Чужая жизнь. Книга IV. Путь к власти



Глава 1
Планы и проблемы



Для всех зима в этом мире период заслуженного отдыха. Только у меня все как-то через одно место идет. В прошлом году у меня тут сначала устроенные Изабеллой смотрины невест, плавно превратившиеся в собачью свадьбу, проходили, потом Диану чуть не из опочивальни Георга Восьмого извлекал, его сына-извращенца убивал. А там уже и проблемы с Саэксом и моей все еще невестой Мелиссой подвалили.
Думал, что в этом году получится самому насладиться всеми прелестями зимних каникул, спокойно, не торопясь и вдумчиво распланировать год грядущий. А то вечно приходится реагировать на то, что уже случилось, а не создавать события самому. Какое там! Каникулы у меня в прошлом году были. Теперь я это понимаю. По сравнению с тем, что сейчас.
Четыре жены. Казалось бы? Живи спокойно и ни в чем не отказывай себе в этом цветнике. Так нет. Пошли в разнос. Все и дружно. Каждая в меру своей испорченности и особенностей характера. А они все разные. Характеры. Так что вариативность на уровне.
Союз с Эльфарой, о котором принц Элоран на коронации объявил. Отлично? Только это фейк, как говорили в моем мире. На самом деле война с эльфами весной меня ждет. Потом, после моей победы, будет и союз. Очень на это рассчитываю. Но сначала придется свое право на него силой доказать. Да и сам Элоран этот тоже тем еще фруктом оказался, но об этом чуть позже. Когда о Диане думать буду.
Протекторат над племенами оборотней и их обязательство служить за это, как их предки древним магам? Так тут ведь в чем проблема — служба их только в перспективе, а защищать их нужно уже сейчас.
А если еще учесть, что моя империя мало того, что самая молодая, так еще и лоскутная, не сшитая пока достаточно прочно в одно целое, то совсем весело становится.
О! Про Саэкс забыл. Упустить — нельзя — взять. Поставьте запятую в нужном месте. Мелиссу я туда отпускать не собираюсь ни в каком случае. Пока, по крайней мере. А там традиционно должен править темный маг. И, желательно, достаточно сильный, чтобы у соседей даже мысли не возникало покуситься на то, что должно принадлежать мне. И далеко от меня этот Саэкс, а я располовиниться не могу. Правда, тут есть у меня идея. Даже две. Там хоть войны пока не намечается.
Кстати, еще и маги мне нужны. Темные и в промышленных количествах. В смысле — много. Но с одним непременным условием — они должны мне быть стопроцентно верны. Зачем? Так это пока войны между людьми, эльфами, дроу и оборотнями только шли, темная магия была избыточным оружием. А сейчас, когда всему миру и, что гораздо важнее, мне лично угрожает древний маг из проклятых земель со своими личами, измененными волками-оборотнями и прочим, что он там создать умудрится, без них никак.
Нет, сделать я их могу. Знаю как, теперь. Но опять закавыка. Из девушек? Эти мне в силу определенных последствий, которые вызывает в них моя магия, верны будут, но как бы друг друга и всех окружающих не поубивали, чтобы всех соперниц на мое внимание убрать со своего пути. Мелисса тут хорошим примером поможет послужить. Юношам подкинуть возможность управлять темными потоками? Ну, первое время будут мне преданы. А потом? А потом повзрослеют, задумаются о том, что и сами с усами, и будет у меня тут поле боя. Как это с древними в итоге случилось.
Темных у меня сейчас двое. Точнее — две. Мелисса, которую неделю назад вынули из клетки и которая, проведя чуть не сутки в мыльне (привет гусиному жиру от Изабеллы), тут же начала всем, кого только видела, включая слуг, клясться в абсолютной преданности мне. Похоже, за те шесть дней, что она была вынуждена постоянно кричать мне разные славословия, раскачиваясь над площадью, настолько привыкла, что теперь не скоро еще будет способна к нормальному разговору. И… Элениэль.
Да, я, подобно древним магам, смог создать из светлой эльфийки темную магиню. Они, правда, потом пошли и дальше и дошли в своих изысканиях до появления дроу. Я этого делать, естественно, не собираюсь. А с Элениэль все получилось тогда, когда мы с Элифасом закончили над Мелиссой трудиться и он заявил, что девушек процедуре увеличения их магических способностей подвергать не стоит.
— Я! — вызвалась тогда Элениэль. — Я готова попробовать. У меня эльфийская магия природная. Ничего со мной не случится. А если я от этого еще больше стану моего мужа любить, что, уверена, невозможно, то это даже хорошо.
А я подумал, а почему бы и нет? Если я кому и могу полностью доверять, то это Элениэль. И усилить ее будет хорошим решением. Да и эльфийская магия, способная блокировать побочный эффект, у нее действительно своя. Не заемная из амулета.
— Ложись, — говорю девушке. — Сейчас попробуем. Если почувствуешь, что что-то не так идет, сразу меня останавливай.
— Не надо меня привязывать, — просит Элениэль, укладываясь и распуская завязки лифа на своем мокром платье. — Элифас, тебя не затруднит отвернуться? — обращается к архимагу, который аж шею вытянул, чтобы посмотреть, как все будет происходить.
— Ой, простите, — смущается он. — Не сообразил. Конечно.
Направляю в Элениэль сразу фиолетовый поток. Он для применения в сражениях самый действенный. Оружие, так сказать, массового уничтожения. Элениэль, судя по всему, никаких неприятных ощущений не испытывает. Встречает энергию тления своей эльфийской магией, обволакивает. Даже улыбается при этом.
— Еще, — просит меня. — Еще эту твою, которая змей формирует.
Перехожу к темно-зеленому потоку. Кстати, интересно. Такая жуткая магия, которая превращает все живое в послушную нежить, только оттенком отличается от эльфийской, управляющей природой. И являющейся по своей сути почти полной ее противоположностью.
И опять Элениэль переносит все спокойно. Какой же все-таки организм у эльфов крепкий. Раз так, добавляю еще магии воздуха. Она с фиолетовым туманом вместе отлично работает. Когда почти заканчиваю, вижу, что девушка начинает высвобождать все три только полученных потока от окутывающей их своей магии. Глаза ее начинают расширяться, губы дрожат. Она судорожно дергает завязки на моих штанах.
— Элифас! — кричит Элениэль. — Выйди отсюда! Быстро! Да что у тебя за завязки⁉ — это она уже мне. — Кто так узлы затягивает⁈ Помоги мне с платьем!
Элифас вылетел из моих рабочих покоев, как пробка из бутылки. А я… А что я? Я смог успокоить Элениэль только через два часа, объяснив, что ближайшая ночь по очереди ее. Она об этом даже забыла в порыве чувств.
— Зачем ты это сделала? — спросил свою третью жену, когда мы, наконец, вышли к ожидавшему нас в соседней комнате Элифасу.
— Очень хотела попробовать, — призналась Элениэль. — Немного завидовала дроу, которые такие сильные ощущения испытывают. Теперь и я могу. Но в отличие от них, когда сама захочу. А магия вот она, — демонстрирует она мне и Элифасу сначала фиолетовый туман, потом змейку и завершает представление дуновением ветра. — Все при мне.
Молодец она у меня. Еще бы ей хоть чуть-чуть расчетливости Изабеллы или вдумчивости Дианы, и цены бы не было. Но — увы. Ни того, ни другого. Так что сегодня мне с Элениэль предстоит провести воспитательную беседу. И как-нибудь так, чтобы запомнила навсегда.
С наведения порядка в собственном семействе и начну, пожалуй. Это все-таки значительно проще сделать, чем решить проблемы с оборотнями, дроу, эльфами и древним магом из проклятых земель. А еще не надо забывать о моем старом друге Жорике, который у себя во дворце зубами скрипит, императоре и невменяемых феодалах Кортии, Саэксе и магах.





Глава 2
Жены



За что Элениэль? Так в очень большой степени она мне предстоящую войну с Эльфарой и преподнесла на блюдечке с голубой каемочкой. И не предупредила. И даже не подумала о том, что это стоило бы сделать. Получила письмецо от своего папаши, короля Эльфары Фаэрона. Довольно мягкое, кстати. Попенял он ей, конечно, что она сбежала, выразил надежду, что, по крайней мере, с «грязными дроу», которых ее муж приютил у себя, ничего общего иметь не будет. Намекнул еще, что некто просит его отправить за ними что-то вроде экспедиционного корпуса. Кто этот «некто», не уточнил.
Правильное решение? Показать письмо мне. Написать под мою диктовку ответ. Отправить отцу. Заодно постараться выведать, кто просит Фаэрона продолжить преследование дроу.
Но нет. Элениэль в тот момент как раз только что одержала во главе армии дроу победу над Достером. Эйфория. Плюс не прошедшая злость на отца за то, что держал ее практически в заключении, принуждал выйти замуж за двоюродного брата и не отпускал к обожаемому жениху.
Письмо казаков к турецкому султану по сравнению с ответом Элениэль своего отцу покажется верхом дипломатической вежливости. И молчок. Мне ни слова. Как можно нервировать обожаемого Ричарда, у которого и так дел по горло? Лучше с ним в мыльню лишний раз сходить. А там уже не до разговоров.
Опять же играть роль гостеприимной хозяйки для многочисленных гостей, которые нахлынули к зиме в Юмиле надо. Всеобщее восхищение, комплименты и так далее. А тут еще и титул Правящей великой герцогини Юма подвалил. В общем, «Эх, Марфуша, (в данном случае — Элениуша) нам ли быть в печали?».
И вот результат. За неделю до коронации в Юм, как наскипидаренный, примчался дядя Элениэль и Элорана Локтус. И уже вместе с принцем они огорошили меня новостью, что король Фаэрон по весне, не откладывая в долгий ящик, направляет ко мне в гости под десять тысяч своих воинов во главе с незадачливым претендентом на руку Элениэль Арвандилом. Цель данного визита — поприветствовать меня из луков и аркебуз, а главное — захватить и доставить в Эльфару максимально возможное число девушек-дроу и… его непутевую, оскорбившую всех эльфов своим выбором в качестве мужа человека, дочку Элениэль. Желательно, вместе с ее брачным перстнем, который сейчас хранится у меня.
По словам Локтуса, поход и так мог бы состояться, но король все-таки сомневался, да и Локтус его от него всячески отговаривал. Но после прочтения письма от Элениэль и без того довольно вспыльчивый Фаэрон окончательно закусил удила. Впрочем, ладно, не столь и важно, что там закусывал король эльфов. Чтоб он подавился, тесть мой очередной.
Гораздо интереснее и тревожнее оказалось то, зачем ему дроу понадобились.
После уничтожения Драура нежить вторгаться в граничащую с ним Эльфару не стала. Это мне еще Элоран рассказывал и удивлялся, почему так произошло. Я, надо сказать, тоже недоумевал. Теперь это стало понятно. Прибыл к Фаэрону все тот же лич (может быть, и другой, но не важно), что и к Алире заявлялся, и предложил в обмен на неприкосновенность для нежити Эльфары оказать его хозяину «небольшую услугу», а именно доставить ему сотню — другую девушек-дроу. Мол, они ваши извечные враги, вашего нападения на них с тыла не простят и не забудут, а так и добьете заодно.
Немыслимо просто! Светлые эльфы вступают в союз с темным магом, руководящим нежитью. И, однако, факт имеет место быть. Ну, и женушка моя, конечно, тут тоже внесла свои пять копеек. Эх…
Элоран, кстати, решил остаться у меня. Надеется, что ему удастся войну еще предотвратить.
— Если там будет большинство воинов-мужчин, — сказал он мне. — То у меня может получиться их убедить отказать Арвандилу в подчинении. А вот если там большую часть будут составлять наши воительницы, то ничего не выйдет. Они у нас бешенные. Как и ты была, — повернулся Элоран к присутствовавшей при разговоре Элениэль. — Их словами не укротить.
— Меня уже укротили, как ты видишь, — ответила девушка.
Угу, я тоже так думал. А теперь вот сомневаюсь. Ответ на письмо отца, видите ли, был ее личным делом. Так мне сказала. Какое может быть личное дело, о котором мне неизвестно, у моей жены?
И у Дианы тоже личное, кстати. Только другое. Наносит, как мне доложил Родрик, стесняясь того, что вынужден сказать, серьезный репутационный ущерб своим поведением. Кто? Диана? Моя тихая, скромная вторая жена? Бред какой-то. Ан, нет.
Вызывает у окружающих подозрения, что может допустить супружескую неверность. Так это Родрик сформулировал. С кем? С братом Элениэль принцем эльфов Элораном.
Элоран — идеальный эльф. Хоть сражаться, хоть своей магией владеть, хоть научными исследованиями заниматься, хоть на лютне играть, хоть стихи писать. Просто ставь в музей с табличкой «Руками не трогать». Мне он, признаюсь, сразу понравился, как только осенью к нам приехал. Обсудили с ним все, что происходит в проклятых землях, обменялись мнениями по поводу появления новых сверх-волков — он тоже выяснил, что это измененные оборотни, наметили, как можем совместными усилиями бороться с этой новой напастью. В общем, на мой взгляд, он был бы идеальным королем Эльфары. Спокойный, вдумчивый, смелый, честный, надежный.
Но, как выяснилось, еще и влюбленный. И не кого-нибудь додумался выбрать в качестве объекта своей страсти, а мою Диану. Началось все тривиально с того, что оба книгочеи. Библиотеки, как говорила героиня одного фильма, лучшее место для знакомств. У меня в замке она обширная. Там Элоран мою жену и встретил. Сначала сторонился — дроу как-никак, потом начал общаться, затем проникся глубоким уважением к ее уму. А там и не заметил, как того… Влюбился.
Поехал вместе с ней в Новый Драур. Помог, и очень значительно, с полями и посевами. Заслужил благодарность всех дроу, которые даже забыли, что не один раз с ним с оружием в руках сталкивались, и, конечно, Дианы как королевы, обязанной всячески стараться для своих подданных.
Следом пошли зимние празднества. Диана на них замещала Изабеллу, готовившуюся произвести на свет дочку. Вместе с Элениэль. Но гостей было столько, что каждой достался свой участок работы. Если одна в горном кластере нашего ВИП курорта находится, то другая что-то в городе или замке организует. И везде и всегда рядом с Дианой Элоран. Кресло подвинуть, накидку подать, в одних санях с горы спуститься. А видят это несколько десятков высших аристократов из Турвальда, Достера, империи (те, кто не побоялся гнева Жорика и приехали) да и мои вассалы тоже. И так день за днем на протяжении почти двух месяцев.
Скандал! Нет, я абсолютно уверен, что Диана никогда в жизни ничего предосудительного не совершит, да и влюбленность Элорана носит платонический характер. Понимаю, что Диана просто не понимала (тавтология такая вот), как это все выглядит. Да и приятно ей внимание было, уверен. А то, несмотря на свою королевскую корону, она обычно на вторых ролях пребывала. Изабелле всегда — почтение и уважение. Элениэль — восхищение и преклонение перед красотой. А Диане только благодарность Элифаса и студентов академии, которых не видно и не слышно.
Но все равно. Теперь ситуацию надо как-то исправлять, а с Дианой… Провести воспитательную беседу.
А ведь еще есть Изабелла и Амельда. Ну, с этими, по крайней мере, все ожидаемо и предсказуемо.
Изабелла, как только стала императрицей, в очередной раз пала жертвой своей непомерной гордыни и жажды руководить. Всеми, включая меня. Коротко говоря, опять моя любимая «берега попутала». Заявила сегодня утром в присутствии остальных трех жен, когда опять речь о Мелиссе зашла:
— Жениться на ней ты можешь не спешить. Все равно она теперь от нас никуда не денется. Какими она вожделеющими глазами на тебя смотрит! Буду ей раз в пару месяцев в награду за службу позволять тебя посетить. И хватит. Ой… — кажется, сообразила, что сказала.
— Вечером ко мне! — бросил я только в ответ. — Обсудим этот вопрос, но так, чтобы это не помешало тебе сегодня днем оставшихся гостей принимать.
Что касается Амельды, то она после того, как стала моей четвертой женой, тоже сорвалась. До этого все то время, что жила здесь в ожидании своего совершеннолетия и свадьбы, вела себя хорошо. Держалась. Так, иногда только. Но ничего из ряда вон.
А вчера ее ко мне Рагнхильда днем притащила. Буквально. За шиворот. Невзирая на титул и положение. Сколотила герцогиня Юма банду таких же, как она подростков, и начали они в Юмиле чудить. Не как это делала, золотая молодежь в моем мире, но достаточно для того, чтобы на их подвиги за три дня поступило два десятка жалоб. Всем ухитрились насолить — и простым людям, что плохо для моего имиджа справедливого императора, и купцам, и благородным. И все, естественно, боялись их на место поставить. Герцогиня, жена императора Ричарда забавляется.
Вот сегодня вечером я со всеми четырьмя позабавлюсь. А потом приступлю к делам более важным.





Глава 3
Внушение. Амельда. Сигрид и Мелисса



Беседа с провинившимися прошла почти так, как и ожидал. Усадил всех четверых у себя в рабочих покоях, а то в моих личных они могут себя слишком расслабленно почувствовать, а тут — официоз, как ни крути. Настраивает на правильный лад. Достаточно подробно высказал каждой из них по очереди, чем я в их поведении недоволен, к каким последствиям это привело или может привести, завершил сакраментальным вопросом: «Как дальше жить будем, милые мои?».
Первой, что вполне естественно, отреагировала Элениэль, до которой быстро дошло, что международная дипломатия это не ее сильная сторона. И так же конструктивно.
— Никогда больше, — бормочет. — Ричард, все, что нужно, все, что хочешь, сделаю. Как я могу исправить?
С этим как раз все понятно. У меня для моей эльфийской воительницы уже есть задание. Завтра до полудня она отправится прямиком в Турвальд. Может быть, даже Гастона с Вержиной по дороге догонит, они только вчера отбыли домой. Там моим именем она потребует от дяди Изабеллы передать ей в подчинение всю свою конницу, которая нам понадобится в предстоящем столкновении с эльфами, проверит, насколько она подготовлена, а потом проедет по дороге, по которой к нам должны будут следовать войска ее разгневанного и глупого (а как может умный поверить личу, которого послал темный маг?) отца, и выберет место, где мы устроим ее соотечественникам и соотечественницам хорошую такую головомойку.
— Вы, эльфы, — объясняю я Элениэль. — Ездить на лошадях умеете (и до сих пор лучше меня, к моему стыду), но вот конницы у вас никогда не было. Так что твоя задача выбрать место, где конные отряды Турвальда и Достера будут иметь преимущество.
В предстоящей войне я хочу использовать войска своих новых подданных. Элениэль кивает. Вот в этом она разбирается. Это — ее.
— Главное, — продолжаю я. — Не допустить, чтобы эльфы добрались до леса. Там с ними справиться будет очень сложно, если, вообще, возможно. Окружить, разбить на равнине. А еще лучше — заставить сдаться. Нам лишние жертвы среди эльфов не нужны. Нам еще дружить с Эльфарой предстоит. А то и… — эту мысль я пока не собираюсь озвучивать, но одна идея у меня в голове бродит.
Почему бы нашему с Элениэль будущему ребенку не стать со временем там королем или королевой? На условиях вассалитета по отношению к единой империи, которую я надеюсь создать.
— Брата своего, — не могу удержаться, чтобы не поморщиться, как от зубной боли. — С собой возьмешь. В планы его особо не посвящай. Может, он еще передумает у нас оставаться и пытаться войну предотвратить. Так что лишнее это. А вот по-родственному о неуместности его поведения здесь поговори с Элораном обязательно.
Элениэль краснеет. За брата ей стыдно. Идет ей это, надо сказать. И стыд, и румянец, который в таких случаях заливает ее лицо.
Теперь Диана. Эта уже успела по своей привычке все обдумать, пока я с Элениэль разбирался. И ей тоже стыдно. Только в отличие от эльфийки ее немного смуглое, будто всегда загорелое, лицо не краснеет, а бледнеет.
— Завтра уже уезжаю, если вы, ваше величество не будете возражать или у вас не будет для меня других поручений, в Новый Драур, — говорит она. — Там занимаюсь делами вашего вассального королевства дроу, — вопросительно смотрит на меня. — С Элораном мне перед отъездом нужно поговорить?
Нет. С Элораном говорить не стоит. В Новый Драур отправляться не завтра, а через неделю. Еще не все гости разъехались. Кто их тут принимать будет? В общем, и с Дианой все решено.
Изабелла. Это почти всегда самый проблемный член моего экипажа. Упряма и своевольна. Готова или отстаивать свою позицию, или выкручиваться до последнего, только бы не признать вину или ошибку. Поэтому, не дожидаясь ее попыток доказать, что она ничего страшного сегодня утром не сказала, маню ее пальцем к себе.
— Ближе, дорогая, — говорю, не вставая с кресла, когда она подходит. — Наклонись, я тебе кое-что на ушко скажу. — склоняется ко мне. — Что если я вместо того, чтобы поощрять своих, например, разведчиков деньгами или земельными пожалованиями (вру, земли я никому стараюсь не раздавать — самому мало) во всеуслышание заявлю, что за особые заслуги буду им тебя на вечерок передавать? Что скажешь? Все же исключительно для пользы дела?
— Как ты можешь такие гадости говорить, Ричард? — Изабелла вскидывается и нечаянно произносит эти слова так громко, что остальные жены вздрагивают. — Ты этого не сделаешь, — продолжает она уже шепотом. — Я же твоя любимая жена! Я — мать твоих детей! Я императрица, в конце концов. И я это сказала не прилюдно, а только среди нас, нашей семьи.
— Служанок, которые в это время на стол накрывали, ты не учитываешь? — уточняю я. — Уверена, что очередной слух по Юмиле не пойдет? В общем. Тебе в монастыре, куда тебя твоя мачеха тогда отправила, понравилось? Нет? Так у нас, как ты знаешь, тоже такой есть. Высоко в горах. Отдохнешь. Подумаешь.
Изабелла настороженно смотрит на меня и, судя по всему, у нее складывается впечатление, что я не шучу. Делает преувеличенно низкий реверанс.
— Я все поняла, — произносит она.
Как же. Так я и поверил. Она у меня неисправима. Не думаю, что и монастырь поможет. Выйдет и тут же опять станет собой прежней. Откровенно говоря, я и заставляю ее сейчас покаяться не столько в расчете на то, что она изменится, сколько для того, чтобы другие мои жены с нее пример брать не начали. А то и правда придется последовать примеру того султана, который свой гарем как-то раз в полном составе утопил.
— Теперь ты, — поворачиваюсь к Амельде. — Что скажешь?
А что она может сказать? Сидит носом только что не хлюпает. Вот же угораздило жениться! В шестнадцать у девушек наступает совершеннолетие! Оборотницы взрослеют рано!
Взять хотя бы ту же свадьбу, которая мне живо напомнила детский утренник в школе. Про первую брачную ночь даже не говорю.
При подготовке к свадьбе Амельда упросила Изабеллу, которая, разумеется, за все и отвечала (по собственному желанию и в соответствии с тем, как понимает местные порядки), учесть некоторые ее пожелания.
— Ричард, я начинаю думать, что ты был прав, когда говорил, что Амельде еще рано замуж. Я в ее возрасте уже взрослой была. А эта? А акробаты будут? А менестрели? А карлики, может быть, хоть на один день вернутся к своим шуткам? — пожаловалась мне тогда моя старшая жена.
Ну-ну… Поздно пить боржоми, когда почки отказали. О событии уже объявлено. Хотел сказать, чтобы Изабелла еще про воздушные шарики не забыла, но здесь таких еще нет.
В храме все прошло чинно. На площади, пока мы принимали поздравления простого народа, который был бы совсем не против, если их Великий герцог будет жениться хоть каждую неделю, лишь бы угощение выставлял, тоже. На пиру началось. Сначала моя новобрачная сидела спокойно, но потом, после пары бокалов вина, которые ей пришлось употребить за свое, мое и будущих детей здоровье, разошлась, и это едва не закончилось тем, что она стала бы резвиться вместе с акробатами и карликами.
Карлики, кстати, к моему дикому удивлению, сами предложили вспомнить былое. Чем-то им эта непосредственная кошатина приглянулась. А ведь сколько проблем она им своими шалостями доставила. Ну, надо же!
— Может, не стоит? Маленькая она еще, — тихо сказал я Изабелле, которая сидела по другую сторону от меня, имея в виду предстоящую первую брачную ночь.
— Ты что? Как ты можешь нанести Амельде такое оскорбление? Да ты хоть представляешь, как я сама в шестнадцать замуж мечтала выйти? И вот эту вот первую брачную ночь испытать? — пресекла мои поползновения соскочить жена. — А пришлось еще два года тебя ждать. Как же я злилась и на отца, и на императора, и на тебя! Нет, нет, не подумай, не жалею. Счастлива, что дождалась. Но все равно. Даже не вздумай. А Амельда только умом маленькая, а в остальном уже готова.
Наверное, это была моя первая в этом мире ночь, окончанию которой я искренне радовался.
Амельда, едва нас торжественно проводили в мою спальню, попробовала изобразить из себя опытную и прожженную. Сразу стянула с себя положенную длинную рубашку с разрезом, запрыгнула на кровать и, стоя на четвереньках, начала игриво крутить попкой. Получилось, скажу откровенно, так себе. Неестественно и глупо. А в сочетании с испуганной мордочкой, так и совсем…
С Изабеллой и Дианой проще было. Хотя с первой я еще не до конца сам понимал, где оказался, а вторая заметно побаивалась того, что должно было произойти. В ней ведь тогда еще эти клятые закладки были. С Элениэль и вовсе песня была. Ну, так я у нее не первый был. А тут… Хорошо то, что все когда-то заканчивается. Как и та ночь. Впрочем, Амельда была счастлива, что стала совсем взрослой.
И что с ней делать теперь? Молчит. Сопит.
— А ты, — обращаюсь к моей четвертой жене, не дождавшись от нее никакого ответа. — Поедешь завтра со мной и своей матерью. Я ее провожу до границы, потом у меня еще дела в герцогстве будут. Будешь меня сопровождать, чтобы здесь опять чего-нибудь не выкинула.
Расцвела. Вместо наказания у нее будет интересная поездка с мужем. Как у настоящей герцогини.
Не буду пока говорить, что собираюсь оставить ее в академии у Элифаса. Он как раз с месяц назад набрал экспериментальную группу из детей тех оборотней, что в Юме поселились. Архимаг считает, что их магические способности по перевоплощению в зверей можно каким-то образом развить. Вот пусть Амельда к этой группе и присоединится. И мне спокойнее, и ей веселее со своими сверстниками будет. И выглядеть все будет прилично — четвертая жена императора постигает тайны магии в академии герцогства Юм. А на каникулы будет приезжать. Через годик — другой, глядишь, и повзрослеет.
— Так, — подвожу итоги воспитательной беседы. — Всем понятно? Вопросов нет? Тогда пригласите ко мне Сигрид, и вызовите Мелиссу.
Изабелла смотрит недоуменно. В свои планы относительно оборотней и темной магини я ее не посвящал. В другое время, уверен, начала бы сразу расспрашивать, но сейчас сочла за благо воздержаться.
Да уж… С оборотнями все непросто. Я же теперь их протектор. Обязан защищать. И так бы это сделал, конечно. Хотя бы ради Сигрид и нашего будущего сына, но теперь это еще и мой долг. А проблема там ровно та, которую я и ожидал, когда предлагал Сигрид ко мне перебраться.
Не прошло и месяца после того, как я уничтожил стаю Гартмунта, как из проклятых земель пришел еще один. Такой же. К счастью, без стаи. Видимо, древний маг решил выяснить, почему от своего первого посланца никаких ни новостей не получает, ни пленных дроу. Но тут оборотни уже были начеку. Разведчика вовремя заметили и организовали на него засаду.
Руководила всем Сигрид, что подняло ее авторитет на новую высоту. Оставил я ей один из тех амулетов, с помощью которых измененных оборотней уничтожил. На всякий случай. И он пригодился. Собственно, ничего нового смелая дама не изобрела — последовала тому способу охоты, который я вначале пробовал. Но в моем случае он был бесполезен — по одному стаю Гартмунта было не перебить, а с единственным посланцем древнего Сигрид справилась вполне успешно. Подманили его к дереву, на котором глава Совета расположилась, и она его туманом тления и встретила.
Только это не решение проблемы, а лишь ее отсрочка. Пришлет в следующий раз властитель проклятых земель не одного, пару десятков таких. И что делать?
— Сигрид, — сказал я оборотнице, когда она пришла ко мне. — Я вам с собой дам еще девять артефактов. Больше пока не могу. Десять надо дроу оставить. Преследует древний маг, в первую очередь, именно их. Без защиты их оставить нельзя. Меня может рядом не быть.
— Этого мало, Ричард, — покачала головой Сигрид. — Даже на половину наших поселений не хватит. И я говорю только о тех, что находятся вблизи границы с проклятыми землями.
— Будут и еще, — успокоил собеседницу. — Сейчас в моей академии работают над производством таких же. Но не все там просто. Очень сложная система каналов, сложные руны. Сделают, но это займет время. Так что пока собираюсь я послать с вами одну темную магиню. Сразу предупреждаю, что она здесь считается преступницей. И по совместительству — моей невестой. Так что, с одной стороны, за ней нужно присматривать, а с другой — не обижать и выказывать уважение. Позовите Мелиссу! — кричу в сторону двери.





Глава 4
Интерлюдия
Мелисса


— Девушка она у нас, как я погляжу, изобретательная и решительная, — сказал Ричард, застегивая на ней ридитовый ошейник. — Руку себе еще отгрызет или отпилит чем-нибудь. А вот с головой, думаю, расставаться не станет спешить.
Эта фраза, которую Ричард произнес уже больше месяца назад, до сих пор через ночь снилась Мелиссе, и тогда она просыпалась в холодном поту. Но потом вспоминала, что самого страшного, а главное — непоправимого, не случилось, она жива. А, значит, еще не все для нее потеряно. Только умнее нужно быть. А то отомстить она старшей жене теперь уже императора, видите ли, захотела. Дура самонадеянная.
И ведь и потом, когда уже объявил, что сохранит ей жизнь, не заменил ее жених этот ошейник на браслет, который обычно надевают в таких случаях на благородных пленников. Нет. Оставил ходить, как последнюю рабыню или собаку, в ошейнике. Так и пришлось дефилировать по замку, ловя на себе удивленные, а часто и презрительные взгляды аристократов.
Зато сейчас этого украшения на ней больше нет. Мелисса погладила себя по шее. Она опять свободна. Мало того, ее магия стала даже еще сильнее. Ричард, ничтоже сумняшеся, поделился с ней еще и даром пользоваться воздушными потоками.
— Тебе это понадобится, — сказал он ей. — Это не волки. Это оборотни. Хоть и измененные. Они будут стараться ускользнуть от твоего тумана. Ветер поможет тебе их им накрывать. Правда, твоя тяга ко мне немного возрастет, но тут уж ничего не поделаешь, — и он усмехнулся.
Да, возросла. Но это была терпимая плата за новую возможность. Кроме того, Ричард, видимо, пожалев ее, дал на прощание второй эльфийский амулет, который эту страсть блокировал.
— Хочу, чтобы ты думала о том, как выполнить мое поручение, а не о разных глупостях, — пояснил он.
И теперь ей предстояло стать… Кем-то вроде пограничницы у ранее презираемых ею оборотней. Оберегать их земли и поселения от тварей, которые могли проникнуть со стороны проклятых земель. Мда… Ни разу не работа для герцогини и будущей императрицы, о чем Мелисса мечтала последние месяцы пока пребывала в Саэксе.
Но ничего она и это переживет. Как пережила сначала ужас расплаты за попытку убить Изабеллу и последовавшие за этим опыты над ней, которые проводили Ричард и его архимаг Элифас. Раз за разом ее доводили до полного исступления, раз за разом приводили в чувство. А потом все повторялось. И боялась тогда Мелисса только одного. Что ничего не получится у этих двоих.
— Если с твоей помощью мы сможем понять, как бороться с побочным эффектом при передаче другим моих магических способностей, — пообещал ей тогда Ричард. — Я сохраню тебе жизнь.
И слово свое сдержал. Правда, пришлось потом еще несколько дней провести в металлической клетке на потеху толпе. Но это было куда лучше, чем развлечь ту же толпу воплями из медного быка.
Она бы на месте Изабеллы никогда не согласилась помиловать свою несостоявшуюся убийцу. Так Мелисса думала тогда, считая, что это Ричард настоял на том, чтобы ее не подвергли казни. Как же она удивилась, когда узнала, что все было почти ровно наоборот. Не то, чтобы тогда еще только Великий герцог требовал ее смерти, нет, но жива она осталась именно по предложению Изабеллы.
Да и другие жены ее жениха, это Мелисса должна была признать, после того, как ее извлекли из клетки, и она смогла отмыться (это было настоящее счастье!), относились к ней без какого-либо пренебрежения. Даже с некоторым сочувствием. По своей старой привычке девушка не удержалась и начала собирать о них все слухи и сплетни, какие только могла. Не привлекая внимая, конечно. Снова в клетку ей не хотелось. К своему изумлению, она в результате выяснила, что все три его старшие жены, кроме самой младшей — Амельды, в свое время и в той или иной мере могли разделить ее судьбу. И все не просто были пощажены Ричардом, но стали его женами.
Это меняло все дело. И открывало новые перспективы. Чем она хуже? Не менее красива. Всех, кроме эльфийки Элениэль. И точно — не глупее. Даже умнее. Всех, кроме Изабеллы.
Она еще займет свое место рядом с Ричардом. Тем более что другого выхода для нее теперь и не было. Два дареных потока, несмотря на блокирующие амулеты, требовали своего. Своего хозяина. Ричарда.
И дважды даже получили желаемое. Первый раз это было накануне отъезда из Юма. Ричард вызвал ее к себе и объяснил, что ее задача на ближайшее время будет защищать поселения оборотней, главой Совета которых является уже знакомая ей Сигрид.
А потом… Когда Сигрид ушла, ее жених слегка задумался, разглядывая Мелиссу, и повел в свои личные покои.
— Так надежнее будет, а то все-таки мне пока трудно тебе доверять до конца, — сказал он, беря ее.
Второй раз случился уже в дороге. После того, как Ричард дал ей доступ к магии воздуха.
— Для закрепления твоей верности мне, — пояснил он.
В обоих случаях, он все сделал властно, немного даже, может быть, грубо. Будто просто выполняя важную работу. Но ей именно так и хотелось. Сильный мужчина не должен быть слюнтяем. Слюнтяи в Кортии долго не живут. И уж тем более не становятся императорами. И не дарят своим женщинам троны императриц. А примерить корону императрицы Кортии Мелисса по-прежнему хотела.




Глава 5
Интерлюдия
Элениэль



Элениэль возвращалась в Юм после месяца, который провела в Турвальде, занимаясь подготовкой к возможному столкновению со своими соотечественниками. Как ни странно, но факт того, что ей придется выступить против еще совсем недавно родной и горячо любимой Эльфары, ее не беспокоил. Огорчал Элоран.
Ее брат трусил на своей лошади чуть в стороне, иногда бросая на Элениэль насмешливые взгляды. Сейчас он был на положении гостя, которого хлебосольные хозяева наотрез отказываются отпускать. И не пленник, но и не совсем свободный. То есть, он мог делать все, что пожелает, кроме как уехать домой.
А ведь поначалу все шло просто отлично. Элениэль объяснила Элорану, как со стороны выглядело его повышенное внимание ко второй жене императора Юма Диане. И тот сразу согласился, что несколько увлекся.
— Признаю, что повел себя необдуманно, — сказал тогда Элоран. — Но видишь ли сестренка, я раньше никогда близко с дроу не общался. Только во время наших стычек, но, как ты понимаешь, это немного не то. А тут… Эта девушка произвела на меня очень сильное впечатление. Утонченная, умная, тактичная, изящная. Если бы не черные волосы и некоторая смуглость, я бы сказал, что она настоящая эльфийка из хорошего рода. Из тех, кто у нас выбирает путь искусства и красоты, а не войны, как это в свое время сделала ты. Да и очень многие другие наши девушки. И ее положение при дворе твоего мужа какое-то странное. Она вторая жена и даже стала номинальной королевой дроу. Я прекрасно понимаю, что на самом деле ими правит император. Но при этом находится в подчинении у Изабеллы. А она… Как бы это сказать, жесткая, даже жестокая, целеустремленная. Как и твой любимый Ричард. Диана — нежный цветок, который вынужден жить по их правилам.
Элениэль не удержалась и фыркнула, выслушав эту поэтическую тираду и вспомнив, как она вместе с Ричардом ползла на стену, чтобы захватить этот «нежный цветок», пока он не убил «жестокую Изабеллу». Но посвящать Элорана в ту историю, конечно, не стала.
— Ты многого не знаешь, брат, — ответила вместо этого. — Все не совсем так и даже совсем не так. Ричард, этот целеустремленный и жесткий человек, как ты говоришь, приютил народ дроу, когда на него напали твари из проклятых земель, а эльфы ударили в спину. Из-за этого он даже пошел на неминуемую войну с королем Достера. Кормит дроу за свой счет всю зиму. Да и императором он себя объявлять не хотел. Так обстоятельства сложились. Кстати, во многом именно из-за все тех же дроу.
Элоран только недоверчиво покачал головой. Но на их дружбе этот небольшой спор не отразился. Изменилось отношение к ней Элорана, когда они уже после смотра войск Турвальда, которые оказались на удивление не плохи — все-таки Гастон военное дело в отличие от хозяйственных забот любил и свою конницу содержал в порядке, отправились выбирать место для предстоящего гипотетического сражения. Войска Достера еще не подошли, и Элениэль решила не терять времени.
— Вот здесь мы армию Арвандила и встретим, — удовлетворенно произнесла Элениэль, оглядывая с холма, расстилающуюся широкую равнину. — Враги выйдут вон из этого леса, а мы, когда они отойдут от него на пару лиг, конницей отсечем их от него, а потом окружим. Я буду на этом холме — слева от армии моего двоюродного братца, а Ричард вон на том — справа.
— Врагов? — переспросил Элоран. — Элениэль, это же эльфы! Как бы ты ни относилась к Арвандилу и ни была обижена на отца, не забывай этого. Я думал, что ты планируешь просто преградить дорогу войскам Арвандила и не пропустить их к Новому Драуру. Потом я бы попробовал поговорить с ним и его воинами. Но ты хочешь его армию окружить, не дать отойти в лес. Это же означает битву. Погибнет множество и эльфов, и людей. Это муж тебе так приказал? И почему тебя так привлекают эти два холма? С твоим мужем понятно — он маг и ему нужно подходящее место, чтобы свои возможности применить. Но ты?
И тогда она показала ему сначала фиолетовый туман, а потом и темно-зеленых змей.
— Еще и воздушной магией владею, — добавила она ошарашенному увиденным брату. — Вот мы с двух флангов войска Арвандила и зажмем.
— Ты владеешь чужеродной магией⁈ — поразился брат. — Да еще и темной! Не буду спрашивать, кто тебе ее дал. Догадываюсь, что император. Но теперь ты собираешься ее применить против своего народа? Элениэль, я начинаю думать, что твой отец был прав, когда запер тебя во дворце в Эльфаре. А я допустил огромную ошибку, когда помог тебе бежать оттуда.
Вечером того дня Элоран попробовал, не попрощавшись, уехать. Но был задержан разведчиками, которым было приказано незаметно за ним следить.
— И ты меня не отпустишь? — спросил он у Элениэль, когда его вернули в лагерь. — Я тебе в Эльфаре такую услугу оказал.
— Нет, Элоран, не отпущу, — ответила девушка. — Ты останешься почетным гостем империи Юм. Так решил мой муж.
Действительно, перед самым отъездом Ричард предупредил Элениэль, что Элоран должен в любом случае вместе в ней вернуться в Юмиле. Даже если для этого придется применить силу.
— Мне нравится твой брат, — сказал ей муж. — Но сейчас речь идет о том, чтобы моих подданных дроу твой отец оставил навсегда в покое. И никакими уговорами этого не добиться. Мы должны показать такую силу, которая отобьет у него всякое желание с нами связываться. А вот потом… Потом пусть Элоран ведет с твоим отцом и его Советом любые переговоры. Может быть, и о союзе удастся договориться.
Нарушить это указание Ричарда Элениэль даже помыслить не могла. Вот и везла теперь с собой собственного старшего брата на положении полу-пленника — полу-гостя. Хотя ловить на себе его укоризненно-насмешливые взгляды ей было и неприятно.
Ничего, успокаивала она себя, узнает получше Ричарда, увидит, что уничтожать войска эльфов он не собирается (в этом Элениэль была уверена, несмотря на то, что Элоран ей не поверил), и поменяет свое мнение и о ней.





