#Бояръ-аниме. МИМ-4. Первопроходец



Глава 1

Песок арены скрипнул под моими ногами, когда я приземлился, а за барьером раздалось удивленное гудение гостей.
— Вот это поворот! — послышалось из-под потолка голосом ведущего. — Мне, знаете, много раз доводилось видеть, как люди пытаются сбежать с нашей арены… Но никогда еще я не видел, чтобы они на нее запрыгивали по своей воле! Кто же этот молодой человек и что он задумал?
Веспы, уже пикирующие на Старшую, при моем появлении на арене резко остановились, неистово жужжа крыльями. Вместо девушки их взгляды теперь были направлены на меня, и, казалось, они оценивали, стоит ли со мной связываться или лучше все же закончить с уже подраненной добычей.
На самом деле, конечно, ни то ни другое. Как и у любого насекого, у веспы слишком крошечный мозг для того, чтобы она могла вообще что-то там себе думать и оценивать. Просто появление новой вероятной угрозы в моем лице заставило сработать их инстинкты.
Пользуясь мгновением передышки, Старшая откатилась в сторону, к ближайшей дохлой веспе, из которой выдернула свое оружие, после чего бросила на меня короткий взгляд своих бесподобных кошачьих глаз.
Я улыбнулся и слегка поднял ледоруб, салютуя ей.
Она нахмурилась.
— Что ж, судя по всему, наш новый герой вовсе не желает причинят вред претендентке, а очень даже на ее стороне! Посмотрим же, чем все это закончится, признаюсь, мне и самому очень интересно! Да будет бой!
— Да будет бой! — громко поддержали его зрители за оградой.
И в тот же момент, будто им кто-то дал отмашку, веспы ринулись на меня.
— Вы приглашены на танец. — усмехнулся я, отпуская ледоруб и позволяя ему воткнуться в песок возле моей ноги. — Но вести буду я.
Я бы с удовольствием отозвал его, но здесь, под куполом магической защиты это не сработает. Именно по этой же причине я попросил Никса остаться снаружи — ведь, случись со мной чего, малыш даже не сможет покинуть пределы арены.
Но со мной ничего не случится.
Не на того напали.
Одна из весп опередила остальных и вырвалась вперед, словно ей больше всех не терпелось всадить жало в мою грудь. Ее-то я и выбрал целью, перехватил пистолет в две руки, вывел от груди, аккуратно совмещая целик, мушку и стремительно увеличивающуюся голову осы-переростка.
То, что они такие огромные — это даже хорошо в ряде случаев…
Я выстрелил, когда до веспы оставалась всего лишь метров пять — чтобы наверняка, чтобы не промахнуться. Мне нет нужды, как Старшей, метить им в крылья, я могу бить сразу в голову.
Две пули пробили хитиновую башку твари, и она сразу же рухнула на песок, катясь по нему кубарем и ломая крылья.
Со второй я покончил точно так же, не дожидаясь, а вот Хватило и двух не самых больших дыр для того, чтобы жесткое, как ламинированная фанера, крыло веспы разлетелось от набегающих воздушных потоков на клочки, и насекомое рухнуло на песок. Не желая тратить патроны, я ногой зацепил ледоруб, подкинул его, поймал рукоять в руку, увернулся от атаки четвертой твари, подбежал к раненой веспе и вонзил острие ей прямо между глаз.
Когда я развернулся к последней оставшейся в живых осе, она уже снова летела на меня, только с другой стороны. Я вскинул было пистолет, выцеливая ее голову, но воздух внезапно рассекла черная шаровая молния и обрубила ее крылья на корню.
Веспа рухнула на песок, я проводил ее падение стволом, но стрелять не стал. И правильно сделал, потому что через мгновение меж ее глаз вонзился непроницаемо-черный нож.
Старшая стояла как-то криво, явно пытаясь не переносить вес тела на раненую ногу, но по ее лицу нельзя было сказать, что она испытывает боль или страдания. Может, именно для этого она и носит свою маску — чтобы нельзя было определить ее эмоции?
От разлома на нас заходила уже вторая четверка весп, но вдвоем мы справились с ними намного быстрее. Одну на себя отвлекла Старшая, и легко обрушила ее на песок арены, где и оборвала жизнь гигантского насекомого, еще троих я расстрелял прямо на подлете. Заменил магазин в пистолете, сунул тот, что почти опустел в карман — нечего разбрасываться имуществом, — и снова поднял взгляд на загадочно пульсирующий разлом.
Прихрамывая, Старшая по спирали обошла всю арену и собрала все свое оружие.
А закончила эту спираль возле меня.
— Что ты здесь делаешь? — безэмоциониально спросила она, глядя в мои глаза.
— Узнала, да? — притворно вздохнул я. — А я думал, маска скроет мою личность.
— Она не скроет твой ледоруб.
— Ясно, в следующий раз на свидание с тобой возьму табличку «Сарказм». — я закатил глаза.
— Мне достаточно, если ты просто ответишь на мой вопрос. Что ты тут делаешь?
— Тебя спасаю, разве не очевидно?
— Я не п…
— Поблагодаришь потом. — перебил я ее, глядя, как разлом снова набираем цвет. — Мы тут пока еще не закончили.
Из разлома одна за другой, стройным рядком, вылетали веспы. И сейчас их должно было быть шестнадцать. Шестнадцать огромных ос-переростков, каждая размером с половину человека. Вылетая из разлома, они не торопились атаковать, а сбивались в плотный рой неподалеку, направив на нас взгляды и свои острейшие жала.
Плохо. Не знаю почему, но в этот раз они явно собираются атаковать не по одному и даже не мелкими группами, как до этого, а кинуться сразу всей кучей. Причем скорее всего — даже по разным направлениям, окутывая нас как облаком.
— Держимся рядом. — произнес я, и Старшая только молча кивнула, сжимая в левой руке нож, а в правой — свой диковинный сюрикен.
— Тогда поехали.
И, не дожидаясь, когда все шестнадцать весп займут свои места в боевом порядке, я поднял пистолет и принялся стрелять.