Глава 6
Деловая поездка



Раздав последние указания женам — Диане предстояло заняться Новым Драуром, Элениэль подберет место для сражения с эльфами Арвандила и посмотрит, что из себя представляют войска Турвальда и Достера, Изабелла займется приведением к одному знаменателю законов, которые в наших вассальных владениях сильно отличаются от принятых в Юме, я тронулся в путь вместе с Сигрид, ее женихом, свитой, Мелиссой и своей четвертой женой Амельдой.
Надо сказать, что разговор с моими тремя старшими супругами, хотя и прошел так, как я его и планировал, оставил неприятный осадок. И я их всех люблю, и они меня, в чем уверен, но как-то разочаровали они меня своим поведением. В общем, с удовольствием воспользовался возможностью тоже ухать и проветриться. Да и необходимость в этом была.
Для начала нужно было убедиться, что Сигрид с Мелиссой выстроят нормальные деловые отношения. Характеры у обеих не подарок. Особенно, конечно, темная магия меня беспокоила. Но кроме нее, послать на границу леса оборотней и проклятых земель сейчас мне было некого. Кое-какие меры предосторожности я принял. Поступил с девушкой, как в свое время с Алирой. Раз природа зависимости схожа, решил я, то и способ обеспечить верность должен совпасть.
Кстати, сработал ли он, я так до конца и не понял. Но одно могу сказать с полной уверенностью. Неожиданно, но мне вот такая небрежная манера близкого общения с Мелиссой, когда я не лез из кожи вон, чтобы доставить ей удовольствие, понравилась. Странно. Раньше я такой подход глубоко презирал. Впрочем, ей тоже такое отношение, что называется, зашло. Есть же девушки, иногда мечтающие в тайне о грубом мачо, который, не спрашивая их согласия, сделает с ними то, что захочет. С другой стороны, она и претворяться могла. Та еще дама.
Результат положительный все же тоже был. Мелисса была явно готова выполнить мое поручение и для этого слушаться Сигрид. А большего пока и не надо. Добавил ей еще возможность управлять воздушным потоком.
— Сколько мне предстоит пробыть там? — спросила меня Мелисса, когда мы подъехали к лесу и начали прощаться.
— Не знаю, — ответил я. — Думаю, что до начала лета точно. Потом, может быть, смогу прислать кого-то на замену. Или на усиление, если у вас тут будут учащаться нападения. Смотри, не потеряй эльфийские амулеты.
Кивнула, подтверждая, что поняла и, молча, тронула коня по тропинке в лес. Правда, когда уже почти скрылась из вида, обернулась и обожгла взглядом. Пожалуй, мне эта подлая и хитрая тварь все-таки нравится. Тянет меня «к плохим девчонкам». Можно подумать, что без этого острых ощущений в жизни не хватает.
Следующей моей остановкой стал замок Сиверса, где сейчас в любви и согласии обитали Мира со своим мужем и братом Мелиссы Грейвом.
Была у меня мыслишка отправить пока Грейва в Саэкс. Мелиссу я туда отпустить не могу, так пусть пока ее брат в качестве ближайшего родственника и представителя уже много поколений правящего рода побудет там наместником. Если захочет, то пусть и свою ненаглядную Миру с собой берет. Тем более что оставлять ее в одиночестве не рекомендуется.
Увы, но сразу понял, что идея была нежизнеспособна. Если Грейва что-то и интересовало, то только противоположный пол. Вот два сапога пара. То есть, Миру всегда мужчины привлекали, конечно, а этого — девушки. Только сейчас Мира была в положении. Все-таки доигрались они со своими постельными забавами. Но для Грейва это ничего не меняло. Наоборот — он наслаждался настоящим цветником из разных служанок и компаньонок, которых Мира, в соответствии с местными правилами, ему предоставляла в неограниченных количествах.
Я как увидел все это, так просто обомлел. Любой самый развращенный султан со своим гаремом от зависти удавился бы.
— У них так всегда? — не удержалась от вопроса Амельда, у которой тоже глаза полезли на лоб, когда Грейв в присутствии императора (меня), его жены герцогини (Амельды) и собственной жены (Миры) не удержался и крепко прижал к себе служанку, подававшую на стол. Девушка чуть соус не разлила, но нисколько не смутилась — только радостно хихикнула и, жеманно улыбнувшись, продолжила расставлять принесенные ею блюда.
Хорошо, что всеми делами занимается старый управляющий графа Сиверса, а то с такими порядками все владение давно бы захирело. И вот этого «маньяка» я хотел отправить в Саэкс наместником? Ну, уж нет. Обойдемся как-нибудь. Пусть здесь сидит.
Впрочем, положительный эффект посещение любвеобильной четы все-таки дало. Впечатленная и изрядно шокированная увиденным Амельда этой ночью впервые не пыталась что-то из себя изображать и вела себя так, как и должна была. Естественно. А то она мне каждый раз (а было их всего два до этой ночи) напоминала едва достигшую возраста согласия девицу, которая пытается играть роль прошедшей огонь и воду опытной дамы. Так, как себе ее представляет. Для чего начала разговаривать исключительно матом, сверх меры накрасилась, нацепила чулки в сеточку, пояс вместо юбки, и в таком «роковом» виде явилась на утренний сеанс в кинотеатр, чтобы мультик про Алешу Поповича посмотреть.
Неудача с Грейвом предопределила следующую точку маршрута. И так собирался академию магии навестить, чтобы Амельду туда пристроить, но теперь это стало необходимо и по другим причинам. Надо было кого-то выбрать для отправки в Саэкс.
По дороге заночевали в замке баронессы Мелли. Хорошо она обустроила свои владения. Гуннар почти постоянно отсутствует по делам Юма. Как-никак номинальный главнокомандующий войсками герцогства. Кстати, а кто у меня будет армию империи де-юре возглавлять? Так-то понятно, что на войне мне самому придется. Но надо бы кого-то назначить, чтобы в мирное время за порядком следил. Видимо, придется взвалить это на Элениэль. Этак я скоро сам начну со своими женами встреч искать, а не они биться за право со мной наедине остаться будут. Одна в Новом Драуре, вторая по армейским лагерям, третью я в академии оставлю. Изабелла, только ты всегда дома и со мной будешь. Как и хотела. Или, может быть, мне еще парочку жен завести? Шучу, конечно.
Но Мелли молодец. Даром что из служанок в благородные выбилась, умеет себя поставить правильно. Все по струнке в замке ходят. Видимо, на Изабеллу насмотрелась и кое-что усвоила. Правда, некоторые замашки прислуги все-таки сохранились.
— Ваше величество, — заявила мне после ужина. — Позвольте мне лично вам постель приготовить?
И бочком этак в отведенные мне покои мылиться пройти. Нет, дорогая моя экс-возлюбленная. У тебя Гуннар есть, будь любезна ждать его приезда. Да и я тут с женой, если ты не заметила. Взял под локоток, выставил за дверь.
Академия разрослась. Всего чуть больше года назад мы ее открыли, а тут уже зданий больше десятка. Два общежития — отдельно для юношей и девушек. Правда, по словам Элифаса, шастают друг к другу. И не только юноши к девушкам, но и в обратном направлении движение бывает. По одному для каждого направления магии. Плюс дома ректора и преподавательского состава.
Кого послать в Саэкс, решилось быстро. Элантра, которой я особенно симпатизирую, вышла замуж за огневика очень удачно. Одну я бы ее не послал. А вот вместе с мужем — почему бы и нет. Добавил избраннику девушки способности к воздуху (Элантра, которая этой магией великолепно владеет, обучит своего мужа) и земле. В горной местности будет очень полезно.
— Значит, так, — объявил я моим посланцам в Кортию. — В середине весны, как только дороги просохнут, отправляетесь в Саэкс. Ты, — обращаюсь к парню. — Будешь считаться там наместником. Но не моим. Мое имя даже не поминайте всуе. Боюсь, что уже известно, что я себя императором объявил. Так что будешь наместником герцогини Мелиссы. Первое время слушайся свою жену. Элантра в Саэксе уже была, всех и все там знает. Ваша задача удержать герцогство в своей власти, развивать производство и торговлю. Мелисса там пару баронств присоединила. Пусть остаются. Тем более что в них ваш товарищ Горан всем заправляет. Но больше никаких новых приобретений. Сидите тихо и ждите. Я тут со всеми вопросами разберусь и тогда решу, что дальше делать будем.
Уфф… Одной проблемой меньше стало. Теперь Амельда. Как бы не взбрыкнула, когда я ей скажу, что ей предстоит здесь остаться.
— В Юмиле будешь на каникулы приезжать, — сказал ей. — А пока учись с другими оборотнями.
А поучиться, есть чему. Под руководством Элифаса и двух опытных оборотней ее сверстники не только могут уже раза в два дольше в зверином обличье находиться, но и размеры четырех волков и одного медведя, в которых они обращаются, значительно превосходят даже тех, что у большинства взрослых оборотней получаются.
Амельда настолько впечатлилась, что даже спорить с моим решение не стала. Ее-то пантера, откровенно говоря, пока габаритами не отличается. Что ее всегда очень огорчало. Для оборотней это важно.
— Ричард, только давай сегодня вечером после ужина ты меня при всех в свою спальню уведешь. Хорошо? — спрашивает с надеждой.
Ну, понятно. Хочет девушка продемонстрировать всем, что не абы кто, а настоящая герцогиня и жена императора она. В полном смысле этого слова и во всех отношениях.
Все. Теперь домой. И дел полно, и по Изабелле с Дианой и Элениэль как-то соскучиться успел. От неприятного послевкусия от их поведения я уже отошел.
Потом у меня по графику война с эльфами. Дальше посмотреть надо будет — то ли Жорику внимание уделить, то ли Саэксом заняться, то ли в гости к древнему магу в проклятые земли смотаться.





Глава 7
Прощальная песня



В очередной раз поразила своим умением выпутываться из самых разных ситуаций Изабелла. Все-таки, несмотря на все ее периодические срывы, когда она пытается занять верхнюю строчку в пищевой цепочке даже выше меня, она что-то особенное. Другая на ее месте могла бы или с опасением ждать в своих покоях моего возвращения, помня, что покинул я Юм сильно ею недовольный, или постаралась бы сделать вид, что ничего и не было. Уехал просто муж по делам. Теперь вернулся.
Изабелла поступила по-другому. Она устроила мне торжественную встречу. Началось это действо еще у ворот Юмиле, где меня ждал строй гвардейцев, толпа счастливого народа и… моя старшая жена. Но не в образе всесильной императрицы, а только в роли первой и самой верной из моих подданных. Не верхом, не на каком-нибудь возвышении, которые она так любила. Стояла на снегу. Хорошо, что хоть красный коврик догадалась подстелить. Потому что, когда я приблизился и начал прикидывать, как мне поступить дальше — слезть с моего Буяна или прямо с него поприветствовать встречающих, Изабелла опустилась на одно колено и протянула в мою сторону правую руку. Делать нечего, пришлось следовать ее сценарию. Соскочил с коня, помог императрице подняться на ноги. В этот момент грянул залп из трех бомбард, толпа разразилась приветственными криками, а над башнями окружающей Юмиле стены вверх взмыли мои штандарты.
— Славный город Юмиле приветствует своего императора его величество Ричарда Первого! — провозгласил ждавший этого момента герольд.
Мда… Похоже, что Изабелла по случаю изобрела церемониал встречи меня из походов и поездок.
Далее я вскочил на Буяна, Изабелле подвели ее белоснежную кобылу, и мы, стремя в стремя и взявшись за руки, проехали сначала по центральной улице, потом у городской ратуши приняли делегацию от местной бизнес-элиты. Я выслушал, как они счастливы вновь лицезреть в столице мою особу, ответил на многочисленные приветствия от всех гильдий как торговых, так и ремесленных, принял ценные подарки и только потом уже смог отправиться в свой замок. На улицы и площадь тем временем начали выкатывать бочки с пивом, элем и прочими веселящими душу любого любители халявы напитками и устанавливать столы, на которых должна была вскоре появиться разная снедь.
Тут Изабелла, которая все это время скромно скромно хранила молчание, которое должно было с максимальной для окружающих (и для меня, как я понимаю) очевидностью свидетельствовать, что она понимает и принимает свое второе место в иерархии, и не переставала направо и налево широко и радостно улыбаться, демонстрируя подданным, как она счастлива видеть своего любимого мужа и властелина, наконец, заговорила.
— Ричард, тебе понравилось? — спросила она. — Весь праздник за счет наших толстосумов. Так что казна не понесла никаких расходов.
В общем, с учетом того, что я и так давно уже отошел от раздражения, мне оставалось только обнять Изабеллу, от чего она улыбнулась уже по-настоящему. А не той дежурной и слишком нарочитой улыбкой, которая не сходила с ее лица с момента встречи у ворот. Народ надо было порадовать каким-нибудь небольшим праздником. Это она хорошо придумала. Повод, конечно, не самый значимый, но это в данном случае не столь важно. Год обещает быть непростым, так что пусть подданные повеселятся, пока есть для этого время и возможности.
Потом последовала мыльня, в которую вслед за мной прошмыгнула, понявшая, что окончательно прощена, жена. И была там прощена еще неоднократно и разнообразно.
— Я так соскучилась, Ричард, — произнесла Изабелла, прижимаясь влажным телом ко мне. — Ты уехал вместе с этой Мелиссой. И перед отъездом ты ведь был с ней. Я почувствовала. Знаешь, это императорская корона так повлияла на меня! Я ее с тех пор ни разу даже не надевала. И скоро ты опять меня оставишь здесь одну. С этими эльфами пойдешь воевать. Может быть, мне с тобой отправиться? Помнишь, как мы вместе шли на Юмиле? Как в твоем шатре ночи проводили?
Помню, конечно. Но сейчас так уже не получится. Тогда мы, по сути, были беглецами, изгоями и отвечали только за себя и наше не слишком большое и не слишком преданное войско. Теперь все по-другому. Мы император с императрицей, у нас, думаю, под миллион подданных (кстати, надо будет перепись по осени провести, а то непорядок), а то и больше, и такое количество неотложных дел, что позволить себе проводить ночи в шатре, ни о чем не думая, кроме завтрашнего дня, мы уже не можем. А жаль. В этом я с Изабеллой согласен.
На следующий день понеслось. Прошлой осенью пришло время отпустить в империю наш стройбат. Два года их обязательной отработки истекли, так что пришлось с ними расстаться. А ведь они так хорошо новую профессию дорожных рабочих освоили! Где я еще таких возьму теперь? А надо. Основные, федеральные, дороги готовы, в Новый Драур тоже вполне нормальный путь расчищен, но это только начало. Родрик по этому поводу пребывает в неизбывной печали. Он у меня министр за все про все. В том числе и транспорта и инфраструктуры. Так что переживать ему по должности положено.
— Ричард, а может мы этих эльфов, что к нам идут, сможем использовать? — спрашивает с надеждой, хоть и знает, что я откажу.
Во-первых, они нам еще в плен не сдались. И далеко не факт, что сдадутся. Во-вторых, они к таким работам не приспособлены. Повоевать? Свою магию природы использовать? На лютне поиграть? Это всегда пожалуйста. А вот камни ворочать и лопатами с кирками махать — это не к ним. Да и нельзя мне сородичей моей Элениэль оскорблять так. Они мне, несмотря на нынешнюю глупую вражду с их стороны, в качестве друзей и союзников нужны.
— Диана сообщила, что ведет сюда две тысячи своих дроу, — заходит с другой стороны Родрик, которому, единственному из всех, дозволено называть моих жен просто по именам.
Тоже мимо. Мне эти дроу для других целей нужны. Приманкой будут для Арвандила.
— Нет, дядюшка, — говорю я. — Придется обязать наших вассалов обеспечить прокладку дорог по своим землям. И за это снизить им в этом году налоги. По-другому никак. И гномов через свою Грунду привлеки. Им будем платить. Всех магов земли возьми, включая студентов академии Элифаса. Пусть практикуются с пользой для дела, а то прошлым летом только один проход в собственную долину расширили и этим ограничились. В общем, крутись, как можешь.
А еще налоги, разбор споров между вассалами, которые не могут уже сотню лет решить, кому очередная шахта принадлежит, и, разумеется, законодательство империи. Краткую сводку всех несоответствий Турвальда с Достером и их обоих с Юмом мне Изабелла подготовила. Какие там несоответствия? Там соответствие только одно — полный юридический бедлам в наших новых владениях. Все указы, которые издавали короли за последние века, обязательны к исполнению. При этом старые никто отменять не удосуживался, новые подписывали. В итоге — сотни разных положений, противоречащих друг другу. Так и у нас было.
— Исправить это все аккуратно невозможно. Поступим, как и здесь? — спрашивает меня Изабелла, отправляя в огонь камина отодвинутую мною стопку листов. — Все законы отменим и введем наши. Юмские. Да?
— Вызови, пока меня не будет, к себе герцогиню Камиллу достерскую и королеву Вержину, — говорю жене. — Да, не морщись. Именно Вержину, а не твоего дядю Гастона. От него проку в таком деле не будет. Объясни им, что им предстоит сделать в Турвальде и Достере. Отправь с ними сразу наших представителей, чтобы проконтролировали и могли на месте разъяснить разные нюансы.
Да где же этот Арвандил со своим войском? Я, пока его жду, скоро в канцелярскую крысу превращусь. Единственная радость — Элениэль со своей рекогносцировки вернулась, и Диана свой отряд привела.
То, что я больше не держу на жен зла, и Диана, и Элениэль узнали еще до своего приезда в Юмиле. Подозреваю, что Изабелла их известила, что буря миновала. Так что прилетели обе на крыльях любви, которую мне наперебой и демонстрируют с тех пор.
Возглавляет воинов дроу Алира. Пришла в себя после того, как я ее от излишней нимфомании избавил. Оставила при себе четырех мужей. Кстати, проблема с этим у дроу.
— Куда остальных пристраивать, Ричард? — спросила меня (она опять стала меня по имени называть — отошла от потрясения, которое получила, осознав, что в моей постели, на моем столе, на полу в моей спальне и так далее вытворяла).
В общем, пока излечение девушек-дроу от закладок пришлось приостановить. Сначала нужно решить вопрос с несоответствием количества мужского и женского полов в Новом Драуре.
— А ведь у нас обратная ситуация, — заметила задумчиво Элениэль. — Не настолько, разумеется, но девушек у нас больше, чем юношей. Поэтому многие и становятся воительницами. И мужчин не хватает, и другого пути в жизни не видят.
Да уж… Так бы, конечно, хорошо было бы. Как ни крути, а расы родственные. Объединить или, по крайней мере, помирить. И того… Организовать взаимовыгодный обмен. Одного жениха на двух невест. Или наоборот. Можно с доплатой. В мою казну в качестве посреднических процентов. Мечты… Мечты…
Наконец-то! Примчался от Гуннара, которого пришлось в связи с перманентной нехваткой кадров в очередной раз временно из главнокомандующих в разведчики перевести и чуть не к самой границе Эльфары отправить, гонец. Идут эльфы! Через три недели будут в Турвальде. Пора и нам выступать.
Войск у меня навскидку будет тысячи на две меньше. Шесть тысяч конницы Турвальда и Достера, от последнего только полторы тысячи. Больше там хорошо подготовленной кавалерии нет. Да и совсем оставлять Достер без войск нельзя. Угрозу от империи никто не отменял. Даже десяток магов-огневиков туда пришлось отправить. Для усиления.
И две тысячи пеших воинов дроу.
У Арвандила, как и ожидалось, около десяти тысяч. Плохо то, что три тысячи из них как раз те самые воительницы, о мастерстве и несгибаемости которых нас Элоран предупреждал. Возглавляет их некая Галанэль.
Мне ее имя ничего не говорит. Но когда оно прозвучало от гонца, Алира хищно оскалилась (старые счеты, видимо), Элениэль нахмурилась, а Элоран, которого я продолжаю воспринимать как гостя, а не пленника и приглашаю на подобные совещания, насмешливо усмехнулся.
Есть у него при прочих достоинствах этот недостаток — этакая эльфийская спесь, снисходительная насмешливость, подчеркивающая превосходство его расы над остальными. Вообще, в остальном держится принц подчеркнуто корректно. С Изабеллой с уважением, с Дианой по-дружески, но без прежних ухаживаний. Только Элениэль он сторонится. Не может ей простить, что она его не отпустила своих предупредить о том, что их здесь ждет. За стены замка демонстративно не выходит — поднимется на стену, постоит и назад. В библиотеку, где почти все время и проводит. Ну, пусть из себя пленника изображает, коли ему так нравится.
Места будущей битвы мы достигли раньше наших противников на пару дней. Конницу я приказал спрятать пока за холмами. Увидят ее эльфы и повторится у нас та ситуация, что была у меня с наемниками, когда они долину перекрыли, а мы проход в соседнюю заняли. Так и сидели друг напротив друга, пока я не сообразил, как их вынудить сдаться и нас пропустить.
На третий день из леса показались отряды эльфов. На конях, но сражаться они так не будут. Не умеют, как следует. Но если попробуют, то нам же лучше. Остановились на опушке. Понимают, что впереди у них самая опасная часть маршрута — надо пересечь равнинный Турвальд. И только потом они до лесного массива, в котором Новый Драур расположен, доберутся.
Ну? И долго они там совещаться будут? Или не предполагали, что, не покидая леса, не смогут пройти? Никогда не поверю. Карты, хотя они здесь и отвратные, в Эльфаре точно имеются. Да и в Турвальде многие из них бывали не по разу. Как, кстати, и у меня в Юме. Чай, купцы эльфийские у нас не самые редкие гости.
Махнул рукой Алире. Сейчас она своих дроу на видное место выведет. Пусть эльфы своих вековечных врагов хорошенько рассмотреть смогут. Не выдержат, пойдут вперед.
Так и произошло. Действительно, трудно не разглядеть даже на таком приличном расстоянии могучую фигуру Алиры со своим мечом на плече. Вперед из рядов эльфов вышла девушка. Все эльфийки до старости девушками выглядят — магия у них такая. Сколько ей лет на самом деле — поди разбери.
— Галанэль, — шепнула мне Элениэль. — Сейчас они вперед пойдут. Я на свой холм. И, Ричард, очень тебя прошу, постарайся решить дело без сражения. Хотя с Галанэль, да еще и увидевшей Алиру, это будет сложно.
Ясно. Видимо, личные счеты взаимны.
— Не стоит, — поворачиваюсь к Элорану, который, как я заметил, начал набирать полные легкие воздуха, чтобы криком предупредить войско эльфов об опасности. — Не стоит, Элоран. Если ты сейчас закричишь, мне не останется ничего другого, кроме как без разбора отправить огненный смерч (освоил я его) или туман тления на опушку, где твои сородичи расположились. И уничтожить все подряд. И их, и деревья. Ты же слышал, что я не хочу никого убивать.
— Вы, ваше величество, может, и не хотите, — выдохнул тихо воздух принц. — Но получится ли это у вас?
— А вот сейчас и посмотрим, — отвечаю.
Войско Арвандила тем временем спешивается, оставляя своих лошадей под присмотром коневодов, строится в два отряда (один под его командой, во главе второго идет Галанэль), и начинает приближаться к пока стоящим на месте Алире с ее дроу.
Взмахом руки подаю бывшей королеве сигнал. Пора отступать. Мне нужно, чтобы эльфы подальше от леса отошли. И чтобы оказались поближе ко мне и Элениэль, уже занявшей место на другом холме.
Предсказуемо эльфы начинают преследовать дроу. Последние доходят до заранее оговоренной точки, и перед ними выносятся из-за двух холмов четыре тысячи всадников. Еще две в это время заходят к эльфам с тыла, перекрывая путь отступления к лесу.
Оба отряда эльфов останавливаются и начинают топтаться на месте. Для них появление конницы полная неожиданность. Дроу так же, как и они, воюют пешими. Я, давший им приют, могу выставить своих горцев. Но те тоже — пехота. И с теми, и с другими эльфы рассчитывали справиться. Да и напасть они планировали на не ожидавших их, ослабленных прошлым поражением и последующим бегством, дроу. То, что их не просто ждут, но и против их армии выступят войска Турвальда и Достера эльфам в голову придти не могло.
И все-таки они быстро восстановили порядок в своих рядах. Вот, опять двинулись вперед. Прямо на конницу и расположившихся за ее спиной дроу. Значит, без меня с Элениэль обойтись все-таки не получится.
Выпускаю вверх огненную стрелу. Это сигнал для моей третьей жены. И сразу же от ее холма к левому флангу эльфов устремляется фиолетовая дымка. Я делаю то же самое со своей стороны, вынуждая отряд Галанэль податься влево и смешаться с основным под командованием Арвандила. Теперь они оба больше напоминают вооруженную толпу, чем готовую к бою армию.
Дело, кажется, сделано. Пришло время для переговоров.
Внезапно вперед выходит Галанэль и запевает какую-то песню. Протяжную и грустную. Сначала ее подхватывают девушки из ее отряда, потом к ним присоединяются и мужчины. Это еще что за хоровое представление?
— Они не сдадутся, — произносит стоящий рядом со мной Элоран. — Это песня прощания с жизнью. Сейчас они кинутся в атаку и все погибнут. Твой план провалился, император, — он кривит губы в презрительной улыбке.
Да чтоб вас всех! Кретинов и идиоток средневековых! Как же достали вы меня со своими песнями прощаний, брачными перстнями, закладками древних магов, глупым этикетом и прочими своими заморочками! Вот что теперь делать?





Глава 8
Опять перстни



А что делать? Продолжать пугать темной магией. Растянул фиолетовый туман и перед фронтом войска эльфов, преградив им путь к коннице и дроу. Ну, не полезут же они сами в него? Не совсем же из ума выжили?
Вообще, темной магии здесь боятся. И причин сразу несколько. Соглашусь, что перспектива стать живым трупом не самая радужная и страх перед этим заклятьем мне понятен. Но вот объясните, чем смерть от дымки тления отличается от смерти от огненного шара? Как по мне, так практически мгновенно осыпаться прахом на землю куда приятнее, чем заживо сгореть.
Тем не менее, например, маги-огневики никакого ужаса не вызывают. Привычно, видимо. Есть, конечно, и еще одна причина. От всех стихийников существуют защитные амулеты, и уверен, что и эта невменяемая Галанэль и Арвандил ими увешаны, что называется, на все случаи жизни. А против темной магии амулетов нет.
Но опять же. Почему их нет? Да потому, что зарядить такой амулет может только темный маг, а местное магическое сообщество сначала их всех извело под корень, а теперь бдит, чтобы у кого-то такой дар не появился. И если находят подобного самородка, то вместе с инквизицией сразу тащит на костер. А тут я. И теперь еще и Элениэль. Мелисса сейчас далеко, но и она тоже с недавних пор многое может. Кстати, именно этот иррациональный во многом страх перед темной магией и позволял ей удерживать за собой Саэкс. Так-то она ничего особого сделать и не могла, пока я не взялся за ее обучение.
А если древний маг все-таки умудрится как-то из своего убежища в проклятых землях выползти, что вы делать будете? Этот никого, подозреваю, не пощадит. И раньше добротой не отличался, а просидев столько веков, как собака на цепи, думаю, и последние крохи человеколюбия растерял.
Но сейчас мне этот страх на руку. Ну, не должны эльфы сами кинуться в туман. Или должны?
Вперед выходят девушки из отряда Галанэль. Глазам своим не верю, но они строятся сейчас для того, чтобы как раз это и сделать. Своими телами постараться исчерпать силу моего заклинания и открыть остальным проход.
Мда… Пожалуй, это не тот случай, когда пропустить представительниц прекрасного пола вперед, это признак вежливости. Тем не менее, именно это и происходит сейчас в рядах войска Арвандила. Мужчины держатся позади, а девушки собираются пожертвовать собой.
Ладно. Тогда, как говорил один классик, мы пойдем другим путем. Выпускаю темно-зеленую змейку. Пусть как следует ужалит эту невменяемую. Когда она, став нежитью, бросится на своих и те ее будут вынуждены зарубить, надеюсь, сообразят, что куда лучше постараться со мной договориться, чем бессмысленно погибать. Они же должны видеть, что я не атакую их, а только удерживаю на месте!
— Нет! — хватает меня за руку, которой я направляю змею в сторону Галанэль, Элоран. — Это не она! Это все Арвандил! Он прибег к древнейшему нашему обычаю забирать у воительниц перед началом похода их перстни. Теперь они не могут не выполнить его приказ. Это он гонит их на смерть! Подлец. Уже много веков никто так перстни не использует. Мы их даже переименовали в брачные, чтобы эта жестокая традиция была забыта. А так они назывались перстни подчинения. Как и ритуал у дроу. Из наших перстней древние маги и узнали, как его проводить. Его, его убей! — указывает мне на стоящего в центре своего отряда Арвандила.
И как я это сделаю? Его столько воинов прикрывает, что мне придется половину эльфов перебить, чтобы до этого родственничка Элениэль добраться.
— Алира! — кричу я, чтобы попробовать потянуть время. — Вызови Галанэль на бой!
Хочется верить, что ненависть к бывшей королеве дроу затмит у эльфийки силу подчинения перстню. У Элениэль в свое время получилось, когда она пришла ночью меня убивать. А там я что-нибудь придумаю.
Алира выходит вперед и громко вызывает предводительницу эльфийских воительниц на поединок. Та вздрагивает, будто ее внезапно разбудили, и поднимает вверх свой меч в знак согласия. Уже что-то.
Раздвигаю в стороны туман, освобождая место для предстоящей схватки, и сам иду туда. Хочется верить, что Арвандил как командующей своей армией последует моему примеру, а не будет отсиживаться за спинами своих воинов.
Так и происходит. Гордо выходит и встает рядом со своей поединщицей.
— Двое на двое! — объявляю я. — До смерти или сдачи.
И вот теперь ему уже деваться некуда. Отказаться на глазах всего своего войска Арвандил не может. Это будет такой позор, что ему больше не то что командовать никто и никогда не доверит, ему руки никто не подаст. Но не трус этот эльф, судя по всему. Не колеблясь ни мгновения, скидывает свой плащ и обнажает меч.
Что ж, поиграем. На что способна Алира я знаю. Помню, как мы бунтовщиков в моем тронном зале вместе рубили. Арвандил, насколько я помню, в свое время проиграл Элениэль поединок за право возглавить охоту на меня, так что проблем мне доставить не должен. А вот Галанэль для меня загадка. Судя по тому, какое напряженное выражение лица у Алиры, она в этой паре самая опасная.
— Крест на крест, — говорю шепотом бывшей королеве Драура. — По моему сигналу.
Дама кивает. Попробуем сейчас с ней этот довольно примитивный прием, который, тем не менее, в данном случае может сработать, так как от нас его не ждут. А мы его в шуточных поединках с ее мужьями практиковали, когда Алира у меня в башне гостила.
Места я от тумана освободил немного, так что отдалиться друг от друга невозможно. У меня, правда, есть преимущество — в отличие от остальных я могу себе позволить зашагнуть в туман, для меня он безопасен, но я этим не пользуюсь. Фехтуем аккуратно, прощупываем, финтим, каждый пытается понять, на что способен его противник. Наконец, наступает тот момент, которого я ждал все это время.
— Сейчас! — кричу и, скользнув вниз и по диагонали и выпадая из поля зрения Арвандила, из этой позиции в длинном выпаде колю Галанэль в руку, в которой она держит свое подобие катаны, такой же, как у Элениэль.
Эльфийка этого моего действия не ожидает и роняет свое оружие. Перехватить другой рукой не успевает. В это время над моей головой проносится порыв ветра. Это Алира сделав шаг тоже по диагонали, как и я, только в сторону Арвандила одним мощным ударом сносит ему голову, которая отлетает в туман и там исчезает.
Я в это время направляю свою шпагу в горло Галанэль. Она теперь может или сдаться или сделать самоубийственный шаг в фиолетовую дымку. Эльфийка замирает на мгновение и… выбирает жизнь. Не сводя взгляда с острия моего оружия, она расстегивает свой ремень, и он падает на землю вместе с пустыми ножнами от ее меча и кинжалом.
Вот теперь, действительно, дело сделано. Один командир мертв, второй, в смысле — вторая, сдалась в плен. Эльфы начинают, не произнося ни слова, складывать свое оружие.
Так, а что тут у нас с этими перстнями? Не мог же Арвандил на себе их три тысячи таскать? Ага. Он, разумеется, так и не делал. Снимаю с пальца обезглавленного трупа одно. По тому, как следит за моими действиями Галанэль, понимаю, что оно принадлежит ей. Ну, да. Логично. Достаточно иметь возможность отдать безусловный приказ ей, а не ходить, обмотанным гирляндами перстней ее подчиненных. И все-таки как-то странно, что девушки были готовы столь безропотно выполнить его приказ. Впрочем, потом у Элениэль спрошу, как покойничек мог этого добиться. Сейчас не до того.
Развеиваю туман (Элениэль свой уже убрала — ей так долго его поддерживать пока еще тяжело), приказываю рассадить наших пленников, превышающих нас количеством, отдельно по тысяче. И девушек подальше от мужчин и под охраной воинов Турвальда. А то как бы дроу с ними чего не учудили. Правда, смотрят они на пленниц без особой ненависти. А как можно смотреть с ненавистью на побежденных юных девушек, которые даже никакого вреда тебе нанести не успели? Но все равно — так мне спокойнее будет.
Ко мне подводят заводного коня, к седлу которого привязаны два мешка. Догадываюсь, и чей конь, и что в мешках. Те самые три тысячи перстней, которые Арвандил собрал с отряда Галанэль. Слышу ее разговор с Элораном.
— Как ты могла на такое пойти Галанэль? — возмущается принц. — Как ты могла отдать своих воспитанниц практически в рабство Арвандилу? Как ты сама ему свой перстень доверила? Мы так уже много веков не поступаем. Это тогда, в эпоху, когда древние маги на наших девушек настоящую охоту вели, и потом еще во время войны всех против всех, когда само существование нашей расы висело на волоске, было допустимо. Но сейчас⁈
— Твой отец так приказал! — отрезает Галанэль, и в ее голосе явственно слышится ярость. — Твой, Элоран, отец! Король Эльфары Фаэрон! Понял⁈
Элоран опускается на землю и обхватывает голову руками. Что? Стыдно? Вот и подумай пока, кто тут у нас злодей — темный маг и муж твоей сестры или твой собственный папаша, который так хотел заполучить свою дочку назад, отомстить мне, добить дроу, что вспомнил о преданном забвению позорном обычае и решился его возродить.
— А ну-ка, — обращаюсь к подошедшей ко мне Элениэль. — Быстренько расскажи мне все об этих ваших перстнях. Я их всегда просто брачными считал, а тут выясняется, что это не совсем так.
— А что рассказывать? — пожимает та плечами. — Перстни, действительно, брачные. Но можно и по-другому использовать (ясно — функционал может быть расширен за счет дополнительных настроек). Старый и жестокий обычай жертвовать в случае чего девушками. Больше их у нас! — срывается она. — Я же тебе это говорила. Вот и поступали так в древности. А чтобы не сопротивлялись, передавали перстни тому, кто должен был в случае смертельной опасности для всех принять такое решение. Там еще дополнительную клятву на перстне девушки дать должны. Выполнять все приказы и что-то еще. Точно даже не знаю. Ни разу не видела, как это происходит. Да и не могла. Сотни лет такого не было. А как действуют перстни, ты и сам знаешь. Когда мой тебе после нашей дуэли достался, ты же помнишь, как я тебя слушалась, хотя и не хотела этого. Но приказать мне пойти на смерть ты не мог, а тут это становится возможным.
Ага. Этакие камикадзе получаются.
Про то, как я сам перстнем Элениэль вначале пользовался, я помню. Теперь мне надо подумать, как мне с тремя тысячами таких перстней поступить. Даже тремя тысячами одним. Еще тот, что самой Галанэль принадлежит. И она моего решения ждет. Следит за каждым моим движением. Кстати…
— А теперь что? — спрашиваю у Элениэль. — Арвандил убит. Значит, ни с кем у этих горе-воительниц больше связи нет?
— С тобой, судя по всему, есть, — видно, что это Элениэль не слишком радует. — Ты взял перстень Галанэль, который был у Арвандила, первым. Остальные завязаны на него. В общем, теперь они тебя слушаться должны. Хочешь еще три тысячи эльфийских жен? — шутит, но не совсем и шутит моя третья жена.
— Не беспокойся, — обнимаю девушку за талию. — Мне тебя одной такой вполне хватает.
Три тысячи жен, три тысячи жен, крутится у меня в голове. И стали эти девушки, всем им от двадцати до двадцати пяти где-то, воительницами не только по внутреннему призванию, но и потому, что мужчин у эльфов меньше. Попробую, пожалуй. Думал уже о такой возможности, но был уверен, что никаких шансов на успех нет, а сейчас вроде бы возможность предоставляется.
Но сначала нужно с семью тысячами мужчин-эльфов вопрос решить. И с Элораном.
— Бери их под свое командование, — отрываю принца от его грустных мыслей и указываю на пленных эльфов. — Всех, кроме девушек. И веди обратно в Эльфару. Оружие мы им завтра вернем. Сегодня не стоит.
— Ты их всех отпустишь? — удивляется Элоран. — Но почему?
— Мы же с тобой обсуждали возможность союза империи Юм и Эльфары. Вот ты и будешь его добиваться. А чтобы к тебе прислушались, вернешь к своим семьям воинов. Все живы, как видишь. Кроме Арвандила. В общем, дерзай, принц! — хлопаю Элорана по плечу.
— А девушек себе оставишь? — спрашивает он. — Четырех жен тебе мало?
Опять эта насмешливость. Вот только что сидел на пятой точке на холодной земле и горевал, а тут в один миг снова в эльфийского принца превратился.
— Завтра увидишь. Хотя нет. Сегодня. Потерпи чуть-чуть, — отвечаю не менее насмешливым тоном.
За холмом, чтобы пленные эльфы не видели (не надо их нервировать раньше времени, а то еще взбунтуются) стоят друг напротив друга два строя. Справа две тысячи воинов-дроу, слева — три тысячи воительниц-эльфиек. Чуть в стороне в кучу свалены доставленные из обоза кирки и лопаты. Нашлись, к счастью. Мне они в качестве наглядной агитации пригодятся.
Выхожу между этими двумя рядами, которые смотрят друг на друга и на меня с недоумением. Ничего, сейчас разъясню волю самодура-императора. На несколько расстеленных плащей вываливаю из мешков перстни.
Отхожу на свое место. А они чем-то похожи, кстати. Дроу все мужчины хоть куда — высокие, широкоплечие, сильные. Настоящие воины. Но и эльфийки им немногим уступают. Тоже все этакие поклонницы кросс-фита. Тут удивляться нечему — они тренируются владеть оружием лет с десяти. Подкачаешься от такой жизни. Но при этом свою эльфийскую грацию сохраняют. Загляденье, в общем.
— Сейчас у вас будет возможность сделать выбор, — объявляю я, обращаясь к эльфийкам. — Вон там сложены кирки и лопаты. Те, кто выберет их, будут у меня в Юме прокладывать дороги. Здесь, — указываю на груду перстней. — Ваши перстни. У вас есть возможность взять свой и вручить его тому из этих красавцев, — протягиваю руку в сторону мужского строя. — кто вам приглянется. Всем все понятно?
Легкий гул голосов. Девушки начинают переговариваться, переглядываться. Видок у них сейчас, надо сказать, забавный. А вот дроу расплываются в улыбках. Здесь только холостяки — в поход только таких взяли. А напротив такие красотки стоят. Да еще каждому по одной жене может достаться. А не одну на пятерых-семерых делить. Эти девушки даже не подозревают, как им повезти может. Эти мужики своих жен на руках носить будут. В этом я не сомневаюсь. Как и Алира, которая стоит рядом со мной и довольно ухмыляется. Проблема с лишними мужчинами ее волнует и лично. Среди ожидающих своего счастья шесть ее бывших мужей.
— Слева по одной, — отдаю я команду из моего мира. — Пошли!
Сначала девушки несмело направляются к киркам и лопатам. Предсказуемо. Кто же сразу решится к строю мужиков ломануться? Потом одна, самая смелая, решительно отбрасывает орудие труда и идет к груде перстней. Сразу находит свой (как мне Элениэль сказала, они чувствуют их) и наигранно уверенным шагом движется к строю дроу. Краснея, идет вдоль него, вглядываясь в лица застывших, почти не дыша, дроу. Пошел процесс! Выбрала! Первая пара отходит в сторону. Воин-дроу с гордостью надевает на палец эльфийский брачный перстень.
И плотина прорвалась. Ни одной кирки или лопаты не убавилось. А вот перстней стало через какие-то полтора часа на две тысячи меньше. Последней тысячи девушек мужчин не хватило. Ничего, доставим их в Новый Драур, там найдут своих суженых.
Неожиданно из-за строя эльфиек выходит Галанэль и тоже направляется к куче перстней. Ожидаемо не находит своего и идет в мою сторону.
— Даже не вздумай!, — удерживает ее за плечо, подскочив к предводительнице воительниц, Элениэль.
— Не беспокойся, девочка, — мягко освобождается от ее хватки Галанэль. — Я для этого уже старовата. Я клятву принести хочу. Если мои воспитанницы остаются здесь. Да еще и по своей воле. Я тоже останусь. И буду служить твоему мужу. Назад к королю Фаэрону я не хочу возвращаться.
Элоран в шоке и не скрывает этого. Только что на его глазах вся картина мира, где дроу и эльфы непримиримые враги, его отец немного вспыльчивый, но справедливый король, его сестра — предательница, а ее муж — жестокий темный маг, рассыпается в прах.
— Я добьюсь от Совета утверждения союза с Юмом, — произносит он. — Да и как теперь нам воевать, если наших подданных будут связывать родственные узы?
Такого результата, в том числе, я и хотел добиться. Но это еще не все, что тебя ждет, принц. Ты даже не представляешь, что тут ночью будет твориться, думаю я. Две тысячи только что созданных пар! Две тысячи изголодавшихся по женской ласке здоровых мужиков и столько же девушек, большинство из которых еще мужчин вовсе не знали. Тут впору берушами запасаться. Кстати, мой шатер никакой звукоизоляцией не оборудован. Так что мне тоже предстоит всем этим насладиться.
Ну, Элениэль поможет не обращать внимания на слишком откровенные звуки.





Глава 9
Засада



У кого — как, а у меня ночь прошла восхитительно.
Элениэль в очередной раз поэкспериментировала со своей возможностью не блокировать своей магией специфическое воздействие моей. В результате она буквально взрывалась от каждого моего прикосновения, а по изобретательности, подозреваю, могла бы дать фору даже Алире, когда та была еще той прежней королевой дроу, которой десять мужей требовались.
В общем, то, что происходило в лагере молодоженов, я слышал только краем уха, и понял, что мои опасения были оправданы, только когда утром увидел, как из соседнего шатра, пошатываясь, выходят Элоран и, к моему удивлению… Галанэль. Последняя выглядела несколько смущенной тем, что мы с Элениэль стали свидетелями того, что железная эльфийская воительница, многолетняя наставница всех девушек, выбравших путь меча, как это в Эльфаре называлось, не смогла совладать с собой и тоже предалась всеобщему любовному порыву.
При этом исключительно по собственной воле. Впрочем, нравы у эльфов довольно свободные, что я понял еще на примере своей третьей жены, доставшейся мне отнюдь не неопытной девушкой, так что причины ее смущения были мне не очень ясны.
Перстень я Галанэль отдал еще накануне, когда она подошла ко мне, чтобы принести присягу. «Торжественную и нерушимую клятву служить верно и вечно», как она в свойственной эльфам высокопарной манере выразилась. Хорошо, что моя Элениэль этой привычки совсем не имеет.
— Я всегда пропускала занятия по изящной словесности, — как-то объяснила она мне, когда я поинтересовался этим вопросом. — Будучи принцессой, могла себе позволить. Меня интересовали только владение разными видами оружия и наша магия. Если хочешь, могу подтянуть свои знания по этому предмету.
Нет уж, увольте. «Ни слова в простоте» — это не то, что я люблю.
— Подожди, — прервал я уже опустившуюся передо мной на одно колено Галанэль. — Сначала возьми свой перстень. Не хочу, чтобы у меня остались сомнения, что ты это делаешь в результате собственного взвешенного решения, а не под его влиянием, — и протянул эльфийке ее кольцо.
— Благодарю, — произнесла она, принимая левой рукой перстень (рана, нанесенная мною ей в правую руку, была легкая, но все равно еще побаливала, несмотря на лечебную энергию, которую в нее направил наш лекарь). — Так, действительно, будет правильнее.
— Ваше императорское величество, — обратилась ко мне Галанэль, когда мы сидели вчетвером за завтраком (надо сказать, что она была очень польщена приглашением разделить с нами трапезу — в Эльфаре все куда более чопорно проходит, и там попасть за один стол с королем большая и очень редкая честь). — Как и где вы собираетесь расселить моих воспитанниц… — тут она сбилась. — ваших новых подданных?
Хороший вопрос. Вчера я над ним уже задумывался. Вариантов было несколько, начиная от создания отдельных поселений и до возможности попробовать сразу интегрировать оставшуюся тысячу незамужних эльфиек в общество дроу — сами как-нибудь разберутся между собой со временем. Второй вариант мне не очень нравился.
— Мы поступим так, — ответил я, наконец, приходя к наиболее приемлемому варианту. — К счастью, все участники вчерашнего действа принадлежат к касте воинов. Ну, или воительниц. Организуем два военных поселения. На первом этапе два лагеря. Оба в Новом Драуре, рядом со строящейся сейчас его столицей. В каждом по тысяче новых семейных пар и по пятьсот незамужних девушек. В отличие от ваших эльфийских тренировочных лагерей эти будут открытыми. То есть, после тренировок его обитатели смогут его покидать, а к ним в гости будут свободно приходить друзья. Уверен, что твои подопечные, которые пока свободны, будут пользоваться таким повышенным вниманием со стороны мужского пола, что уже очень скоро все выскочат замуж. Плюс пример их подруг, которые это сделали вчера, будет перед глазами.
— А мне что вы поручите? — спросила Галанэль.
— Ты подберешь себе помощницу, с которой будете чередоваться. Ты — в одном лагере проводишь занятия, она — в другом. Потом меняетесь. От дроу за лагеря будут отвечать Алира и тот из воинов, кого она назначит.
Кстати, Алира и Галанэль вчера нашли общий язык на удивление легко. Еще утром обе дамы мечтали друг другу горло перерезать, а к вечеру уже вполне мило сидели у одного костра, хлестали вино и вспоминали, как воевали между собой.
— А дальше посмотрим, как будет лучше поступить, — заключил я обсуждение.
Потом мы прощались с Элораном, который уводил в Эльфару семь тысяч воинов-мужчин. Те, конечно, прошлым вечером поняли, что происходит в лагере, где содержались девушки, и начали проявлять признаки недовольства, которое, как я опасался, могло перерасти в бунт. Насилие в этом мире на войне дело обычное. Но тут воображение поражал масштаб.
К счастью, успокоить страсти удалось раньше, чем они по-настоящему разгорелись. Элоран и, что оказалось даже важнее для эльфов, Галанэль объяснили своим соотечественникам, что девушки приняли решение остаться в империи Юм добровольно и так же без принуждения выбрали себе спутников жизни. В общем, обошлось без эксцессов. Тем более что все знали, как с воительницами поступил король Фаэрон и как этим воспользовался Арвандил. Нежелание девушек возвращаться домой было понятно.
К слову, мне в пору обоих поблагодарить. Не поступи они так по-скотски, ничего у меня с моей затеей заполучить три тысячи не просто умеющих превосходно владеть оружием, но, что несравненно более ценно для меня, обладающих природной эльфийской магией подданных не выгорело бы. Они же мне из Нового Драура настоящий город-сад сделают. А потом и Турвальдом с Достером и Юмом займутся. Обычно эльфов короли людей за большие деньги для этого нанимают, и только на один сезон, и эльфы далеко не всегда соглашаются. А у меня свои будут. И много.
Особая моя признательность покойному Арвандилу. Редкостной тварью бывший жених моей Элениэль оказался.
— Я хочу тебя поблагодарить за то, что ты этому уроду голову так ловко снесла, — услышал я вчера вечером, как Галанэль, глотнув вина прямо из кувшина, обращается к не менее подвыпившей Алире. — Он же благодаря этим перстням чуть не каждую ночь кого-то из моих девочек к себе в шатер вызывал. А когда я попробовала возмутиться, так и меня заставил его ублажать. Я бы после окончания похода, как только ко мне вернулся бы мой перстень, сама его убила бы.
А вот тут я сильно что-то сомневаюсь. Не получила бы Галанэль назад свой перстень. Не знаю, с какой целью, но для чего-то Фаэрону понадобились несколько тысяч абсолютно послушных воительниц под руководством беспринципного командира. Уверен, что были у него на них какие-то далеко идущие планы. Ну, теперь не выйдет. Теперь планы на них у меня. Подозрения я свои эти высказал Элорану.
— Не знаю, что хотел твой отец сделать после нападения на дроу, — сказал я ему на прощание. — Но какой-то замысел у него был. Раз он связался с древним темным магом, то от него всего теперь можно ждать. Имей это в виду.
Ожидал, что Элоран только по своей привычке иронично улыбнется, то тот задумался на мгновение и кивнул, соглашаясь, что я могу оказаться прав. Меняется постепенно мой шурин. Реальнее на жизнь начинает смотреть. Это не может не радовать. Глядишь, и сместит своего папашу с трона.
Обратно мы двигались быстро. Все спешили вернуться по домам. На ночевки останавливались тремя лагерями. Две тысячи семейных в одном. Пятьсот холостых девушек во втором. И конники Турвальда и Достера — в третьем. Первыми, естественно, отпали турвальдцы. А потом мы расстались и со всеми остальными — дроу с эльфийками двинулись в сторону своего леса, вместе с ними отправились и достерцы.
Неожиданно мы с Элениэль оказались только в сопровождении десятка моих разведчиков во главе с Гуннаром и такого же числа гвардейцев.
— Помнишь, Гуннар, как из того хутора, на котором твоя сестра Рагнхильда жила, по лесу пробирались вдоль гор, скрываясь от возможного преследования и избегая застав графа Сиверса? — спросил я, указывая в ту сторону, где все это и происходило.
И вот — зря я это вспомнил. Накаркал, сглазил и так далее по списку. Потому что, не успел Гуннар мне ответить, как прямо под копытами моего Буяна разорвался огненный шар, а два воздушных лезвия выбили из седел ехавших справа и слева от меня двух гвардейцев. Это было как раз то, чего я всегда и опасался, пытаясь просчитать возможные действия своих врагов, если они окажутся умными. Эти такими и были.
Около тридцати магов, добрая сотня всадников. Расположились с учетом моих магических способностей, взяв в полукольцо, и теперь собирались методическим обстрелом разными заклинаниями не дать мне нанести ответный удар, потом истощить мой щит. А затем…
Подозреваю, что не на чай пригласить.





Глава 10
Интерлюдия
Мелисса. Выбор



Это было сильнейшее искушение. Предать Ричарда, сначала похитив у него всегда висящий на груди эльфийский артефакт, и получить за это… Все и сразу!
Корону не просто какой-то Кортии, а целого мира! И не когда-нибудь в отдаленном будущем, да и то, если жених все-таки решит довести дело до конца и стать мужем, а вот буквально сейчас. В течение какого-то жалкого года. Даже быстрее. И никаких Изабелл, Диан, Элениэлей и прочих Амельд рядом. Только она и великий маг древности.
Предложение было столь заманчивым, что девушка даже ногтями себе в ладонь впилась, чтобы сразу на захлестнувшем ее вожделении власти не ответить согласием. Надо держать себя в руках, остановила она себя, тут должен быть какой-то подвох. Надо все хорошо обдумать. Но отказываться сейчас ни в коем случае нельзя — сразу убьют.
— Я подумаю, — ответила она. — И дам ответ в ближайшее время. Мне нужно придумать, как завладеть эльфийским артефактом! — поспешила она добавить, увидев, как вокруг ее собеседника сгущается фиолетовый туман, а из его руки к ней потянулась темно-зеленая огромная змея.
Такой мощи ей противопоставить было нечего.
— Ведь без него я великому магу не нужна, и никаких договоренностей между нами не будет? — продолжила Мелисса, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
— Значит, ты согласна! — развеивая свои заклинания, удовлетворенно произнес, проскрипел лич. — Мой хозяин будет этим доволен. Сейчас тебе дадут лошадь вместо твоей убежавшей, и можешь уезжать. Своим скажешь, что вы встретили целую стаю измененных волков-оборотней, что все твои охранники погибли, но ты сумела их уничтожить. Через два месяца буду ждать тебя на этом же месте. И не вздумай попытаться меня обмануть!
— Двух месяцев может быть мало, — попробовала выиграть немного времени девушка.
— Достаточно, — отрезал лич. — Два месяца. День в день.
Как же я умудрилась так влипнуть, и что делать теперь, размышляла Мелисса, отдаляясь от поселения оборотней и унимая дрожь в руках и ногах.
Сначала у нее все шло хорошо. Поселила ее Сигрид в свободном доме — большом и богато обставленном. Приставила двух юных оборотниц для услуг и отряд из пяти воинов для сопровождения, если и когда темной магине понадобится выехать к границе или к какому-нибудь поселению, которому будут угрожать твари из проклятых земель.
Это был пятый вызов. Первые два оказались для нее сущей ерундой. Мелкие твари, не стоившие ее внимания. Оборотни и сами с ними легко справились бы. Но уж раз она приехала, то продемонстрировала свои умения, обратив незваных гостей в прах.
Затем ей пришлось отправиться к границе, где видели измененного волка-оборотня. Там поначалу было страшно. Сидеть одной на дереве в ожидании появления монстра, которого к ней должны были подманить ее помощники. Но она и на этот раз не оплошала. Все-таки уроки Ричарда по владению темной магией дали свои результаты. Она сейчас была настолько сильнее себя же прежней, что просто диву давалась, как она могла раньше считать, что вообще что-то умеет.
В четвертый раз, когда такой же измененный древним магом волк-оборотень вышел к одному из поселений, и его жители успели только послать за ней гонца, она уже смело вышла одна против зверюги и победила. Сначала она смогла перерубить противнику воздушным лезвием одну лапу (как же хорошо, что Ричард не только подарил ей возможность этой стихией управлять, но и дал пару практических уроков, а также небольшое пособие, чтобы она могла совершенствоваться без его помощи), а потом на показ, чтобы со стен поселения было хорошо видно, накрыла его туманом тления.
И вот пятый ее выезд. Казавшийся пустяковым. В небольшую деревеньку недалеко от границы с проклятыми землями. Кого-то там, вроде бы, видели. Но не уверены. Может быть, просто показалось. Проверить надо. Проверила…
Теперь ей предстоит за обратную дорогу к поселению Сигрид решить, какой выбор она сделает. И обратного пути уже не будет. Или она навсегда свяжет себя с Ричардом. Или она изложит ту версию, которую ей предложил лич. И тогда… Тогда ей только один вариант останется. Украсть каким-то образом у своего жениха артефакт и опрометью мчаться к древнему магу, через своего посланца нарисовавшего перед ней столь заманчивые перспективы. И надеяться, что он не обманет.
— Мой хозяин тебя не станет обманывать, — увидев написанное на ее лице недоверие, сказал лич. — Ты красива, молода, ты владеешь темной магией. Моему господину нужна любимая женщина и верная помощница. Не сомневайся, он выполнит все, что обещает.
В деревню Мелисса со своей сопровождающей пятеркой оборотней въехала без малейших опасений. И это стало трагической ошибкой. Потому что уже меньше, чем через минуту она осталась одна. Весь ее отряд был не просто уничтожен. Он был разорван в клочья тремя десятками измененных. Там были и волки, и один огромный медведь, и две непомерно большие рыси. У воинов не было ни единого шанса, даже если бы они были готовы к нападению. А они его не ожидали.
Мелисса, которая сначала растерялась, так как была сброшена взбесившейся лошадью на землю, вскочила на ноги и прижалась спиной к стене одного из домов, поставив перед собой щит из тумана тления. И тут из дома напротив вышел лич. Мертвый древний маг, обладающий колоссальной силой.
Он без видимого труда продавил щит девушки своими змеями, но, когда та уже попрощалась с жизнью, не стал ее убивать, а вернее — превращать в подобную себе. Вместо этого он сделал Мелиссе то самое предложение, о котором она сейчас судорожно размышляла, взвешивая все за и против и пытаясь просчитать возможные последствия того или иного выбора.
Да, это была засада именно на нее. В этом она не сомневалась. И вся эта деревня давно уже пошла на службу к древнему темному магу. Только в отличие от уничтоженной Ричардом стаи Гартмунта держала это в тайне, выведывая все, что происходит вокруг, и докладывая своему хозяину. То, что ради возможности привлечь ее на свою сторону, тот решил рискнуть этими своими тайными слугами, убеждало Мелиссу, насколько же она ему нужна. А значит, может быть необходима и в будущем. И тогда она может верить в данные ей обещания.
Правда, становиться «любимой женщиной» никогда не виденного ею древнего старца, хотя он благодаря магии, вероятно, выглядит гораздо моложе, ей совсем не хотелось. Стать императрицей? Это да. Но делить ложе с неизвестным ей магом? Да и Ричарда она забыть не могла. Пусть он был груб с ней, пусть и демонстрировал свою холодность, но… Мелиссе он очень нравился. Сказать, что она была влюблена, девушка не могла, но и представить себя с кем-то другим ей было сложно.
В общем, заключила для себя Мелисса, пока я скрою от Сигрид правду. Уеду под каким-нибудь предлогом в Юмиле. Там я посмотрю, собирается ли Ричард на мне жениться. Если да, то открою ему все, что сегодня произошло. Если нет, то выкраду у него эльфийский артефакт и убегу в проклятые земли. Императорская корона стоит не желающего на мне жениться любовника, приняла окончательное решение Мелисса.
Оставался, правда, тонкий момент с тем, почему, если события начнут развиваться по первому варианту, она сразу не рассказала о полученном от древнего предложении. Но Мелисса была уверена, что ей удастся как-нибудь извернуться. К конце концов, скажет, что боялась вызвать подозрения со стороны Ричарда и Изабеллы и снова оказаться в клетке.





Глава 11
Схватка. Личи



— Элениэль, щит! — крикнул я жене, растягивая свой собственной с одной стороны от нашей кавалькады.
К счастью, оба гвардейца остались живы и сейчас с трудом поднимались с земли. Но это какой же силы должен был быть маг, чтобы с первого же удара почти пробить амулеты, которые я сам лично только накануне подзаряжал, и полностью их разрядить. То, что теперь они превратились в бесполезные побрякушки, я хорошо видел в магическом зрении, на которое сразу же перешел. Точно, не меньше архимага. Уважают меня, однако.
Впрочем, сейчас я бы предпочел, чтобы ко мне относились с большим пренебрежением. Одновременно в щит Элениэль и мой врезались два огнешара. Мой от этой атаки никак не пострадал, а вот защита жены едва выдержала.
Окинул взглядом окружавших нас врагов. Да, не меньше тридцати, и это я еще сейчас, уверен, не всех магов вижу и оценить их потенциал могу, а ведь, как минимум, трое, а то и больше из них — архимаги. Воздушные лезвия и два последних огнешара такой мощи простым магам были бы не по силам. Дождавшись, пока выбитые из седел гвардейцы с трудом влезут на своих коней, скомандовал:
— Отходим к лесу! Здесь нам с ними не справиться! Всем держаться рядом со мной и моей женой! Из-за щитов не показываться!
— Гуннар, — обратился к своему командующему. — Кто у тебя самый ловкий и сообразительный из разведчиков? Пусть опередит нас, обогнет по опушке нападающих и опрометью мчится в Юм. Сообщит там о том, что здесь произошло. Пусть подмогу готовят и охрану границы усилят!
А то кто его знает? Может быть, это не просто покушение на меня, а нападение на весь Юм? А у меня там Изабелла, Руфус и Изольда.
Гуннар сказал несколько слов одному из своих подчиненных, и тот, кивнув, пустил своего коня в галоп в сторону опушки, а потом вдоль нее, чтобы выскочить из смыкавшегося вокруг нас кольца. За ним никто гнаться не стал. Охота шла на куда более важную дичь. На меня.
Шагом мы начали продвигаться к лесу. Увы, слишком медленно. А удары по нашим с Элениэль щитам все сыплются и сыплются. Этак мы до нашей цели не доберемся. Враги раньше перекроют нам этот единственный путь к спасению. Прямо, как я с эльфами, все разыграли, усмехнулся. Надо рисковать.
— Элениэль, растяни еще больше свой щит. Авось, выдержит, — дал я указание эльфийке. — А я постараюсь расчистить нам путь.
Жена кивнула, сжимая плотнее губы в напряжении. Да, маловато у нее пока еще силенок. Ничего, еще прибавит. Если, конечно, мы сейчас из этой западни выскочим.
Сняв свой щит, направил сгусток фиолетового тумана сначала в одного наиболее шустрого мага, а потом и во второго. Оба этого не ожидали. Были уверены, что своими постоянными атаками вынудили нас уйти в глухую оборону. Начал уже выцеливать третьего, как услышал полный отчаяния крик Элениэль:
— Ричард, не могу больше! Сейчас моя защита развеется!
Оглянулся. Девушка от истощения магических сил едва держалась в седле, поддерживаемая гвардейцем. Если бы не он, пожалуй, что и свалилась бы на землю. Снова создал щит. Все, теперь уже, действительно, нам только в лесу спасаться. А то у меня мелькнула, было, надежда, что сможем отбиться. Но нет. Один я не смогу и щит держать по кругу, и атакующие заклинания формировать.
На нашу удачу, я приголубил как раз тех двух из нападавших, которые со стороны леса кольцо вокруг нас и замыкали. Так что путь был свободен.
— Переходим на рысь! — отдал я команду. — Не отставать, если жить хотите!
Проломив кусты, въехали в спасительные заросли. Жаль, но лошадей придется бросить.
— Спешиваемся! И за мной! — крикнул, соскакивая с Буяна.
Эх, как жаль с ним расставаться. Единственный конь, который воспринимает меня по-дружески. С другими представителями этих четвероногих мне контакт так наладить и не удалось. И чем я им не нравлюсь, хотел бы я знать?
— Подожди, — остановила меня едва слышно уставшим голосом Элениэль. — Сейчас.
Она подошла к Буяну и, как и в первый раз, что-то прошептала ему на ухо. Тот потряс головой, будто сначала споря, а потом соглашаясь, коротко взоржал и поскакал вдоль леса, уводя за собой остальных наших лошадей.
— В Юмиле сказала ему возвращаться, — пояснила мне Элениэль.
Это хорошо. Не достанутся врагам. А теперь как бы нам самим им не достаться. На окружавшие нас деревья сыпались огнешары и воздушные лезвия. Одно было такой силы, что на моих глазах перерубило изрядной толщины ствол. Даже мой щит уже трещал и едва прикрывал нас от многочисленных атак.
— Гуннар, веди нас вглубь леса! — приказал я. — Ты в этих дебрях лучше всех ориентируешься. Кроме Элениэль. Но она сейчас слишком измождена.
Эльфийка еле на ногах держалась. Сначала я поддерживал ее под руку, но потом просто, несмотря на вялые протесты, взял на руки и понес. К счастью, нас никто не преследовал. Маги еще какое-то время покидались нам вслед огненными шарами, да воздушными лезвиями и успокоились, видимо, поняв, что мы уже вне их досягаемости.
— Сюда они за нами не сунутся, — сказал Гуннар, помогая мне уложить на расстеленный на траве плащ Элениэль. — Увидели, что среди нас эльфийка.
— Так она же без сил, — возразил я.
— А они этого не знают, — усмехнулся Гуннар. — Я бы на их месте в жизни в лес, где эльф прячется, не полез. Хотя лес для меня и почти родное место. А среди них разведчиков нет. Повадки, как у регулярных солдат. Можем передохнуть.
Элениэль пришла в себя через пару часов. И сразу взялась за свою эльфийскую магию. Мы вместе, крадучись, вернулись на опушку, где девушка выбрала по каким-то только ей известным признакам одно из деревьев, приложила к нему руки и довольно долго что-то шептала.
— Все, — сказала она, вновь устало садясь на траву. — Теперь мы под защитой этого леса. Одно мое слово, и деревья своими ветвями и корнями разорвут любого нашего врага. Будь он хоть трижды архимаг.
Трижды не трижды, но трое — пятеро архимагов среди тех, кто устроил на нас эту засаду, было. Это же по мощи целой армии, можно сказать, стоит. Далеко не в каждой битве противники столько собирают. А еще два с половиной десятка обычных магов. Кто же мне такой пламенный привет решил прислать? Жорик? Вряд ли. Мне бы какое-нибудь предупреждение мой шпион кардинал Гилберт обязательно прислал бы. Мимо него такая информация, учитывая его высокое положение при дворе и кардинальский сан, не прошла бы. Между тем, от него о готовящемся нападении ничего не поступало.
Ладно. Об этом потом подумаю. Сейчас нужно решить, как дальше быть.
Вариантов, на самом деле, несколько, но все какие-то не очень. Можно через лес добраться до Нового Драура, вызывать туда тот десяток магов, что я отправил в Достер, усилиться магически одаренными девушками-дроу и дать бой недругам. Плохо. Во-первых, пришедший пешком оборванный император это не совсем то, что нужно для поддержания моего высокого авторитета. Во-вторых, потери в этом случае будут обязательно. И как раз среди наиболее ценных моих подданных — магов и представительниц прекрасного пола дроу. И тех, и других у меня и так острая нехватка. Нам, не стоит забывать, архимаги будут противостоять.
Можно опять же через лес пройти к тем скалам, за которыми поселение старосты гномов Грумса находится. Но это недели три пути. И последствия для моего престижа будут еще более плачевные.
Третья возможность сидеть в лесу и ждать, не придет ли помощь из Юма. От Элифаса и его студентов. Только вот боюсь, что после этого академию можно будет закрывать. Кроме Элифаса, в столкновении с охотящейся на меня целой магической армией никто не выживет. Жидковаты пока наши студиозусы против такой мощи.
Короче, сама, сама. В том смысле, что — сам, сам.
Ночь прошла спокойно, а на следующий день мы начали искать возможность как-то из ловушки, в которой очутились, выскользнуть. Выбрались опять на опушку, осмотрелись. Не самое утешительное зрелище. Вдали по дороге мирно движутся караваны купцов. Никто их не трогает. Вот только на холмах виднеются всадники, и все смотрят в сторону леса. Это из числа тех ста гвардейцев сопровождения. И никого их присутствие не беспокоит. Ну, решил зачем-то то ли король Гастон, то ли его жена королева Вержина, то ли сам император Ричард Первый обеспечить защиту главной торговой артерии. И что? Спасибо им за это. Хотя тут и раньше безопасно было. Но властям виднее. Кто догадается, что это чужие солдаты? Правильно. Никто.
Попробовать ползком, пренебрегая императорским достоинством, до какого-нибудь каравана добраться и к нему присоединиться? Чахлый план. Уверен, что где-нибудь все караваны досматривают, и не сомневаюсь, что меня и уж тем более Элениэль узнают.
Разослал разведчиков в обе стороны, чтобы посмотрели, нельзя ли где-нибудь все-таки проскользнуть. Нельзя. Как ни проскальзывай, а ближе к въезду в Юм иного пути, как по дороге, не будет. И там нас и ждут основные силы. А маги где-нибудь за холмом сидят и в ус не дуют. Нас ждут.
День насмарку прошел. Ну, кроме того, что командир вражеских гвардейцев все-таки решил проверить, ушли мы или где-то рядом сидим. Послал в лес двоих, видимо, самых ненужных из своих подчиненных. Едва те первые кусты миновали, как, по приказу Элениэль, были сначала опутаны ветвями деревьев, а потом подняты высоко в воздух и там показательно разорваны на части.
Я в это время крайне неудачно отошел метров на пятьсот в сторону и остановить жену не успел.
— Зачем, Элениэль? — укорил я ее, когда вернулся, услышав быстро смолкшие истошные вопли. — Могли бы допросить…
— Да, не знают они ничего, — начала оправдываться она. — Кто простых гвардейцев во что-то посвящает? И так лучше. Не могу я же постоянно за ними всеми следить. А теперь можно не опасаться, что снова полезут.
Может, и права.
В общем, осталась последняя возможность — прорываться силой. А если силенок маловато, то хитростью. Или точнее — при помощи мудрого стратегического расчета.
Этим на второй день сидения в лесу и на третий день после нападения на нас и занялся. Размышлениями на тему и составлением плана победы над супостатами.
— Только если подманить их поближе, — пробормотал я, перебрав все варианты.
— Я! — тут же вызвалась сидевшая рядом со мной Элениэль. — Я могу выйти из леса и показаться им. Только скажи, что потом делать?
Все-таки бесподобная у меня третья жена. Прикрыть собой других моих жен? Элениэль. Предложить себя в качестве подопытной для эксперимента по передаче магии? Элениэль. Сопровождать меня всюду, куда я только не направлюсь? Элениэль. Не пытаться занять место выше других — будь то Изабелла или Диана? Опять Элениэль. Быть бесподобной в постели? В общем, повезло мне. Настоящее сокровище. Как, впрочем, и Изабелла с Дианой. Каждая в своем роде. Да и Амельда еще, надеюсь, повзрослеет и себя проявит.
Только сейчас не тот случай. Готова она приманкой стать… А толку? Далеко отойдет, не успеет вернуться, как ее маги нашинкуют и поджарят. А если возле леса останется, так они на нее не клюнут. Поймут, что я им какой-то подвох готовлю. Нет, идти надо будет мне. У меня и щит на порядки крепче, и погонятся за мной. В этом никаких сомнений быть не может. А функцию засадного полка возложу на жену. Должна справиться.
— Слушай меня внимательно, — начал я объяснять Элениэль план операции и ее задачу на следующее утро. — Я выхожу из леса и иду в сторону дороги. Сразу меня атаковать не будут. Им надо собраться вместе и дождаться, пока я от леса отдалюсь. А потом набросятся. Опять постараются окружить. Я начну отходить назад. К опушке. Прикроюсь щитом. Должен я выдержать их натиск. Не переживай, — добавил я, когда девушка нервно сжала мне руку. — Ты будешь находиться за кустами. Спрячься, чтобы тебя не было видно. И раньше времени ничего не предпринимай. Поняла?
— Что я должна буду сделать? — уточнила жена.
А вот это как раз самый тонкий момент. Надо будет Элениэль дождаться, когда кто-то из магов (если это окажется архимаг, то еще лучше), стараясь отсечь меня от леса, приблизится к ней и повернется спиной. В этот момент она должна будет обратить его в живой труп. В лича. А потом уже вместе с ним неожиданно обрушиться на остальных магов. Тут и я в дело вступлю, если такая возможность представится.
И проблема не только в том, что девушке выдержка понадобится. Действовать нужно будет безошибочно. Только одна попытка у нее будет. Тут еще и психологический момент присутствует. До сих пор помню, как чуть не потерял управление превращенным мною в кадавра офицером. Тогда меня только окрик Огюста в себя привел. Трудно это для нормального человека другого живым трупом сделать. Просто убить куда проще. Объяснил это жене.
— Справишься? — спрашиваю.
— Да! — отвечает Элениэль. — В другой ситуации, может, и задумалась бы, но они хотят убить тебя, меня и нашего еще не родившегося ребенка. Так что не сомневайся.
Через два часа я вышел на равнину и медленно, делая вид, что внимательно осматриваю ближайшие холмы на предмет грозящей мне опасности, двинулся в сторону дороги. Прилично уже отошел, а никто не появляется. Они что? Ушли?
Нет. Вот они, родимые. Выскакивают верхами из оврага слева от меня. Растягиваются цепью и, посылая на ходу заклятья, начинают окружать. Спешиваются. Ну, да, на скаку попасть в одиночную цель что огнешаром, что воздушным лезвием трудно, почти невозможно. Начинаю пятиться к тому месту, где Элениэль затаилась.
Удачно. Ближайшим к эльфийке оказывается тот самый архимаг-воздушник, который деревья с расстояния в пол-лиги легко перерубает. Странный какой-то. Все остальные в, скажем так, гражданской одежде, а этот в своей голубой мантии с капюшоном. Видимо, настолько гордится своим статусом архимага, что маскироваться не хочет. Но пока он еще спиной к ней не повернулся. Наконец! Пора. Давай, Элениэль! Не промахнись только.
Не промахнулась. Краем глаза, продолжая поддерживать щит, вижу, как в спину архимагу врезается темного-зеленая змея. Вздрагивает. А затем взмахом руки своим воздушным лезвием сносит голову ближайшему из своих товарищей. Взмах другой рукой, и еще один маг валится на землю, разрубленный пополам. Остальные поворачиваются к ставшему личем коллеге. Похоже, что их амулеты против его силы не спасают. И они это понимают. Меня расстреливать огнешарами перестают, и я сразу накрываю ближайшего ко мне противника фиолетовым туманом.
Элениэль выскакивает из кустов и, не теряя времени, отправляет еще одну змею в сторону молоденького огневика. Тот не выдерживает и бросается наутек, а ведь мог бы попробовать встретить это заклинание огненной стрелой. За ним устремляются и другие наши враги.
Лич крушит их в спины своими воздушными лезвиями и успевают убить еще одного. Я выбираю для себя цель. Увы, пока решал, кто будет следующим, в пределах досягаемости остался только тот самый огневик, который от ужаса мечется кругами, пытаясь увернуться от преследующей его змеи Элениэль. Моя оказывается удачливее и встречает беглеца, когда он в очередной раз меняет направление.
— Госпожа, — слышу я глухой, но, без сомнения, женский голос. — Что прикажете делать дальше?
В изумлении оборачиваюсь. Перед Элениэль, склонившись в глубоком поклоне, стоит то, что еще недавно было живым архимагом-воздушником. Елки! Да это была архимагиня! И я даже знаю, как ее зовут. Люсинда. Мне о ней много Элифас рассказывал. Самая сильная воздушница империи, член Совета магов. Считавшаяся непобедимой в поединках один на один, обращавшая в бегство целые отряды врагов. Крайне жестокая дама, без малейших сомнений отправлявшая на костер всех, кто только мог быть заподозрен во владении темной магией.
И теперь она стала послушной марионеткой девушки, освоившей темную магию без года неделю. Мда, ирония судьбы. По-другому не скажешь.
— Господин, — слышу за своей спиной. — Какие будут приказания?
А… Это же мой лич ко мне за указаниями подошел.
— Ричард, упокой их обоих, обрати в прах, — просит Элениэль. — Не могу на это смотреть спокойно.
Нет, дорогая. Придется тебе потерпеть и привыкнуть. И мне тоже.
Такими безотказными и сильными слугами, как Люсинда, разбрасываться в нашем шатком положении просто преступление. Мой лич явно не уровня архимага, но и он пригодится. Да и мертвы они уже, и себя не осознают, и воспоминаний о прежней жизни у них нет.
А у нас впереди столкновение с древним магом, который не столь щепетилен, как мы. Он всех своих бывших коллег в личей обратил и не поморщился, и нас обратит, если мы не найдем способ его уничтожить.





Глава 12
Возвращение. Рагнхильда



У ворот замка мы оказались уже только за полночь.
Всю дорогу от места схватки с магами до заставы, которая, несмотря на то, что герцогство и королевство Турвальд стали частями единой империи, оставалась на месте, пришлось идти пешком и вдоль леса. На дорогу вышли перед самым проходом в горах, который вел в Юм.
Негоже было императору и правящей герцогине, его жене показываться посторонним в потрепанном виде (одежда наша после двух дней, проведенных в лесу и ползанья по кустам, мягко говоря, не соответствовала нашем положению), да еще в сопровождении двух личей. Факт наличия последних еще можно было скрыть, но вот мы с Элениэль незамеченными не остались бы. Так что идею воспользоваться помощью купеческих караванов я с сожалением отверг.
На заставе Гуннар взял для нас лошадей, что стало для меня очередным испытанием — мой конь даже после внушения со стороны Элениэль, которая что-то успокаивающее прошептала ему прежде, чем я взгромоздился в седло, воспринимал меня без особой симпатии. Огюст мне в свое время попытался объяснить это тем, что лошади чувствуют во мне темную магию. Не знаю. В моем прежнем мире я никаким темным магом не был, а лошади меня все равно не жаловали. Да и к Элениэль они по-прежнему относятся с огромной симпатией, хотя эта магия теперь и в ней есть. В общем, необъяснимая мистика какая-то. И очень неудобная, так как других транспортных средств здесь пока нет. Автомобили или, как их называли при их появлении, самобеглые коляски еще не изобрели.
Личей мы оставили в башне любви, как я в шутку и в воспоминание о ночах, проведенных там с Алирой, теперь называл про себя это место. Не стоит сразу их демонстрировать всем и каждому. То, что их в недавнем прошлом Великий герцог, а теперь император темный маг, подданные уже давно воспринимают как нечто вполне естественное, но перегибать палку все-таки не стоит. При виде этой нежити многие начнут прикидывать перспективу стать такими же на себя. А мне это не нужно. Некоторый страх перед властителем — это хорошо, а вот ужас — уже плохо.
Естественно, ворота оказались закрыты, и Гуннару пришлось громко оповестить стражников о том, что домой пожаловали император и правящая герцогиня. Было слышно, как во дворе замка сразу засуетились.
Поди, за Изабеллой послали, подумал я. Какого же было мое удивление, когда обе створки распахнулись, и я увидел, что встречает меня одна Рагнхильда, да еще и в сопровождении нескольких сотрудников своей спецслужбы.
— Что тут произошло, Рагна? — как всегда сокращая ее имя, спросил я. — Где все?
— Позвольте, ваше императорское величество, я все доложу вам и ее светлости правящей герцогине в ваших рабочий покоях! — ответила Рагнхильда. — Не надо, чтобы это услышал кто-то, кроме вас.
Заинтриговала. Правда, услышав спокойный голос моей контрразведчицы, я понял, что ничего страшного в мое отсутствие не произошло. Что все живы и здоровы. А с остальным сейчас разберемся.
— Итак, где Изабелла? — спросил я, когда мы втроем быстрым шагом достигли моего рабочего кабинета и Рагнхильда, войдя следом за мной и Элениэль, плотно притворила дверь.
— Ваша супруга находится под стражей в своих покоях, — четко доложила глава контрразведки.
— А… — невольно протянул я.
— И ее величество королева Нового Драура Диана тоже, — тут же добавила Рагнхильда, приняв, видимо, этот непроизвольно вырвавшийся у меня звук за начало следующего вопроса. — И ваш дядюшка достопочтенный Родрик. Но он содержится в подвале.
Умереть, не встать! Это ж надо было такое устроить! Ну, Рагна…
— За что? — глядя в глаза Рагнхильде, спросил я.
— За попытку государственного переворота и заговор против вашего императорского величества, — нисколько не смущаясь, отчеканила моя собеседница.
— Бред какой-то, — произнес я, знаком указывая Элениэль, которая уже открыла рот, чтобы что-то сказать, сесть и не вмешиваться. — Подробности!
Бредом все в итоге и оказалось. И если задуматься, то наибольшая вина в том, что произошло, была моя. А вот все остальные были абсолютно ни при чем. Каждый из участников этого казусного происшествия — что Изабелла с Дианой, что Родрик, что Рагнхильда действовали правильно и в соответствии со сложившейся обстановкой.
Случилось же вот что.
Сначала в замок примчался посланный Гуннаром в самом начале нападения на нас разведчик, который сообщил, что мы попали в засаду из полусотни магов (преувеличил, как это часто и бывает в таких случаях) и сотни чужих гвардейцев. Естественно, все всполошились, начали собирать отряд, чтобы отправить его нам на выручку. Только вот магов в Юмиле, кроме лекарей, не оказалось. Одних я сам в Достер отправил, другие на границе с лесом оборотней дежурили на случай, если оттуда все-таки какая-нибудь нежить к нам постарается проникнуть. Оставались еще студенты и преподаватели академии, за которыми и послали.
А вечером мой Буян привел в замок наших брошенных у леса лошадей. И это вполне могло свидетельствовать о самом печальном для нас исходе нападения. На третий день, в который ни мы не появились, ни каких-либо известий от нас не пришло, и произошло то, что произошло.
Запевалой выступил мой дядюшка, для которого благо Юма всегда было превыше любых эмоций. Он явился к Изабелле, которая вместе с Дианой сидели, как на иголках, то успокаивая друг друга, то вместе впадая в отчаяние. По донесению карликов, их разговор выглядел примерно так:
— Изабелла, — с места в карьер начал Родрик. — Хватит впадать в уныние и терять время. Если с Ричардом случилось непоправимое, мы должны немедленно действовать!
— Как? — подняла на него заплаканные глаза моя старшая жена. — Как мы должны действовать? Академию основали, а когда надо, ни одного мага под рукой не оказалось! Что мы можем сделать? Студенты во главе с Элифасом только через два дня прибудут!
— Я не об этом, — отмахнулся Родрик. — Буяна Ричарда, вернувшегося без него, сегодня весь город видел. Слухи о том, что с императором что-то случилось, уже распространяются. А мы еще с первого раза всех, кому правление моего племянника и твоего мужа не нравится, не выявили и не казнили. Они могут опять поднять голову. Нам необходимо дать всем понять, что династия крепко держит власть в своих руках, что трон Великого герцога и императора не пустует.
— Руфус? — мгновенно успокаиваясь от того, что нашлась какая-то важная работа, спросила Изабелла.
— Да! — энергично кивнул Родрик. — Завтра же надо организовать ему присягу тех аристократов, которые сейчас находятся в Юмиле. Потом показать твоего сына народу. Диана, — повернулся дядя к моей второй жене. — Ты должна будешь присягнуть первой. Покажешь всем пример и дашь понять, что империя продолжает жить.
— А мне ты отводишь роль регентши? — уточнила Изабелла, вставая. — Хорошо. Если иного выхода нет, так и поступим. Диана ты согласна?
И всегда очень осторожная в принятии любых решений Диана на этот раз сразу же предложение Родрика, уже поддержанное Изабеллой, одобрила.
Вот, собственно, и все. Нет, не совсем все. Потому что не успели трое моих ближайших родственников дописать обращение к подданным, которое на следующий день должно было быть распространено в Юмиле и отправлено по всему герцогству, как были прерваны Рагнхильдой, пришедшей в сопровождении своих подчиненных и стражников. И всех арестовала. Не слушая никаких протестов и объяснений.
— Под стражу зачем было всех помещать? — возмутился я, когда дослушал эту историю. — Они же правильно поступили. Волнения, действительно, могли начаться. Ну, присягнули бы несколько аристократов Руфусу. И что?
— При живом императоре? — возразила мне Рагнхильда. — Не имея доказательств вашей гибели? Это преступление из первого пункта Устава нашей службы, который вы сами, ваше императорское величество, приказали мне составить, а потом утвердили.
— Любые действия, направленные на захват или присвоение власти, принадлежащей исключительно и только коронованному Великому герцогу (когда Устав писался, императором я еще не был) суть государственная измена, и все виновные или заподозренные в ней подлежат немедленному задержанию и последующим пыткам, — процитировала глава контрразведки упомянутый ею пункт. — Я не имела права поступить по-другому.
Мда… Служи по уставу, завоюешь честь и славу. И ведь права Рагнхильда. Если бы она не отреагировала на происходящее, то стала бы по отношению ко мне предательницей. Хорошо, что хоть от пыток воздержалась.
В общем, «заговорщиков» немедленно отпустить и успокоить. Изабеллу и Диану успокаивать буду я. Старшую жену прямо сейчас пойду, а Диану завтра. И, подозреваю, не одну ночь и день мне теперь придется этим заниматься.
Родрика пусть его жена Гру в чувство приводит. Она в этом мастерица, каких поискать.
Мне подготовить и обнародовать указы. О престолонаследии. На тот случай, если со мной что-то случится раньше, — о регентстве (пожалуй, надо будет совет регентский создать, а то Изабелла, получив полную власть, может удила совсем закусить), пока Руфус не станет совершеннолетним. О носителе высшей власти в мое отсутствие. Это, естественно, Изабелла будет. И обнародовать. Чтобы больше подобных ситуаций неопределенности не возникало.
Рагнхильду наградить за преданность и смелость. Арестовать двух жен императора и его дядю — это надо иметь стальные отличительные мужские особенности строения тела. У Рагны их нет по понятным причинам, но характер несгибаемый. И раньше ей доверял, а теперь буду это делать безоговорочно.
— Возведу тебя в графское достоинство, Рагна, — сказал я девушке на следующий день. — Выделю лучшие владения из собственных земель. Будет тебе и приданое, и что детям оставить.
А что? Ей лет тридцать, судя по внешнему виду. Кстати, уточнить нужно будет. И до сих пор не замужем, хотя знаю, что многие мои вассалы с ней свою судьбу с удовольствием связали бы.
Странно, но особой радости не вижу. А ведь все мои приближенные знают, что я стараюсь землями не разбрасываться. И уж если это сейчас готов на это пойти, то значит — оцениваю ее поступок очень высоко.
— Благодарю, ваше императорское величество, — отвечает. — Но если позволите и простите мне такую дерзость, то я хотела бы попросить другое.
— Говори, — отвечаю, самому любопытно, что же такое эта железная леди хочет от меня получить.
Мда… Ну и желание, однако. Замуж не хочет. Уверена, что уродлива из-за шрама, пересекающего ее щеку. Я ей предлагал, между прочим, его убрать при помощи моего эльфийского артефакта. Отказалась, пояснив, что он ей об ошибке, допущенной в юности, напоминает. Какой ошибки? Расспрашивать не стал. Да и не портит он ее совсем. Едва заметная белая полоска. И еще считает, что за ней ухаживают только для того, чтобы в результате оказаться поближе ко мне. Ну, это я допускаю. Бывают и не столь редко мужчины, которые карьеру через удачную женитьбу строят.
А вот ребенка хочет. Так и сказала: «Хочу от вас, ваше императорское величество, бастарда. Никто, клянусь, не узнает, кто его отец. Воспитаю верным слугой вам и вашему сыну».
Бастардов в этом мире хватает. Никого этим не удивишь. Скорее можно удивить их отсутствием. И в то, что никто и никогда не узнает, что отцом ребенка буду я, верю. Белоснежные волосы в нашем роду наследуют только дети, рожденные в законном браке. Такая вот особенность у нас. Если бы не это, тут за сотни лет, наверное, уже целая популяция блондинов появилась бы. Вряд ли мои предки отказывали себе в удовольствии сходить налево. Так что, скорее всего, будет ребенок Рагны темненьким, как и она. Как и большинство моих горцев.
— Через два дня поедешь со мной к границе с лесом оборотней, — отвечаю на просьбу девушки. — С собой возьми пять наиболее доверенных своих людей. Из тех, кто потом языком трепать не будет. Всех их потом в бароны возведу, а ты им небольшие владения в своем графстве выделишь. Будут твоими вассалами.