В этом плотном осином облаке можно было особенно не целиться, а просто лупить куда-то хотя бы примерно в их сторону — все равно попадешь.
И так оно и случилось — сразу две веспы упали на песок арены, потеряв способность к полету.
Зато все остальные тут же недовольно загудели и ринулись к нам.
Они разделились на две кучи примерно равных размеров и накинулись на нас с разных сторон. Гудение десятков крыльев на все лады заполнило пространство под куполом, словно мы оказались в гигантском электрическом трансформаторе, забило уши, практически лишая нас слуха и заставляя перестать полагаться на этот орган чувств.
Черт, а ведь в Виварии ничего не написано о том, что веспы способны вот на такие… звуковые атаки! Или все дело в том, что мы находились в закрытом подземном помещении?
Ай, плевать!
Я выстрелил три раза, и две веспы рухнули на песок. Они не собирались сдаваться и даже после чувствительного падения вскочили на тонкие лапки и с угрожающим видом пошли на меня. Но я пока что оставил их без внимания, потому что еще одна оса атаковала меня со спины, и я заметил это лишь по приближающейся тени.
Я развернулся и встретил ее ударом ледоруба снизу вверх. Клюв, легко способный по остроте и прочности поспорить с жалом веспы вонзился в ее брюшко, и я тут же потянул рукоять вверх, через себя, буквально опрокидывая веспу на песок! Какими бы опасными они ни были, но весят они не больше средней собаки, так что и такой метод борьбы с ними вполне работает!
А на меня уже пикировала четвертая веспа, словно собиралась пронзить меня жалом прямо от макушки для пяток.
Я откатился в сторону, и острое хитиновое копье бесславно ушло в белый песок, расшвыривая его, словно от миниатюрного взрыва. Я вскочил на ноги и практически в упор выпустил две пули, отчего веспа моментально бросила все попытки взлететь снова и издохла, прекращая бить крыльями.
А до меня, между делом, добрались первые два подранка, и пришлось вернуться к ним. Ледоруб я уже успел вытащить из брюшка третьей осы, так что встретил противников вихрем прочной стали — патроны все же хотелось сэкономить.
Старшая тоже не теряла времени — на самом краю зрения то и дело мелькал размытый вихрь стали и черной ткани, в который превратилась девушка. Она словно забыла о ране в ноге и снова двигалась так быстро, что буквально размазывалась в пространстве. Ее ножи чертили воздух, отсекая крылья, головы и лапы, а два сюрикена постоянно были в воздухе и возвращались к хозяйке лишь только для того, чтобы через мгновение снова отправиться в полет.
Она явно воспряла духом после того, как увидела меня, в нее как будто какую-то закись азота впрыснули!
Старшая снова поймала веспу прямо в момент атаки — ушла в сторону и перерубила тонкий стебелек, соединяющий брюшко и головогрудь. Ее всережущим ножам было без разницы, что попадет под клинок, даже если это будет сверхпрочный хитин магической твари, поэтому веспа тут же лишилась половины веса, неуклюже подпрыгнула вверх от такого неожиданного облегчения, врезалась в свод пещеры, ломая крылья, и упала на песок, заливая его черной жижей.
Но весп было слишком много для Старшей. Ее сюрикены можно назвать оружием дальнего боя лишь с большой натяжкой, да и атаковать они могли одновременно не более двух целей, а то и вовсе — одну, настолько плотно осы-переростки окружали нас.
— Слева! — предупредил я, видя, как на Старшую заходят со спины, и она молниеносно отреагировала. В ее руке снова развернулся сюрикен, который она мгновением раньше поймала и сложила, и девушка тут же швырнула его влево, точно в веспу, но при этом — не глядя. Ориентируясь только на мою подсказку.
Да, мое появление ее явно обрадовало…
Как бы упорно она ни пыталась этого не показывать.
Сюрикен вонзился в голову твари, из-за чего она рухнула на песок и проехала добрый метр вперед, а Старшая сцепилась еще с двумя новыми веспами. От одной увернулась, умудрившись на противоходе чиркнуть по ее крыльям, а вот от второй уже не получилось, и острое жало рвануло плечо девушки.
И не просто рвануло, а пробило его насквозь…
Старшая не издала ни звука. Она просто молниеносно махнула ножом, отсекая жало у самого брюшка, а потом, продолжая это же движение — распилила осу пополам в горизонтальной плоскости.
Я к этому моменту уложил уже пятерку своих противниц, и не получил пока еще ни царапины. Видя, что у девушки дело плохо, я поспешил к ней, стреляя на ходу по веспам, чтобы не дать им возможность собраться вместе для атаки.
Щелкнул затвор, вставая на задержку, и я, не сдержавшись, тихо ругнулся — перезаряжаться времени не было.
Так я и налетел на ближайшую веспу, с размаху пробивая ее череп ледорубом сверху-вниз. Она, сосредоточенная на девушке, даже не поняла, откуда исходит опасность и издохла даже раньше, чем я выдернул оружие из башки.
Вторая попыталась зайти сзади, атакуя раненую Старшую, но я опять же теням заметил этот маневр сместился, подставляясь на траекторию атаки. Или, вернее, подставляя ледоруб, который тут же удлинил, превращая его в косу и срубая веспе крылья задолго до того, как она коснулась меня или Старшую своим мерзким жалом.
— Я готова… — прошелестело за спиной, и воздух снова запел под клинком ножа. На сей раз лишь одного, ведь у Старшей только одна рука осталась рабочей.
И мы встали спиной к спине, отбиваясь от атак изрядно поредевшего, но не утратившего животной злобы и ненависти, роя. Они атаковали без передышки, одна за другой, теряли крылья, падали на песок, ползли на переломанных лапах, пытались добраться до нас даже ценой собственных жизней — им все было нипочем! Одна из них даже умудрилась добраться до меня и попытаться укусить за колено, но я вовремя вставил ледоруб между ее челюстями, так, что они лишь слегка царапнули кожу.