Глава 13
Интерлюдия
Сигрид. Мелисса



Сигрид Мелиссе не поверила, но, как выяснилось, недооценила предусмотрительность бывшей герцогини Саэкса.
Рассказ магини о произошедшем был в меру складным, в меру сбивчивым. Каким и должен был быть после того, как она едва не погибла. На ее отряд напали на узкой тропинке уже на подъезде к деревне, в которую они направлялись. Пять измененных волков-оборотней. Сразу кинулись на ее охранников. Лошадь Мелиссы, испугавшись, выбросила ее из седла и убежала. Сама магиня не могла сразу применить свои возможности из опасения задеть сопровождавших ее воинов. Когда они все погибли, смогла убить двух измененных, а остальные убежали. Потом пешком дошла до деревни, взяла там лошадь и вернулась в поселение.
Вроде бы складно все звучало. Но при описании отдельных эпизодов у рассказчицы бегали глаза, что не укрылось от внимания Сигрид. И выглядела невеста Ричарда какой-то слишком испуганной. Наигранно. Должна была за те три дня, что уже прошли с того нападения, успокоиться.
То, что дело нечисто, Сигрид окончательно убедилась, когда вернулись посланные ею в ту злосчастную деревню разведчики. Место гибели отряда Мелиссы они нашли. Где-то в полутора лигах от деревни в лесу валялись остатки одежды и оружие погибших. Это подтверждало версию магини.
Но вот один момент менял все. Уже в самой деревне, где рассказ Мелиссы подтвердили — приходила магиня, дали ей лошадь, спасибо, что назад привели, один из посланцев Сигрид под крыльцом дома увидел сапог. И принадлежал этот сапог когда-то командиру погибшего отряда. Набойки на нем были серебряные, чем владелец очень гордился. И что этот сапог делал в деревне, если должен был валяться в лесу? Жители уверяли, что на место схватки с измененными не ходили. Не сам же прилетел и под крыльцом спрятался?
Надо все написать Ричарду, решила Сигрид. Пусть примет решение, что делать дальше.
— Может, ночью ее захватим, пока спит? — спросил главу Совета муж, который стал им только недавно и еще не привык к тому, что его жена все решения принимает самостоятельно. — Ридитовые браслеты на руки, и допросим, как мы это умеем?
— Нет, — ответила Сигрид. — Если окажется, что я ошибаюсь, и девушка ни в чем не лжет, то Ричард может нам такое самоуправство не простить. Он теперь наш Протектор, не забывай этого. Пусть сам свою невесту допросит так, как сочтет нужным.
И сейчас Мелисса, усмехаясь, это письмо читала. Да, не удалось ей обмануть эту оборотницу. Кто бы мог подумать, что такая умная и подозрительная окажется. А измененные в той деревне полные олухи! Как могли не заметить, что сапог под крыльцом валяется? Впрочем, ладно. Этого уже не изменить. Но время выиграть надо. И она это сделает.
Досталось Мелиссе письмо Сигрид легко. Само к ней пришло в лице гонца Сигрид к Ричарду. Молоденького оборотня, которого темной магине не стоило особого труда привлечь на свою сторону.
«Юношам в определенном возрасте нравятся более зрелые и опытные женщины», — вспомнила Мелисса фразу, сказанную Ричардом об огневике Горане и инквизиторше Гортензии, когда оборотень впервые пришел к ней с каким-то поручением от Сигрид.
Она, конечно, еще пока зрелой не была, но по сравнению с этим юношей была и взрослой, и опытной. И даже позволять ему что-то не пришлось. Сначала просто поулыбалась и заинтересованно порасспрашивала об успехах в обращении. Высказала восхищение его способностями. Крючок был заглочен полностью и сразу.
В волка он обращается, думала насмешливо Мелисса, а глаза, как у влюбленного, доверчивого щенка.
Разумеется, этого оказалось мало для того, чтобы оборотень согласился, а вернее — сам, без всяких просьб с ее стороны, начал делиться с девушкой всем, что происходит в доме главы Совета. Для этого потребовалось приложить все-таки некоторые усилия. В очередной приход своего будущего добровольного шпиона Мелисса посетовала, что стала невестой императора только по воле своего старшего брата, и бросила страстный взгляд на собеседника. Даже испугалась, что переборщила. Но нет, тот некоторого неоправданного избытка страстности не заметил.
Окончательно же сделать юношу своим верным рыцарем, как она его называла, льстя его самолюбию, Мелиссе удалось, когда она решила прибегнуть к самому сильному средству — демонстрации обнаженного тела. В тот день, когда оборотень должен был явиться к ней за письмами в Юм (Мелисса попросила Сигрид предупредить ее, если будет отправлять послание Ричарду, чтобы она могла и свое к этому моменту подготовить) она быстро скинула с себя почти всю одежду и спряталась за ширмой. А когда ничего не подозревавший юноша вошел, показалась оттуда, сделав вид, что его не заметила. А когда «заметила», то вместо того, чтобы быстро скрыться, застыла, заставила себя густо покраснеть и начала якобы неумело и смущенно прикрывать свою обнаженную грудь.
Все. Теперь он был целиком и полностью ее. Влюблен по уши и готов с рвением служить своей обожаемой госпоже. По ночам, наверное, не спит, мечтает обо мне, как и я тогда из-за Ричарда в Саэксе заснуть не могла, усмехалась про себя Мелисса.
Так что письмо Сигрид Ричарду гонец главы Советы принес Мелиссе сам. И даже рассказал, что в нем что-то говорится о ней. И безропотно отдал. И только испуганно вздрогнул, когда Мелисса, срезав кинжалом печать Сигрид, его развернула и начала читать.
— А как же теперь? — неуверенно спросил юноша.
— А мы сейчас другое письмо напишем, — улыбнулась ему самой обворожительной своей улыбкой девушка. — Запечатаем, и ты его отвезешь в Юмиле. Когда вернешься, тебя будет ждать от меня награда, о которой ты мечтаешь.





Глава 14
Интерлюдия
Изабелла. Кошмар



Она была почему-то в одной нижней рубашке, не до конца прикрывавшей голые ноги, руки были крепко связаны спереди, а сама Изабелла была перекинута через седло, лука которого больно давила на грудь и живот. Ричард молча направлял коня все выше и выше в горы. Они уже ехали по заснеженной тропе, и девушка чувствовала, что с каждым мгновением все больше замерзает. Наконец, они достигли того места, куда муж, судя по всему, ее и вез. Сначала спешился сам, а потом стащил на снег и ее.
— Иди! — приказал он, подталкивая Изабеллу к краю обрыва.
— Ричард, у нас же Руфус и Изольда! — взмолилась девушка. — И ты ведь меня всегда любил! А я тебя!
— Ты плохо изучила наши обычаи, — ответил с кривой усмешкой ее муж. — Неверных жен и заговорщиков, а ты виновна и в том, и в другом, мы сбрасываем со скалы в пропасть.
— Нет! — отчаянно воскликнула Изабелла, пытаясь вырваться.
— Да! — услышала она в ответ.
— Но ты же погиб! Два года назад!
— Пришлось вернуться, чтобы тебя наказать, — услышала она глухой ответ.
С этими словами Ричард поставил ее на колени у самого края скалы, задрал ее рубашку и грубо вошел в нее сзади.
— Прощай, Изабелла, — произнес он, закончив. — Мне жаль, что так получилось, но ты сама выбрала свой путь.
Последовал сильный толчок ногой в спину и полет. Изабелла судорожно рванула руки, чтобы хоть в последний момент ощутить себя свободной и…
Проснулась. Одеяло было сбито в сторону, руки запутались в скрученной простыне, под грудью и животом — скомканная подушка. Окно в спальне чуть приоткрыто, и оттуда веет пока еще прохладным, хотя уже и поздневесенним ветерком.
Опять этот кошмар, выпутываясь из простыни и натягивая на себя одеяло, подумала Изабелла. Уже в четвертый раз почти одно и то же снится. Сегодня, правда, хоть какое-то разнообразие получилось, усмехнулась она. В три предыдущие ночи Ричард просто сталкивал ее в пропасть, не беря перед этим. Видимо, это дополнение появилось из-за того, что она уже десять дней спит одна. Муж в отъезде.
С чего же все началось, задумалась Изабелла. Сна все равно не было, что называется, ни в одном глазу.
С того ареста, которому ее вместе с Дианой и Родриком подвергла Рагнхильда? Нет. Тогда она прекрасно понимала, что это просто стечение дурацких обстоятельств и ситуация скоро разрешится. Или Ричард вернется и прикажет их немедленно освободить, или… Вот. Именно тут и крылась причина мучавших ее кошмаров. Что было бы, если бы он не вернулся? Что будет, если он когда-нибудь не вернется из своего очередного опасного предприятия?
Это все его указы! Десять дней назад, перед отъездом ее мужа к границе с оборотнями, они были им подписаны и обнародованы. До этого даже она не знала, что в них будет. Руфус провозглашался принцем-наследником. Ну, это понятно. Другого сына у Ричарда пока нет.
Ей, Изабелле, передавалась вся власть в империи во время отсутствия императора, кроме права казнить, назначать или снимать высших должностных лиц, поставленных на эти посты ее мужем. А они все и были им лично назначены, так что никого из них она тронуть не могла. Да и не собиралась. Еще она не могла заключать союзы и объявлять войны. Это тоже в ее планы не входило никогда. Так что данный указ Изабеллу полностью устраивал.
Третье его решение. В нем была проблема. Посвящен он был устройству власти, если с Ричардом что-то случится до совершеннолетия Руфуса. Себе Изабелла могла откровенно признаться, что была абсолютно уверена, что в этом случае она станет полноправной регентшей. Но муж поступил по-другому. Править будет Регентский Совет. Войти в него должны были Элениэль, Диана, Родрик, почему-то Сиверс, Гуннар и она — в качестве его главы. Ну, хоть так.
Нет. Совсем не так!
— Ричард, поясни мне свое решение, — попросила Изабелла мужа, войдя в его рабочие покои с последним указом в руках. — Мне не все в нем понятно. Почему Совет? Почему такой состав?
— Это несложно, Изабелла, — ответил тот, беря у нее лист с текстом указа. — Ты, дорогая, слишком властолюбива и, если назначить тебя полноправной регентшей, не потерпишь рядом с собой никого, кто мог бы твои решения оспорить или угрожать твоему положению. Кроме того, ты порой бываешь жестока и импульсивна, а это уже может представлять опасность и для империи в целом, и для Элениэль, Дианы и их детей. Которые и мои тоже. Их пока нет, но скоро будут. Это раз.
— Вторая причина, — продолжил муж. — Заключается в том, что ни один из вас не обладает всем набором качеств, необходимых для сохранения и укрепления империи. Посуди сама. Элениэль — прямая и честная, что не очень хорошо для управления государством, но она скоро станет сильной темной магиней. Пояснять важность этого, думаю, не стоит. О перспективе через нее добиться союза с Эльфарой тоже забывать не надо. Диана — вдумчива, осторожна, никогда не спешит с решениями, и она — королева Нового Драура, дающего нам львиную долю воинов. Но она слишком мягкая. И она дроу. Дядя Родрик — настоящий патриот Юма и обеспечивает поддержку церкви. Сиверс, чье имя, наверное, тебя больше всего удивляет, не только, как и Родрик, любит Юм, но еще и выражает интересы крупных феодалов — наших вассалов, чьим неформальным лидером до сих пор является. Гуннар? Все получил от нас. Нищий разведчик, возведенный в бароны. Главнокомандующий, который обеспечит верность армии. Но еще важнее, что он сводный брат Рагнхильды — главы контрразведки, взявшей на себя смелость, соблюдая присягу, арестовать даже тебя. Ее включать напрямую в Совет я посчитал неверным, а так будет через брата влиять на его решения. И ты, конечно. Мать наследника и наиболее подготовленная из всех для того, чтобы править.
А потом Ричард уехал. И у нее появилось время, чтобы все обдумать и не спеша взвесить. С удивлением и охватившим ее невольным испугом Изабелла вдруг поняла, что именно она является самым слабым звеном в возможном Регентском Совете. Элениэль — эльфийская принцесса, любимица по каким-то неведомым причинам простонародья и потенциально сильная темная магиня. Диане подчиняются все дроу, и она тоже владеет магией. Плюс преподаватели и студенты академии магии ее просто боготворят. А это, как ни суди, сила. Родрик — церковь, а через свою жену Гру еще и поддержка гномов. Сиверс опирается на крупных землевладельцев. Гуннар и стоящая за его спиной Рагнхильда — это армия и контрразведка. А она? Она на кого сможет опереться?
Только сейчас Изабелла поняла, что вся ее власть держится исключительно на том, что она старшая и, судя по всему, несмотря на наличие других супруг, любимая жена Ричарда. А ведь не об этом она мечтала, вспомнила девушка. Она хотела стать полноправной госпожой, которой безоговорочно будут подчиняться все. Включая и мужа. Последний задержаться на этом свете не должен был. Конечно, кто же знал, что герцог Юма окажется совсем не тем рохлей, каким его считали, а расчетливым, хитрым, смелым, умелым полководцем, да еще и сильнейшим магом, владеющим темными энергиями.
Как она планировала когда-то, родив наследника, избавиться от мужа и потом править в свое удовольствие в Юме? Принимать почести, купаться в богатстве, устраивать праздники, выбирать себе новых фаворитов, когда старые наскучат. А что получилось? Нет, пока все хорошо. Но что будет, если этот указ обретет силу? В смысле — если с Ричардом, действительно, что-то случится?
Ей нужно уже сейчас создавать себе верных сторонников, думать, как ослабить конкурентов. А она только ночи между другими женами распределяет.
Элениэль, пожалуй, проблемой не будет. Правильно Ричард сказал — честна и прямолинейна. Диана куда опаснее может быть. Умна и осторожна. Но у нее есть двоюродная сестра Алаисса, которая, как слышала Изабелла, совсем не рада тому, что ее мать Алира отреклась от короны в пользу Дианы и таким образом лишила девушку шанса когда-нибудь самой занять трон. Надо ее перетянуть на свою сторону.
Родрик? Это церковь. Раньше Изабелла как-то на эту структуру внимания не обращала. А надо было. Не единственный дядя Ричарда достопочтенный в империи. Есть и повыше его рангом. Особенно теперь — после присоединения Достера и Турвальда. Надо какого-нибудь архиепископа оттуда вызвать. А то это унизительно для столичного храма Юмиле, как-никак теперь центра империи, что в нем только достопочтенный служит.
Сиверс? Старик до сих пор благодарен ей за то, что его непутевую дочку замуж удачно пристроила. Сейчас она ему уже то ли подарила внука или внучку, то ли в ближайшее время подарит. Надо это узнать. И послать Мире какой-нибудь подарок, а Сиверсу — поздравление.
Армия и контрразведка. С Рагнхильдой договориться невозможно, а в силу закрытости ее службы и привлечь кого-то из нее на свою сторону не получится. А вот с армией можно попробовать. И начать с гвардии, охраняющей замок и Юмиле. Там множество молодых и амбициозных офицеров, которым внимание императрицы будет льстить и сулить блестящее будущее.
Молодой и красивой императрицы. Этот важный нюанс Изабелла осознала уже после первого визита в казармы гвардии. Как на нее смотрели многочисленные офицеры, когда она вошла к ним в сопровождении своих придворных дам и приказала от своего имени накрыть для «своих верных защитников» богатый стол! А она еще Диану осуждала за то, что та принимала ухаживания Элорана. Как же приятно ловить на себе восхищенные мужские взгляды! А она совсем, думая всегда только о Ричарде, об этом забыла.
И вот теперь этот сон. Который повторяется из ночи в ночь. Будто предупреждение, что она собирается пойти по неверному пути.
И как быть? Изабелла поплотнее закуталась в одеяло. Придется этот кошмар потерпеть, решила она. Если, не приведи Единый, с Ричардом что-то случится, то тут будет не до нежных переживаний. Пойдет борьба за власть. И она, Изабелла, собирается в этой борьбе победить.





Глава 15
Письмо


— Рагна, останься, — говорю я своей несгибаемой главе контрразведки, положив ей руку на грудь, когда замечаю, что она, получив свою награду, собирается скромно покинуть мою постель. — Поспи со мной.
И так каждый раз. Уже пятый. Сразу после демонстрирует готовность уйти. И я всегда ее останавливаю. Надо сказать, что более тактичной и трепетной любовницы у меня еще не было. Ни в этом мире, ни в прошлом. Как в девушке уживаются два таких разных характера? На работе решительна и готова запытать до смерти любого, кто хочет нанести вред мне или империи, а вот ночью она совсем другая. Какая-то беззащитная, ранимая.
— Ложись, спи, — нежно глажу ладонью шрам на ее щеке. — До утра еще есть время, чтобы отдохнуть.
В пути мы уже шесть дней.
Выехать из Юмиле удалось далеко не так быстро, как я планировал. Сначала засел готовить указы о престолонаследии, регентском совете, полномочиях Изабеллы в мое отсутствие, но доделать не успел, как примчался Элифас с двумя десятками своих преподавателей и наиболее сильных студентов. Нас с Элениэль спасать прибыли. И были очень разочарованы, что их помощь уже не нужна. Император и правящая великая герцогиня и сами с врагами успешно управились.
Естественно, пришлось показать моему ректору и профессору магических наук личей. Ни он, никто другой из современных магов никогда возможности изучить этих существ не получали. При встрече в проклятых землях либо лич убивал мага, либо маг лича. А тут такой уникальный шанс! Конечно, Элифас упустить его не мог.
— Дрейк, — с сожалением произнес он, увидев мою марионетку. — Был моим студентом. Не самым бестолковым, к слову. А потом вот с этой связался, — архимаг с презрением посмотрел на ту, которая совсем недавно еще была членом Высшего Совета магов Люсиндой. — Сбила парня. Втянула его в свою охоту на темных. Сколько народу они ни за что на костер отправили! По одному только подозрению. Без малейших доказательств. Эх… Могу я с ними поговорить, осмотреть их? — спросил, переходя на деловой тон, Элифас.
— Конечно, — ответил я. — Оба в полном твоем распоряжении, Элифас. Сейчас мы с Элениэль прикажем обоим выполнять любые твои приказы.
В итоге провели в башне целый день. Мы с Элениэль сначала прокатились по окрестностям, потом пообедали и отдохнули в моей местной спальне. Элифас не ел, не пил, будто и сам личем стал, и вышел во двор, когда уже начало смеркаться.
— Интереснейшую информацию почерпнул, — заявил он довольно. — Дрейк почти ничего не соображает. Только команды выполнять может. То есть, например, ему можно поручить что-то охранять и пропускать людей только при произнесении определенного слова. Но ничего более сложного он делать не способен. Себя не помнит, разумеется. Овощ, как вы, ваше императорское величество, изволите выражаться. А вот Люсинда! Это переворачивает все, что нам известно о личах. Прекрасно помнит свою прошлую жизнь. В рамках задания может принимать самостоятельные решения. В общем, я бы сказал, что она почти, как живая. Очень ценный экземпляр вам, ваше высочество, достался, — поклонился архимаг Элениэль. — Если когда-нибудь будет возможность, пришлите ее, пожалуйста, ко мне в академию. Буду на ней студентов учить.
После отъезда наших неудавшихся спасителей я еще несколько дней дописывал указы, продолжал успокаивать Изабеллу с Дианой, иногда ловил на себе вопросительные взгляды Рагнхильды — не передумал ли я по поводу своего согласия на ее просьбу.
Нет, не передумал и не забыл. И не жалею об этом ни единой секунды. Особенно сейчас, когда понимаю, что возвратиться в Юмиле после посещения Сиверса не получится. Надо ехать к Сигрид.
Вчера в крепость, где наш гарнизон располагается, и где мы остановились, прибыл от нее гонец. Проездом. Спешил ко мне в Юмиле с письмом. И вот это письмо мои планы и изменило. Уж больно оно любопытное оказалось. Не в стиле Сигрид. Всегда сухой и холодной.
Сплошные дифирамбы Мелиссе. Заслуженные, если все, что изложено, правда, но слишком эмоциональные. И такая она, и этакая. Подробно засада на нее описана и ее победа над целой стаей измененных волков-оборотней. Но это все еще куда ни шло. Может быть, Сигрид, когда писала письмо, еще под свежими впечатлениями от произошедшего была. А вот концовка. Она-то меня и заставила задуматься.
Если коротко, то Сигрид в красках описывала, как Мелисса по мне соскучилась, как она, Сигрид, не может смотреть на любовные страдания девушки и просит меня позволить ей в ближайшее время навестить меня в Юмиле.
Нет, это не про Мелиссу написано. Слезы на глазах появляются, когда про меня говорит, потухший взгляд? В страсть, граничащую с бешенством, если бы Мелисса эльфийские амулеты потеряла, я бы поверил. Но в такое? Не получается. Как не могу представить и то, что такой текст мог из-под пера Сигрид выйти.
В общем, надо ехать в поселение Сигрид и там разбираться.




Глава 16
Эльфийский артефакт



Гонца я приказал на всякий случай задержать. Не запирать его где-нибудь в подвале, а просто сделать так, чтобы он дня два не покидал крепость.
— Это не сложно, — усмехнулся Сиверс. — Сейчас за ужином ему сильнодействующего снотворного добавят, и дня два проспит, а потом еще целый день в себя приходить будет.
— Отлично! — одобрил я это предложение. — Вот письмо в Юмиле. В нем я предупреждаю, что еду в поселение Сигрид и задержусь с возвращением на декаду. Надо отправить.
Плохо, что со мной, кроме Рагнхильды только пять ее сотрудников. Пара десятков разведчиков были бы в лесу уместнее, но кто же знал, что так все сложится?
— Один из них в прошлом был следопытом в моем отряде, — успокоила меня Рагна. — Да и я сама навыков не растеряла. Если будет нужно что-то разведать, мы вдвоем с ним справимся.
На подъезде к поселению нам повезло. Навстречу из-за поворота показалась небольшая кавалькада оборотней на своих любимых лосях. Раньше я думал, что они совсем лошадями не пользуются, но потом узнал, что лось — это статусное средство передвижения для вождей и их свиты, а также живое оружие во время военных действий. В остальное время этих лесных гигантов берегут, предпочитая использовать лошадей. Но тут все были на лосях, а значит — это кто-то важный едет.
И точно. Это была Сигрид собственной персоной. С мужем и десятком сопровождающих. Направлялась в соседнее поселение, где вскоре должен был начаться очередной Совет, на котором ей было необходимо присутствовать в качестве его главы. По общему решению, подобные совещания проводились по очереди в самых крупных и важных поселениях, чтобы никому не было обидно.
Спешились и расположились перекусить, а заодно и поговорить.
— Это не мое письмо! — вернула мне, прочитав, полученное мною якобы от нее, послание, Сигрид. — Я совсем о другом сообщала. И никакого разрешения для Мелиссы съездить в Юмиле не просила. А почерк очень похож. Интересно, как Мелисса смогла это сделать?
Рассказала мне, что на самом деле произошло и о своих подозрениях. Ох, Мелисса! Что же ты постоянно воду мутишь? Ведь доиграешься до медного быка когда-нибудь. Или уже доигралась? Посмотрим.
— Пошли кого-нибудь в крепость к Сиверсу, — сказал я. — Пусть заберут твоего гонца. Без его участия подмены письма произойти не могло. А Мелисса у меня девушка с необычайными талантами на разные хитрые ходы. Поеду сейчас к ней. Хорошо, что тебя встретил, и хорошо, что тебя в поселении не будет, когда я туда явлюсь. Мелисса не должна знать, что я знаю о том, что она подделала твое письмо. Притворюсь, что вообще его не видел. Везет его сейчас гонец в Юмиле, а со мной разминулся.
— Будь осторожнее, Ричард, — напутствовала меня Сигрид. — Она все-таки темной магией владеет и воздушной тоже.
Это я помню, конечно. Сам ей возможность двумя потоками управлять подарил, сам обучал их использовать. И буду постоянно на чеку. Но сейчас мне бы понять, что могло такого произойти в той деревне, что Мелиссе так срочно понадобилось увидеть меня. Зачем?
То, что это каким-то образом связано с древним магом из проклятых земель, сомнений не вызывает. Смог он или запугать, или переманить на свою сторону Мелиссу, подозреваю. Но вот что ему может быть нужно от меня? Ответа напрашивается только два. Он хочет меня убить, и девушка должна это сделать. Он хочет получить хранящийся у меня эльфийский артефакт, которого ему не хватает для какого-то ритуала, который позволит ему покинуть проклятые земли. И Мелисса должна его у меня украсть. Или еще третий вариант — и то, и другое вместе. Меня убить, артефакт захватить.
Поделился своими выводами с Рагнхильдой. Все-таки она у меня контрразведкой ведает и уже кое-чего нахваталась за это время. Может, ей еще какая-нибудь дельная мысль в голову придет.
— Надо бы за Мелиссой проследить, — высказала свои соображения девушка. — Кто ей мог задание передать? Ты же говорил, что этот маг сам из проклятых земель выйти не может.
Настоял я все-таки, чтобы Рагна меня наедине на «ты» и без всяких «ваших императорский величеств» называла. А то в первую нашу ночь звучало такое обращение, на мой взгляд, неуместно. Не отвечало, так сказать, обстановке и не способствовало процессу.
— Так и сделаем, — согласился я с этим предложением. — Я ее на ночь к себе в спальню позову, — посмотрел на девушку, как она отреагирует на это. Нормально. Никаких эмоций. И свое место помнит, и то, что это для дела, понимает. — А ты со своим следопытом следить будешь, пойдет ли куда-то, когда я сделаю вид, что заснул, или нет.
— А если она тебя убить собирается? — спрашивает. Переживает за меня Рагнхильда.
— Ну, я на самом деле спать-то не собираюсь, — успокоил ее. — Если постарается убить, то скручу ее и потом вас позову. А вот если она только эльфийский артефакт украсть хочет, то обязательно куда-то с ним кинется. Тогда все и узнаем.
Кстати, артефакт я, пожалуй, подменю. Есть у меня почти его точная копия. Чуть больше, правда, по размерам, но Мелисса видела его только во время наших с Элифасом опытов над ней. Вряд ли она тогда могла что-то хорошо запомнить.
Подделка — не очень удачный результат попыток Элифаса со своими студентами повторить плетения оригинала. Что-то в настоящем артефакте скрытое даже от магического взгляда есть, что и делает его уникальным. Я тогда архимагу все каналы, руны и соединяющие их узоры перерисовал. Сделали в академии копию, но никакими особыми свойствами их поделка не обладает. Жизненную энергию хранит, но не более того. В общем, обычный накопитель получился. Только не из кристалла, а из золота. Тоже неплохо, но совсем не то, хотя Элифас все равно был в полном восторге — никому еще не удавалось создать накопитель из металла. Очередное его открытие.
Вот это его открытие я себе на грудь и повешу вместо настоящего. А то это мы уверены, что Мелисса от нас не ускользнет, а если ошибаемся? Если ей удастся сбежать? Получится, что я сам древнему магу недостающую ему деталь отправлю? Глупо будет.
В поселение мы прибыли уже под вечер. Удачно получилось. Если бы утром, то пришлось бы мне целый день прикидываться ничего не знающим и не подозревающим. Справился бы, конечно, но так лучше.
Мелисса, чей дом нам показали еще у ворот, оказалась во дворе. Отдыхала в беседке. Лицо задумчивое. Как увидела меня, сначала во взгляде проскользнул явный испуг, но девушка быстро взяла себя в руки и расцвела в такой счастливой улыбке, что, не знай я о ее выкрутасах, поверил бы, что она сама не своя, так рада моему приезду. А может быть, и действительно рада, что ее будущая жертва сама к ней пожаловала?
Бросилась мне навстречу.
— Ваше императорское величество вы даже не представляете, как я мечтала вас увидеть! — приседает за метр от меня в низком реверансе. — Могла ли я на это надеяться? — и, приблизившись, чувственным шепотом. — Я так соскучилась по вам…
Да, соблазнять девушка умеет. Этого не отнять. Вот знаю, что против меня что-то замышляет, а от тембра ее голоса всякие разные ощущения и желания все равно появляются. Ну, их удовлетворение у нас сегодня в программу входит.
В мыльню, тем не менее, пошел один. Хотя Мелисса и показывала всячески, что с удовольствием составит мне компанию. Нет уж. Мыться, постоянно ожидая, что тебе в спину какое-нибудь воздушное лезвие прилетит, такое себе удовольствие. Сомнительное.
А вот после ужина, который был достаточно поздним, я дал себе волю. Была даже мыслишка с Мелиссы один блокирующий эльфийский амулет снять. Для остроты, так сказать, ее чувств, но это оказалось лишним.
— Не надо, — отвела она моя руку. — Я и так вся горю!
Горит? Да она просто пылала! Какие только изощренные позы она не принимала, как только меня не возбуждала! И это при том, что я почти уверен, что в ее жизни был пока только один мужчина. Это я. И только два раза. И без всяких изысков все было. Природный талант, наверное. Как и к разным подлостям.
Как в последний раз этим занимается, подумал я, в очередной и уже последний раз отваливаясь от Мелиссы. Или просто хочет, чтобы я устал и быстрее заснул? Такой вариант тоже не исключен. Ну, девочка, раз так, то давай я сделаю вид, что засыпаю. Посмотрим, что ты предпримешь.
До самого утра ничего Мелисса, которая тоже очень искусно притворялась крепко спящей, положив голову мне на плечо и удерживая мою руку у себя на груди, не пыталась сделать. О причине я догадался, только когда уже начало светать. Так ведь ворота в поселении заперты ночью! Куда она побежит, совершив то, что собирается? И точно. Будто уловив мою мысль, что теперь пора, девушка тихонечко, стараясь меня не потревожить, сняла с себя мою руку, встала с постели и оделась.
И что теперь будет делать? Попробует меня убить или ей только артефакт нужен? Я уже держал наготове щит, но пока его не вызывал. Подошла к столу и взяла поддельный артефакт, который я накануне с демонстративной аккуратностью положил туда. Быстро надела его себе на шею и выскользнула за дверь.
Все. Теперь дело за Рагной и ее следопытом. Надеюсь, не упустят они мою верную и любящую невесту.
— Выводит лошадь из конюшни, — доложила мне спустя несколько минут контрразведчица. — Но мы ее не потеряем. За воротами ее три моих человека всю ночь караулили. Проследят. И нам сообщат, куда она путь держит.
Направилась Мелисса прямиком в сторону проклятых земель и, как я догадываюсь, той самой таинственной деревушки оборотней, где вся эта история и началась. Об этом сообщил один из сотрудников Рагнхильды. Двое других продолжили на почтительном расстоянии следить за воровкой.
— Что ж, — сказал я. — Значит, и нам пора по коням.
Хорошо, что я догадался взять с собой одного из оборотней. Без него мы, должен признать, могли бы Мелиссу, несмотря на все наши усилия, потерять. Это пока она по дороге ехала, следить было не слишком сложно, а вот когда она свернула на узкую, петляющую между деревьями тропинку, да еще и ветвящуюся в разные стороны, то только опыт следопыта Рагны нас долгое время выручал. Но в какой-то момент и он только развел руками.
— Не знаю, куда она дальше поехала, — сказал он. — Тропа чем-то обработана. Ни следов, ничего.
— Здесь на десять лиг вокруг ни одного поселения нет, кроме той деревни, возле которой наш отряд недавно измененные уничтожили, — пришел на помощь оборотень. — Туда она едет. Больше просто некуда. Могу вывести вас к деревне со стороны леса, чтобы не заметили со стены.
Так и поступили. Двигались осторожно, но все равно смогли даже опередить Мелиссу, которая в лесу чувствовала себя явно неуверенно. И поэтому я, забравшись на высокое дерево, смог увидеть все. И в полном смысле этого слова — обалдел!
Начать с того, что жители деревни все сплошь оказались измененными. Теперь понятно, кто на самом деле тот отряд перебил. А потом из одного из домов вышел лич. И именно к нему Мелисса и направилась. Показала артефакт. Лич, кстати, в руки его брать не стал. Ну, да. Жизненная энергия для него не самая приятная. Убить не убьет, но серьезные ожоги вызовет. О чем-то переговорили, а потом личу подвели коня, и они вместе в сопровождении двух измененных волков-оборотней направились к тропинке, ведущей к проклятым землям.
Но обалдел я не от этого. Что-то подобное я и ожидал увидеть. Ну, разве что, кроме того, что Мелиссу будет лич поджидать. Думал, просто какой-нибудь измененный оборотень будет. Обалдел я, когда магическим зрением оценил потенциал этого лича.
У меня, в лучшем случае, сила вполовину меньше. А каков же тогда древний маг? Хозяин этого лича? Даже подумать страшно. И, вообще, страшно. Что же будет, если, а вернее — когда, древний свою армию из таких вот личей, да невосприимчивых к воздействию любой магии, кроме темной, измененных оборотней из проклятых земель выведет? И я собирался захватить или уничтожить того, к кому Мелисса направлялась? Смешно.
— Следуем за ними, — приказал я своему мини-отряду, спустившись на землю. — Но только так, чтобы нас ни в коем случае не заметили. А то все тут и останемся.
Рагнхильда удивленно посмотрела на меня. Уверена, что я самый сильный маг на свете. Если бы… Тут такая мощь, до которой мне, как до Пекина в неудобной позе.
Путешествие наше предсказуемо завершилось у границы с проклятыми землями. Тут лич отпустил своих сопровождающих, и они с Мелиссой почему-то пешком, оставив лошадей, направились дальше.
Так. И что делать? Плюнуть и вернуться? Наверное, самое разумное решение. Но только тогда я не узнаю, что из себя представляет берлога древнего мага и где она расположена. Да и посмотреть, насколько он сам силен, и сколько у него в подчинении личей и измененных оборотней, стоило бы. Глядишь, смогу потом придумать, как его уничтожить.
В общем, не хочется, но придется последовать за этой сладкой парочкой из моей невесты и нежити.
— Рагнхильда, — начинаю быстро отдавать последние указания. — Возвращаетесь в поселение Сигрид. Ждете ее. Рассказываешь об этой деревне. Пусть ночью окружат ее артефактами тумана тления и уничтожат со всеми обитателями. Она знает, как это сделать. Дальше. Декаду ждете меня. Если не вернусь, едете в Юмиле, где ты известишь всех, что я отправился в проклятые земли, чтобы узнать, что замышляет древний маг. Буяна оставишь у Сигрид. Когда я вернусь, а я обязательно вернусь, он мне понадобится. Все. Никаких вопросов не задавай. Нет времени. Выполнять! — прикрикиваю, замечая, что девушка все-таки хочет что-то мне возразить.
Вот так-то. Ну, пойду, пожалуй, посмотрю, что там и как у древнего. Огюст рассказывал, что он неплохо устроился. Но столько лет с тех пор прошло. Лучше самому увидеть.