Я начал уставать. Движения мои замедлились, и, может, этого не было заметно со стороны, но я-то чувствовал, что тело перестает справляться с нагрузками. Что касается Старшей — вообще неясно, как она вообще умудряется держаться на ногах, в ее состоянии!
Но — как-то держалась.
И вот наконец последняя веспа упала на песок, и я быстро пробежал глазами по арене, пересчитывая тела. Одно, два, четыре, десять, двадцать, тридцать… Так, должно быть тридцать одно. А, вот последнее. Значит точно все на месте, никто нигде не спрятался.
— А ты умеешь развлекаться. — хмыкнул я, стирая с ледоруба черную вязкую кровь веспы о грань ближайшего крыла. — Не скажу, что одобряю, но и осуждать, конечно же, не буду.
— Твоего мнения спросить забыли. — ответила Старшая, и в ее голосе, возможно, впервые за все время нашего знакомства промелькнуло что-то, похожее на эмоцию — на сарказм.
— Согласен, упущение. — кивнул я, меняя магазин в пистолете. — В следующий раз не забудь. А сейчас приготовься к новой волне.
— Новой волны не будет. — прошелестела Старшая. — Это «носорог». Он закончился.
И, переведя взгляд на разлом, я понял, что она права. Разлом действительно стремительно терял цвет и движение маны в его глубине замедлялось и замедлялось. Словно все это время разлом работал от розетки, а сейчас его выдернули из нее и он продолжает работать лишь по инерции, неумолимо замедляясь, пока не остановится вовсе.
— Не может быть! — раскатилось под сводом пещеры. — Вы только посмотрите! Они отбились! Это был невероятный бой с невероятным завершением! Разлом класса «носорог» был официально закрыт всего двумя людьми, и…
Я задрал голову наверх, поднял пистолет и несколько раз выстрелил в сторону звука. Судя по всему, попал, потому что голос резко смолк и над ареной наконец-то воцарилась тишина.
— И он еще мне говорит что-то про умение развлекаться. — еще бы чуть-чуть, и я бы поклялся, что слышал, как Старшая хмыкнула. — Скажи, вот ты меня спас, допустим… А себя ты как теперь спасешь?
— О чем речь? — я снова посмотрел на нее.
— Как ты собираешься отсюда выбираться? Да еще и так, чтобы остаться живым и невредимым?
— А ты? — улыбнулся я.
— У меня есть возможности. — Старшая покачала головой. — Свои возможности, не доступные тебе. В конце концов, я сюда официально приглашена, так что и выйти с арены могу так же легко, как и вошла сюда.
— А я не могу?
— А тебя никто не приглашал. Кроме того, ты, можно сказать, испортил игру всем этим людям. Наверняка многие ставили против меня, когда узнали, какого класса будет разлом, и ты смешал им все карты тем, что помог мне победить. Ты же не думаешь, что после такого они будут рады тебе? Что они вообще позволят тебе выйти с арены живым?
А ведь она права. И дело даже не только и не столько в нелегальных ставках, которые тут, конечно же, цвели буйным цветом, сколько банально в том, что я для этих людей — непонятная величина. Никто из них меня не знает, но они уже видят, что я опасен. А опасное должно быть уничтожено, даже если оно только что показало, что способно закрывать разломы класса «носорог».
Тем более, если показало…
Так что Старшая права — стоит мне выйти за пределы барьера Арены, и автоматическая пушка под потолком, на которую я совсем недавно любовался, скорее всего, откроет по мне огонь так же, как она сделала бы это по отношению к любому монстру. И никто даже слова не скажет против, и возмущаться не будет. А если и будет, то организатор просто скажет — мол, сам виноват, не дождался, когда ее отключат, чтобы он смог спокойно выйти.
И будет прав, что самое противное.
Получается, я типа в ловушке. Использовать свой личный телепорт не могу, ведь вокруг блокирующее магию поле. Никс тоже остался снаружи, и никак не может мне помочь. А собственной магии именно сейчас, после ритуала поднятия ранга, у меня — кот наплакал. Вернее, умение с ней обращаться конкретно сейчас — на нуле.
Но ведь сама-то по себе мана все еще во мне. Она никуда не делась, ее не стало меньше, я все еще полон ею!
И, поняв это, я улыбнулся.
А Старшая посмотрела на меня с подозрением:
— Сияешь так, словно придумал. Ты нашел какой-то выход?
— О да. — я перевел на нее взгляд и подмигнул. — И он, по традиции, находится там же, где вход.
И, разбежавшись, я рыбкой, вытягивая руки вперед, прыгнул в уже практически побелевший ралом!



Глава 2

Много кто прыгал в разломы до меня. Если верить преподавателям, Виварию, байкам в интернете — много кто это делал.
Но никто из всех этих «многих» ни разу не вернулся обратно, чтобы рассказать, что там меня ждет. И даже что я почувствую, когда шагну внутрь.
Поэтому я ждал всего, что угодно. Обжигающего холода или наоборот — жара, нестерпимой боли, или наоборот — неземного блаженства… Короче, ждал всего, что только мог придумать мой мозг в его нынешнем состоянии.
Кроме этого.
Ощущение, которое подарил мне разлом, не было похоже вообще ни на что из того, что я когда-либо испытывал в жизни. Я даже не подозревал, что человеческое тело и мозг вообще способны воспринимать такие ощущения без вреда для психики. И даже если бы кто-то все же вернулся из разлома хотя бы один раз, и рассказал мне, что он там испытывал — вряд ли я бы ему поверил.
А вот если бы мне пришлось кому-то рассказывать о том, что со мной происходило, самым близким аналогом было бы «Меня разобрало на кусочки». Не разорвало, не разметало, не разнесло, никто от меня никто куски не откусывал и вообще ни о каких травмах и боли не шло даже речи. Просто в один прекрасный момент все молекулы моего тела как будто резко увеличили расстояния между собой, да до таких величин, что я стал, по ощущениям, размером с «Болтон Бейтс», тот, что дирижабль, а не давно мертвый маг, а то и еще больше! Я все еще ощущал свои конечности, я мог дышать и даже смотреть, правда ничего, кроме слепящего голубого света я не видел. А единственное ощущение, которое сопровождало его — это ощущение, что сквозь меня, как сквозь призрак, стремительно проходит набегающий воздух.
Всякие там духовные и религиозные практики, единение с высшими силами, познание дзен — куда там! Они все даже близко не стояли с той одухотворенностью и легкостью, что прямо сейчас испытывал я, без каких-либо молитв, чакр и пран! Всего-то нужен простой советский…
И тут все внезапно закончилось. Межмолекулярные силы гравитационного взаимодействия в моем организме перестали баловаться, вспомнили, что они вообще-то — благопристойные и аристократичные силы, определяющие саму суть физики мироздания, и вернулись в свое нормальное состояние.
А я — в свое. В нормальное физическое состояние.
Сияние вокруг меня наконец угасло и я снова обрел способность видеть, а еще заодно — стоять и дышать. Последнее особенно приятно, потому что, если бы сейчас оказалось, что воздух тут состоит из, например, радона, то это было бы очень неприятным открытием. Я бы даже сказал, смертельно неприятным.
С одной стороны, конечно, то, что пришедшие из разлома веспы спокойно существовали в нашем воздухе, доказывало, что с другой его стороны состав атмосферы если не идентичен нашему, то весьма похож…
Но с другой стороны там, где замешана магия, всегда следует ожидать самых неожиданных выворотов судьбы — это я уже успел накрепко усвоить.
Поэтому, убедившись, что я могу дышать, я перешел к следующему пункту плана и внимательно оглядел все, что было передо мной, знакомясь с новым миром, в который меня занесла нелегкая.
И, надо сказать, этот мир был настолько же прекрасен, насколько и странен и даже… Жутковат, что ли. Уж сколько всякого разного я повидал за свою карьеру лазателя по самым глубоким задницам мировой географии, а ничего подобного не видел ни разу.
Небо над головой не имело никаких четких границ. Вместо привычного голубого или темно-синего, грозового, небосвода, надо мной раскинулась переливчатая дымка самых разнообразных оттенков — от бледно-голубого до глубокого индиго, а местами их пронзали серебристые и золотистые нити, будто кто-то пытался пришить ими разноцветные обрывки, заневолив их на одном и том же месте, чтобы не расползались и не портили картину, изначально задуманную неведомым создателем.
Небо не было статичным. Да, в моем мире его тоже нельзя назвать полностью статичным, хотя бы благодаря облакам, но по сравнению с тем, что творилось тут, это был детский лепет пополам с манной кашей. Цветные пятна перетекали друг в друга, будто десяток разных амеб боролся за выживание, пытался поглотить конкурента, а в этот момент сбоку уже подкрадывался новый соперник. И иногда, когда амебы слабели настолько, что истончались до прозрачного, сквозь них начинали проглядывать слабые тусклые звезды.
И это при том, что вокруг было светло, как днем… Ну, может и не прямо как днем, но точно не как ночью!
Хотя, если учесть, что это совершенно другой мир, тут вообще может не быть ни того, ни другого, а просто вечные недосумерки, как сейчас. Как будто просто сильно пасмурная погода, вот только никаких туч на небе не наблюдалось и в помине.
Я опустил взгляд и осмотрел поверхность, на которой стоял. Под ногами, сколько глаз видел, простиралось плоское плато из темного, почти черного, камня, гладкого, как стекло, настолько, что я буквально видел в нем свое отражение. В его толщине пульсировало слабое голубое сияние, будто где-то внутри билось огромное живое сердце этой планеты, на которую меня привел разлом класса «носорог» и по которой до меня не ступала нога ни одного человека.
Я присел и приложил ладонь к камню. Я ожидал, что неведомая пульсация как-то даст о себе знать, толкнется в ладонь уже привычным мановым потоком, но нет. То ли этот процесс не имел ничего общего с магией, то ли моя магическая слабость после ритуала распространяется и на это тоже. В любом случае, единственное, что я почувствовал — это то, что камень холодный, и ничего кроме.
Все вокруг меня буквально кричало о том, что этот мир так же далеко от моего, насколько например я далек от тихоходки, что строением, что размерами. Даже тот мир, в котором я оказался после взрыва гранаты под грудью, мир, который я уже привык считать «своим», имел намного больше общего с реально «моим» миром, в котором я родился и прожил всю свою первую жизнь.
А здесь же даже воздух был другой. Я все еще мог им дышать, причем свободно, не чувствуя, что мне не хватает кислорода, но сказать, что это приятно — значило бы соврать. Воздух тут был густым, намного более влажным, чем тот, которым я привык дышать на Земле. Конечно, и там тоже был влажный воздух — например, в густых джунглях Амазонки, а особенно возле самой реки, но у него не было этого четкого металлического привкуса, будто помимо газов в здешней атмосфере каким-то невероятным образом затесались и частичка металлов, и сейчас они окисляются на моем языке, неся с собой этот вкус.
Говоря короче, этот мир был настолько «другим», насколько это вообще возможно. И я — первый и пока что единственный на всей Земле, кто это увидел и кто все это испытал.
Это все, конечно, хорошо, но пора бы уже подумать и о том, как мне теперь вернуться обратно на Землю. У меня там как-никак дела остались, так что мне тут задерживаться совершенно не с руки.
Поэтому я сразу же обернулся, чтобы поглядеть на разлом, благодаря которому здесь оказался. Как-никак, он же был из разряда стабильных, значит, по логике, должен оставаться на том же месте. Логично?
Логично.
Вот только разломы, по ходу дела, не собирались подчиняться никакой логике и вообще, видимо, не были с ней знакомы. Потому что никакого разлома у меня за спиной не обнаружилось. Ни стабильного, ни нестабильного, вообще никакого.
За моей спиной тянулось все то же самое плато из темного камня, сколько глаз видел, и единственное, что привлекало внимание на нем — это странное образование метрах в пятидесяти от меня. Высотой с добрый пятиэтажный дом, оно больше всего напоминало кокон диковинной бабочки с тонкой ножкой, только растущий не вниз, а очень даже вверх. С такого расстояния было совершенно не разобрать, биологическое это образование или рукотворное, да оно по сути и не особенно важно было. Намного больше меня сейчас интересовало то, куда пропал разлом и что он после себя оставил.