Глава 17
Королевство мертвых



Уже неделю я нахожусь по владениях древнего мага. И постоянно невольно вспоминаю строчки из стихотворения «здесь будет город сад». Так вот здесь он уже есть. Ожидал я увидеть все, что угодно — от плохо освещенной пещеры до великолепного замка. Но всегда представлялось что-то мрачное, пустынное, в общем, отвечающее общим представлениям о темной магнии. А тут… Не видел дворца Жорика в столице, но дворец Гастона в Турвальде я знаю хорошо. И на меня он всегда вместе с окружающим его парком производил впечатление. Особенно по сравнению с моим замком, где, кроме серого камня, ничего нет. Жалкая халупа этот дворец. И парк маленький и неухоженный. В общем, посмотри Ричард, как жили маги в стародавние времена, и захлебнись слюной от зависти.
Одно хорошо. Прятаться мне на такой территории не составляет ни малейшего труда. Иногда даже и скрываться не приходится. Никто на меня особого внимания не обращает, если не слишком зарываться и не начать разгуливать непосредственно перед дворцом (дворец в Турвальде мог бы сойти за пристройку для слуг по сравнению с ним), где можно попасться на глаза самому древнему магу, кому-то из его приближенных слуг или… Мелиссе. Да, она тут. Видел, правда, всего дважды — в первый раз она сопровождала древнего во время его прогулки по парку, и один раз вышла на балкон на третьем этаже. Ее пеньюар, своей откровенностью явно свидетельствовавший о том, что прошедшую ночь она провела не одна, вызвал у меня неожиданный укол ревности. Сам такого не ожидал. Думал, что единственным моим желанием будет убить мерзавку, а оно вот как получается. Впрочем, не могу сказать, что вид у предательницы был очень уж счастливый.
Тащились мы сюда добрую декаду. Первые два дня картина вокруг была такой, какой я ее прекрасно помнил по поездке в Саэкс, когда мы дважды были вынуждены пересечь проклятые земли. Унылая, без единого деревца равнина с покрытыми жидкой травой холмами и периодически встречающимися пустошами абсолютно голой, будто выжженной земли. Следовать за личом и Мелиссой в этот период было трудно. Держал их на горизонте, петлял, стараясь держаться за холмами. Дважды терял из виду и начинал опасаться, что моя затея добраться до цели их путешествия накрылась медным тазом.
Если бы лич был один, уверен, что так бы все и закончилось. Он пер вперед, как бульдозер. А что? Ни есть, ни спать этому существу не надо. К счастью, с ним была Мелисса, которая к столь продолжительным пешим прогулкам оказалась совсем не подготовлена и уже к середине первого дня начала прихрамывать. Не спать ночью она тоже не могла. Как и не есть. Так что я смог не упустить моих невольных проводников.
Никаких опасных измененных тварей нам за это время не встретилось. У меня сложилось ощущение, что они чуют лича и заблаговременно убираются с его дороги. Ну, а заодно и с моей тоже.
Что было на лошадях не поехать, недоумевал я, пока утром третьего дня мы не достигли начала настоящих проклятых земель. То, что пустынная равнина была лишь неким пограничьем, стало очевидно сразу. Во-первых, все чаще нам начали встречаться рощи, а вдалеке показался лес. Во-вторых, растительность здесь была настолько буйной, какой я еще в этом мире не видел. Если дерево, то гигантское, если трава — то даже не по грудь, а выше головы. И дорога вдруг появилась. Мощеная какими-то плитами. Несомненно, очень древняя, но ничуть не пострадавшая от времени. Она шла почти прямо через лес, лишь иногда закладывая небольшие петли. Они мне, кстати, очень помогали следовать за личем и Мелиссой. Ждал, пока они скроются за очередным поворотом, и тогда продолжал путь сам.
Так вот о лошадях. Почти сразу я понял, что на своем Буяне я бы далеко не уехал. Свободно перемещаться здесь могли только те, в ком была темная магия. То, что лич и Мелисса при приближении к настоящим проклятым землям окутались фиолетовой дымкой, я увидел даже издалека. И поступил так же. Потом один раз попробовал с себя ее снять. Минуты не прошло, как передо мной на дорогу выпрыгнул измененный волк. Не оборотень, а обычный волк. Только размером раза в полтора больше, чем ему положено быть. И с самыми недобрыми намерениями. Я вернул свой фиолетовый покров, волк постоял еще мгновение и скрылся за деревьями. Держать туманный щит постоянно вокруг себя и лошади я бы долго не смог. А потом нами бы живо заинтересовались представители местной фауны. С самыми неприятными для нас последствиями.
Так прошло еще два дня. По истечении которых я с тоской обнаружил, что еда, мешок с которой мне предусмотрительно сунула в руки Рагнхильда, закончилась. Подобрался поближе к личу с Мелиссой, чтобы посмотреть, как моя невеста выходит из такого же, подозреваю, положения.
На очередном привале лич бесцеремонно сунул в рот девушке какую-то лепешку. Видимо, некая магическая пилюля, поддерживающая силы. И что это может быть? Только что-то, содержащее в себе энергию жизни. Попробовал направить в себя золотистый поток напрямую без всякой лепешки, которой у меня и не было. Помогло. Сытости не ощутил — желудок, как был пустым, так таким и остался, но сил заметно прибавилось. Не знал, что маг может таким макаром без еды обходиться. Как-то ни разу в этом мире ситуации, когда мне не подали бы завтрак, обед или ужин, еще не было. Интересно, долго ли можно так просуществовать?
Но потом я о еде почти забыл. У меня случился, так называемый, культурный шок. Потому что — то с одной стороны от дороги, то с другой начали появляться развалины бывших обиталищ древних магов. И это, я вам скажу, было зрелище.
Дворцы, замки, какие-то немыслимые виллы в древнеримском стиле. Одни темные, почти черные, другие сохранившие белоснежный цвет. Колонны, портики, множество вспомогательных строений. Одни гордо возвышались на холмах, другие наоборот прятались между ними. Но все не просто большие, а огромные. Даже сейчас, когда время их не пощадило, и где-то провалилась крыша, где упала стена или завалилась колоннада, они производили неизгладимое впечатление.
Мда… Это была страна видящих архимагов-универсалов, которые здесь жили, строили и отсюда управляли всем миром. Пока не решили создать то ли артефакт, то ли что-то для какого-то ритуала, из-за которого в итоге начали войну под названием «каждый за себя». И бились, пока не остался один, к которому я незваным гостем и направлялся.
За день до того, как мы достигли конечной остановки нашего путешествия, я с некоторым злорадством наблюдал, как Мелисса в изнеможении опустилась на плиты дороги, не в силах идти дальше. Лич протянул ей очередную лепешку. Девушка отрицательно замотала головой. Тогда лич вытащил откуда-то из своего одеяния плетку и просто погнал мою невесту перед собой, как какую-нибудь упрямую скотину. Что, дорогуша, нравится тебе такое, усмехнулся я, увидев, как воровка подскочила и заковыляла вперед.
Чем ближе мы подходили к владениям последнего древнего мага, тем оживленнее становилось вокруг. Правда, слово «оживленнее» совсем не подходило к тому, что я видел. Деревеньки, поселения, какие-то отдельные хутора населяли сотни, тысячи… кадавров. Да, это была страна мертвых. Которые что-то возделывали на полях, стучали молотами в кузницах, везли на телегах, запряженных такими же, как и они, мертвыми лошадьми. Люди, эльфы, дроу и даже несколько гномов.
Откуда они тут в таком количестве взялись? Кого-то, наверное, слуги древнего захватывали в приграничных поселениях, кто-то сам совался в проклятые земли в надежде найти в развалинах какие-нибудь особо ценные свитки, фолианты или амулеты и на этом разбогатеть. И так сотни лет. Может быть, где-то здесь сейчас трудятся на благо древнего и родители Мелиссы, которые пропали как раз во время такой вот экспедиции за магическими артефактами.
Управляли всеми личи. Слабенькие по сравнению с тем монстром, за которым следовал я. В лучшем случае — на уровне Люсинды. Видимо, эти уже получились из современных магов, самонадеянно посчитавших, что могут при помощи своей урезанной силы путешествовать по проклятым землям.
А невесело тут в таком окружении живется этому древнему магу, подумал я. И ошибся. На тех нескольких гектарах, которые окружали дворец мага, кадавры встречались, но редко. Здесь работали живые. Но какие! Все под заклятьем «Подчинения» и «Связи». Эльфы, эльфийки, мужчины и женщины дроу, люди. Всего я насчитал таких слуг более полусотни. А еще в самом дворце должны быть, которых я не видел. Руководили ими три девушки-дроу, к которым эти рабы и были привязаны ритуалом. Сами они, как я понимаю, были при его же посредстве неразрывно связаны со своим хозяином.
И шуршали они все, как электровеники. От восхода и до заката с коротким перерывом на обед. Несколько эльфов и эльфиек постоянно работали в саду, выращивая каждый день новые цветы. Эким, однако, ценителем прекрасного старичок оказался.
Да, кстати, древний именно древним и выглядел. Честно говоря, я думал, что он, будучи столь сильным магом, смог сохранить молодость, но почему-то у него это не вышло. Песок из него, конечно, еще не сыпался, но по человеческим меркам ему на вид лет под восемьдесят можно было дать легко. К сожалению, на его магическую силу это никоим образом не повлияло, судя по всему. Когда я из кустов следил за его прогулкой под руку с Мелиссой, то увидел, что его мощь еще раза в полтора превосходит мощь лича, которая меня и так поразила.
Остальные слуги работали на огородах, где постоянно что-то пололи, собирали, сортировали, следили за не слишком многочисленными, но имеющимися в наличии коровами, свиньями, овцами и разной птицей. Кстати, ни одно из животных не было измененным, а значит — вся эта живность доставлялась откуда-то извне проклятых земель.
На меня до сегодняшнего дня никто из этой публики никакого внимания не обращал. Раз здесь нахожусь, то такой же, как они. Других быть не может. Я даже на кухню для слуг повадился ходить. И ничего. Повар мне без лишних вопросов наливал миску какого-то варева, которое я в первый раз выхлебал, едва не урча от удовольствия. Одной жизненной энергией питаться это все-таки не то.
Повторюсь, до сегодняшнего дня. Завтра я уже собирался покинуть этот гостеприимный дом и отправиться в обратный путь, как к кусту, за которым я расположился, подошел эльф, трудившийся на огороде, и тихо произнес:
— Если не хочешь стать таким же, как мы, сегодня же беги отсюда. Я давно уже тебя заметил и вижу, что ты в отличие от нас не раб. Я тебя не выдам, если меня не спросят. А вот если спросят, тогда, сам понимаешь, промолчать не смогу, — он потер грудь в том месте, на которое, как я знал, наносятся руны при проведении ритуала «Подчинения». — Сегодня на заходе солнца наш хозяин собирается проводить какой-то особый ритуал. А он перед подобными событиями иногда приказывает опросить нас, не видел ли кто чего-то подозрительного. Беги!
— Подожди, — вкруг принял я крайне опасное для себя решение. — Я могу попробовать освободить тебя и нескольких твоих товарищей. У кого вы в рабстве? Какая из тех трех дроу вас держит на привязи?
— Если ты ее убьешь, это ничего не изменит, — ответил эльф. — Как только она умрет, умрем и все мы. И это сразу почувствует хозяин. Тогда тебе не уйти.
— Не собираюсь я ее убивать, — возразил я. — Есть другой способ. Так у какой из тех дроу вы под «Подчинением»?
— У той, что справа, — эльф не поднимая руки, указал мне на девушку, руководившую работой одной из групп слуг.
— Хорошо. Когда она вечером объявит об окончании работы, постарайся заманить ее на это место. Дальше будет уже мое дело.
Эльф недоверчиво покивал и пошел продолжать трудиться, и я так и не понял, согласился ли он мне довериться или нет. Зачем я собираюсь это сделать? Не могу даже себе ответить. Но уж очень противно уйти просто так. Не насолив на прощание древнему. Из более разумных и рациональных объяснений своего решения выбрал то, что проведшие здесь куда больше времени, чем я, пленники смогут сообщить мне что-то важное, чего я не заметил.
Что касается главной задачи, которую я перед собой ставил, — постараться найти способ этого темного властелина уничтожить, то с разочарованием я вынужден был признать, что вижу только одну возможность, и сейчас она неосуществима. С другой стороны, отрадно уже то, что я ее вижу.
Мне надо вернуться домой. Поставить Элифасу задачу изготовить много и мощных блокираторов магии. Вернуться сюда. Накрыть всю территорию дворцового комплекса их действием. И просто порубить в столь любимую, судя по ее количеству на огороде, древним магом капусту и его, и его приближенную нежить, и тех из живых слуг, которые встанут на его защиту. То есть всех. Потому что они под заклятьем «Подчинения» будут защищать его даже ценой собственных жизней.
Непонятно пока только было, как сюда незаметно пробраться и сколько воинов с собой брать. Если взять несколько сотен, а нас по дороге заметят, то порубят и уничтожат разными заклинаниями нас, а не мы врагов. А если вести целую армию, то незамеченными не пройти. И тогда мы возвращаемся к пункту первому. Набегут личи, приведут с собой тысячи кадавров, примчатся измененные волки-оборотни, и нам каюк. То, что и тех, и других, и третьих у древнего хватает, сомнений не вызывало, но сколько их, выяснить мне не удалось. Сам я видел с десяток очень сильных личей из числа архимагов, погибших в той всеобщей войне. Но их должно быть значительно больше. Видимо, остальные с армиями кадавров и волками-оборотнями располагаются ближе к границам, а тут взгляд своему хозяину не мозолят.
Вечером я занял позицию за кустом, к которому эльф должен был подвести свою владелицу. Все-таки он мне, видимо, поверил. Или ему было уже все равно — жить или умереть. Но девушку-дроу он к моей засаде подманил, что-то сказав ей, вытягивая руку в мою сторону. Та неуверенно покрутила головой, подозреваю, что в поисках кого-то из охранников (они были из числа воинов-дроу и тоже все под заклятьем), но никого поблизости не увидела и направилась ко мне сама. Когда она была уже совсем рядом, я чуть пошуршал листьями, и девушка клюнула на эту простую приманку. Сунула голову между ветками куста, чтобы посмотреть, кто или что производит этот звук.
Короткий удар по затылку отправил ее в нокаут.
— Засовывай ей в рот подол ее платья, — приказал я эльфу, срывая с дроу одежду. — Сядь на ноги и держи крепко руки!
Так, что тут у нас? Знакомая картина. Ничего нового за прошедшие века древний маг не придумал. А как бороться с этим ритуалом я представляю очень хорошо. Эльфийский артефакт девушке на грудь, поток фиолетовой магии на отпечатавшиеся в ее теле руны ритуала «Подчинения» и «Связи». Их четыре комбинации. Две связывают дроу с магом-хозяином. Две — ее же, но уже с ее собственными рабами. Все выжечь. Пока в себя не пришла и сопротивляться не начала.
— Зови сюда остальных, — говорю эльфу, закончив работу. — Только осторожно. Не привлекая внимания. Вон — они уже почувствовали, что освободились от заклятья. Как бы не кинулись бежать в разные стороны. Быстрее!
К счастью, никто из освобожденных никуда не побежал. Четырнадцать бывших рабов — шесть дроу, мужчин и женщин, семь эльфов и эльфиек и один человек стояли и в недоумении озирались по сторонам, пытаясь понять, что произошло.
Эльф быстро привел их все ко мне. И не успел я решить, как поступить дальше, как их стало на одного меньше. Двое воинов-дроу в одно мгновение свернули шею человеку.
— Это он нас продал магу, — объяснил мне один из них. — Мы были изранены и отстали от каравана нашей королевы Алиры. Этот со своим отрядом нас захватил и хотел обменять у лича на артефакты. Но в результате чем-то его разозлил и отправился сюда вместе с нами.
Ясно. Ну, поделом тогда. Оказывается, целый бизнес такой существует. Никогда не знал. Не искать ценности в проклятых землях, рискуя жизнью, а выменивать их у слуг древнего на пленников. Хотя и такой подлый подход, как видно, не гарантирует личной безопасности.
— Все за мной! — скомандовал я. — Эту, — указал на еще не очнувшуюся дроу, их бывшую хозяйку. — Несите на руках. Бегом! Не отставать! За нами будет погоня!





Глава 18
Побег



Через лесопарковую зону, окружавшую дворцовый комплекс древнего, мы пронеслись со скоростью ветра. Не отставала и дроу, у которой освобожденные пленники были в подчинении. Она довольно быстро пришла в себя и большую часть пути пробежала сама, неся в руках свою порядком разорванную мною одежду. Сейчас, когда я остановился на границе зоны, в которую ни измененные звери, ни кадавры не заходили, чтобы отдышаться и сообразить, как поступить дальше, она спешно одевалась.
Заодно еще раз окинул взглядом свой отряд. Восемь эльфов — четыре девушки и столько же мужчин. Воины из них, судя по виду, как раз девушки. Такие же юные воительницы, каких я захватил в сражении с покойным Арвандилом. Из мужчин на человека, умеющего владеть оружием, похож только один — тот самый, который со мной и заговорил утром.
Шесть дроу. Два воина и четыре девушки, каждая из которых, как я знаю, должна владеть какой-то магией. Плюс вот эта вот, которая пытается как-то привести в порядок свою разодранную мною одежду.
— Тварь, — подступила к своей бывшей хозяйке одна из дроу. — По твоему приказу нас били кнутом, ты заставляла нас работать и кормила какой-то дрянью. Сейчас ты ответишь за все!
— Отставить! Никаких свар! — пресек я начинающуюся разборку. — Она не виновата. Была под таким же заклятьем, как и вы все.
— Да, — пролепетала, втягивая голову в плечи, девушка (кстати, самая симпатичная из всех — губа не дура у древнего, лучших в свои ближние слуги подбирает). — Я не хотела. Я ничего не могла сделать. Так хозяин приказывал.
А теперь вопрос. Как нам дальше двигаться? Если пойдем без щита тления, то нас сразу учуют и кадавры, и измененные твари. Темной магией по понятным причинам владею только я. Сил у меня хватит на сутки. Не больше. Потом мне понадобится часа четыре, чтобы восстановиться. За это время нас всех сожрут. Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. Отсюда нам в любом случае нужно убираться, как можно скорее и как можно дальше.
— Все взялись за руки! — приказал я. — Еще лучше привязать себя к соседу веревкой. Их у нас нет. Поэтому быстро сняли с себя по одной вещи, скрутили в жгут и ею привязали. Ты! — указал на дроу, на которую все, несмотря на мои слова, смотрели с ненавистью. — Держись справа от меня. Остальные дроу за ней! Ты! — повернулся к эльфу, который помог мне провернуть все. — Слева от меня. Быстро!
Когда все разобрались, поднял щит, который теперь, за счет того, что все были связаны со мной, не мог никому повредить, и быстрым шагом двинулся вперед по дороге. Бежать в таком положении было невозможно. Один раз попробовал перейти на легкую трусцу, так один из эльфов тут же упал.
Далеко мы так не уйдем, подумал я. Надо какой-то другой способ передвижения придумать. А то догонят. Повозку что ли какую с парочкой мертвых лошадей украсть где-нибудь? Так не уверен я совсем, что они будут слушаться живых.
И в этот момент у нас за спиной жахнуло. Да как! Три эльфа — не воины, и девушки-дроу даже присели от неожиданности. Вверх над дворцом мага вырвался золотой луч и устремился в ночное небо. Он был настолько ярок, что на несколько секунд, пока не погас, осветил все вокруг, как днем.
Он там боевой лазер что ли испытывает? Надеюсь, до баллистических ракет земля-земля на магических принципах не додумается, а то ему и покидать свои проклятые земли не придется, чтобы все живое уничтожить или заставить себе безропотно подчиниться.
— Ничего подобного еще никогда не было, — произнесла стоявшая рядом со мной дроу. — Впервые такое вижу.
— Нечего гадать, — прервал я уже было начавшееся обсуждение, что могло стать причиной только что увиденного нами. — За мной!
Шли всю ночь. Под утро мои подопечные, даже четыре воительницы-эльфийки, два воина-дроу и Гильмар, как оказалось, звали моего знакомого эльфа, начали спотыкаться. Не удивительно — кормили у древнего рабов не слишком сытно. Только, чтобы с голоду не померли, да работать могли.
— Привал! — отдал я команду, увидев стоявший в стороне от дороги еще вполне крепкий, но явно давно заброшенный каменный дом. — Расположимся там. Если есть двери, запрем. Если нет, чем-нибудь забаррикадируем. Авось никто нас не учует. Мне нужно время, чтобы восстановить силы на поддержание щита.
К счастью, дом был не только с дверями, но и с крепкими ставнями на окнах. То, что нужно. Единственный минус, холодильника с продуктами в нем не нашлось. Пришлось потратить остаток своих магических возможностей, чтобы направить в каждого из моих спутников хоть немного живительной энергии. На девушек это, увы, произвело свое обычное воздействие. Начали жаться ко мне.
— Если кому невтерпеж, — объявил я. — То можете попросить вам помочь справиться мужчин. Но не советую. Силы нам всем скоро понадобятся для другого.
Смущенно разошлись по углам.
— Не стесняйтесь, — ободрил я их. — Понимаю я, что это просто следствие магии. Скоро пройдет. Дежурьте по очереди по двое. Старший у эльфов — Гильмар. У дроу — Лора. Остальным отдыхать. Через четыре часа будите меня. Будем пробираться дальше.
Лора — это была та самая дроу, которая и являлась до недавнего времени их рабовладелицей, и одновременно сама была рабыней древнего мага. Назначил ее старшей, чтобы хоть немного переломить негативное к ней отношение. То есть, умом, думаю, все понимали, что ее вины в том, как она ими помыкала, не было, но сразу забыть это тоже не могли.
— Спасибо, — тихо произнесла девушка, проходя мимо меня. — Я ведь и правда ни в чем не виновата. Хозяин сам сразу меня выбрали в погонщицы, а после ритуала я даже не всегда понимала, что делаю.
Погонщица. Значит, так эта роль девушек-дроу называется. Что ж, грубо, оскорбительно для остальных, которые при такой постановке вопроса, видимо, считаются бессловесным скотом, но, по сути, верно.
Следом подошел Гильмар.
— Я вас узнал, — сказал он, кланяясь. — Вы герцог Юма Ричард. Темный маг, из-за которого наша принцесса Элениэль сначала лишилась своей магии и стала изгоем, а потом вы ее ей каким-то образом вернули. Когда мы с моими подчиненными, — он указал на четырех эльфиек-воительниц, — Уходили в поход на дроу, она была под стражей во дворце короля Фаэрона. Что произошло потом? Король дал согласие на ее брак с вами?
— Нет, — ответил я уже сквозь сон. — Но она сбежала. И теперь является правящей великой герцогиней Юма и женой императора. Моей.
— Так Эльфара и Юм теперь, наверное, союзниками будут? — обрадовался эльф.
— Наверное. Со временем.
Вот совсем не хотелось мне сейчас рассказывать этому Гильмару о том, что в данное время мы, скорее, находимся с Эльфарой в состоянии войны. И вся надежда на то, что Элорану удастся убедить своего отца и Совет в ее бессмысленности и вредности. Выберемся из проклятых земель, сам все узнает. А пока не стоит посвящать все-таки малознакомого мне эльфа, пусть и спасенного мною, в то, что перед ним — враг его королевства и короля.
Продолжить путь нам в этот день не удалось. Когда по прошествии четырех часов я уже начал просыпаться (всегда умел как-то включать свой внутренний будильник — что в этом мире, что в прошлом), меня тронул за плечо один из воинов-дроу.
— К нам кто-то приближается, — шепотом сообщил он. — С той стороны, где нет окон. Но я слышу, как шуршит трава. Он обходит дом. Сейчас мы его увидим.
Я быстро встал и направился к щели в ставнях, через которую можно было выглянуть из нашего укрытия.
Чтоб я так жил!
Это была Мелисса. Но в каком виде! На ней была только какая-то набедренная повязка, явно украденная у кого-то из самых низших рабов мага (надеюсь, что не с кадавра сняла), сапоги и… уже привычный для девушки ридитовый ошейник. Если не обращать внимания на общую ситуацию, в которой мы были, то нужно было бы признать, что выглядела она в этом наряде просто потрясающе привлекательной. Немного портили впечатление только спутанные волосы и расширенные зрачки глаз, какими они бывают у наркоманок со стажем. Правда, у некоторых они наоборот сужаются, но мой небогатый, к счастью, опыт общения с подобными говорил именно о расширении.
— Впусти ее! — приказал я, увидев, что девушка была одна.
Услышав мой голос, Мелисса начала скрестись в нашу дверь, тихонько подвывая сквозь слезы.
Да уж. Досталось, судя по всему, моей невесте. Оказалось, что минувшей ночью древний маг собирался принести ее в жертву во время своего ритуала, следствием которого и стал тот золотой луч и громкий «бумс», которые мы видели и слышали.
Из хороших новостей было то, что никто преследовать нас, по крайней мере, в ближайшее время, не будет. Не до нас сейчас приближенным мага. Его откачивают. А все мой липовый артефакт. Вот уж не думал, что моя затея с подменой эльфийского артефакта на подделку такой результат даст.
Не привыкли тут к контрафактной продукции. Даже не слышали никогда о таком. Действительно. Откуда местным дикарям, пусть они даже и великие маги древности, было узнать, как в моем мире азиаты массово производили любые товары самых известных мировых брендов и наводняли ими за копейки сначала свои рынки, а потом и мировой?
Вот древний и не заподозрил, что Мелисса ему вместо эльфийского оригинала юмскую туфту притащила. Вставил украденный у меня золотой карандашик в нужную ячейку, прочитал какое-то заклинание и совсем уже был готов обрести долгожданную свободу перемещения с открытыми визами во все соседние страны, как вся эта конструкция и шибанула. Да так, что сам маг едва в ящик не сыграл. Жаль, что я этого не видел. Но и так неплохо. Даже просто послушать.
Правда, узнал я все эти приятные для слуха новости не сразу. Сначала пришлось Мелиссу в чувство привести.
Перед тем, как торжественно выпустить из нее всю кровь, которая должна была каким-то образом усилить действие ритуала, с нее сняли всю одежду (ее набедренная повязка, как я правильно догадался, была украденным с кухни полотенцем), кроме сапог, и нацепили в качестве украшения ридитовый ошейник. Беда в том, что и эльфийских амулетов, которые я ей выдал, она тоже лишилась.
В общем, до нас девушка добралась в состоянии весьма ограниченной вменяемости. С другой стороны, именно это и помогло ей нас найти.
— Не знаю, Ричард, — сказала мне Мелисса, когда смогла что-то внятное, наконец, произнести. — Но я просто чувствовала по остаточным следам твой магии, наверное, в какой стороне ты находишься. Так и шла.
Учитывая, что при этом не отличающаяся особой скромностью Мелисса, густо покраснела, вопрос, каким именно местом она определяла направление, в уточнении не нуждался.
Да, пришлось мне ее приводить в себя тем самым способом. Хотя и очень не хотелось. Как-то брезгливо было после той древней развалины, с которой она целую неделю провела.
— Не было ничего с ним! — взмолилась девушка, увидев гримасу на моем лице. — Не было! Не может он ничего. Поэтому и меня решил в жертву принести. Понял, что я ему для другого не нужна. Поверь мне, пожалуйста!
Похоже, что не соврала. Рассказ девушки был логичным и убедительным. После того, как с сотню лет назад его высшее умертвие, в которое он свою последнюю служанку дроу превратил, все-таки распалось, маг пробовал заменить ее на живых. Только ни с кем у него ничего не выходило. Решил, что нужна ему темная магиня. Мол, родственность магических возможностей может помочь.
Поэтому, догадываюсь, лич Мелиссу и тащил сюда так упорно. Если бы не эта надежда древнего и его поручение доставить живой, прибил бы сразу, как только она ему мой артефакт принесла. Превратил бы в такую же нежить, как и сам, и не мучился бы с девушкой всю долгую дорогу от границы.
— Всю меня только обслюнявил, да ощупывал полночи, — призналась Мелисса, нервно передергивая плечами.
Видимо, именно после той неудачной «ночи любви» я ее в откровенном пеньюаре на балконе дворца и видел. Теперь понятно, почему у нее видок тогда был не слишком радостным.
— Разозлился. А потом решил, что меня можно использовать по-другому, — продолжила девушка. — А вот когда твой артефакт, — тут она опустила глаза, вспомнив, что сама же его у меня и украла. — Взорвался, и старикашка потерял сознание, я, узнав от одной из его служанок дроу, которая лекарской магией владеет, что очнется он, в лучшем случае, через декаду, и решилась убежать. И как только из парка вышла, твою магию почувствовала. И пошла следом. Дважды пришлось от кадавров спасаться по пути сюда. Но они сейчас половину своей силы потеряли. Пока Великий не придет в себя, никто из его приближенных — ни личи, ни кадавры ничего делать не будут. Они ослаблены сейчас.
Великий, стало быть? Так приказываешь себя величать? Ну-ну… Вернусь я еще сюда. Если только для начала выбраться сумею.
Дальше наше путешествие проходило легче. Во-первых, держать вокруг всей нашей группы фиолетовую дымку теперь мне помогала Мелисса. Долго не могла, но на пару часов подменить была в состоянии. Во-вторых, бывшие пленники просветили меня, что некоторых измененных животных можно употреблять в пищу.
— А вы, ваше императорское величество, — с улыбкой сказала мне Лора (все уже были в курсе, кто я такой). — Думаете, что в том вареве, которым вы питались на кухне для слуг, было мясо животных, завезенных извне проклятых земель? Так оно только для стола самого мага и наиболее приближенных его помощников из числа живых предназначалось. Всех нас остальных кормили местной дичью.
Так что воины-дроу смастерили себя простенькие луки и копья и устраивали охоту. Схема была довольно простой. Я снимал с нас защиту, а потом, если на наш запах прибегал кто-то годившийся на ужин, пускали их в ход. Если же появлялся опасный или несъедобный гость, я ее снова возвращал. Плохо было только то, что все это нас очень задерживало.
Увы, но это кадавры, да личи часть своих возможностей, пока их хозяин не очнется, потеряли. На измененных тварей это не распространялось. Идти быстро и без щита было нельзя. В результате на то, чтобы преодолеть обратный путь, мы потратили в полтора раза больше времени, чем когда я за личем и Мелиссой следовал.
Преследования, судя по всему, еще не было. Но ждал я появления врагов каждый день. Это пока моя невеста к нам не присоединилась, можно было надеяться, что древний не будет знать, в какой стороне нас искать. Теперь можно было не сомневаться, что погоню он отправит по той же дороге, по которой ее к нему во дворец лич и доставил. И именно по ней мы как раз и шли.
— Может, он все-таки сдох? — спросил я Мелиссу, когда очередной день прошел спокойно.
— Нет, — покачала девушка головой. — Лекарка уверенно сказала, что придет в себя.
Кстати, вела себя теперь Мелисса просто на загляденье. То, что она была несказанно рада меня найти, я понял еще в первый день ее появления. И рада по-настоящему. Не притворно. И не из-за воздействия находящейся в ней моей магии. Эту ее радость не омрачило даже то, что я ей пообещал, что суд над ней будет самым строгим. И совершится он сразу после того, как мы доберемся до Юма.
— Сейчас я даже на медного быка Изабеллы соглашусь, — сказала она, когда я ей обрисовал ее ближайшие перспективы. — Только бы не та судьба, что у древнего могла меня постигнуть. Я во дворце своего отца видела. Он личем стал. Мама или погибла совсем, или теперь каким-нибудь кадавром где-то ходит.
Ну, да. Отец у Мелиссы был темным магом. Слабеньким, конечно, но все-таки. А мать — неодаренной.
— Это он меня в залу, где ритуал проводился, привел, — на глазах Мелиссы выступили слезы. — Не узнал. Я пробовала с ним заговорить. Он вообще ничего не помнит из своего прошлого. Выполняет простейшие команды. И все.
Ночи мы, естественно, проводили вместе. По-другому было никак. Запасных эльфийских амулетов у меня с собой не было, так что лечил девушку от ее зависимости, так сказать, естественным способом. И делал это, признаюсь, с удовольствием.
Из одежды моей невесте досталась только куртка одного из эльфов, прикрывавшая девушку едва до середины бедер. Плюс высокие сапоги для верховой езды — те самые, в которых она бежала из поселения Сигрид. Мне как лечащему врачу смотреть на нее в таком аппетитном виде, не ожидая с определенным вожделением очередного сеанса ночной терапии, было бы трудно.
На двадцать пятый день пути, когда мы уже увидели невдалеке кромку леса, обозначавшую естественную границу проклятых земель, нас настигли. Сзади приближался отряд кадавров во главе с личем. Но это было полбеды. Нас не только догоняли, но и встречали. Из-за деревьев впереди показался десяток измененных волков-оборотней.





Глава 19
Схватка и новости из Юма



И все-таки, несмотря на численный перевес врагов и на то, что мы были, по сути, окружены, наши шансы не просто выкрутиться, но и одержать победу я расценивал как достаточно высокие.
Расчет мой строился на двух факторах. Во-первых, измененные волки-оборотни пока не спешили выходить из леса. Наш щит из дымки они уже увидели и встречаться с ним совсем не горели желанием. А вот про возможности эльфийской магии они, похоже, забыли. Или даже совсем не принимали ее во внимание. А зря. Я давно уже понял, что считать, что эльфы могут только цветочки выращивать, да с урожайностью помогать — огромная ошибка, которая может стоить жизни. Хорошо помню судьбу двух гвардейцев, которые сунулись за нами на опушку и, по команде Элениэль, были разорваны ветвями деревьев.
Во-вторых, и этот нюанс уже касался того, как можно было разделаться с личем и его кадаврами, ни он, ни пославший его древний никак не могли знать, что здесь, помимо Мелиссы, нахожусь еще и я. Так что, если этот лич не обладает огромной силой, а зачем за беглянкой посылать кого-то могущественного — она магиня весьма средненькая по меркам древних, мы должны с ним справиться. Особенно, если наша с девушкой атака будет неожиданной и слаженной. А когда мы его прибьем, то расправиться с его пятьюдесятью примерно марионетками труда уже не составит.
— Мелисса пока только держим щит! Никаких атак, — начал я раздавать указания. — Вы (это уже девушкам дроу), всей магией, какой только владеете, бейте по кадаврам. На лича пока силы не тратьте. Гильмар, на тебе и твоих оборотни. Постарайтесь незаметно пробраться в лес, а там воспользуйтесь вашими способностями.
Гильмар кивнул и, надо сказать, распорядился очень разумно. Построил воительниц и двух воинов-дроу в одну линию, сам встал справа, а три эльфа, которых я сразу определил как не являющихся воинами, под этим прикрытием припали к земле и, скрываясь в траве, змеями заскользили в стороны, чтобы обойти с флангов оборотней и пробраться в лес.
Видимо, именно они особенно сильны в эльфийской магии, понял я. Не редкий случай, когда мужчины у эльфов, не владея оружием, посвящают все свое время оттачиванию управлением природой. Вообще, те, кто одинаково хорошо может и то, и другое, встречаются нечасто. Так что моя Элениэль, можно сказать, приятное исключение.
Как и ожидалось, первыми схватку начали девушки-дроу. Две из них могли управлять потоками огня, одна — воздуха и одна — землей. Воспользовавшись тем, что лич совсем не спешил защитить своих подчиненных щитом, они одним махом уничтожили с десяток кадавров. Двое провалились под землю, которая тут же сомкнулась над их головами. Неплохо, а ведь это направление тоже не считается боевым. Надо будет учесть. Одному метко пущенное воздушное лезвие срезало голову. Еще двое вспыхнули факелами. Но наибольшие потери отряду лича нанесла Лора, которая одним взрывным огнешаром разметала сразу пять кадавров.
Тут лич, который сразу лишился пятой части своих мертвых воинов, показал, на что способен. Он не только моментально воздвиг такой же, как и у нас, щит, но и принялся из-за него попеременно посылать в дроу огненные стрелы и воздушные лезвия. Они были не слишком впечатляющими, но сам факт того, что он мог одновременно и защиту поддерживать и атаковать, говорил о том, что противник нам попался, как минимум, очень опытный и умелый. Я, например, до сих пор так практически не могу. Если держу щит не только вокруг себя, то создать что-то атакующее у меня уже не выходит.
Дроу то уворачивались от его заклятий, то скрывались за щитом, который пока без малейших проблем держала одна Мелисса. Я в это время, не принимая участия в схватке, чтобы раньше времени не раскрывать перед личем всех наших карт, продумывал следующий ход и ждал, когда я смогу быть спокойным за наш тыл. Ввязываться в бой, когда сзади в любой момент могли налететь невосприимчивые ни к какой магии, кроме темной, измененные волки-оборотни, было опасно.
Наконец, из леса послышался жалобный вой и злобное рычание, завершившееся предсмертным вскриком. Жаль, не видно в подробностях, что там происходит за деревьями. Отсюда могу только разглядеть, что два волка, один из которых, судя по всему, вожак, бьются, опутанные душащими их ветвями. Вот раздался предсмертный хрип одного из них и хруст сминаемых костей другого. Минус два — уже хорошо. Хотя тот вскрик, который я услышал в начале, к сожалению, говорит о том, что один из эльфов все-таки тоже погиб.
— Все будет в порядке, — увидев, что я озабоченно оглядываюсь назад, произнес Гильмар. — Сейчас Минтэас покажет, на что он способен. Он только что добрался до опушки. По вашим магическим рангам он может считаться архимагом.
Минтэас этот был уже пожилым эльфом и особой симпатии у меня не вызывал, честно говоря. Держался отстраненно от нашей, ставшей за время похода дружной, компании, в разговорах участия не принимал, мне, когда все рассыпались в благодарностях за освобождение, только важно кивнул. Архимаг, значит. Ну, поглядим, на что он способен. Если он сильнее даже Элениэль, то это многообещающе.
Буквально через мгновение я смог увидеть, что такое эльфийский архимаг. Добрый гектар леса, где скрывались оборотни, как будто ожил. Высокие и толстые деревья начали раскачиваться из стороны в сторону, чуть не пригибаясь верхушками к земле, ища своих жертв. Корни тех деревьев, что стояли на опушке, вырвались из земли и образовали непроходимую ограду. Да, впечатляет. Ничего не скажешь. Понимаю теперь, почему, как мне рассказала Элениэль, древние маги, чтобы подчинить себе эльфов, выжигали целые леса, в которых они скрывались.
— Все, — уверенно сказал Гильмар. — Нападения из леса можно больше не опасаться. Какие будут приказания теперь?
Вовремя. Лич, которому, видимо, надоело возиться с дроу, ударил по ним каким-то мощным заклятьем, от которого все четыре девушки повалились без чувств на землю. Что-то ментальное? Еще не встречал ни в одном фолианте, даже в том, что мне Диана подарила, ничего о таких возможностях. Остается только надеяться, что лич не прибегал к нему раньше, потому что оно забирает много сил. Тогда он сейчас должен быть уже немного ослаблен.
Между тем, избавившись от дроу, лич направил на щит Мелиссы темно-зеленую змею, которая начала медленно, но настойчиво прогрызать себе дорогу к девушке. Кадавры в это время двинулись вперед, обходя нас с двух сторон.
— Гильмар, — оценив ситуацию, приказал я. — Твои воительницы защищают нас справа, ты с двумя воинами-дроу слева. Продержитесь хотя бы какое-то время. Мы с Мелиссой сейчас постараемся разделаться с личем. Потом вам поможем.
Задачу я эльфу поставил непростую. Несмотря на все усилия девушек-дроу, в строю еще оставалось более тридцати кадавров.
— Ричард, — на удивление спокойным голосом произнесла Мелисса. — Я продержусь не более пяти минут. Потом у меня сил на атаку уже не останется.
Я посмотрел внимательно на лича. Тот злобно усмехался, тоже, несомненно, понимая, что берет над девушкой верх и скоро она присоединится к армии нежити. При этом станет его личной марионеткой. Наверное, это для него какой-то карьерный рост гарантирует, подумал я.
Еще находясь во владениях древнего, я усвоил, а потом и Мелисса мне подтвердила, что у него царит строгая иерархия. Этакая вертикаль власти. Он сам управляет наиболее сильными личами из числа своих бывших коллег — древних магов, те, обращая в нежить магов послабее и неодаренных, формируют собственные отряды из личей (в них превращаются маги) и кадавров (из неодаренных). Потом история повторяется. Новообращенные личи, в свою очередь, начинают набирать себе марионеток. Естественно, чем их больше и чем они сильнее, тем выше положение их владельца в местном «высшем обществе».
Вообще, любопытный феномен, если пофилософствовать. Есть нежити не надо, пить тоже, любовью заниматься само собой не получается. И желаний таких нет. А вот цель подняться в иерархии сохраняется. Это что? Главное и неистребимое даже собственной смертью отличительное качество всех людей? Хоть чучелом, хоть тушкой, но повыше залезть? Впрочем, сейчас не до этого. Надо одного такого карьериста окончательно в мир иной отправить.
— Мелисса, — я начал напитывать ее щит своей силой. — Двигаем туман на лича. Вместе!
Если бы мертвые могли бледнеть еще больше, то я бы сказал, что наш противник побледнел. Понял, что все это время тратил свои силы на более слабых, а теперь с ним в борьбу вступил кто-то могущественный. Впился в меня ненавидящим взглядом. Его змею, наш туман поглотил одним махом и теперь быстро приближался к самому личу. Нет, он сопротивлялся до последнего. Окутался дымкой, пытался ее уплотнить, как только мог. Почти из вида даже скрылся за ней. Но все было уже бесполезно. Наш с Мелиссой туман, ее помощь была минимальной — тоже выдохлась почти полностью, хотя только щит все это время держала, — все больше сжимал его. И, наконец, продавил окончательно. Хриплый стон лича, который он каким-то образом успел издать в последнее мгновение своей «нежизни», возвестил мне, что мы победили.
Почти. Кадавры еще остались. Правда, с гибелью своего хозяина десять из них рассыпались в прах. Но остались еще пятнадцать, которых, как я понимаю, обратил не наш уничтоженный противник, а кто-то другой.
С нашей стороны в строю к этому моменту остались только Гильмар, один воин-дроу и две эльфийские девушки-воительницы. Остальные были ранены и отползли за их спины. Ожидал еще более печального результата, честно говоря. Отбиваться с самодельными копьями от вооруженных мечами кадавров было задачей даже не сложной, а почти невыполнимой. Но справились.
Даже не прибегая к темной магии, я двумя воздушными лезвиями и одним огнешаром сразу сократил число наших противников, а потом обрушился на них со своей шпагой. И сразу понял, почему мой отряд смог выдержать их натиск. Только двое или трое из всех оставшихся врагов были при жизни воинами и умели более или менее сносно владеть своим оружием. Остальные размахивали мечами, как палками.
Через несколько минут все было закончено. Получив, благодаря моему вмешательству, передышку, Гильмар, дроу и девушки вооружились мечами уничтоженных кадавров и в миг с ними расправились.
Потом я приводил в чувство потерявших сознание дроу, а остальные перевязывали раненых. К счастью, небольшая доза энергии жизни сразу позволила всем четырем девушкам прийти в себя. С ранеными дело обстояло хуже. Лечить я так и не научился, а ведь столько раз говорил себе, что это необходимо. Так что тоже только укрепил их золотым потоком из своего эльфийского амулета.
Когда мы почти закончили, из леса вышел Минтэас. Один. Поймав мой вопросительный взгляд, только отрицательно покачал головой. Значит, и второй эльф тоже был мертв. Жаль. Спастись из рабства в проклятых землях и погибнуть, когда уже почти достигли безопасной местности. С другой стороны, можно вообще чудом считать, что мы выбрались. Если бы не тот взрыв моей подделки, из-за которого древний маг надолго потерял сознание, не уйти нам.
То, что я увидел в лесу, когда мы проходили тот участок, где эльфийский архимаг расправился с измененными волками-оборотнями, признаюсь, заставило меня вздрогнуть. Клочья шерсти, изуродованные до неузнаваемости тела, оторванные лапы, головы. Один оборотень попытался спастись, вернув себе человеческий облик. Сейчас он раскачивался над тропинкой в ветвях дерева вниз головой. Рук и одной ноги у него не было. Чуть было невольно не вызвал вокруг себя защитную дымку. Кто этого Минтэаса знает? Вдруг решит почему-либо избавиться от меня? Темных магов никто не любит. Этого забывать не стоит. Сдержался. Показывать, что настолько не доверяю пожилому эльфу, посчитал неправильным. Но настороже был всю дорогу до ближайшей деревни.
Она была той же, в которой все и началось полтора месяца назад. Только стояла теперь немного на другом месте. На прежнем была только черная земля. Воспользовалась Сигрид моими артефактами, как я приказал Рагнхильде ей передать, уничтожила измененных вместе со всеми строениями.
— Нет, — ответил мне один из воинов Сигрид, когда мы вошли в деревню, в которой пока было только три дома и свежая, но крепкая бревенчатая стена вокруг, и я спросил, не опасно ли селиться в такой близости от границы с проклятыми землями. — Здесь никто жить больше не будет. Заставу оборудуем.
Лошадей и сопровождающего нам предоставили, и через три дня мы въехали в поселение Сигрид.
— Ричард! — кинулась ко мне глава Совета. — Ты все-таки вернулся! У тебя сын!
— Как назвала? — спросил я, когда уже вымытый и накормленный взял на руки младенца.
— Хольрик, — следя за тем, как я неумело держу сына, ответила Сигрид. — В память о Хольмаге, — пояснила она. — Ну, и от твоего имени тоже немного есть.
Ага. Стало быть, этот «рик» в конце — это в мою честь. Действительно, не слишком много сыну от меня досталось. Впрочем, не возражаю, Хольмаг был достойным человеком.
— Сигрид, — передавая ей сына, сказал я. — Не возражаешь, если мы пару дней у тебя передохнем? Последнее время было непростым, знаешь ли.
— Возражаю, — неожиданно отрицательно покачала головой Сигрид. — Твои спутники могут хоть на месяц здесь остаться, а тебе нужно срочно возвращаться в Юмиле.
— Что случилось? — встревожился я не на шутку.
У меня там жены. Диане и Элениэль сейчас уже пора подарить мне еще двоих детей.
— Не хотела тебе сразу говорить, — продолжила Сигрид. — Но я боюсь, что твоей империи больше не существует. Или очень скоро не будет существовать.
— Георг? Достер восстал? — начал я перебирать возможные неприятности, которые могли произойти в мое отсутствие.
— Нет, — ответила Сигрид. — Изабелла. Такое там творит, что даже пересказывать не возьмусь. Да и знаю только по слухам. Сам все увидишь. Правда, письмо от нее, которое вчера получила, тебе сейчас покажу.
Что сказать? В письме Изабелла требовала, чтобы оборотни признали над собой протекторат империи Юм. Не мой личный, о котором мы и договаривались, а именно имперский. Иными словами, стали практически официальными подданными. Ответ, который на такое письмо мог быть, был для меня очевиден. Как и последствия. Вместо крепкого союза — вражда Юма с оборотнями.
— Надеюсь, что это ты никому еще не показывала? — спросил я Сигрид. — Теперь, когда я вернулся, это письмо больше не имеет смысла.
— Не показывала. И не собиралась, — ответила Сигрид. — Тебя ждала, верила, что ты вернешься, хотя большинство и были уверены в твоей гибели. Но теперь ты понимаешь, что тебе нужно срочно ехать в Юмиле? И отряд моих воинов советую с собой взять. Всякое там может тебя ждать. Не помешает.
Понимаю, конечно, и про воинов подумаю. Сегодня не отправлюсь, а вот завтра рано утром нужно будет трогаться в путь.
Эх, Изабелла, Изабелла, не смогла ты все-таки свой характер в узде удержать.