А он ведь оставил. Буквально в трех шагах от меня, примерно в той точке, где, по моим прикидкам, и должен был располагаться искомый разлом, что-то лежало. Что-то темное, круглое, размером с мяч для большого тенниса. И вот оно уже совершенно точно было не биологического происхождения, потому что не бывает в природе таких идеальных сферических форм.
Я подошел к странному шарику и присел рядом с ним. Оказалось, что это не просто шарик, а шарик с еще одним шариков — вокруг него, как нано-спутник, вокруг нано-планеты, летал еще один шарик, на сей раз — золотистый. Черный с золотом — какое красивое сочетание, прямо как я люблю.
Ну и, конечно же, это был артефакт. Для того, чтобы определить это, мне даже не нужно брать его в руки и напитывать маной — тем более, что сделать это у меня все равно пока еще не выйдет, не вышел срок восстановления после ритуала. Часа четыре еще, никак не меньше.
Но то, что я пока что не могу воспользоваться артефактом, и даже узнать, что он делает, не означает, что я его не заберу. В Виварии такого артефакта мне не встречалось, насколько я помню, а значит — это однозначно что-то ценное. Один раз я уже стал обладателем неизвестного магии артефакта, и получил от него одни только плюсы, так что вероятность того, что так же произойдет и во второй раз — более чем велика.
Артефакт позволил себя забрать без каких-либо проблем, словно только меня тут и ждал. Возможно, так оно и было, потому что, судя по внешнему виду, лежал он тут очень давно. Настолько давно, что успел даже слегка врасти в землю, где-то на четверть высоты. И это при условии, что под ним, как и везде вокруг, был твердый черный камень — то есть, земля, из которой торчал артефакт это почва, которую нанесло откуда-то издалека ветром за многие, многие годы. Откуда-то очень издалека, судя по тому, что вокруг не наблюдалось ни клочка почвы.
Я обдул артефакт от пыли и сунул его в карман, чтобы разобраться с ним попозже. Хотя бы когда у меня снова появятся мои магические силы. А пока…
А пока я просто пошел вперед, к единственному ориентиру, который был у меня перед глазами — к тому самому перевернутому кокону, который торчал из земли. Надо же чем-то себя занять, пока мои магические силы не вернутся к своему нормальному состоянию и я не смогу узнать, как работает мой новый артефакт и какое отношение он имеет к разломам.
А он ведь его имеет, как пить дать имеет. Как-то иначе объяснить то, что он лежал ровно на месте пропавшего разлома, который, на минуточку, пропадать не должен был — просто невозможно.
Черный камень казался скользким на вид, но это ощущение оказалось обманчивым. На самом деле, идти по нему было примерно так же удобно, как по песку арены, с которой я совсем недавно элегантно удалился, разве что под ногами он не проваливался и ноги не норовил затянуть.
Чем ближе становился диковинный кокон, тем очевиднее становилось, насколько же он огромный. Оно оказалось не просто в высоту, как пятиэтажное здание, но еще и в ширину такое же. Он буквально нависал надо мной, будто собирался прямо сейчас рухнуть и раздавить, а когда до него осталось буквально десять метров, он пришел в движение.
Какие-то странные чешуйки размером с доброе окно, которые покрывали кокон снаружи тут и там, внезапно зашевелились и начали подниматься, как будто на скрытых петлях.
А самое плохое — в глубине темных тоннелей, которые скрывались под этими «крышками» виднелось какое-то шевеление. И уже через секунду на солнечный свет вылезли те, кто это шевеление производил.
Конечно же, это были веспы. Кого еще можно ожидать в мире, из которого они пришли?
Вот только это были не обычные веспы. Эти особи явно были крупнее обычных привычных ос-переростков, и практически достигали размеров среднего человека. У них были более крупные крылья, предназначенные для того, чтобы таскать более массивное и тяжелое тело, а на теле не было ни единой желтой полоски, только сплошная непроницаемая чернота с голубоватым отливом.
Почти что как камень у меня под ногами, только разве что не пульсировали.
Хотя, может, с этого расстояния мне просто не видно?
Веспы, которых я сразу же окрестил про себя «стражами», выбрались на поверхность кокона, который, очевидно, являлся их ульем, и угрожающе загудели крыльями. Их было всего-то около десятка, но они явно представляли большую угрозу, нежели полосатые особи, которые, видимо, являлись простыми рабочими.
— Тихонечко себя ведем. — проникновенно произнес я, сжимая в одной руке рукоять ледоруба, а другой — доставая из-за пояса пистолет. — А то мало ли что может приключиться.
И в эту же секунду, словно мои слова стали для них каким-то триггером, стражи сорвались в атаку!
Они моментально вспорхнули над ульем и сразу же всем скопом ринулись на меня. Воздух гудел под сотнями ударов массивных крыльев, и сразу десять жал целились в меня, как десять наконечников копий.
Я вскинул пистолет и принялся стрелять, накрывая атакующих весп плотным огнем. Но, в отличие от рабочих особей, они не стали ловить пули фасетчатыми глазами, а бросились врассыпную так быстро, что в итоге я смог подстрелить только двух. Остальные резко окружили меня и накинулись сразу со всех сторон, как стая одичавших и оголодавших собак.
Я откатился в сторону одним длинным кувырком, вторым, разрывая дистанцию и заставляя весп резко остановить атаку, чтобы не врезаться друг в друга. Недовольно гудя крыльями, они закружили в небе, пытаясь снова зайти на траекторию атаки, и из-за этого неминуемо вытянулись в одну линию вместо того, чтобы снова пытаться атаковать всем одновременно.
То, что надо!
Я встретил первую веспу, вырвавшуюся дальше прочих, ударом ледоруба, подсекая крылья, но страж внезапно оказался не просто больше и умнее, но еще и быстрее, чем обычный трутень! Он невероятным образом изогнулся прямо в воздухе, и клюв ледоруба, вместо того, чтобы отсечь крылья, вонзился в подставленное брюшко, а торчащее из него жало чуть не прокололо мне руку насквозь!
Страж натужно загудел, усердно работая крыльями и будто бы совсем не обращая внимания на свои повреждения, он явно пытался то ли приподнять меня над землей, то ли сорваться с клюва и улететь, чтобы предпринять новую попытку атаки, но не тут-то было!
Пошире расставив ноги и присев, чтобы понизить центр тяжести, я одной рукой держался за ледоруб, чуть ли не выскальзывающий из пальцев. Пришлось даже откинуться назад, чтобы черный страж, который тянул с дурью мотоцикла, не снес меня напрочь.
А другой рукой поднял пистолет, и, практически не целясь, выпустил половину оставшихся в магазине патронов.
Зафиксированному стражу некуда было деваться, поэтому пули нашли свою цель, и два из четырех крыльев отлетели прочь под градом пуль.
Страж сразу же завалился на один бок и упал на землю, перестав тянуть, как бешеный бык. Не давая ему времени даже на то, чтобы подняться и собраться с силами, я подскочил ближе, выдернул из его брюха ледоруб и точным движением всадил прямо между огромных фасеточных глаз.
Страж дернулся в последний раз и обмяк, не подавая больше признаков жизни. Я выдернул ледоруб и развернулся к заходящим на меня остальным тварям, предвкушая что-то интересное. Ведь они уже показали, что с ними будет справиться не так просто, как с привычными мне веспами…
Но одновременно с этим продемонстрировали и то, что слабые места у них все те же.
— Ну что, тварюшки… — я крутанул ледоруб в руке, стряхивая с него черную, как деготь, гемолимфу стража. — Хотите поиграть? Давайте поиграем!



Глава 3

Пистолет в одной руке, ледоруб — в другой. А в воздухе гудят крылья наворачивающих вокруг меня круги весп-стражей. Их фасеточные глаза отблескивают агрессивно-красным, а острые длинные жала уже нацелились в меня, как шпаги летающих мушкетеров. Они не собирались отступать, даже после того, как я убил одного из них. Да что там — скорее всего, это только разозлило их, потому что показало, что жертва опаснее, чем кажется.
Дивный новый мир, ничего не скажешь. Не то чтобы я ожидал чего-то принципиально другого — все же это мир, из которого приходят агрессивные твари, а значит, он опасен априори… Но не прямо же вот так, с места в карьер!
А, впрочем, может, оно даже к лучшему. Чем быстрее разберусь со стражами тем быстрее все это закончится. А оно закончится, судя по тому, что им на подмогу никто не спешит.
— Ну же, тварюшки, не стесняемся, подходим. — хмыкнул я, следя за кружащими вокруг стражами. — Не мне же, в конце концов, за вами прыгать, имейте уважение! Я у вас тут вроде как за гостя!
Веспы, конечно, меня не поняли, но сам по себе голос, похоже их спровоцировал. Первая тварь рванулась на меня с такой скоростью, что я едва успел среагировать. Она резко, почти отвесно, спикировала к земле и уже возле нее выровнялась и понеслась вдоль отполированного камня, направив жало мне в грудь. Как рыцарь на турнире, пытающийся выбить копьем своего соперника из лошадиного седла — никогда не видел и даже не слышал, чтобы веспы так атаковали!
Я отпрыгнул в сторону, пропуская стража мимо себя, и ощущая, как по лицу ударил поток воздуха из-под крыльев твари, и тут же поднял пистолет, целя вслед насекомому. Один выстрел — одно попадание, и даже попытка уйти вверх, как только стало очевидно, что атака не удалась, не спасла веспу. Пуля оказалась быстрее и из тела осы-переростка, точно из той точки, откуда росли крылья, выплеснулся фонтан черной жижи. Не знаю во что такое я попал, но крылья тут же замерли и перестали кромсать воздух, и страж рухнул на черный камень, кувыркаясь по нему и ломая крылья, лапки, усики и все прочее, что не предназначено для того, чтобы переживать подобные нагрузки.
Сейчас бы подскочить и добить его ледорубом, но времени нет — остальные шестеро уже заходят в атаку.
И не просто заходят в атаку — они явно сменили тактику! Если раньше они атаковали хаотично, просто бросаясь на меня без какой-то видимой системы, то теперь их движения обрели скоординированность. Два стража взмыли в небо, а четверо остальных разлетелись в стороны, замыкая меня в кольцо и явно пытаясь таким нехитрым способом заставить меня распылить внимание на максимальное количество направлений! Будь их воля, они бы и под землю залезли, чтобы усложнить мне жизнь, да вот незадача — черный камень слишком твердый и прочный!
Вот только одного тварюшки не учли. Их нехитрая тактика работает только против того противника, который стоит на одном месте и только защищается, но не атакует сам. Винить их, конечно, не в чем — до этого момента я именно защитой и занимался, но лишь потому, что веспы держались сверху, не позволяя достать их ледорубом и снижая шансы попасть из пистолета.
А теперь они сами опрометчиво спустились на мой уровень.
— Играли в стратегию. — усмехнулся я, опуская взгляд на ближайшую веспу. — И проиграли.
Даже жаль, что эти создания слишком тупы для того, чтобы понять то, что я им говорю… Столько красивых и едких фразочек впустую пропадает!
Я рванулся к ближайшему насекомому, и с удовлетворением отметил, что был прав в своих рассуждениях — как только расстояние между нами начало уменьшаться, все веспы, как одна, резко сменили позицию, так, чтобы продолжать удерживать меня в своеобразном куполе из своих тел. Чтобы продолжать сохранять эту самую дистанцию между нами.
Вот только они не знают, что я знаю об этом.
Поэтому, как только выбранная мною в качестве цели веспа сдвинулась назад, я резко затормозил, развернулся одним движением, и бросился на ту осу, что была у меня за спиной!
Она, только-только начав разгоняться, чтобы последовать за своими товарками, не имела даже самой возможности резко сдать назад — ее крылья просто не выдержали бы таких перегрузок и сломались. Поэтому она и не успела, и только лишь попыталась уйти вверх, когда я оказался рядом.