Глава 20
Интерлюдия
Мелисса



Мелисса поудобнее устроилась на диване и задумалась. Уже второй день она почти безвыходно пребывала в гостиной покоев императора Юма Ричарда. Нет, она могла их покидать и свободно перемещаться по замку. Ее никто не остановил бы, наверное, даже если бы она решила выйти за стены, но после первой же прогулки она предпочла больше из покоев властителя Юма не выходить. Слишком уж подозрительные взгляды она постоянно на себе ловила, а в некоторых, как, например, в том, которым ее обожгла третья жена Ричарда эльфийская принцесса Элениэль, читалась плохо скрываемая ненависть.
Наверное, если бы она не была сейчас на последних уже днях своей беременности, убила бы, подумала тогда Мелисса и решила, что пока ей будет правильнее не провоцировать никого, оставаясь в безопасной гостиной, куда ее поместил Ричард.
В качестве кого она здесь находилась? Не жены. И даже уже не невесты. Личной служанки императора, усмехнулась девушка.
— Ты же понимаешь, что моей невестой тебе больше не быть? — спросил ее Ричард, когда на горизонте показался Юмиле, и они перевели своих коней на шаг, чтобы дать им немного передохнуть. — Но и казнить я тебя не хочу. Свою вину ты уже частично искупила тем, как вела себя на обратном пути из проклятых земель и в схватке с личем. Побудешь пока моей служанкой. Личной. А потом я решу, как с тобой поступить.
Хм… Служанкой. Но все-таки не рабыней. И самого императора. А главное — живой. В полном смысле этого слова. Теперь Мелисса очень хорошо себе представляла, как может выглядеть смерть. Далеко не только, как могильная плита на кладбище или саркофаг в склепе. Все может быть гораздо хуже, если стать нежитью и веками, пока не надоест хозяину, бродить по проклятым землям, выполняя его приказы. И в самом ужасном случае еще и помнить свою жизнь и себя. До конца то, что ей грозило и было даже уготовано, она осознала только тогда, когда они вместе с Ричардом убили того лича, который возглавлял погоню за ней.
Да и нынешний ее статус, в этом Мелисса была почему-то уверена, не навсегда. По пути из владений древнего мага и особенно после схватки с личем девушка почувствовала, что отношение Ричарда к ней постепенно меняется. И в лучшую сторону. Он ей еще, конечно, не доверял полностью, но и смотрел уже без той брезгливой неприязни, которую она увидела в его глазах, когда завернутая в грязное полотенце нашла его в компании бывших рабов древнего в заброшенном доме.
Также постепенно менялось и его поведение по ночам. Сначала это выглядело, как подача милостыни нищенке. Впрочем, Мелисса тогда была благодарна и за такое. Без блокирующих ее близкую к помешательству страсть по отношению к Ричарду эльфийских амулетов она бы, наверное, просто сошла с ума. И ведь сам же меня ею и «наградил», позволила она себе мысленно укорить Ричарда.
А потом он начал относиться к обязательной ночной близости с ней по-другому. Он уже не выполнял не самую приятную, но необходимую работу, а получал удовольствие. И о ее ощущениях тоже начал заботиться. Несколько раз девушка даже замечала, что Ричард с некоторым нетерпением ждет, когда стемнеет. И она старалась всячески это его желание обладать ею поддерживать. Благо, что при том минимуме одежды, который был на ней всю дорогу по проклятым землям, это было не слишком сложно.
В общем, она пока легко отделалась, не могла не признать Мелисса. За ее первый проступок, когда она интриговала против Изабеллы и едва ее не убила, и который она предпочитала не называть даже про себя преступлением, наказание могло быть куда более серьезным. Да и силы Ричард ей этим относительным наказанием дал такие, о которых даже император Кортии Ортис только мечтать может. Три потока ей теперь подчиняются. И каких! Два темных и воздушный.
А уж про второй раз, когда она украла у него эльфийский артефакт и передала его древнему, даже говорить не приходилось. За такое могла полагаться только смертная казнь. И самая изощренная. Слава Единому, что артефакт оказался всего лишь подделкой.
Правда, у той же Элениэль к такому же набору магических возможностей еще добавлялась и ее природная эльфийская магия, а сам Ричард и вовсе мог управлять всеми ее направлениями. По крайней мере, теоретически и со временем. А уж с древним магом и его самыми сильными личами она и сравниться не могла. Но среди остальных вряд ли кто смог бы с ней сейчас справиться.
Если ошейник снять, конечно, Мелисса провела рукой по вновь украшавшему ее шею стальному ободу с ридитовыми вставками.
— Сиди здесь! — приказал ей перед отъездом Ричард, заводя в свои покои. — Спать можешь на этом диване. Если захочешь, выходи погулять. Ни с кем ничего из того, что произошло в проклятых землях, не обсуждай и ничего не рассказывай. Я еще не решил, как с тобой поступить. А теперь подставляй свою шейку, — заключил он свои наставления, доставая ридитовый ошейник. — Мне так спокойнее будет. И будь пока поосторожнее, чтобы нечаянно со стены вниз не упасть. Здесь тебя, как ты видишь, не очень любят.
Да уж. Это еще, пожалуй, было мягко сказано. В лучшем случае ее просто сторонились, как прокаженной. Худший — была Элениэль.
— Вот этой твари⁉ — девушка впервые услышала, чтобы эльфийка как-то выразила свое неодобрение решением Ричарда, когда тот приказал ей дать два своих амулета Мелиссе.
Но амулеты достала из висевшего у нее на поясе кошеля и бросила под ноги Мелиссе. Сейчас они давали ей возможность спокойно думать о своей дальнейшей судьбе, а не о Ричарде.
Рассказывать о том, что случилось в проклятых землях, девушке было некому. Так что выполнять указание Ричарда, пока не посвящать никого в подробности, было несложно. К сожалению, и она не могла узнать никаких деталей того, что же произошло в Юмиле, пока ни ее, ни Ричарда тут не было, и что случилось позавчера, когда они после бешеной скачки, длившейся несколько дней, под вечер влетели в ворота замка.
Тогда Ричард, сопровождаемый полусотней воинов-оборотней, оттолкнув со своего пути кланявшегося ему стражника, буквально влетел в двери, успев только приказать ей: «Жди здесь!».
Потом, спустя совсем немного времени оборотни и стражники начали выводить из замка офицеров гвардии и нескольких молодых вассалов. Человек двадцать. С пустыми ножнами от мечей. И заперли их всех в кордегардии.
Из замка, между тем, доносились звуки общей суеты, перемежавшиеся грозными криками вернувшегося императора. Это продолжалось около получаса.
— Мелисса, ко мне! — Ричард высунулся из окна на втором этаже.
За этим последовали выдача ей эльфийских амулетов Элениэлью, ее помещение в гостиную покоев Ричарда, его последние наставления и ошейник.
Уже под утро Мелисса услышала во дворе голос Ричарда.
— Открыть ворота!
Раздался скрип створок и сначала цоканье копыт нескольких лошадей по камням, а потом их удаляющийся топот. Успев подбежать к окну, девушка в свете горевших факелов сумела рассмотреть, что поперек седла верного Буяна Ричарда лежала какая-то фигура. Ей даже показалось, что это была Изабелла. Но уверена в этом она не была.
И все-таки это была она, в очередной раз прокручивала в голове те воспоминания Мелисса. Да и не видела она Изабеллу в замке, когда выходила из покоев.
Что же тут такое произошло, пыталась понять Мелисса. И что это может сулить лично ей?
Девушка попробовала утром расспросить о последних событиях служанку, которая ей подавала еду, но та только испуганно «ойкнула» и сразу убежала.





Глава 21
Интерлюдия
Изабелла



Передняя лука седла немилосердно давила на живот. Перед глазами мелькали копыта Буяна.
Все, как в моем навязчивом сне, думала Изабелла. Говорить с Ричардом ей не хотелось, да и не о чем было. Во сне она пыталась что-то ему объяснять, каждый раз находя новые оправдания для себя, но ни единого раза это не дало никакого результата. Заканчивалось все в любом случае полетом в пропасть. Тогда зачем пытаться наяву, решила девушка — все равно я знаю, что будет происходить дальше.
А дальше Ричард должен был подняться на гору. И вот этого момента Изабелла ждала и сейчас и каждую ночь до этого утра. Потому что с каждым разом муж, прежде чем столкнуть ее с обрыва, занимался любовью с ней все изощреннее и изощреннее. Из-за этого сон, который вначале воспринимался Изабеллой как кошмар, стал для нее со временем самым желанным событием каждую следующую ночь, которую она проводила одна в своей постели. Просыпалась после него Изабелла всегда вся мокрая и такая же приятно изможденная, как это бывало, когда Ричард все делал наяву. И спокойно засыпала до утра.
Правда, сейчас события развивались не совсем так, как это бывало во сне. Ехал Ричард не в горы, а, судя по всему, в их загородное имение, которое муж называл смешным словом «дача». И они были не одни — за ними следовали два десятка стражников и десять воинов-оборотней.
Может, тогда и все остальное пройдет не так, как это неизменно бывало во сне, подумала Изабелла. Хотя вряд ли. Уж очень разгневан был Ричард всем, что она успела за эти два месяца, что его не было, натворить.
— Ты все едва не развалила! — тряся ее и не давая встать с трона, рычал Ричард. — Ты за неполный месяц почти уничтожила все, что я создавал два года! Ты чем думала, когда всю эту дичь творила? Как ты посмела нарушить мои указы? Поместить под стражу Диану, Элениэль и Родрика? Тебе власти мало было? У тебя ее больше не будет! Хватит! Наигралась в императрицу! Теперь придется другую роль осваивать!
И вот теперь она трясется поперек седла, следя, как из-под копыт Буяна вылетают комья земли и камешки, и ждет, чем эта поездка, очень напоминающая ее сон, завершится. И будет ли та его часть, которую она всегда с таким нетерпением и вожделением ждала.
Всякую волю к тому, чтобы постараться оправдаться, отнимало осознание одного факта. Увы, но девушка с разочарованием была вынуждена признать, что никакой императрицы из нее не получилось. Пожалуй, и графиней хорошей она стать не смогла бы. А ведь была абсолютно уверена в обратном.
А ведь, собственно, что она сделала неправильно? Казалось бы, поступила так, как и должна была. Защищала всеми доступными ей средствами права своего сына на императорский трон и свои — на то, чтобы быть полновластной регентшей до его совершеннолетия.
Любая на ее месте поступила бы также. Только вот у нее получилось что-то не то. Да, власть свою она превратила в абсолютную, но только очень быстро стало очевидно, что будет она распространяться только на Юм. На герцогство Юм.
Все. Это был бы полный крах. Она и сама это уже начинала понимать, а тут еще и Ричард обрисовал ей эти неизбежные последствия ее действий так убедительно, что Изабелла потеряла всякое желание сопротивляться. И даже не шелохнулась, когда муж взвалил ее поперек седла и куда-то повез.
Ни о какой империи можно будет очень скоро даже не мечтать. Отпадет Достер, где герцогиня Камилла снова провозгласит себя королевой, а своего сына — наследником. Перестанет подчиняться Турвальд, где ее дяде Гастону эту идею внушит ненавистная Вержина. Новый Драур в лучшем случае останется союзным, но тоже станет независимым. Оборотни из друзей могут превратиться во врагов.
Когда пришло письмо, извещающее, что Ричард отправился один в проклятые земли за личем и Мелиссой, Изабелла встревожилась. Но Рагнхильда сообщала, что тот собирается вернуться через десять дней. И это немного успокаивало. Однако сначала прошли эти десять дней, потом еще столько же, потом вернулась Рагнхильда.
Истек месяц. Пошел второй. В народе и среди феодалов начал распространяться слух, что император погиб.
И Изабелла поняла, что, пока не поздно, надо действовать. Гвардия уже давно была за нее. Удалось привлечь и целую группу молодых вассалов, которые готовы были рискнуть в надежде получить новые земли, влияние, занять в империи места, которых считали себя достойными. Двоюродная сестра Дианы Алаисса тоже, внимательно выслушав предложение императрицы сместить с трона свою родственницу, согласилась поддержать. Оставалось только с их помощью даже не переворот совершить, а только добиться отмены одного единственного указа Ричарда. О создании Регентского Совета.
И три недели назад Изабелла этот шаг совершила.
Полный зал. Пять тронов на возвышении. Два пустуют — Ричарда и четвертой его жены Амельды, которая проходит практику в академии. Изабелла встает и, в последний раз взвесив все «за» и «против», объявляет:
— Наш возлюбленный муж и император Юма Ричард Первый, отправляясь в поход в проклятые земли, оставил распоряжения о том, кому и в каком случае должна перейти власть в империи. На первое время его замещаю я, а потом, если слухи о его гибели подтвердятся, до совершеннолетия нашего сына Руфуса — Регентский Совет. Однако по просьбе наших подданных и по моим собственным зрелым размышлениям я приняла решение Регентский Совет не созывать. Единственной регентшей я провозглашаю себя!
Гвардейцы, молодые вассалы ликуют. Алаисса удовлетворенно кивает. Представители Достера и Турвальда в недоумении — им пока все последствия непонятны. Родрик пытается что-то прокричать со своего места. Диана и Элениэль смотрят на Изабеллу с нескрываемым изумлением.
Родрика пришлось прямо из тронного зала сразу под конвоем отправить в его дом в Юмиле и там содержать под стражей. Оставлять дядю Ричарда в замке, где он мог получить помощь от преданных ему слуг, Изабелла посчитала опасным.
Главнокомандующему армией Юма Гуннару был отправлен приказ в течение ближайшего месяца провести проверку все приграничных крепостей. В столице его появление пока было нежелательно.
Рагнхильду Изабелла очень хотела бы привлечь на свою сторону, но та сразу после того, как Изабелла объявила об отмене созыва Регентского Совета, куда-то исчезла. Как в воду канула.
Элениэль и Диану Изабелла лично проводила до их покоев.
— Не волнуйтесь, — успокоила она двух других жен Ричарда. — Вам с моей стороны ничего не угрожает. Но вам придется провести какое-то время у себя. И под охраной. И еще тебе, Диана, видимо, нужно будет отречься от короны Нового Драура в пользу Алаиссы.
Элениэль только неверяще смотрела на Изабеллу, а Диана произнесла тогда:
— Изабелла, ты совершила только что даже не преступление, а, как выразился однажды наш муж, нечто худшее. Ошибку. И со временем ты и сама это поймешь. Надеюсь, что не слишком поздно.
Вот сейчас Изабелле и предстояло узнать — слишком уже поздно или еще нет.
— Приехали, — произнес Ричард, соскакивая с Буяна и снимая с седла Изабеллу.
Пусть делает, что хочет, подумала Изабелла. Если она не может быть императрицей, то не хочет быть никем.





Глава 22
Вещий сон



Возвращаюсь в Юмиле. Еду не спеша и постоянно ловлю себя на том, что в изумлении качаю головой. Надо это прекращать, а то в привычку войдет. Подданные не поймут, чему это постоянно так удивляется их император. Не хватает только еще тихо бормотать что-нибудь вроде «Вот это да!», и облик тихого сумасшедшего будет завершенным.
И ведь опять Изабелла! Сначала разозлила так, как даже ей еще не удавалось, хотя пыталась она разными своими заскоками этого добиться неоднократно, а потом ввергла в изумление, от которого до сих пор избавиться не могу.
Вез я ее, как мешок с картошкой, с целью наказать (но это не самое главное было), убрать с глаз Дианы, Элениэль и Родрика (двум моим женам на днях рожать, и им никакие лишние эмоции, а уж тем более отрицательные не нужны), и чтобы дать самому себе время подумать, как же мне поступить с моей старшей женой (это было основным). Оставлять ее в замке было бы абсолютно неправильным в сложившейся ситуации, вот я и подумал, что построенный по моему приказу в прошлом году загородный дом (дворцом его никак нельзя назвать) для ее временного пребывания подходит как нельзя лучше.
Мечтал сам там когда-нибудь отдохнуть — просторный, хотя всего только двухэтажный этакий терем, из дорогущего в Юме дерева, в красивой роще. Мечта просто! Особенно после каменного мешка, каким является мой замок. Два неполных дня удалось провести в нем только. Да и то — выходными их назвать никак не получалось.
Началось все с того момента, как я снял Изабеллу с Буяна. Думал, она направится к дому. Ан, нет. Сразу начала меня удивлять, не откладывая дело в долгий ящик. Опустилась медленно на колени спиной ко мне, голову склонила.
— Делай, что и всегда, — говорит.
Интересно. Ни разу не помню, чтобы я что-то делал с женой на улице, когда она стоит на коленях спиной ко мне. Да еще и всегда. Как-то все-таки обычно мы всяким разным занимаемся в спальне. На худой конец — в шатре. Или она что-то другое имеет сейчас в виду?
— Ты о чем? — спрашиваю, слегка подталкивая жену ногой под пятую точку, чтобы встала.
— С обрыва, значит, решил не сбрасывать, как по вашим обычаям положено? — даже не думая подниматься, отвечает она. — Здесь голову отрубишь или горло перережешь?
Беда! А я еще думал, какое бы наказание ей придумать. Она же с ума сошла, судя по всему. Как здесь такие болезни лечат? Магией, знаю, что никак. Физический труд и обливание холодной водой. Обычно эти замечательные процедуры проводятся при монастырях, где умалишенных и содержат. На деньги родственников. Мне, в смысле — моему предшественнику в этом теле, такое было уготовано. Но он по сравнению с Изабеллой был полностью вменяемым.
Пришлось из судьи, которым собирался выступить, переквалифицироваться в санитары. И для начала воспользоваться все-таки, пусть и не дающим, по моему мнению, результата, но веками проверенным методом, который монахи применяют.
— Ведро воды! — бросаю в сторону опешивших от разыгрывающейся на их глазах сцены стражников. Стоят рядом, все слышат. Нехорошо.
Вылил на Изабеллу. Стало только хуже.
— Да, — говорит. — Правильно. Там тоже всегда холодно было, — и начинает задирать свое платье.
К счастью, сделать этого не успела. А то конфуз был бы такой, что непонятно, как дальше поступить. Не языки же свидетелям отрезать? Сгреб в охапку, поставил на ноги, одернул подол и поволок в дом.
На пороге уже слуги ждут. Тоже пялятся.
— Вина! — рычу я, заталкивая Изабеллу в комнату, которую про себя называл «диванной» — только низкая мягкая мебель, ковры, столики. Стопок журналов не хватает, но тут их не издают пока. — А лучше гномской настойки. Есть?
Уверен, что держат для себя. На словах это пойло все поносят, а сами выпить любят. Знаю это точно.
Сбросил Изабеллу на диван, кое-как усадил. Влил в рот, который она по моему знаку сама открыла, хоть силой этого делать не пришлось, изрядную дозу огненной воды. Закашлялась, слезы на глазах. Но взгляд начал приобретать осмысленность. Вот, а вы говорите, обливания водой и полезный физический труд на свежем воздухе. Нет ничего лучше, чем порция высокоградусного напитка для приведения в чувство. Можно еще пощечину попробовать, но это уже лишнее.
— А теперь, — говорю. — Рассказывай все.
И понеслось. Слушал, и натурально уши в трубочку сворачивались. Все-таки средневековая культура в купе с разными суевериями, вещими снами и прочим дает фантастические результаты. А тут еще, уж простите за откровенность, наложилась сильнейшая интимная неудовлетворенность. Добавим для полного комплекта понимание своей вины в том, что делала все это время.
И получите и распишитесь… Завернутую в одеяло обнаженную красавицу, мирно спящую на диване с блаженной улыбкой на губах. И легким перегаром изо рта. Последнее несколько общее впечатление портит.
А что мне после того, как она мне свой сон в деталях пересказала, делать было? Надо было в лечебных целях соответствовать его последней версии. Или хотя бы постараться к ней приблизиться. Насколько мне это удалось бы в итоге, не знаю. Изабелла раньше отрубилась — все-таки гномское пойло свое слово сказало.
Проснулась к обеду. Я тоже вздремнуть успел. И мы едва не пошли по второму кругу. Не с моими попытками повторить свои подвиги из сна жены, а с гномским пойлом. Потому что в Изабелле вновь и с новой силой проснулось чувство вины. На этот раз лично передо мной.
— Но я же к себе этих молодых гвардейских офицеров и феодалов приблизила, — говорит мне. — Они все в меня влюблены были. Я это видела, но не только не пресекала, но и использовала в своих целях.
При этих словах я, должен признаться, немного напрягся. Неужели? Что-то у нее с кем-то было? Нет. Выяснилось, что ничего. Снов со мной вполне хватало. В общем, и этот вопрос проскочили. Но я в себя и в Изабеллу немного живительной энергии все-таки влил. Некоторая легкая ревность иногда возбуждает не хуже афродизиаков.
На следующее утро я, наконец, принял решение, как поступить. Хотел вначале лишить старшую жену короны императрицы. Было дело. Но потом подумал, что такое не останется незамеченным подданными. Пойдут разговоры, родятся разные сплетни. Чего доброго, кто-то пустит слух, что неверность императрицы в мое отсутствие имела место быть, за что она теперь и наказана.
Нет, мы сор из нашей каменной избы, называющейся замком императора Юма, выносить не будем. Между собой сами как-нибудь разберемся. Без лишней огласки.
— Изабелла, — объявил я, понимая, что больше мне задерживаться с ней нельзя. — Ты пока останешься здесь. На сколько, не знаю. Официально я тебя титула лишать не буду. Но на самом деле у тебя его больше нет. Замещать меня в случае необходимости будет теперь Совет. Во главе с Родриком. Ты в него войдешь, но без права голоса, номинально. Теперь ты только моя жена. И не более того.
Ожидаемо, даже тени возражений не последовало. Сломалась моя железная Изабелла. Подкосила ее неудача с попыткой править единолично. Да еще и сон этот. Ушла из нее эта ее страсть стать самой-самой. Екатерина Великая не получилась. Зато теперь у меня есть красивая и любящая жена без лишних амбиций.
А поручать ей разные задачи я потом буду. Вторым номером она хорошо себя проявляла. Достаточно известный феномен. Этакое «проклятье зама». Трудится он или она под чьим-то руководством, и так эффективно все получается, что все только удивляются, почему столь высококлассного специалиста главным не назначают. А потом это происходит. И кранты тому учреждению или компании, в которой он или она начинают единолично руководить. Не могут быть первыми номерами. Не умеют. Не дано им. Кстати, печально иногда подобные вещи заканчиваются. Увольнением, депрессией, обидой на всех и вся. У мужчин, бывает, что и алкоголизмом с последующим скатыванием по наклонной.
Ну, Изабелле такое не грозит. Только бы снов таких вещих больше ей не снилось.
Теперь мне осталось с остальными делами разобраться. Понять, что все-таки успела моя любимая наворотить в мое отсутствие. И постараться все исправить.





Глава 23
Дела имперские и семейные



Начать решать накопившиеся вопросы я планировал с семейных дел. Когда я ночью перед отъездом с Изабеллой приказал снять стражу с покоев Элениэль и Дианы, а Родрика освободить из-под домашнего ареста и срочно вызвать в замок, то мне показалось, что, к моему немалому удивлению, ни одна из жен на Изабеллу зла не держит. Но это было тогда. А что они сейчас скажут? Мне покой в семье нужен.
Но первой ко мне в рабочие покои, едва я там оказался, явилась Рагнхильда. Незаменимая просто у меня глава контрразведки. Уже второй раз доказывает, что она одна из немногих на кого я не только полагаться могу полностью, но кто и самостоятельные решения принимать может. И что очень важно — правильные.
Положила передо мной на стол два свитка. Оба с большими императорскими печатями. Один предназначался для герцогини Камиллы достерской, второй — для короля Гастона.
— Как они к тебе попали? — спрашиваю Рагнхильду.
— Перехватили гонцов, которых ваша супруга с этими посланиями отправила, — нисколько не смущаясь своему самоуправству, граничащему с преступлением (все-таки имперских гонцов захватить приказала), поясняет мне. — О их содержании я узнала от оставшихся в замке наших карликов, и поняла, что дойти до адресатов они не должны.
Развернул по очереди оба. Прочитал. Не выдержал, встал из-за стола и расцеловал девушку. Она, считай, империю мне сохранила. Если бы эти послания Изабеллы были доставлены, то можно считать, что одной, а то и двух важнейших частей империи мы бы уже лишились.
От герцогини Камиллы Изабелла требовала прибыть в Юмиле обязательно вместе со своим сыном, который еще и говорить не может, а только пеленки пачкает, для принесения присяги Руфусу и лично ей. Сама Камилла, может быть, и выполнила бы такой приказ, но вот ее отец граф Контрэ подобной глупости никогда бы не допустил. Отдать в руки захватившей власть в обход моих указов императрицы двух единственных законных правителей герцогства? Да еще зная о некоторых особенностях характера моей старшей жены? Нет. Проще объявить о своей независимости, восстановить статус королевства и надеяться, что удастся отбиться от возможного нападения. Тем более, что шансы на это были бы очень высоки. Кого бы Изабелла могла послать против Достера? Да, никого, по сути.
Не лучше было и послание, предназначавшееся для короля Турвальда Гастона. Так-то лично для него ничего угрожающего не было, но зато содержалось столько оскорбительных и презрительных выпадов против королевы Вержины, которую Гастон искренне и горячо любит и, подозреваю, не перестанет, даже если узнает о ее похождениях, что письмо можно считать лучшим поводом для ссоры.
— Было еще письмо к Сигрид, — сообщила покрасневшая от моих поцелуев Рагнхильда. — Но его перехватить не удалось. Мало у меня людей верных под рукой в тот момент оказалось.
Ну, это письмо у меня уже. Забрал его у Сигрид, чтобы случайно никому на глаза не попалось. Сам сожгу. Вместе с этими двумя.
Но и это еще оказались не все подвиги моей Рагны. Алаисса, дочка Алиры, двоюродная сестра Дианы, принявшая предложение Изабеллы примерить на себя корону Нового Драура, до этого самого Нового Драура не добралась. Из Юмиле выехала и пропала.
— Она сейчас в той башне, — сообщила мне котрразведчица. — В которой ваши с Элениэль личи обитают. Заперта в вашей спальне. Простите, но это было единственное пригодное помещение для ее содержания. Все-таки самого преступления она еще не совершила. Только задумала захватить власть в Новом Драуре.
И еще раз расцеловал девушку. Я и на большее сейчас был готов. Но в замке этого делать не стоит. Раз уж мы договорились с Рагнхильдой, что ни о нашей связи никто и никогда не узнает, ни о том, кто отец ее будущего ребенка, то надо сдерживаться.
И опять до Дианы с Элениэль добраться не удалось. Родрик пожаловал. Опасался, что трудно будет с женами, а похоже, что самым проблемным будет дядюшка. С ходу начал предлагать лишить Изабеллу короны и передать ее… Да хоть Диане, которая отличается спокойствием и рассудительностью, хоть Элениэль, которую народ любит, хоть обеим сразу.
Потратил на него добрые два часа. Сначала убедил (мог бы и приказать просто забыть про эти предложения, но лучше убедить в своей правоте), что ничего публичного предпринимать не стоит. Сделаем вид, что ничего не случилось. Тем более, что слухи о моей кончине оказались преувеличенными, и получается, что Изабелла ничего по факту, отказавшись созывать Регентский Совет, не нарушила. А что себя регентшей назначила, так не было этого. Послышалось всем. А если кто сомневается, то у меня в подвале есть замечательный специалист по заболеваниям органов слуха — палач Роджер. Он вылечит.
Потом перешли к составлению нового указа о том, что в мое отсутствие осуществлять высшую власть в империи будет Совет. Во главе с Родриком. И войдут в него мои три старшие жены, Гуннар, Сиверс и на этот раз — Рагнхильда. За последней закрепляется задача следить за тем, чтобы означенный Совет не нарушил ни одного из моих предыдущих указов. Ушел Родрик гордый и довольный.
— Она просто нас боялась, — со свойственным ей спокойствием произнесла Диана, когда я, наконец, освободился от дел империи и смог перейти к семейным. — У меня Новый Драур с многочисленными воинами-дроу. У Элениэль любовь подданных и три тысячи эльфийских воительниц, которые хотя и живут в моем королевстве, но подчиняться, конечно, будут ей. Плюс магия. У меня только водная, но зато у Элениэль такая, что она целой армии стоит.
— И дети у нас сейчас появятся, — добавила Элениэль. — Могут стать соперниками Руфусу и Изольде. У меня мальчик будет. У Дианы — девочка. В общем, мы никакого наказания для Изабеллы просить не будем. Кроме, разве что, пожелания лишить ее права руководить нами.
Не буду скрывать, что вздохнул я с облегчением. Поторопился, однако. Потому что не Изабеллой единой мысли девушек заняты были.
— А вот для Мелиссы мы обе просим если не смертной казни, то самого сурового наказания. Пусть до самой смерти носит ридитовый ошейник и живет в заключении в каком-нибудь монастыре, — продолжила нашу беседу Диана. — Рагнхильда нам все рассказала о том, что произошло. Она опасна, Ричард. Сейчас будет притворяться послушной и смирившейся, но при первой же возможности опять предаст.
— Да, — поддержала дроу Элениэль. — И она владеет темной магией. А я теперь хорошо знаю, на что она способна. Сама могу. Нам не хочется, чтобы наши дети находились рядом с этой тварью. Пожалуйста, Ричард, прислушайся к нам хоть один раз.





Глава 24
Многоженец


Однако… Впервые почувствовал себя настоящим многоженцем.
Оказывается, это семейное состояние означает не только то, что у тебя много разных и красивых женщин, которых можно считать своими, но и много жен. Елки! Жен в полном смысле этого слова. И с правом слова тоже. И голоса. Как-то раньше было по-другому. По сути, единственной именно женой была Изабелла. Остальные были помощницами, подчиненными, партнершами, любовницами, да кем угодно. Даже воспитанницами, как Амельда. Но не женами. А тут Диана и Элениэль стали. Причем, явочным порядком. Вот что близкое появление детей с самыми покладистыми, на первый взгляд, девушками творит!
И ведь придется с этим новым положением вещей считаться. В меру, не всегда, но тем не менее. Надо будет их сразу, как только в себя после родов придут, загрузить по самые их красивые брови работой. А то еще женсовет мне тут в Юме организуют.
К счастью, это не сложно. Диане предстоит отправиться обратно в Новый Драур. Там дел невпроворот. Еще и с тем, были ли у Алаиссы приверженцы, разобраться надо будет. Есть у меня на этот счет одна идейка. Как-то очень уж сурово карать дочку Алиры я не собираюсь. В память о наших отношениях. Но сделать так, чтобы больше никому ничего подобного даже в голову не пришло, нужно обязательно. И преподам я этот урок моим подданным дроу на примере Алаиссы.
Элениэль пусть наводит порядок в объединенной армии империи. То есть, для начала пусть ее создаст. А то у нас сейчас в наличии только разрозненные и абсолютно не умеющие взаимодействовать между собой войска Турвальда, Достера, герцогства Юм, воинов-дроу и союзных нам оборотней. А если еще вспомнить, что есть еще и отряд, и немалый, эльфийских девушек-воительниц под командой Галанэль, и гномские бомбарды с их же расчетами, то задача становится совсем не тривиальной. В общем, пусть занимается, как это по науке называется, боевым слаживанием, проводит маневры, учения и прочее и прочее. Чтобы через год у меня была монолитная армия, способная противостоять имперским легионам в открытом поле. Без этого нам Жорика не сковырнуть. А надо.
Единственная незадача заключается в том, что Элениэль в этом деле не сильно разбирается. То есть, совсем не разбирается. Тут воевать по-другому принято. Стенка на стенку без каких-либо хитрых планов на предстоящую общую резню. И без особой дисциплины. Исключение — все те же имперские легионы, которые потому и считаются непобедимыми. Так что придется сначала долго моей третьей жене (да теперь уже полноценной жене — назвалась груздем, полезай в кузовок) втолковывать, что я хочу увидеть по результатам ее трудов. А я и сам представляю себе все это только чисто теоретически.
Вот. Помяни черта, он тут, как тут. Только вспомнил про то, что у меня еще и четвертая жена имеется, как прибыла Амельда. Одно хорошо — Изабелла в ближайшее время в замок не вернется, а Диана и Элениэль по понятным причинам на мое время по ночам претендовать сейчас не могут. Должен признаться, что на этот раз юная оборотница появилась в моей жизни и спальне очень вовремя. И даже ее попытки вести себя излишне фривольно на этот раз меня нисколько не раздражали.
Правда, в первый раз Амельда, которая за эти полгода превратилась в уже полностью сформировавшуюся девушку, привести меня в почти шоковое состояние все-таки сумела.
— Можно я хотя бы частично сейчас обращусь? — умудрилась спросить меня в тот момент, когда мы почти достигли кульминации.
Вот, едва не опозорился. Честное слово. Как представил, что я этим с пантерой занимаюсь, так… В общем, как бы это сказать правильно, чуть было не потерял необходимую концентрацию в определенной части тела. Да, у оборотней такие вещи практикуются. Знаю. Но я-то не оборотень! Я в этот момент никаким медведем или там барсом стать не смогу.
Сжал девушку так, что у нее даже кости, по-моему, затрещали. Ей это, между прочим, понравилось. Особая нежность у оборотней не в чести. Сила, буйство — это да. Все-таки особенность их звериной второй сущности накладывает определенный отпечаток и на их предпочтения и в человеческой ипостаси.
Но, видимо, идея предстать передо мной (и не только предстать) в виде пантеры Амельду не покинула. Потому что уже на следующий день я, войдя в свои покои поздно вечером, обнаружил там девушку, наряженную в костюм кошки. Когда увидел, то чуть было не спросил, откуда она могла узнать, какие костюмы для ролевых игр были в моем мире? При этом в самом, каком только можно придумать, эротичном исполнении? Этакий черный обтягивающий комбинезон из тончайшей кожи (латекс тут еще не изобрели, к счастью), зазывно открытый именно в тех местах, в каких нужно. Ну, и хвостик, само собой. И все это крайне возбуждающее непотребство стояло в самой вызывающей позе посреди гостиной.
— Тебе понравилось? — игриво поинтересовалась Амельда, когда я ее отпустил, и мы, наконец, смогли перебраться с пола в гостиной на кровать в спальне. — Повторять можно?
— Иногда, — ответил я, помогая девушке избавиться от костюма.
Были у меня опасения, что она таким образом все-таки хочет меня подготовить к тому, что станет настоящей пантерой в самый неподходящий момент. Не выйдет.