Уйти вверх я ей, конечно же, не позволил. Прошелестел в воздухе размазанный ключ ледоруба, вонзаясь в брюшко веспы, и, даже раньше, чем она поняла, что происходит, я напрягся, подтянул ее к себе, держа острое жало подальше от тела, практически приставил пистолет к голове со страшными жвалами и спустил курок.
Грохнувший выстрел сработал как триггер. Веспы, до этого момента пытавшиеся переиграть меня в тактике, резко позабыли о ней и сорвались со своих мест, снова атакуя хаотично и бессистемно. Я предполагал, что так случится, поэтому прыгнул в сторону сразу же после того, как рукоять пистолета ткнулась в руку легкой отдачей, а затвор пошел вперед, досылая в патронник новый патрон.
Те две веспы, что висели надо мной, чуть не столкнулись на выходе из провального пике, и вынуждены были резко затормозить возле самой земли. Я просто не мог не воспользоваться таким подарком судьбы, поэтому один страж лишился крыльев, снесенных ледорубом, а второй — головы, которую разорвало пулей.
Впрочем, первый тоже лишился головы, только через секунду, когда я развернулся и вколотил острый стальной клюв ему точно между фасетчатых глаз.
Что ж, осталось всего ничего.
Правда и патронов в магазине тоже — всего ничего.
Веспы, поняв, что их осталось катастрофически мало, снова сменили тактику, демонстрируя невероятную для простых насекомых адаптивность. Они выстроились в одну линию и ринулись на меня, выставив вперед жала, словно рассчитывали, что хоть кто-то да попадет в цель.
И я решил им подыграть и рванулся навстречу со всех ног. Весп это только обрадовало и они еще сильнее ускорились, аж гудение воздуха под крыльями сменило тональность!
Но, когда до них оставался всего лишь какой-то метр, я снова поменял условия игры. Я упал на колени и прогнулся назад, практически ложась спиной на гладкий скользкий черный камень. Инерция движения протащила меня вперед, над головой промелькнули острые жала, по лицу ударили потоки воздуха…
А потом я прогнулся в спине, выходя на эрзац-мостик, где точками опоры служили лишь мои ноги и голова и вывел перед собой пистолет, ловя на перевернутые прицельные приспособления вовсе не перевернутых весп.
Три выстрела — три вылетевших гильзы, и после третьей затвор встал на задержку, безэмоционально демонстрируя в окне выброса подаватель патронов.
Но зато и веспам больше не суждено было летать. Они все валялись на земле, переломанные и истекающие черной гемолимфой — настолько жестко их переломало неожиданное падение после попадания моих пуль.
— А нехрена гонять на таких скоростях потому что! — назидательно произнес я, переворачиваясь и поднимаясь с камня. — Давно же уже известно — не скорость убивает, а неожиданная остановка!
Веспы мне, конечно, ничего не ответили, и ответить не могли, даже крыльями пожужжать не могли — не было у них больше крыльев, только жалкие прозрачные обрывки и обломки. Даже обидно немного — столько плащей, наподобие того, что я делал на экзамене, можно было бы нашить!
Я сбросил затворную задержку и сунул пистолет за пояс — без патронов он все равно мне больше не пригодится, если только я не найду где-то здесь оружейный магазин, что, конечно, крайне сомнительно.
С ледорубом в руках я обошел все поле боя, окончательно добивая всех стражей, что еще были живы. Наглые твари, чей мозг, или, вернее, сгусток ганглиев, был слишком примитивен, чтобы понимать концепцию такого явления, как боль, до последнего пытались цапнуть меня или уколоть жалом, но в их состоянии это уже больше походило на агонию. Я без труда прикончил всех, но отметил при этом, что никто из них не пытался уползти, не пытался спастись. Все дрались до последней секунды, словно такой вещи как «инстинкт самосохранения» у них вообще не существовало. Навевает определенные мысли…
А если вспомнить, насколько слаженно они действовали во время боя, как меняли тактики на ходу, при этом никак не контактируя друг с другом — эти мысли превращаются уже в интересную теорию.
А еще можно вспомнить, что в моем мире, на моей Земле, всегда видели только желтых небольших весп, рабочих. Это даже логично, ведь именно рабочие особи, улетающие далеко от своего улья, имеют шансы провалиться в разлом, который выбросит их на другой стороне — на моей стороне. Вряд ли сразу же, скорее всего, разлом действует как накопитель, который однажды прорывает, но уже в другом мире, и он выпускает из себя сразу всех сгрудившихся внутри тварей. Ну и это объясняет, почему среди весп, прорвавшихся через разлом, нет и никогда не было стражей — стражи охраняют улей. И от него ни шаг не отходят, что лишает их возможность познакомиться с разломом. А это в свою очередь превращает теорию во вполне себе оформленную уверенность.
Уверенность в том, что в улье прямо передо мной скрывается королева всех этих весп. Именно она посылала в атаку стражей, и управляла ими, пытаясь перехитрить опасного пришельца. И, раз сейчас она больше не предпринимает никаких попыток продолжить бой — стало быть, самое время забрести к ней в гости и выразить свое почтение за такой теплый и радушный прием в новом мире… Чтоб ее черти драли.
В конце концов, нельзя же оставлять опасность за спиной… А вдруг там, в улье, еще есть отряд каких-нибудь боевых личинок, которые хлынут из него, едва только я повернусь спиной?
Я подошел к улью, который возвышался надо мной, и задрал голову, разглядывая его верхушку. Отсюда, от подножья, он напоминал храм какого-то древнего божества, уж я-то знаю, как они выглядят, правда вот в таком хорошем состоянии находить их мне еще не доводилось. А, может, руины тех храмов, которые я находил в своей прошлой жизни — это тоже на самом деле остатки гнезд огромных ос, которым древние люди молились, как богам?
Да не, бред какой-то.