Глава 25
Эльфара



Лето пролетело, как один день. Сейчас со мной только Изабелла и… проблема Эльфары.
Изабелла вернулась в замок с месяц назад, когда здесь уже не было ни Элениэль, ни Дианы, а Родик про нанесенную ему моей женой обиду уже забыл. Или разумно сделал вид, что забыл.
Поначалу была воплощением такта и вежливости со всеми и «чего изволит мой любимый муж» в отношениях со мной. Пришлось ее слегка встряхнуть. Обычным и самым действенным способом. Устроил ей сначала марафон, а когда почувствовал, что, как минимум, в постели со мной уже прежняя — изобретательная и активная Изабелла, а не «тень императрицы», сказал:
— Дорогая, со мной, с Элениэль и Дианой твоя новая манера поведения будет приветствоваться, но со слугами и придворными будь любезна вести себя, как положено императрице и хозяйке. Без тебя у нас тут все изрядно распустились. Наведи порядок, как ты умеешь.
Уже на следующий день кого-то выпороли на конюшне, пара придворных дам, забывших, что высокая нравственность — это не пустой звук и днем отвлекать гвардейцев от службы своими прелестями не стоит, отправились по домам, повар получил втык за то, что подал на обед меньшее, чем это полагается, перемен блюд. Дворецкий, натерпевшийся страху, когда Изабелла своим прежним, добрым, тоном спросила, почему слуги не выполняют свою работу, как положено, моментально осознал свою ошибку — народ сразу зашуршал, и через неделю везде был настолько образцовый порядок, что даже сама моя жена ни к чему придраться не могла.
Кстати, о тех гвардейцах и молодых феодалах, которые по глупости поддержали тогда незаконные действия Изабеллы. Сначала хотел всех их показательно наказать, но потом просто отправил офицеров в чине уже рядовых в армию к Гуннару на перевоспитание, а не в меру амбициозных дворян с соответствующими сопроводительными письмами к их родителям. Пусть займутся воспитанием своих отпрысков.
Амельда вернулась в академию, где должны были через несколько дней возобновиться занятия. Костюм свой, кстати, изрядно пострадавший от активного и не слишком бережного использования (надо сказать — неплохо я с ней оторвался), оставила замковым швеям в качестве образца для изготовления нового. Интересно, что они о необычных пристрастиях своего императора подумают, когда его развернут?
Элениэль, оставив родившегося и названного Рианэлем сына на попечение кормилицы, взятой из числа эльфиек-воительниц, уже успевших тоже обзавестись детьми, и многочисленных нянек, дрессирует феодальную конницу Турвальда и Достера. Жду завтра ее возвращения, чтобы обсудить, что делать с Эльфарой.
Диана с дочкой Рианой (Повадились в мою честь детей называть — что же дальше-то будет? Какие еще имена изобретут?) в Новом Драуре, откуда докладывает, что дела у нее идут просто великолепно — в этом году моим подданным дроу мне не только не придется помогать продовольствием зимой, но они сами смогут помочь, кому угодно. Оно и понятно — три тысячи владеющих природной магией девушек эльфиек там проживают. Собирался к ней съездить, но теперь не до того, чувствую, будет.
Вопрос с Алаиссой и ее глупым планом завладеть короной Дианы мы решили изящно и, надеюсь, раз и навсегда.
Уже через неделю после рождения Рианы выехали вместе в Новый Драур, по дороге захватив и Алаиссу, которая, увидев меня живым и здоровым, а до этого не один день наблюдая в окно за двумя личами и понимая, кто их такими сделал, готова была своей двоюродной сестре целовать подошвы туфель. При ее габаритах, которыми она уже могла сравниться со своей матерью, это выглядело гротескно. Но впечатляюще.
Однако у меня были на девушку другие планы. На второй день после нашего приезда в столицу дроу (пока просто довольно большое поселение по своему виду и размеру) я приказал собрать всех жителей в поле возле стен и с помощью изобретенного в свое время Элифасом магического громкоговорителя обратился к ним:
— Сейчас перед вами стоят законная королева Нового Драура, моя жена Диана и дочка предыдущей вашей властительницы Алаисса. Последняя считает, что подчиняться человеку, да еще и темному магу для настоящих дроу оскорбительно. И я понимаю такие ее чувства. Поэтому! Я принял решение разрешить всем, кто разделяет мнение Алаиссы, основать свое отдельное королевство. Они смогут выбрать себе королевой Алаиссу или любую другую, кого пожелают. Те, кого устраивает власть моей жены и меня, отходят направо, не согласные нам подчиняться — налево.
Надо сказать, что налево отошло всего с сотню дроу. Но все-таки такие нашлись.
— Хорошо, — продолжил я свою заготовку. — Вы приняли свое решение. И теперь можете уходить. Вас ни удерживать никто не будет, ни преследовать. Идите и стройте свое королевство там, где сочтете наилучшим, или точнее — там, где вас примут!
Еще три дня после этого Диана принимала просителей. Как самих, выбравших независимость и Алаиссу, так и их многочисленных родственников. В основном за Алаиссой решили последовать совсем юные дроу. Такие же, как и она сама. Только вот не сообразили, что независимость — это еще и необходимость самим искать пропитание, место для жизни, самим защищаться от врагов. Когда до них эта простая истина дошла, а самым непонятливые ее втолковали родители, кинулись к «милостивой и справедливой» королеве Диане.
За Алаиссу просила лично Алира, пообещавшая свою дочь выдрать, как последнюю козу. Зная тяжелую руку бывшей королевы, не завидую я девушке. Диана, конечно, свою двоюродную сестру простила, но отправила жить в дальнее поселение на границу с Достером. Остальных, разумеется, тоже изгонять не стали.
Цели своей я добился. Показал, что или дроу придется жить так, как я скажу, или искать себе новую родину и начинать все с начала. Только вот вряд ли кто их примет. А уж так, как это сделал я, и надеяться не стоит.
Иными словами, конституционный, то есть — монархический порядок был полностью восстановлен и укреплен.
Мелиссу пришлось еще тогда, по просьбе Дианы и Элениэль из замка удалить. Конечно, ни в какой монастырь я ее отправлять не стал. Разбрасываться такими ценными магическими кадрами, когда нас ждет впереди несколько войн, а потом еще и поход в проклятые земли, было бы слишком глупо и расточительно. Отправил ее в академию к Элифасу.
Пока у студентов были каникулы, он по моему заданию должен был заняться вопросом изготовления мощных блокирующих магию артефактов. Тут, правда, меня пока ждало серьезное разочарование. Блокиратор, стоявший в замке, оказался только, так сказать, верхушкой айсберга. Небольшой на вид, размером где-то с баскетбольный мяч, он был связан с ридитовой плитой весом в добрых полтонны и являлся, по сути, только излучателем исходящих от нее волн и включателем-выключателем. Никогда раньше на этот нюанс внимания не обращал. Каюсь.
И как переть несколько таких плит через все проклятые земли? Там ведь, чтобы надежно накрыть все владения древнего мага, таких штук десять — пятнадцать понадобятся. И это еще не говоря о том, что непонятно, где столько таких плит взять? Все они остались от времен тех же самых древних магов и были только в императорском и королевских дворцах, в моем замке, да у некоторых особо богатых феодалов.
Пусть подумает, как можно выйти из этого положения. В конце концов, может быть, можно изобрести что-то, что заблокирует только темную магию? Вот в этом ему Мелисса и помогает. Снова выступает в роли подопытного кролика.
Это, конечно, полностью проблему не решит. Что сам древний, что его личи сильны и в обычной магии, но, если удастся собрать побольше своих магов, а для этого как раз и нужно бы Блазию с ее магами присоединить к Юму, то шансы появятся. Или, например, сделать такой артефакт направленного действия? У врагов темной магии не будет, а у меня, Элениэль и Мелиссы возможность ее использовать останется.
Короче, Элифас — архимаг, ректор, ученый — вот пусть и думает, и экспериментирует. Я ему возможные направления работы подсказал, объект, на котором можно тестировать его придумки, предоставил. Пока ничего путного у Элифаса не получилось, но он с азартом продолжает свои изыскания. Буду ждать результатов. Надеюсь, что Мелиссу он в пылу научного экстаза на детали не разберет.
Что касается ближайших моих планов, то собирался через месячишко, как только с полей уберут урожай, объявить войну Жорику. Потом слегка пощипать империю, может быть, откусить парочку графств. Затем перерыв на зиму (тут в холодное время года воевать не принято), весной еще несколько небольших приграничных стычек, демонстрируя, что собираюсь идти на столицу — Кордобус по кратчайшему маршруту, а летом ринуться в обход, как я и надумал, когда из Саэкса возвращался, и одним ударом захватить трон императора Блазии.
Хорошо, что не стал торопиться. А то бы сейчас пришлось посылать к Георгу Восьмому посольство и объяснять, что это просто была неуместная шутка. Конечно, я бы такого позорного поступка позволить себе не смог, но ситуация была бы не самая выгодная.
Почему? Потому что Эльфара. На днях опять дядя Элениэль Локтус прибыл. И, разумеется, опять с плохими новостями. Интересно, он с хорошими когда-нибудь приедет?
Если коротко, то принц Элоран, хотя и вернул освобожденных мною без всяких условий и выкупов пленных, ничего от своего отца не добился. Вернее не так. Добился. Арестован и сидит под стражей. Великий Совет разогнан. Но опять же не Элораном, которому я советовал это сделать, а королем Фаэроном. В общем, государственный переворот в чистом виде. Только совершили его не революционеры и угнетенные массы, которых в Эльфаре нет, а король, одним махом ставший абсолютным властителем, которому не нужно теперь получать чье-либо одобрение любых своих действий.
И его действия мне совсем не нравятся. Для начала он отправил посольство к Жорику, которому хочет предложить союз против меня. А я как раз на помощь Эльфары в войне против Блазии рассчитывал.
Во-вторых, он окончательно спелся с древним магом. Уму непостижимо! Светлые эльфы сотрудничают с хозяином проклятых земель и его личами.
— Если позволите ваше величество, — заметил Гильмар, который, как приехал вслед за мной в Юмиле, так тут и застрял. Вместе с Лорой. Нет, ничего предосудительного. Просто теперь у меня в замке служат четыре девушки дроу под предводительством Лоры и четыре эльфийки-воительницы, которыми командует Гильмар. — Но я, уже когда нас захватили в плен во время нападения на Драур, заподозрил, что Фаэрон неспроста приказал нам продвинуться по территории дроу до самой границы с проклятыми землями. Думаю, он заранее договорился с древним магом, что позволит тому захватить несколько эльфов и создаст для этого возможность.
Этакий тройственный союз против меня намечается. Проклятые земли, Эльфара и Блазия. Древний маг хочет получить себе моих подданных дроу, Жорик — мое герцогство Юм и вернуть власть над Турвальдом и Достером, а Фаэрон, как минимум, отомстить мне за поражение Арвандила, примерно наказать Элениэль и тех эльфиек, которые посмели остаться у меня, а не возвращаться в Эльфару, да еще и замуж за воинов-дроу вышли, и получить назад эльфийский артефакт (впрочем, подозреваю, что тут у него будет серьезный соперник в лице древнего).
Вопрос, кого из этой компании нужно первым «мочить в сортире», даже не стоит. К древнему магу без возможности блокировать его магию и соваться не стоит. Нападать на Георга, когда ему на помощь могут придти эльфы, а моим войскам нужно будет пройти через леса, это изощренный способ совершить самоубийство.
Остается Эльфара. Тем более что блазийцы, даже выслушав послов Фаэрона еще долго будут решать, соглашаться на союз с ним или и сами со мной справятся. Тут мне мой агент кардинал Гилберт поможет — потянет время. Да и контакты древнего с Блазией пока, насколько я понимаю, только через Эльфару могут установиться. Так-то люди с нежитью разной в переговоры не вступают.
В общем, выбивать из союза надо Фаэрона. Он и самое слабое звено, с одной стороны, и самое важное — с другой.
Есть у меня и еще одна мысль, но она настолько пока эфемерная, что делиться ею ни с кем не буду. Да и может она не понравиться тому же Локтусу. Заподозрит меня в желании воспользоваться ситуацией в своих корыстных целях.
И это чистая правда. И цель у меня корыстная, и ситуацией я воспользоваться хочу. И даже больше скажу, мне эта идея не вчера и не сегодня в голову пришла. Давно думаю о такой возможности.
А именно — о том, что наш с Элениэль сын Рианэль имеет теоретические права на корону Эльфары. Если Фаэрона скинуть. И если Элоран откажется в его пользу.
Да, я тоже считал, что Гильмара и других просто и тривиально подставили. Когда подручные древнего мага хватали отставших дроу, то захватили и его отряд. И это был единственный отряд, которому король Эльфары зачем-то приказал зайти на земли Драура так далеко.





Глава 26
Обман



Смотреть на то, как прошла встреча Элениэль с Изабеллой, было забавно. Долгие отношения их связывают, многое за это время произошло.
Сначала эльфийка после неудачной дуэли со мной подвергалась всяческим насмешкам со стороны Изабеллы. Потом едва нас с женой не отправила в мир иной, но Изабелла ее только приблизила к себе. И оказалась права — Элениэль, уже в статусе изгоя Эли, спасла Изабеллу при покушении на нее. И опять разлад — пыталась без разрешения жены пробраться в мою спальню, а после истории с Огюстом была Изабеллой изгнана из Юмиле. Тем не менее, после возвращения все той же Изабеллой с радостью была принята в семью. Последним эпизодом была история с помещением Элениэль под арест. В общем, мне было интересно.
— Эээ… — протянула прибывшая в замок по моему срочному вызову эльфийка, увидев, как Изабелла в своей прежней манере распекает кого-то, и застыла, не в состоянии сразу решить, как будет себя правильно с Изабеллой вести. Поклониться, как это требовалось, когда Изабелла официально считалась моей старшей женой, или общаться, как с равной.
— Рада тебя видеть, Элениэль! — раскрывая объятия и делая шаг навстречу моей третьей жене, произнесла Изабелла. — Надеюсь, ты не обижаешься на меня за прошедшее?
— Нет, конечно! — радостно ответила эльфийская красавица, обнимая Изабеллу, и шепотом, но я все равно услышал, задала вопрос, который, видимо, волновал ее в этот момент больше всего. — Кто сегодня?
Приятно. Очень. Ничего сказать не могу. Первое, что пытается узнать, вернувшись домой, Элениэль, это посетит ли она сегодня ночью мою спальню. Соскучилась. И я тоже. Конечно же, эта ночь будет ее.
— Я больше такие вопросы не решаю, — улыбнулась Изабелла. — Семьей я теперь не руковожу. Все на усмотрение нашего мужа. Как он решит.
Видно было, как у Элениэль отлегло от сердца. Ведь просьба освободить ее с Дианой от частенько излишне диктаторской власти Изабеллы была единственной, которую мне мои вторая и третья жены высказали после того, как я освободил их из заключения в их покоях.
— Знаешь, Ричард, — призналась мне Элениэль уже совсем поздно ночью, нежась в моих объятиях. — То, что ты избавил нас с Дианой от власти Изабеллы, наверное, лучший твой нам подарок. После детей. И, конечно, после тебя самого. Она и умная, и дела вести умеет, и тебя любит, но как же нам тяжело было постоянно ждать каких-нибудь ее указаний. И, кланяясь, выполнять их.
Мда… Вот уж не подозревал, что Изабелла так помыкала другими моими женами. Руководила — это да. Ну, теперь этой проблемы больше нет. Ага. Теперь мне всеми ими руководить предстоит. Посмотрю, как запоют, а то еще и возвращения Изабелле ее старых полномочий попросят.
— Спи, — прервал я откровения жены. — Завтра у нас совет. Будем думать, что с твоим отцом делать.
Элениэль сразу посерьезнела. Даже в темноте было видно, как изменилось выражение ее лица. В то, что уже сделал и собирается еще сделать король Фаэрон, я ее успел посвятитить. И сейчас в жене боролись два чувства — злость на своего мстительного папашу и опасения, что она может его в ближайшем будущем лишиться. Кстати, никогда не слышал, чтобы Элениэль что-то о своей матери рассказывала. А я не спрашивал. Надо будет поинтересоваться, кем она была и куда пропала.
С Дианой в этом отношении проще. Ее мать погибла в проклятых землях (надеюсь, что именно погибла, а не была захвачена в плен), а своих отцов большая половина дроу не знает. При принятом многомужии этот вопрос был слишком неопределенным. Так что происхождение у дроу считалось по матери. На месте отца в их метриках, если бы они у них были, стояли бы прочерки или знаки вопроса. Ну, как вариант можно было бы вписать сразу имен пять.
На совет в моих рабочих покоях я собрал пока только эльфов — Локтуса, Элениэль, Гильмара и Галанэль. Еще раз по пунктам обрисовал им, что нам известно и каких враждебных действий от Фаэрона можно ждать в ближайшем будущем, и задал сакраментальный вопрос:
— Какие будут предложения? Как поступим?
Собственно возможностей было две. Ждать нападения и готовиться его отразить или предупредить совместную агрессию врагов и напасть самим. Для себя я уже решил, что пойдем по второму пути, но хотел услышать, что скажут остальные. К моему удовлетворению, все высказались за нападение. И что особенно важно — именно на Эльфару.
— Не знаю, как, — произнес Локтус, который как самый старший по возрасту из присутствовавших эльфов завершил обмен мнениями. — Но Фаэрона нужно сместить с трона короля Эльфары. Его место может занять Элоран. Если, конечно, — тут он покосился на Элениэль. — Не будет других предложений.
Ишь ты! Подозревает, что я планирую сделать наследником королевства эльфов нашего с Элениэль сына. Только на жену ты зря смотришь. Я ей еще об этом моем замысле не рассказывал. И она о таком исходе даже не подозревает.
— Это следующий шаг будет, — довольно резко перебила Локтуса Галанэль. — Первым делом нужно решить, что делать с Фаэроном. Просто лишить его короны или… Прости, Элениэль, но твой отец опасен и для нашей новой родины и для Эльфары. Я бы не советовала его оставлять в живых.
Угу. Я тоже так считаю. Только вот как потом в глаза Элениэль смотреть буду. Отца Изабеллы я по таким же соображениям в свое время пощадил. И, как оказалось, правильно сделал. Кто сейчас больше всех возится с Руфусом и Изольдой? Любящий дедушка Конрад. Может быть, и из Фаэрона со временем какой-нибудь специалист по огородам выйдет?
Впрочем, нет. В отличие от Конрада, который просто был весьма недалек, отец Элениэль связался с древним магом. А последний для нас враг, как говорили в моем мире, экзистенциальный. И с Блазией, с которой мы постоянно находимся в состоянии вялотекущей конфронтации, и с Кортией, с которой пока не сталкивались, можно в случае чего и мирно жить. Если они нас трогать не будут. А вот с хозяином проклятых земель не получится. Ему весь мир нужен, большую часть населения которого он превратит в нежить. И тот, кто готов ему помогать, пусть даже и не до конца понимая, что он творит, должен быть уничтожен. А Фаэрон еще и упертый, как баран. Слов не понимает. Собственную дочь под стражей держал, а теперь и сына такому же наказанию подверг.
И Элениэль придется смириться с таким исходом. Если я не смогу придумать, как сделать так, чтобы Фаэрон погиб «случайно».
— Сначала нам нужно решить, как мы доберемся до дворца короля, — перевел я обсуждение на другую тему. Обсуждать судьбу Фаэрона не ко времени. Опять же «случайность» нужно продумать еще. — Идти по трупам эльфийских воинов и воительниц мы себе позволить не можем. Нам Эльфара нужна в качестве искреннего друга и союзника, а не затаившего обиду побежденного данника.
— Незаметно проникнуть к дворцу? — усмехнулся Локтус. — Да мы даже одной лиги по лесу не пройдем из-за ловушек. О королевском дворце и говорить нечего. Я предлагаю послать к моему двоюродному брату посольство. И постараться его вразумить.
Ага, так он и вразумился. Локтус — пацифист хренов. Только покажем, что догадываемся о замыслах Фаэрона, и он ускорит их исполнение.
— Минтэас, — вдруг услышал я реплику Гильмара.
— Минтэас! — встрепенулся Локтус. — Так он жив? Не погиб тогда при нападении на Драур? Он здесь? — казалось, его удивлению не будет предела.
Я посмотрел вопросительно на Гильмара, но за него ответила Элениэль.
— Минтэас сильнейший эльф в природной магии, — пояснила она. — Если он согласится выступить на нашей стороне, то сможет перехватить управление всеми ловушками на много лиг в окружности. Вокруг дворца в том числе. Думаю, будет лучше, если я возьму только пару тысяч эльфиек-воительниц, Минтэас сначала откроет нам проход ко дворцу отца, а потом сделает невозможным для кого-либо придти к нему на помощь. Надеюсь, что попав в безвыходное положение, отец прислушается ко мне. Но все это возможно, только если Минтэас согласится.
Согласится, конечно. Куда он денется. Он на удивление так прижился у оборотней, что стал для них совсем своим. Мне Сигрид писала, что этот эльфийский архимаг так прикрыл своей природной магией границу леса с проклятыми землями, что ни одна нежить или измененный теперь к поселениям оборотней даже приблизиться не может. Один попробовал и остался в корнях первого же дерева.
И еще его, вроде бы, один чисто научный вопрос заинтересовал. Пообщавшись впервые в жизни поближе с оборотнями, выдвинул Минтэас предположение, что они могут иметь какую-то склонность к природной магии. Из-за своей способности в зверей перекидывается. Теперь этот вопрос всесторонне изучает.
Правда, в качестве помощницы и единственной потенциальной ученицы выбрал красивую молодую обортницу, которая теперь все время проводит с ним — или у него в доме, который ему Сигрид предоставила, или в лесу. В рысь девушка перекидывается, кстати. Интересно, эльф не боится, что она в процессе, так сказать, обучения вдруг зарычит и когти выпустит? Или, в отличие от меня, это его не смущает и даже нравится?
А… Без разницы — нельзя лезть в чужую личную жизнь. Если все по обоюдному согласию, то совет, да любовь! Какой бы странной она ни казалась со стороны. Главное — отказать мне в помощи он не сможет теперь.
На этом я наш совет решил закрыть. Пока решение такое. Галанэль со своим отрядом и под общим руководством Элениэль выдвинется в Эльфару, где их задачей будет захватить королевский дворец вместе с Фаэроном и вынудить его внять голосу разума. Если откажется, то… Ответ на этот вопрос пока оставили без ответа. Путь через ловушки откроет Минтаэс, за которым, как и за подчиненными Галанэль, сегодня будут отправлены гонцы.
— Спасибо, тебе! — поцеловала меня Элениэль, когда все остальные вышли за дверь. — Я боялась, что ты будешь настаивать на убийстве отца.
Мда… Как же неприятно обманывать мою доверчивую красавицу. Я не только настаивать буду. Я для этого лично все возможное сделаю.
Через две недели эльфийские воительницы, которые чуть не передрались за право принять участие в походе, так им не терпелось поквитаться с королем Фаэроном за то, что он их фактически на верную смерть в прошлом году отправил, а перед этим превратил в наложниц командовавшего походом Арвандила, были готовы выступать. Галанэль убедила Элениэль и меня, что для нашего замысла достаточно будет отряда в пятьсот человек.
— Этого за глаза хватит, — сказала она. — Все равно для войны с Эльфарой и всех трех тысяч будет мало, а для захвата дворца и пятисот даже многовато. Там в лучшем случае будет охраны с сотню воинов. Моим девочкам они не противники, — с гордостью за своих подопечных завершила она.
— Как же они все моего отца ненавидят, — грустно признала Элениэль, когда мы остались одни. — Впрочем, им есть за что. Только вот боюсь теперь, что даже мое присутствие, если кто-то из них найдет его раньше меня, его не спасет.
Притянул мою признанную первую красавицу этого мира к себе. Вытер повлажневшие глаза. Нежно избавил от лишней одежды. А лишней она вполне ожидаемо оказалась вся.
— Как будет, так и будет, Элениэль. Теперь твоя семья — это мы с Рианэлем, Изабелла, Диана, их дети. А твой отец сейчас планирует, как мы знаем, лишить тебя всего этого.
Свой тайный план действий я начал приводить в исполнение на следующий день. Для этого мне пришлось отправиться в башню, где содержались личи и где меня сейчас ждали Минтэас и Мелисса.
В первым поговорил с эльфийским архимагом.
— Минтэас, ты согласился помочь нам пройти безопасно ко дворцу короля Фаэрона, а потом сделать так, чтобы ни он, ни его охрана не смогли его покинуть, и никто не смог придти к нему на помощь.
Эльф важно кивнул.
— Так вот мне нужно, чтобы ты поступил не совсем так, как мы договаривались. Но это должно остаться только между нами. Согласен? — внимательно смотрю в лицо Минтэаса.
— Император, ты мне за эту услугу позволишь продолжить заниматься моими изысканиями в лесу оборотней, — спрашивает эльф, и я вижу, что для него эта просьба имеет огромное значение.
Вот же — седина в бороду, бес в ребро. Боится, что я разлучу его с его поздней любовью — с юной оборотницей. Судя по всему, у него там все очень серьезно. В мыслях у меня такого не было. Но, раз ему хочется услышать подтверждение этому, то обещаю, что не только позволю, но и самые лучшие условия для этого прикажу создать.
— Сделаю, все, что скажешь, — эльф прикладывает руку к груди.
— Тогда слушай внимательно, — продолжаю я. — Нужно, чтобы из дворца остался один единственный путь к бегству. В сторону Драура. На земли, где сейчас часто появляются личи и прочая нежить. Ясно?
— Вполне, — абсолютно спокойно отвечает Минтэас. — Ты, император, не собираешься оставлять в живых Фаэрона, но хочешь, чтобы это случилось не на глазах у твоей жены Элениэль, и чтобы вина за это легла на слуг древнего мага. Поэтому и эти личи здесь находятся. Скажу, что это правильный поступок. Я Фаэрона лет сорок знаю. С детства. Если попадет в плен, пообещает все, что угодно. Но потом обманет. Он ради личной власти пойдет на все.
Экий, однако, проницательный. Но так даже лучше. Когда исполнителю понятна до конца цель того, что ему поручено, вероятность, что все сделает правильно, многократно возрастает.
Так, теперь Мелисса. На нее ляжет самое главное. Девушке предстоит проникнуть на территорию Драура и ждать там, на бывшей границе с Эльфарой появление Фаэрона. А потом…
— Гильмар уверен, что знает единственную тропу, по которой и будет убегать король, — объясняю я. — Он, Лора, наши четыре эльфийские воительницы и четыре девушки и два воина дроу будут тебя сопровождать. Защитят в пути и помогут в том случай, если Фаэрон будет с целым отрядом телохранителей. Впрочем, думаю, что больше двух — трех самых своих верных слуг он с собой не возьмет. Остальных оставит прикрывать его бегство.
Мелисса слушает внимательно. Понимает, что, если выполнит это мое поручение, то ее ждет или невиданная награда или смерть. Я ведь могу решить, что носительницу такой тайны проще удавить, чем в живых оставлять. Эти ее сомнения читаю в глазах.
— Если бы я хотел от тебя избавиться, то давно бы это уже сделал, — говорю ей. — Слушай дальше. С собой возьмешь одного лича. Вон того, который на вид более бестолковый. Я передам тебе управлением над ним. Его пустишь вперед. Тебя те, кто будет с Фаэроном, увидеть ни в коем случае не должны. Сделай так, чтобы им показалось, что это он нанес королю удар темной магией. Потом позволь им его уничтожить. Если слуги покойного смогут еще и убежать, то совсем хорошо будет. Поняла?
— Да, — отвечает Мелисса. — А моя награда? Когда я смогу ее получить?
Награда? Если ничего не путаю, то об этом я еще ничего девушке не говорил. И даже пока не решил, как и чем именно ее вознагражу. Удивленно поднимаю взгляд на собеседницу.
— Я бы хотела кое-что прямо сейчас, — говорит она и снимает с себя один за другим оба эльфийских амулета…
Уфф… Ну, все. Теперь мне остается только ждать.
Еще одно задание я Галанэль дал. Но оно на тот случай, если все остальное пройдет, как и задумано. Дипломатия, правда, не является сильной стороной предводительницы воительниц, но с поставленной задачей, думаю, справится. Там только вовремя нужно правильные слова прокричать. А ее подчиненные ее поддержат. В этом я не сомневаюсь.





Глава 27
Интерлюдия
Элениэль



Элениэль не отходила от носилок, в которых полулежала, откинувшись на высокие подушки, ее мать Дистраэль, и постоянно подгоняла свой отряд. Надо было спешить, если она хочет довести свою мать живой до Юмиле, где у той появится шанс получить излечение.
Вся надежда только на наш эльфийский артефакт, которым владеет Ричард, думала Элениэль. Лекари, как бывшие при ее войске, так и лучшие целители Эльфары ничем Дистраэль помочь не могли. Слишком долго она содержалась в специальной камере, отсеченная амулетами от природной эльфийском магии.
Еще Элениэль думала о своем муже. Одновременно с любовью и негодованием. Похоже, что ее мать была права, и гибель ее отца Фаэрона была не случайной.
— Твой муж очень мудрый человек, — сказала ей, с трудом шевеля губами, мать. — Он сделал то, что должен был, и в то же время не бросил ни на тебя, ни на себя никакой тени. Думаю, что, кроме того, он хотел уберечь тебя от необходимости принять тяжелое решение. Да, и это тоже.
И все-таки, если это правда и Фаэрон был убит по приказу Ричарда, то он ее обманул. С другой стороны, девушка совсем не была уверена, что сама пощадила бы своего отца после того, как увидела свою мать, которую всю жизнь считала умершей от эпидемии черной хвори, в камере. Живой, но настолько измученной и обессиленной, что ее пришлось выносить на руках, а теперь даже не везти в карете, а аккуратно нести в носилках. В карете слишком трясло. И приказал так поступить с ней никто иной, как ее отец.
Кроме того, Элениэль помнила, что сама нарушила приказ мужа, запретив преследовать своего отца. Галанэль обязательно об этом Ричарду доложит, так что неприятный разговор с ним наверняка ее еще ждет.
Вся первая часть похода, как любил говорить в таких случаях Ричард, прошла в штатном режиме.
Отряду Элениэль явно сопутствовала удача. Без помех пройдя через земли империи, ее небольшая армия утром приблизилась к лесу Эльфары. Тут вперед вышел Минтэас, и уже к середине дня передовой дозор, которым вызвалась командовать лично Галанэль, скрылся под деревьями. К вечеру от нее прибыла девушка-гонец, сообщившая, что путь на ближайшие десять лиг свободен от ловушек, и, несмотря на наступившую темноту, отряд двинулся вперед.
Так, с остановками, во время которых Минтэас брал под свой контроль очередной десяток лиг леса и закрывал за собой проложенную им дорогу, вновь активируя ловушки, пятьсот эльфийских воительниц Элениэль за пять дней достигли самого сердца Эльфары — королевского дворца, и в сумерках окружили великолепный парк, в котором он располагался.
— Удачно, что твой отец никогда не любил слишком большого скопления народа, то ли презирал, то ли опасался, — насмешливо усмехнулась Галанэль. — Построил двадцать лет назад свою новую резиденцию в стороне от всех поселений. А то бы нам сейчас пришлось думать, как не дать подданным возможность придти на помощь к своему королю. Впрочем, уверена, что никто слишком уж спешить не стал бы. Особенно после того, как он упразднил совет. Да и история моих девочек ни для кого секретом не является.
— Будем ждать утра или ударим прямо сейчас? — не поддерживая предложенную Галанэль тему проступков и ошибок своего отца, спросила Элениэль.
— Я бы не стала откладывать, — бросив понимающий взгляд на Элениэль, ответила предводительница воительниц. — Но ты же, как я не сомневаюсь, хочешь обеспечить сохранение твоему отцу жизни? А в темноте всякое может случиться. Кто-то из моих девочек может его и не узнать. Сама понимаешь.
— На рассвете, — приняла решение Элениэль. — Как раз и у Минтэаса будет больше времени, чтобы перекрыть своей магией все выходы.
С первыми лучами солнца воительницы проникли в парк. Немногочисленная охрана, не ожидавшая, что через непроходимые для врагов лесные ловушки кто-то сможет пробраться, была расслаблена и службу несла спустя рукава. Так дошли до ограды самого дворца. И вот тут весь план захватить короля неожиданно в его собственной спальне, а потом просто вывести во двор и приказать его телохранителям сложить оружие пошел прахом.
Их все-таки заметили. И подняли тревогу. После этого тщательно спланированная операция превратилась в свалку. Кто-то из охранявших дворец эльфов пытался активировать защитные природные плетения, которые были или отключены, или управление которыми было надежно перехвачено Минтэасом, кто-то брался за мечи и луки. Один даже зачем-то произвел выстрел из стоявшей у дворцового крыльца бомбарды, чем окончательно внес сумятицу как в ряды оборонявшихся, так и нападавших.
— На нас напали наши же предатели! — услышала Элениэль крик старшего телохранителя отца, которого хорошо помнила по своему предыдущему неудачному визиту. — Это сучки Галанэль! Выводите короля! Мы прикроем!
— Ничего у вас не выйдет, — прошептала Элениэль, тоже обнажая меч, — к старшему телохранителю короля у нее был собственный счет. — Все пути для бегства перекрыты Минтэасом.
До своего врага девушка добралась у самого входа во дворец и зарубила его лично. А вот главную цель они все-таки упустили. Фаэрон куда-то исчез.
— На заднем дворе! Все сюда! — раздался голос Галанэль. — Один проход остался открытым! Король убегает!
Элениэль бросилась на помощь. На заднем дворе уже столпились воительницы, взявшие в полукруг два десятка охранников Фаэрона, прикрывавших проход в окружавших дворец деревьях, которые своими сплетенными ветвями и корнями образовывали непроходимую изгородь. Но одна прореха в этом живом заборе все-таки осталась.
Элениэль прислушалась — вдалеке слышался топот лошадиных копыт. Фаэрон мчался в сторону Драура. Надо же, отметила про себя удивленно Элениэль, туда целую дорогу от дворца зачем-то проложили? Похоже, что Ричард не ошибался и отец, действительно, наладил с нежитью из проклятых земель тесные отношения, раз приказал такое сделать.
Девушка осмотрелась. Два десятка телохранителей отца готовы погибнуть, но не пропустить за ним погоню — мечи обнажены, за первым рядом воинов стоит второй — с натянутыми луками и наложенными на тетивы стрелами. Глаза окружающих их эльфиек-воительниц горят жаждой мести, несколько из них уже выводят из конюшни лошадей, чтобы, после того как будет уничтожен отряд, закрывающий им путь, ринуться в преследование.
Ричард наказывал не устраивать побоище. Она боится, что, догнав ее отца, эти девушки его убьют. Даже ее не послушаются. И Элениэль приняла решение.
— Мечи в ножны! — выходя вперед, громко приказала она. — Я, принцесса Элениэль, жена императора Юма клянусь, что никто гнаться за королем не будет. Но вы должны сложить оружие. Мы не хотим вас убивать.
— Что ты делаешь⁈ — подступила к девушке Галанэль. — У нас приказ императора захватить Фаэрона! Ты сейчас совершаешь предательство!
— У нас также приказ избежать кровопролития, — ответила устало Элениэль. — А мой отец? Он теперь станет просто беглецом. Изгоем. На трон сядет мой брат Элоран. Мы восстановим совет. Поверь, отец больше не опасен.
— Как знаешь. Ты здесь командуешь. Но знай, что я буду вынуждена рассказать нашему властителю о твоем поступке, — ответила Галанэль, отходя и знаком приказывая своим подчиненным убрать оружие.
Увидев это, охранники сдались.
Элениэль еще какое-то время постояла во дворе, размышляя, правильно ли только что поступила, но так ни к какому выводу и не пришла. А потом события начали развиваться с такой скоростью, что времени на то, чтобы о чем-то подумать, уже не осталось.
— Элениэль! — позвал ее Локтус. — Иди быстрее во дворец. Тебя Элоран зовет!
Лицо двоюродного дяди выражало одновременно радость и смущение. Что так такое могло произойти, подумала Элениэль быстро направляясь ко входу. Неужели с Элораном в заключении что-то такое сделали, что он сам к ней подойти не может?
Брата Элениэль нашла в своей бывшей спальне. Он стоял возле постели, на которой лежала изможденная эльфийка.
— Познакомься, Элениэль, — произнес, не поворачивая к вошедшей головы и не отрывая взгляда от распростертой на кровати женщины в грязном и ветхом платье. — Это наша мать Дистраэль.
— Так, она же в год моего рождения, — начала было Элениэль, но осеклась, внезапно осознав, что брат ее не разыгрывает и ее мать, которую она совсем не помнила, действительно, жива и сейчас лежит перед ней.
— Подойди ко мне, моя девочка, — очнулась Дистраэль. — Дай я на тебя посмотрю.
— Вы знали, что она жива⁉ — возмущалась час спустя, когда мать была уже обтерта влажной простыней с лечебными составами, переодета и теперь спала. — И ты Элоран, и ты дядюшка Локтус! И вы мне ничего не говорили. Как вы могли?
— Сначала ты была слишком мала, потом в тебе проявился твой излишне импульсивный и взрывной характер, — спокойно ответил Элоран. — Кто знает, что бы ты наворотила, узнай, что наша мать может быть живой. Мы ведь и сами не были в этом до конца уверены. Подозревали, что отец где-то ее держит, но выяснить это точно не могли. В общем-то, из-за этого у меня и были разногласия с отцом, из-за этого я и отказывался стать его официальным наследником.
Узнать Элениэль в этот день предстояло многое. Не имел ее отец король Фаэрон изначально прав на престол Эльфары. Мать ее была законной наследницей короны, а Фаэрон должен был занимать лишь место принца-консорта, отвечающего только за то, чтобы у королевы появились дети. С этой функцией, надо признать, Фаэрон справился. Сначала родился Элоран, спустя несколько лет — Элениэль. И после этого Дистраэль, которая в течение всего этого времени опрометчиво переложила тяжесть управления Эльфарой на мужа, решила, что готова снова принять власть в свои руки.
Но было уже поздно. Советники были заменены на преданных Фаэрону, охрана королевской четы тоже. Кроме того, был создан Высший Совет, члены которого за то, что поддерживали практически любое решение принца-консорта, получали небывалые привилегии. Королева Дистраэль эту битву проиграла. И была объявлена умершей от свирепствовавшей в поселениях людей (эльфов как раз эта болезнь почти не задела) черной хвори. А на самом деле отправилась в потайную тюрьму, где и провела в камере больше четверти века.
— Не мог Фаэрон ни убить меня, ни приказать кому-то это сделать. Даже намеком, — объяснила Дистраэль, почему до сих пор оставалась жива, Элениэль. — Я, когда меня захватили, сумела передать его брачный перстень своей служанке, чтобы она его спрятала. Так что отобрать его у меня Фаэрон не мог. А власть этого перстня такова, что он непременно наказал самым жестоким образом мужа, убившего или приказавшего убить свою жену. Вот он и ждал, пока я сама умру. Не дождался!
— Мама, — это слово с непривычки давалось Элениэль с трудом. — Так ты законная королева Эльфары. Мы сможем теперь заключить договор между нашими владениями. Ричард будет рад!
— Учитывая то, что мне о твоем муже успели рассказать Элоран и Локтус, его планы этим не ограничиваются. Впрочем, посмотрим, — ответила Дистраэль. — Завтра здесь соберутся самые знатные эльфы из тех, кто успеет к этому времени приехать. Тогда и поговорим.
То, что ее муж смотрит гораздо дальше простого союза с Эльфарой, Элениэль убедилась на собрании аристократов, которое состоялось не на следующий день, а только через неделю. Локтус убедил всех не спешить и сразу принять большинством голосов то решение, которое устроит всех или почти всех и, таким образом, надолго обеспечит внутренний мир в королевстве.
Более ста эльфов, представлявших большую часть сильных родов Эльфары, собрались в тот день в тронном зале. Дистраэль, хотя ей это и было тяжело, заняла место на троне. Справа и слева от нее расположились Элоран и Элениэль.
— Благородные эльфы, — тихим, но твердым голосом открыла совещание Дистраэль. — Сегодня нам предстоит решить, кто достоин занимать трон нашего королевства. Хотя он по праву принадлежит, как вы все знаете, мне, я готова выслушать ваши предложения и последовать тому приговору, который вы вынесете.
Сначала воцарилась тишина, потом послышались отдельные крики, переросшие быстро в общий гвалт. Кто-то настаивал, что единственная законная королева Дистраэль, кто-то предлагал передать трон Элорану, другие предпочитали Локтуса, который по крови никак не мог на него претендовать, будучи дворюродным братом сбежавшего Фаэрона. Пару раз даже прозвучало имя Элениэль.
— Воины и воительницы Эльфары, проливавшие и проливающие свою кровь за наше королевство, предлагают избрать королем сына принцессы Элениэль и императора Юма Ричарда Первого Рианэля! — громко провозгласила, выходя в центра зала и перекрывая своим голосом шум, Галанэль. — А на то время, пока он не достигнет совершеннолетия, передать регентскую власть королеве Дистраэль! Это обеспечит порядок сейчас, законное наследование власти в будущем, надежный союз с сильным государством!
Если кто-то и хотел возразить против такого предложения, то его заглушили радостные клики девушек-воительниц, стоявших по периметру зала, и собравшихся во дворе воинов-эльфов.
— Чего-то подобного я и ожидал, — прошептал, наклонившись к Элениэль, Элоран. — Если твоему мужу что-то хоть на время попадает в руки, больше он этого не отдает. Поздравляю! Твой сын отныне король Эльфары, а ты королева-мать, — и он с преувеличенным почтением поклонился Элениэль, демонстрируя, что признает ее власть.
— Я согласна с этим предложением и принимаю его, — произнесла между тем Дистраэль. — В ближайшее время мне предстоит отправиться вместе с моей дочерью в Юм, чтобы принести присягу моему внуку — королю Эльфары Рианэлю. На это время высшую власть в Эльфаре будут осуществлять мой сын, принц Элоран и известный вам всем герцог Локтус. Поздравляю вас, герцог, с новым назначением и новым титулом, — добавила она, поворачиваясь к двоюродному брату своего мужа, чья судьба пока еще была неизвестна.
То, что короля Фаэрона или, как его теперь все предпочитали называть, узурпатора Фаэрона больше нет среди живых, стало известно утром на следующий день. Выйдя из гостевых покоев дворца, свои Элениэль так и оставила в распоряжении матери, которая отказалась переезжать в принадлежавшие раньше Фаэрону, ставшая внезапном королевой-матерью Элениэль увидела двух эльфов-воинов и одну эльфийку, стоявших у крыльца на коленях. И стоявших так, судя по всему, уже давно, так как было видно, что их одежда уже вся мокрая от росы.
Эльфийку Элениэль узнала. Это была любовница ее отца. Тихая, скромная, ни на что не претендовавшая, всегда покорно подчинявшаяся Фаэрону. Никакого зла Элениэль на нее не держала. Как и на сохранивших верность бежавшему королю воинов.
— Что они хотят? — спросила она у начальника стражи, чьи воины с обнаженными мечами окружали эту троицу.
— Говорят, что скажут только вам, — ответил тот. — Но будить мы вас из-за них не осмелились.
— Я слушаю вас, — повернулась Элениэль к коленопреклоненным.
— Ваш отец, принцесса, — начал один из воинов. — Погиб на границе Эльфары и Драура, куда мы направлялись. Из-за деревьев внезапно выскочил лич и одним заклятьем тумана тления убил его. И еще одного телохранителя нашего короля Фаэрона. Лича мы уничтожили. Разорвали ветвями деревьев. Но потом были вынуждены отступить, так как в нас полетели воздушные лезвия. Видимо, лич там был не один. Мы сожалеем, принцесса, и готовы понести любое наказание.
— Так, так, — медленно проговорила мать, когда Элениэль пересказала ей и Элорану то, что ей сообщили. — Значит, все пути бегства были надежно перекрыты самим Минтэасом, но один почему-то остался свободным. И вел он не куда-нибудь, а на границу с Драуром. А там совершенно случайно оказался лич. И не один. И первым же заклинанием по королю — союзнику своего хозяина. Допустим, не узнал. Но почему сразу смертельным? Ведь мог и в кадавра постараться обратить, как они обычно делают. Удивительные просто совпадения. Не находите?
Элоран только усмехнулся, бросив на Элениэль насмешливый взгляд, явно говоривший «я же тебя предупреждал, что твой муж настоящий темный маг по характеру и способу решения вопросов, а ты со мной спорила».
Хотели пригласить Минтэаса (формулировку «вызвать» архимаг мог бы посчитать для себя оскорбительной), чтобы расспросить, как так получилось, что он не смог взять под контроль всю окружность дворца, но выяснилось, что пожилой эльф уже давно уехал обратно в Юм. Один, без охраны и сопровождения. Видимо, или куда-то очень спешил или хотел избежать как раз таких расспросов.
И теперь Элениэль предстояло понять, с чего начать предстоящий разговор с мужем. Вынудить его признаться в том, что он ее обманул, или самой поспешить получить прощение за то, что нарушила его приказ и позволила своему отцу бежать? То, что ему это не удалось, дела не меняло.
Или постараться просто забыть обо всем, что произошло, и ограничиться просьбой вылечить ее мать. В том, что на это Ричард сразу согласится, она не сомневалась.