Улей казался живым. Его стены, покрытые чешуйками, из-под которых вылезли стражи, едва заметно пульсировала, причем волнами, прокатывающимися от верха до низа раз в четыре секунды. Словно улей непрерывно что-то продавливал через себя.
Я достал телефон, который чудом уцелел во время всех акробатических пируэтов с командой поддержки в виде весп, включил фонарик и посветил в один из ходов. Стены его были гладкими, как каменное плато под моими ногами, но явно органического происхождения. При этом они не вызывали отвращения, как та же черная гемолимфа, которой теперь клинок моего ледоруба будет заляпан до тех пор, пока я не найду какую-нибудь тряпку помимо собственной одежды, и уж тем более не вызывали опаски.
Но вот чего не отнять — так это неудобства. Веспы-стражи были больше своих рабочих товарок, но все равно с человеком в росте сравниться не могли. Приходилось идти по тоннелю, согнувшись почти вдвое и радовало в этом только одно — если мне по пути кто-то встретится, то только в единственном числе, потому что одновременно для двоих тут места просто нет. А уж с одним, даже со стражем, я как-нибудь справлюсь даже без пистолета — они-то тоже не могут пользоваться своим главным оружием в виде полета.
Через несколько метров начались пересечения с другими коридорами, причем со всех сторону сразу — и справа и слева, и сверху и снизу, словно веспам вообще плевать было, в какую сторону действует гравитация и где находится верх и низ.
Впрочем, так оно, скорее всего, и было.
А вот что меня слегка напрягло — так это то, что из этих боковых ответвлений слышался негромкий, но очень деловитый гул. Я слегка замедлил шаг, чтобы поточнее выявить источник звука, и буквально через несколько секунд из очередного тоннеля на моем пути вылезли они.
Две рабочих веспы, которые по сравнению со стражами казались маленькими, слабенькими и вообще не представляющими опасности. Они вывалились из своих тоннелей задницами вперед, и у каждой в челюстях было зажато по маленькому, всего в мой кулак размером, белому комочку с коротенькими лапками — личинки!
Веспы меня не видели и даже не знали, что у них в улье находится пришелец, поэтому первая из них так и поползла задницей вперед мне навстречу, таща за собой личинку прямо по гладкому полу тоннеля.
Так, задницей вперед, веспа и подохла, когда я протянул руку над ее сложенными на спине крыльями и тюкнул острием ледоруба точно между глаз. Никаких угрызений совести при этом я не испытывал — камон, это же насекомые! Они бы меня попытались убить, если бы увидели, в каком бы положении я ни был — хоть спиной вперед, хоть ногами вверх!
Вторая веспа успела отреагировать на нашу возню и, через боковую стенку коридора даже успела развернуться в мою сторону, бросив при этом личинку на пол. Завидев меня, она сразу же кинулась в атаку, угрожающе раскрывая челюсти. Жалом она пользоваться не могла, ведь для этого пришлось бы подогнуть брюшко под себя, а лапки слишком коротки для того, чтобы это провернуть, но веспе это будто бы совершенно не мешало.
Правда вот когда она попыталась перелезть через бездыханное тело своей товарки, у нее начались проблемы. Дохлая веспа перегораживала половину коридора, да еще лежала так неудобно, что лапки второго насекомого просто запутались в ней и тварь потеряла добрых две секунды, пытаясь вытащить их.
А третью я ей не дал. Размахнулся, насколько позволял коридор, и пробил и ее башку тоже.
— В тесноте да не в обиде. — вздохнул я, внимательно осматривая теперь уже сплошную пробку из весп, перекрывшую мне дальнейшую дорогу. — Хотя нет, все-таки в обиде.
Даже возникла на секунду мысль развернуться и валить в обратный путь, но я ее тут же откинул — не для того я так глубоко забирался, чтобы теперь заднюю давать. В конце концов, как показывает мой жизненный опыт — в конце любого подобного тоннеля всегда будет какая-то награда. И, чем больше этот тоннель похож на задний проход, тем ценнее эта награда будет.
Поэтому я потратил несколько минут на то, чтобы растащить тела весп и заткнуть ими ближайшие боковые ответвления, освобождая тем самым дорогу для себя — вперед, к крошечной точке света, забрезжившей где-то вдалеке, едва только я убрал из рук телефон, чтобы освободить их для работы.
И, чем ближе я становился к свету, тем удобнее было идти. Тоннель постепенно увеличивался в диаметре, позволяя сначала двигаться сгорбившись, а чуть позже — и вовсе в полный рост, а потом он и вовсе закончился, и я буквально вывалился в огромную!.. Как это назвать? Пещеру? Но она же не в горе!
И тем не менее других названий для этого места в голову не приходило. Я оказался в огромной полости, которая занимала, по примерным прикидкам, не меньше трети внутреннего объема улья. Из пола, стен и потолка росли сталактиты и сталагмиты явно органического происхождения, а между ними ютились гроздьями грибы с огромными шляпками, которые и излучали тот самый свет, что привлек меня сюда.
А посередине этой пещеры, на небольшом помосте из все той же органики, в окружении целых россыпей жемчужно-белых яиц, каждое размером с куриное, восседала она. Королева весп.
— Доброго дня, ваше величество. — хмыкнул я, глядя в ее непроницаемые фасеточные глаза. — Рад с вами познакомиться. Жаль, что это происходит в таких условиях, но, как говорится, нет худа без добра… Так что сразу же, не откладывая дела в долгих ящик, спрошу — не снизойдете ли до того, чтобы подарить никчемному холопу всего один танец?
Мой голос затих в скоплениях органических выростов, и наступила тишина.
И в этой тишине особенно отчетливо прозвучал угрожающий щелчок челюстями, который королева издала, не сводя с меня взгляда.
— Отлично. Я знал, что вы согласитесь. — улыбнулся я.
И двинулся вперед, поудобнее перехватывая ледоруб.



Nota bene

        Книга предоставлена         Цокольным этажом        , где можно скачать и другие книги.      
        Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться         Censor Tracker         или         Антизапретом        .      
        У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в         Ответах        .      
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
 #Бояръ-аниме. МИМ-4. Первопроходец