Глава 28
Золотая теща. Мелисса



Тещи, как всем известно, бывают разные. Наиболее популярно в народе представление об этих родственницах, почерпнутое из многочисленных анекдотов. Куда реже встречается вид этих особей под названием «золотая теща». Обычно характеризуется готовностью во всем встать на сторону зятя. Или, как минимум, способностью сохранять объективность.
Мне, как оказалось, досталась именно «золотая». Видимо, в качестве компенсации за ее покойного муженька, который категорически не хотел быть моим тестем и предпочел бы увидеть свою дочь вдовой, но только не моей женой. Есть даже подозрение, что и меня, если бы первый вариант не проканал, вдовцом он был бы не против сделать. А это уже совсем за гранью добра и зла, на мой взгляд.
Неделю я провозился с внезапно обретенной матерью своей третьей жены. Не так все просто оказалось с ее излечением. Элениэль по простоте душевной полагала, что стоит мне только воспользоваться эльфийским артефактом и ее мать выздоровеет. Даже не знаю, мне она так доверяет или в необычайной силе этого сокровища эльфов, которое я, к слову, не собираюсь им возвращать, уверена, но только она ошиблась.
Хорошо еще, что догадалась захватить с собой один из тех блокирующих природную магию амулетов, которые стали причиной медленного угасания Дистраэль. Изучил этот девайс. Чем-то по действию похож на блокиратор магии, который в замке установлен, и представляет собой магическое устройство, которое пропускает и усиливает только те волны, исходящие от ридитового основания, которые делают недоступными именно природные потоки.
Не был бы я видящим, ничего не понял бы и помочь, разумеется, не смог. Проблема же заключалась в том, что вместе с энергией природы амулет потихоньку убивал и жизненную энергию живых существ. Очень медленно, но все же. И это и стало причиной того, что Дистраэль так ослабла. Плохо было и то, что сами по себе ее жизненные силы уже восстанавливаться не хотели. Все каналы, по которым они циркулируют в организме, так сузились, что я сначала даже не мог найти выход из создавшегося положения.
То, что их надо расширить, а потом залить в тещу золотистый поток, особых сомнений не вызывало. Но как расширить? Попробовал задействовать для этого все ту же жизненную энергию артефакта. Не сработало. Чуть лучше стало, но так на эту работу не один год уйдет.
— Попробуй, природный поток добавить, — услышал я голос Огюста, который из своего кристалла внимательно следил за моими манипуляциями. — Помнишь, как мы с Элениэль делали? Ну, когда я тебя чуть было не того?
Полезным старается мой предок быть. Понимаю. Все надеется, что я его прощу и найду способ в какое-нибудь тело переселить. Изабелла тут предложила попробовать в хомячка Огюста засунуть. По размеру теперь подходит. Не оценил Огюст ее юмор. Добрый месяц голос не подавал.
Но он сейчас хорошую мысль подкинул. Тогда, правда, природная магия сама хлынула в Элениэль, а тут ее нужно направить в Дистраэль насильно. Позвал на помощь жену. Объяснил, что от нее требуется. Дело сразу пошло веселее. Я через эльфийский артефакт по немного закачивал в тещу энергию жизни, а Элениэль природную. К сожалению, за один раз, как тут же стало очевидно, вылечить больную было невозможно. Тонкие каналы, переполняясь, просто начинал рваться. И все-таки на второй день Дистраэль уже могла уверенно сидеть в постели, через еще два дня начала вставать, а через неделю я увидел, что в ее теле начала сама вырабатывать энергия жизни.
— Я опять чувствую силу природы, — радостно произнесла она. — Я опять могу ею владеть. А то, признаюсь, уже опасалась, что мне придется отказаться от титула регентши и уйти в изгнание.
Вот оно, значит, что. Даже будучи почти при смерти, эта дама больше всего боялась потерять власть. Видимо, соскучилась по ней за более чем двадцать пять лет сидения в камере. А потерявшие свою магию эльфы не то что на троне находиться не могут, но даже в Эльфаре оставаться не имеют права. Превращаются в изгоев. Помню, как это с Элениэль тогда случилось. Надо мне к теще приглядеться повнимательнее. Кто из нее получится — надежная союзница или потенциальная противница.
Союзница. Золото просто, а не теща. Еще не до конца придя в себя, устроила Элениэль, которая решила с ней посоветоваться, стоит ли поднимать в разговоре со мной вопрос о, скажем так, вынужденном устранении ее отца, такой разнос, что мне об этом даже мои вездесущие карлики поспешили доложить.
В общем, вот кто настоящая железная дама. Жесткая, не признающая никаких правил и приличий ради достижения поставленной цели, резкая в словах, суждениях и поступках. Теперь я, кажется, понимаю, почему большинство эльфийских аристократов поддержали ее мужа, когда он ее в тюрьму упрятал. И даже выяснять, куда их законная королева делась, не стали. Только, наверное, вздохнули с облегчением.
— Ричард, — обратилась она ко мне, по-родственному опуская мои титулы. — Держи мою дочку в гномьих рукавицах (аналог ежовых из моего мира — ассоциация с теми, что используют их кузнецы). Ты слишком мягок с ней, а от этого у девушек разные неправильные мысли в головах рождаются. И сына, моего внука, не доверяй ей воспитывать. Назначь кого-нибудь другого. Хоть вон, Изабеллу свою. А то вырастет такой же, как Элениэль, с ошибочными представлениями о честности и порядочности. Или как мой Элоран. А ему через восемнадцать лет на трон Эльфары садиться.
— Врагов нужно безжалостно уничтожать, — продолжила развивать свою мысль Дистраэль, и лицо ее приняло жестокое выражение. — А ненадежных друзей еще раньше, — добавила она, видимо, вспомнив, кто упек ее в камеру. — И никаких личных чувств. Властителям они противопоказаны. Один раз дала слабину. Влюбилась в Фаэрона, доверилась. И вот результат. Не беспокойся. Больше такого не повторится — и возраст уже не тот, и опыт. Сохраню трон для внука. Что Элоран, что Элениэль для этого не годятся.
Что касается чувств, то поспорил бы. У меня как-то получается совмещать их с управлением. Может быть, я исключение? Или просто у меня еще все разочарования впереди? Не хотелось бы.
В любом случае — веселые времена ждут Эльфару, когда она туда вернется. Пожалуй, моего сына там будут встречать с неподдельным восторгом, когда ему настанет время сменить свою милую бабушку на троне. С другой стороны, если она наведет порядок в этом королевстве, и ни мне, ни потом Рианэлю не придется марать руки, то буду это только приветствовать.
На церемонию принесения тещей присяги Рианэлю, которого Элениэль все это действо держала на руках, и который, естественно, не понимал, что только что еще в пеленках стал королем, пригласили всех наиболее знатных аристократов нашей империи — не только из Юма, но и из Турвальда, Достера, Нового Драура. Даже представители от оборотней были. Не Сигрид, правда, ей пока рано с Хольриком в дальние поездки отправляться, а оставить она его не может, но уважаемые члены Совета присутствовали.
Обставили все крайне торжественно. Опять сценарий Изабелла разрабатывала. Пусть все узнают, что империя Юм приросла пусть пока еще не полностью подвластным ей королевством, но уже присоединенным на основании, как это называлось в моем мире, личной унии.
А с Элениэль, кстати, у меня разговор о том, что произошло в Эльфаре, все-таки состоялся. Съездила красавица в башню, где мы личей оставили, увидела, что моего нет, и окончательно все поняла. Вечером, как раз ее очередь была, пришла ко мне.
— Ричард, я все-таки решила сказать тебе, что все знаю о том, как погиб мой отец, — сказала мне. — Но делаю это только для того, чтобы ты больше не был вынужден от меня это скрывать. Признаю, что ты поступил правильно, а я дала слабину, позволив ему сбежать. За это прошу меня простить. И, пожалуйста, больше не жалей меня, если тебе опять придется принять какое-нибудь решение, которое, как ты посчитаешь, может меня огорчить. Кто убил отца?
— Это сделала Мелисса, — не стал я держать Элениэль в неведении. Хочешь полной откровенности, получи. — Я ей это поручил, пообещав награду. Она выполнила. Так что даже не вздумай как-то ей за это мстить. Тем более что в ближайшем будущем ее здесь и не будет. Я приказал Лоре, которая ее сопровождала, сразу после того, как задание будет исполнено, доставить Мелиссу в Саэкс. Будет там изображать герцогиню и представлять наши интересы.
— Он был редкостной тварью, — склонила голову Элениэль. — Теперь я это знаю. Но мне все равно тяжело.
Погорячился. Через два дня в мои рабочие покои вошли Лора и Гильмар.
— Как вы так быстро управились? — удивился я. — Не ждал вас раньше, чем через две декады.
— Мелисса отказалась выполнять ваше распоряжение, ваше императорское величество, и ехать в Саэкс, — ответила Лора. — Хотела непременно вернуться в Юм. Мы были вынуждены надеть на нее ридитовый ошейник. Она не сопротивлялась.
— И где она сейчас? — поинтересовался я, вставая.
— В башне с оставшимся личем, — вступил в разговор Гильмар. — Ждет вас.





Глава 29
Интерлюдия
Мелисса



Мелисса лежала обнаженная на широкой постели в спальне. Ни вставать, ни прикрыться хотя бы простыней не хотелось. Чуть приподнявшись, она оглядела свое тело, огладила себя по бокам. Хороша! Определенно хороша, подумала девушка. Пусть именно такой ее и запомнит Ричард, который только что вышел из комнаты. В ней они провели вместе больше суток, в течение которых она то выгибалась от боли, когда император Юма наполнял ее каналы очередным видом магической энергии, то кричала от наслаждения, когда он «лечил» ее от последствий такого увеличения ее возможностей.
Ты выберешь меня, ты женишься на мне, пообещала себе Мелисса, услышав на дворе топот лошадиных копыт. Поезжай в свой Новый Драур к своей Диане, а потом в Достер, как ты и собираешься, но уже очень скоро ты приедешь ко мне в Кортию, и я брошу эту империю к твоим ногам. И тогда ты возьмешь меня в законные жены. И сделаешь императрицей! Да, заключила девушка, так и будет.
Какая же теперь сила в ней бурлила. Шесть магических потоков только и ждали, когда она отдаст им команду показать свою мощь — два темных, воздушный, огненный, а еще — земли и воды. Большого труда стоило убедить Ричарда рискнуть и попробовать за одни сутки передать ей возможность управлять сразу тремя новыми направлениями магии. Но она смогла.
Любовь, покорность, преданность, послушание, готовность работать на общее благо семьи — вот те качества, которые Ричард ценил больше всего в своих женах. И Мелисса сумела продемонстрировать, что обладает ими всеми. На руку ей сыграло и то, что она все-таки смогла в деталях узнать, что произошло в ночь их возвращения из проклятых земель и каковы сейчас взаимоотношения в разрастающемся семействе императора.
Изабелла допустила ошибку и потеряла свое влияние. Это было главным. Сейчас занимается по большей части домом и детьми. Диана полностью занята делами Нового Драура и сейчас стать для Ричарда соратницей в предстоящих важных событиях не может. Элениэль? Ну, эльфийка научилась умело руководить войсками, успешно захватила Эльфару, но интриги и дипломатия — это не ее. Надежная исполнительница. Не более того. Амельда так и вовсе еще слишком юна.
Постаралась она предугадать и ближайшие планы Ричарда. Правда, с последним было сложнее. Ход его мыслей был настолько иногда странным, что не поддавался прогнозированию. Но общее направление все-таки было понятно.
Ричард планирует, в первую очередь, захват Блазии. И уже приступил бы к нему, если бы не ситуация в Эльфаре. Впрочем, последним обстоятельством он сумел воспользоваться себе на пользу — теперь его сын от Элениэль провозглашен королем эльфов. Об этом Мелисса узнала сразу по приезду в Юм. Что же, империя увеличивается в размерах. Но в этом и заключается самая главная ее проблема.
— Слишком большой кусок сразу откусили, — проговорился накануне Ричард, когда она в перерыве между их занятиями магией и любовью, начала его расспрашивать о положении в Юме. — Проще было бы сразу захватить Блазию вместе со всеми ее вассальными королевствами, но из-за дроу пришлось начать с Турвальда и Достера. Теперь вот Эльфара помешала. В общем, надо все эти владения как следует переварить. Потом можно и дальше двигаться. В Достере какие-то волнения начинаются, придется мне туда съездить.
Значит, до Кортии его руки еще не скоро дойдут, поняла тогда Мелисса. А откладывать император тоже не хочет. Да и опасается, что древний маг его может опередить и соблазнить императора Ортиса чем-нибудь, как это ему удалось с Фаэроном. Она со своим предложением вовремя выступила. Поэтому он, видимо, и не разгневался на то, что она нарушила его приказ отправляться в Саэкс, поэтому и согласился усилить ее.
Да. У нее появился великолепный шанс стать самой нужной ему помощницей. И самой верной теперь. После получения от Ричарда еще трех новых энергий предать его для нее смерти подобно. А уж любовницей она будет просто несравненной. Все из-за тех же полученных от него магических потоков. В этом девушка не сомневалась. Доказательства были налицо — смятые простыни и скомканное одеяло на постели, на которой она сейчас лежала.
— Мелисса, — объяснял ей Ричард. — Если я сейчас добавлю тебе еще три вида энергии, то даже пять эльфийских амулетов не смогут полностью блокировать их побочные последствия. Ты это понимаешь?
— Понимаю, ваше императорское величество, — ответила она. — Но я готова потерпеть. Для пользы дела. И, кроме того, это же станет для вас лучшей гарантией моей верности вам. Разве не так? — она лукаво глянула снизу вверх на сидящего в кресле Ричарда, у ног которого разместилась на небольшом пуфике. Так, чтобы в декольте ему была видна ее небольшая, но налитая желанием грудь.
— Хорошо, — внезапно согласился Ричард. — Давай попробуем. Буду добавлять по одному потоку и смотреть, какие последствия это будет иметь.
О! Последствия были восхитительными! И с каждым следующим видом потоков все восхитительнее и восхитительнее! Мелисса уткнулась носом в подушку. Та еще хранила запах Ричарда. Внизу живота опять начало разливаться тепло.
Нет, надо вставать и принимать за работу, одернула она себя. Сейчас в академию, где за месяц — полтора преподаватели должны научить ее пользоваться магией огня, земли и воды, а потом в Саэкс.
Только уже не в роли номинальной герцогини, а с задачей за ближайший год сделать из пока все-таки еще небольшого, несмотря на приобретение двух баронств, герцогства отдельное королевство. А если императору Кортии Ортису чем-то это не понравится, то дать ему такой отпор, чтобы он и думать забыл нападать.
Впрочем, это только Ричард думает, что она планирует ограничиться созданием королевства на территории Кортии. На самом деле ее замысел гораздо амбициознее. При поддержке тех магов из Юма, которые уже сейчас находятся в Саэксе, да еще привлекши на свою сторону других феодалов, сплошь владеющих магией и уважающих исключительно и только ее силу, Мелисса была уверена, что за год сможет сместить с трона императора Ортиса.
А потом она пошлет гонца к Ричарду. И тот приедет к ней. И вот тогда все ее мечты сбудутся…





Глава 30
Восстание



Еду в Новый Драур. Со мной только десяток моих лейб-гвардейцев из той двадцатки, что первой мне присягнула. Элениэль с собой не взял по понятной причине. Даже по двум. Сначала я заезжал к Мелиссе, а у эльфийки к этой девушке отношение отрицательное, а впереди меня ждет Диана. И все-таки ехать к одной жене в сопровождении другой — не лучшее решение. Я бы их, вообще, расселил всех в разных местах и ездил бы с визитами. Может быть, когда-нибудь так и будет. А пока — увы, зимой все соберемся в моем замке в Юмиле, и придется мне устанавливать какую-то очередность посещений ими меня-любимого.
Вспоминаю Мелиссу. Забавная девушка. Все эти ее ужимки по соблазнению императора (меня, то есть) выглядели такими забавными и откровенными, что едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Эх, Мелисса, Мелисса, как же вы здесь в этом вашем магическом средневековье уступаете в этом искусстве представительницам прекрасного пола из моего родного мира. Чуть подняла подол платья и показала свою лодыжку. И кавалер должен пасть к ногам искусительницы. Видели бы местные дамы разные мини-юбочки, прозрачные платьица и почти несуществующие шортики, которые у нас девушки носят. При этом вовсе не ставя себе целью кого-то соблазнить, между прочим. Впрочем, ее маневр с демонстрацией аппетитной грудки был очень даже ничего.
Вот, знаю, что Мелисса порядочная интриганка и обманщица, но ничего не могу с собой поделать — нравится она мне. Своей какой-то дикостью, яростью в достижении поставленной цели. Ничто ее не остановит, через все пройдет и перешагнет. Из любой ситуации выкрутится. Себя не пожалеет. Сейчас, например, упросила меня добавить ей еще три магических энергии. И ведь знает, какие последствия это будет для нее иметь. Ни одной ночи теперь спокойно не проведет. Но согласна и на это — лишь бы стать сильнее и, соответственно, ближе к трону Кортии.
Видимо, эти черты ее характера — следствие общепринятых в этой империи нравов. Сильнейший выживает, слабейших уничтожают. Вся жизнь сплошная борьба. Не сомневаюсь, что шороху она теперь в Кортии наведет. И королевство сможет основать. А если еще и другие феодалы ее поддержат, а вполне могут, учитывая ее магические возможности, то и на большее, пожалуй, замахнется. Впрочем, тут я определенные меры предосторожности предпринял.
Во-первых, послал уже письмо Элантре, которая сейчас всем в Саэксе заправляет, приказал держать в узде амбиции Мелиссы. А во-вторых, саму Мелиссу предупредил, что если мне из-за нее придется бросать все здесь и мчаться ее спасать, то ридитовый ошейник станет ее неснимаемым аксессуаром на всю оставшуюся жизнь. Один даже с собой ей дал, чтобы не забывала о такой возможности.
— Возьми, — сказал я девушке, протягивая ей это ридитовое украшение. — Передашь воздушнице Элантре. И скажешь, чтобы она сразу надела его на тебя, если ты откажешься ей подчиняться, когда она будет сдерживать твою излишнюю активность. И только посмей оказать ей сопротивление в этом случае.
Взяла без возражений. Пообещала сразу по приезду в Саэкс передать ошейник Элантре вместе с моим приказом. Ну-ну… Посмотрим, выполнит ли это указание на самом деле. Так-то у Элантры парочка и своих браслетов с ридитовыми вставками имеется.
Просто райским местом этот Новый Драур становится. Трудолюбие дроу, магия эльфиек дают потрясающие результаты. Все цветет и развивается. Впервые за всю свою историю дроу оказались в ситуации, когда можно посвятить все свое время мирной жизни. Ни враждебной Эльфары рядом, ни проклятых земель. Вокруг одни друзья и союзники — подданные единой империи Юм. Вот и развернулись вовсю. И Диана мудро руководит. Не форсирует события, не давит на подданных. Направляет и помогает.
Жаль только, что моя вторая жена отказалась принять от меня способности к темной магии. Так жалостливо на меня посмотрела, когда я ей это предложил, что я отступил.
— Ричард, — сказала она мне тогда. — Я так счастлива жить своими собственными, а не вызванными магией древних эмоциями и чувствами, что очень прошу тебя. Не надо. Пусть я буду слабее Элениэль или кого угодно еще. Но, пожалуйста, позволь мне наслаждаться данной тобой свободой.
Кстати, что у Рианы, что у других детей, родившихся у тех дроу, у которых я уничтожил закладки древних, этих самых закладок нет.
Еще интереснее получился эффект от браков эльфиек с дроу. Там уже с полторы сотни детей появилось. Так вот все они — явные полукровки. Внешне где-то между эльфами и дроу. И магия смешанная — у мальчиков потихоньку просыпается эльфийская, а у девочек стихийная, как это девушкам-дроу и положено. Раньше такого не случалось, хотя понятно, что рождались дети у эльфиек от дроу — насилие на войне никто не отменял, так что всякое бывало. Но появлялись на свет в результате этого всегда исключительно и только чистые эльфы. А тут по-другому получается. Может, потому что все происходит по обоюдному согласию и любви? Кто его знает. В общем, можно сказать, я в какой-то мере вывел новую расу.
Три дня я провел с Дианой, как в отпуске. Особых дел, требующих моего вмешательства, не было, так что гуляли, обсуждали планы на будущее, ели, пили и дважды в день, не считая ночей, уединялись в спальне королевы Нового Драура. После Изабеллы, Элениэль, Амельды и особенно Мелиссы, отличающихся неуемным темпераментом, тихая, спокойная и нежная Диана была особенно желанна. Правильно она сделала, что отказалась от моей магии. Ошибался я, когда сожалел об этом.
Беспокоил меня все это время только Достер. Там намечались волнения, а то и восстание. И самое неприятное в этой ситуации было то, что узнал я это не от герцогини Камиллы или ее отца графа Контрэ, а от кардинала Гилберта, приславшего мне это предупреждение из столицы Блазии — Кордобуса. То есть, выходит, что при дворе Георга Восьмого о грядущих проблемах в моей империи знают и даже собираются в намечающейся междоусобной войне поучаствовать, а я — император Юма, что называется, ни сном, ни духом. Как и непосредственная власть в принадлежащей мне области.
Полученные сведения я в Достер, конечно, сразу же переслал, но все равно чувствовал себя неспокойно. Надо было самому туда съездить, для чего сейчас Галанэль собирала сводный отряд эльфийских воительниц и воинов-дроу, с которым я и собирался явиться в Достер, чтобы пресечь любые поползновения местных феодалов устроить заварушку.
Причиной недовольства стало изменение законодательства и налоговой политики. Первое, в частности, лишало феодалов суда над своими подданными по делам, наказанием за которые могла стать смертная казнь. Им оставались только незначительные споры между их сервами и более мелкими вассалами. Тут все было понятно — высшее дворянство посчитало это посягательством на свои исконные права карать и миловать.
Со вторым было сложнее. Все налоги, как и в Юме с Турвальдом и Новым Драуром, значительно снижались, упразднялся подушный и так далее. Но если Юм жил за счет производства, Турвальд процветал на торговле с Юмом и сельском хозяйстве, а Новый Драур еще только отстраивался, но уже мог похвастаться успехами благодаря эльфийской магии, то Достер находился в стороне и никакой особой выгоды от вхождения в империю не получил.
По-хорошему, надо было бы сразу это учесть и найти превращенному в герцогство королевству место в общеимперском разделении труда. Но было не до того — проклятые земли, потом Эльфара. В общем, время было упущено. Теперь придется расхлебывать собственные недоработки. И Камилла, конечно, вместе со своим отцом оказались не на высоте. Герцогиня упивалась обретенным возлюбленным, а граф посвящал охотам и пирам больше времени, чем управлению.
Решение, в принципе, было только одно и лежало на поверхности. Соединить Достер с гномской областью Юма в том месте, где мы в свое время по скалам карабкались. Тогда они были естественной защитой от врагов, но сейчас, ввиду отсутствия последних по границе, нужно было сквозь скалы проложить удобную дорогу. Это и Достеру, где параллельно имело смысл начать развивать не только выращивание разных злаков, но и животноводство, дало бы приток доходов благодаря торговле, и товары гномов было бы проще и быстрее доставлять на имперские рынки. Сейчас они должны были преодолеть путь через все герцогство Юм прежде, чем попадали в Турвальд.
Но это все потом. Сначала предстояло пройти огнем и мечом по Достеру. К сожалению, практически в буквальном смысле этого слова. И как следует вычистить нелояльную старую аристократию, заменив ее на новых владельцев, которые получат земли уже из моих рук.
Не успел я добраться до Достера. Полыхнуло раньше. Камилла, да простят меня все, кто это читает, оказалась просто набитой дурой! Получив мое предупреждение о возможном восстании, собрала у себя во дворце своих вассалов, которые и намеревались устроить ей ночь длинных ножей, и во всеуслышание объявила, что знает об их планах, не потерпит и казнит каждого, кто только посмеет противиться ее власти.
Не удивительно, что уже следующей ночью она со своим сыном, любовником и моим представителем, который должен был помочь в проведении реформ, но с этим не справился, только благодаря помощи отряда магов, которых я же в Достер и отправил ранее, с трудом смогла вырваться из дворца и теперь сидела передо мной. Ее отец, граф Контрэ был захвачен бунтовщиками.
— Ваше императорское величество, — говорила мне эта глупая коза, опустив голову. — Я не справилась. Что же теперь делать? Они убьют моего отца. Помогите!
Что делать? Я бы тебя, дорогуша, за то, что ты все это время из-под своего любовника не вылезала, да и его тоже — за то, что с тебя не слезал, с удовольствием, как минимум, лишил бы всех титулов и отправил куда-нибудь в Единым забытый замок продолжать наслаждаться друг другом. Править вы все равно не умеете и никогда не научитесь. По растерянным лицам вижу.
Однако сейчас не до этого, и смысла в том, чтобы срывать свое раздражение на герцогине, нет. Только махнул ей рукой, отпуская. Жаль, что ее отец не смог сбежать. Он хоть и был любителем весело время провести, за что и поплатился, но голова у него работала не в пример лучше. Вот как теперь узнать, сколько этих восставших феодалов? Все они выступают против того, чтобы входить в мою империю, или только какая-то их часть? Кто сохранил верность, и есть ли такие вообще?
В поход выступили на следующий день. Пять тысяч воинов-дроу и эльфийских воительниц, пятьдесят наиболее сильных в магии девушек-дроу. Брал всех — и со склонностью к огню, и к воздуху, и к земле с водой. Кто в большей степени понадобится, было непонятно, да и выбора особого из-за спешки не оставалось. Плюс мои десять хорошо обученных боевых магов, которые и спасли Камиллу с ее отпрыском и возлюбленным.
По пути к Достеру очень удачно сначала встретили Гуннара с двумя сотнями моих солдат, которых он учил действовать в лесу, а уже на опушке обнаружили дружину графа Контрэ, которая собиралась после его гибели — восставшие повесили графа на воротах дворца, бежать в Новый Драур.
Хорошо, что в войске будут и люди, а не только представители других рас. Так мы можем рассчитывать на то, что простые жители Достера не будут нас воспринимать как захватчиков. Свары между феодалами для них не в диковинку. Так и наши действия, надеюсь, воспримут.
Впервые в этом мире, да и, вообще, в жизни я участвовал и даже руководил настоящим средневековым карательным походом. Никаких тактических изысков, никакого милосердия к побежденным. Увы, но по-другому было нельзя. А то каждый год или через один придется все повторять.
Подходили к очередному замку, окружали. Потом или огнешарами сжигались ворота, или земляной магией обрушивались стены. И вперед. За собой оставляли развалины. Армия наша постепенно росла. Присоединялись те из аристократов, кто не был согласен с восставшими или состоял с кем-то из их вожаков во вражде, или просто быстрее прочих сообразил, на чьей стороне сила, и торопился засвидетельствовать свою верность.
За месяц, действуя тремя отрядами, один под моим непосредственным командованием, второй возглавил Гуннар, третий — Галанэль, мы взяли более двадцати замков. Бунтовщики так и не удосужились даже попытаться объединиться в одну армию и дать нам бой. Каждый заперся в своей твердыни, полагая, что сможет там пересидеть. Но я им такой возможности предоставлять не собирался. Решить вопрос требовалось раз и навсегда. Кроме того, несмотря на угрозы Георга Восьмого казнить всех достерцев, которые отпали от Блазии, восставшие все-таки постарались наладить с ним контакт и попросить помощи. Ее, видимо, и надеялись дождаться, спасаясь от нас в своих замках.
Но Георг, как всегда, опоздал. Его легионы только начали стягиваться к границе Достера, как все уже было закончено и против себя они увидели готовое к битве войско, в котором к этому моменту уже было более пятнадцати тысяч воинов. Опять же и зима уже наступала. Поняв, что ничего не выгорело, легионы развернулись и ушли.
Теперь возвращаться можно было и нам.
Обоз наш к этому времени представлял собой типичный для средневековой армии. Пришли сюда мы налегке, а уходили, таща за собой сотни телег, каких-то немыслимых кибиток и даже карет. Все доверху груженые захваченной в замках и имениях бунтовщиков добычей и… женщинами и девушками.
Последние для воинов-дроу были самым ценным приобретением. И я им разрешил брать жен и дочерей предателей в плен. Предпочитали, конечно, незамужних и молодых, но и замужние дамы постарше вниманием обойдены не были. Тем более что благодаря разным магическим зельям выглядят здесь представительницы прекрасного пола молодо чуть не до самой глубокой старости. Их развод с прежним мужем оформлялся быстро и без лишних юридических тонкостей. Ударом меча.
Никак не могу привыкнуть к средневековой психологии. Этакое легкое какое-то отношения к поворотам в судьбе и удивительное умение быстро приспосабливаться к любым новым обстоятельствам наблюдаются. Еще вчера из какой-нибудь телеги или кареты слышались женский плач и всхлипы, через пару дней девушка или дама уже спокойна, хотя и грустна, а еще через несколько — уже хозяйственно укладывает принесенную после взятия очередного замка ее то ли мужем, то ли хозяином добычу и нежно его целует. Впрочем, наверное, в местных условиях по-другому жить и нельзя. Не выживешь просто.
Герцогство Достер я упразднил. Собрал не участвовавших в восстании феодалов, а также возведенных мною за счет земель предателей в статус лендлордов новоиспеченных дворян из числа наиболее смышленых простых воинов и объявил, что отныне управляться Достер будет моим наместником, так как герцогиня Камилла не оправдала мое доверие и своего титула лишается. Возражений, ожидаемо, не поступило.
Наместником я назначил Гуннара. Вот Мелли обрадуется. Из служанок в баронессы сначала скакнула, а теперь и целой наместницей огромной территории, бывшей совсем недавно королевством, станет. Надо сказать, что именно на ее бизнес-таланты я и рассчитываю в первую очередь. Гуннар обеспечит защиту, создаст здесь нормальную армию, а Мелли займется всем остальным. В своем баронстве она неплохо все наладила. И тут справится.
Эх, мало у меня пока надежных, а главное — знающих людей. Надо готовить. Может, при академии магии еще и какой-нибудь административно-экономический факультет учредить? Только кто там преподавать будет?
Камилла выпросила у меня оставшееся после гибели ее отца графство. Как мне показалось, готова была, чтобы получить желаемое, даже своей честью поступиться. Последнее меня, естественно, не заинтересовало, а графство я ей передал. Пусть спокойно выходит замуж за своего виконта и вместе плодят дураков. В хозяйстве и такие пригодятся. Только поставил условие объявить, что ее сын не является ребенком покойного короля Квентина, а прижит от любовника. Мне в Достере официальный наследник последнего короля не нужен. Согласилась.
Все. Теперь нам с Дианой нужно в Юмиле ехать. Там скоро традиционные зимние торжества начнутся. С собой в качестве подарка Изабелле и Роджеру везем трех бунтовщиков, которых не прибили сразу, а взяли в плен. Пусть Роджер выяснит во всех подробностях, кто и для чего задумал и организовал восстание. Было оно спонтанным или не обошлось без подстрекателей из Блазии? А потом пусть Изабелла свою фантазию проявит. Надо народ хорошими казнями порадовать.
А мне предстоит добрых два, а то и три месяца с четырьмя женами разбираться. Да еще и так, чтобы они все довольны остались. Задачка, однако.





Глава 31
Сюрприз



Из трех допрошенных в полном соответствии с местными правилами ведения следствия — то есть, сначала без пытки, а потом вне зависимости от того, заговорил обвиняемый или хранил молчание, под пыткой — более или менее интересные показания дал только герцог Вийро. Он и был душой этого бунта, который все-таки оказался не спонтанным проявлением возмущения ущемленных в своих правах аристократов, а продуманным и ставившим перед собой вполне конкретные цели заговором с целью смены власти в Достере.
Собственно сесть на трон покойного Квентина этот самый Вийро и намеревался. А недовольством других феодалов новыми законами, которое он умело разжег, просто воспользовался, чтобы привлечь их на свою сторону. Резон герцога заключался в том, что он состоял пусть и в дальнем, но родстве с королевской династией — его прабабка была сестрой правившего тогда короля, и в связи с этим он считал, что имеет право примерить корону.
И да. Блазия ему свою помощь в этом не только обещала, но даже успела оказать. То-то его замок нам было взять труднее всех. По большому счету его штурм стал единственным, во время которого мы понесли достаточно серьезные потери. А все благодаря пяти магам, которых герцогу прислал Жорик.
Выпало его брать как раз моему отряду, как самому многочисленному и, кроме того, располагавшему самым сильным магом этого мира, если не считать, конечно, древнего и его личей, о чьих возможностях, подозреваю, никто толком ничего не знает, — мною.
Окружили мы замок Вийро и по уже сложившейся привычке сходу постарались его захватить. Огневики послали несколько достаточно мощных шаров в ворота, но их снаряды только соскользнули с них, растекшись по земле и не причинив никакого вреда.
— Защитные амулеты установлены, — покачал головой один из моих магов. — И такие, что прикрывают целиком все ворота. Редкая вещь. И дорогая.
— Давайте сюда девушек-дроу, владеющих земляной магией! — приказал я. — Пусть начнут расшатывать основание стен. Не хотят нас пускать через парадный вход, проделаем запасной.
К сожалению, сила девушек была не слишком значительной. Магией все представительницы прекрасного пола дроу владеют, но крайне редко обладают серьезными резервами. Поэтому приходится задействовать сразу нескольких, чтобы добиться какого-то результата. Вот и тут — пять магинь по очереди начали направлять свои потоки к замку. В других случаях и этого хватало — стены начинали обычно через час — полтора подрагивать, потом трястись, как при локальном землетрясении, а в конце просто осыпались вниз. Но на этот раз ничего подобного не наблюдалось. Мои подчиненные уже из сил выбились, две девушки так и просто сидели на земле, а толку чуть.
Попробовал сам. На удивление и мои усилия оказались тщетны. Впрочем, земляные потоки, как и водные, я пока освоил в лучшем случае на уровне просто сильного мага. До приставки архи- мне еще очень далеко. Отдавал предпочтение более подходящим для войны — воздуху и огню. Ну и, конечно, своим темным, которые у меня первые появились. Вот тут я уже давно на уровне архимага нахожусь. Правда, современного. Среди древних, наверное, считался бы середнячком.
— Ладно, — махнул я рукой. — Завтра я открою ворота. Сейчас уже смеркается, и начинать бой в темноте не стоит.
Придется прибегнуть мне к туману тления. По-другому, судя по всему, не получится. Не хотел демонстрировать его. Все, вроде бы, знают, что я темный маг. Но одно дело знать, а другое — это увидеть своими глазами. К сожалению, эффект, что от фиолетового потока, что от темно-зеленого, пугает не только врагов, но и союзников.
— В замке или маги есть, — заметил мой огневик. — Или герцог располагает мощными накопителями, с помощью которых постоянно заряжает амулеты, вмурованные в стены.
Выяснилось, что у Вийро было и то, и другое. То есть, и маги в количестве пяти человек, из которых трое достаточно сильные огненные, один воздушный и один, владевший потоками земли. Плюс защищающие ворота и стены амулеты и к ним накопители.
О магах мы узнали уже через полчаса. Едва мы расположились, чтобы поужинать, как от нашего лагеря в сторону замка Вийро с победными криками устремились две сотни воинов одного из примкнувших к нам достерских феодалов. На что он рассчитывал? Что хотел показать? Что его солдаты сейчас тараном, который они катили перед собой, проломят ворота и захватят замок? Прямо скажем, шансы на это были невелики. А через несколько минут мы убедились, что их и вовсе не было.
На стене показались четыре человека. Один сразу запустил в таран несколько огненных стрел, от которых он загорелся, а еще трое встали этаким треугольником — двое впереди и один сзади и наглядно продемонстрировали, что при слаженной работе и одностихийники могут удивить. Первые двое сформировали огненную стену, какую обычно используют адепты этого направления в качестве щита, а расположившийся за их спинами третий мощным воздушным потоком превратил этот щит в настоящий огненный торнадо, который обрушился на атакующих.
Одним ударом под сотню воинов феодальной дружины превратились в обугленные головешки, а остальные бросились под улюлюканье и насмешки осажденных назад. От самого феодала осталась только закопченная кираса и такой же меч. Их нашли на следующий день и отправили родным павшего «героя» — пусть украшают главный зал их замка и служат напоминанием потомкам о славных деяниях их предка. И ведь про его глупость никто и никогда даже не обмолвится, а он только что сотню человек на тот свет ни за что, ни про что отправил.
Утром я еще раз оглядел внимательно замок. Ворота-то я сейчас уничтожу, это не проблема. Только вот с магами что делать? В моем распоряжении — двое огневиков и те самые, еще не восстановившие свои силы, пять девушек-дроу с магией земли. Остальные одаренные были распределены по другим отрядам. Все-таки я мог и на себя рассчитывать, так что ограничился минимальным количеством.
Чтобы избежать еще больших потерь, пришлось идти на крайние меры. Иными словами — почти все делать самому.
— Мы втроем, я и два огненных мага, идем впереди, — начал я ставить задачи командирам отдельных отрядов. — За нами в ста шагах триста дружинников. В атаку пойдете только по моей команде. Остальные плотным кольцом окружают замок и следят, чтобы никто не вырвался. Если среди убегающих будут маги, рассредоточиться и расстреливать их с расстояния из аркебуз и арбалетов, пока не просядут щиты. Потом постараться взять в плен.
Поставил перед собой туманный щит и подгоняя его воздушным потоком двинулся размеренным шагом к воротам. Два моих огневика следовали за мной, готовые нанести удар по магам противника, если те высунутся на стену.
Высунулись. Видимо, еще никогда не видели темную магию в действии. Начали поливать меня огненными стрелами и шарами. Потом прибегли к тому торнадо, которое у них так хорошо сработало накануне. И этим моментом мои огневики воспользовались в полной мере. Как только огненный щит врагов превратился в вихрь и устремился ко мне, они двумя стрелами достали воздушника и одного из огненных магов. Заклинание торнадо, оставшись без подпитки воздушным потоком, тут же распалось, и тогда в дело вступил я — два сгустка фиолетового тумана, и, по моим расчетам, в замке теперь оставался только адепт земли. Впрочем, это тоже серьезный противник, если хорошо обучен. Знаю я, как земля, расступившись, может похоронить заживо.
Как оказалось, беспокоился я зря. Не адепт, а адептка лежала без сил в одной из комнат, в которой мы ее позже и обнаружили. Дошла до полного магического истощения в первый день, удерживая защитные плетения на стенах.
Ворота, естественно, не выдержали воздействия тумана тления и осыпались прахом на землю. Мог бы, конечно, и оставшихся защитников замка вместе с их хозяином отправить вслед за воротами, но, во-первых, надо было дать проявить себя дружинам феодалов (пусть повоюют как следует, а не только поприсутствуют в моем победоносном войске), а во-вторых, — герцога было предпочтительно захватить живым. Так что я убрал туман и дал команду следовавшим за нами воинам атаковать.
Вийро сопротивлялся отчаянно. За спинами своих солдат не прятался, а скрутить его смогли, только когда меч, которым он достаточно неплохо орудовал, сломался у самой рукояти. И все это время поливал меня такой отборной руганью, что я даже восхитился его изобретательности. В моем мире далеко не каждый так мог изощренно выражаться, а тут с вариативностью обсценной лексики все обстоит куда, как беднее. Настоящий враг, который никогда не смирится.
Его дочь, восемнадцатилетнюю Сильвию, я, единственный раз за всю кампанию, приказал не трогать, а содержать достойно. Моим воинам-дроу вполне хватило и жен с дочерьми мелких вассалов герцога. Решил, что потом подумаю, как ее можно будет использовать.
И она, кстати, пригодилась. Стоило только Роджеру привести ее в допросную, как Вийро перестал запираться и в малейших деталях рассказал, и как он связывался с императором Георгом Восьмым, и через кого, и какими были его дальнейшие планы. В общем-то, ничего неожиданного — убить Камиллу и ее сына, сесть самому на трон, принести вассальную клятву Георгу. Короче — вернуть все к тому положению, которое было на протяжении последних двух веков с тех пор, как Достер потерял самостоятельность.
Настораживало одно — предложение о будущем союзе он направил и в Турвальд. А мне об этом оттуда не сообщили. Или просто пока еще не успели?
— Это все Вержина, — уверенно заявила Изабелла, прочитав допросные листы Вийро. — Уверена, что это ее происки. Ричард, сколько еще ты будешь не замечать, что эта шлюха не достойна доверия?
— Настоятельно пригласи своего дядю с женой к нам на зимние празднования, — ответил я расцветшей от этого указания Изабелле. — Если ни один из них не расскажет о полученном от Вийро письме, будем решать, как поступить.
Так-то пора уже и Турвальд из королевства просто одной из областей империи Юм делать. Или оставить ему нынешний статус, но королевой назначить… Например, ту же Изабеллу. Это ее родное королевство, она его любит, хотя и старается всячески демонстрировать, что Юм ей теперь ближе. Но я же вижу, как она из-за Турвальда всегда переживает. Да и дело у нее появится важное, а то совсем что-то моя любимая ушла в домашние хлопоты.
И эти хлопоты при ее изобретательности и, я бы даже сказал, творческом подходе, бывают очень приятными. Хотя и неожиданными.
После очередного утреннего занятия с гвардейцами Элениэль неожиданно отказалась посетить со мною мыльню, а, сославшись на некие неотложные дела, которые будут для меня сюрпризом, поспешила в замок. Откровенно говоря, особого значения я этому не придал, хотя нарушению нашей традиции и удивился. Но все бывает в первый раз.
Что за сюрприз мне приготовили, я увидел, когда вошел в свои покои. В полумраке гостиной, свет в которой из-за наглухо зашторенных окон давали только два приглушенных магических светильника, меня ждали жены. Все четыре. Но в каком виде!
Изабелла в давно уже ею не используемом наряде гномок, ставшем ей слегка узковатым, но от этого только еще больше подчеркивающим наиболее притягательные части ее фигуры, Диана в своем платье с разрезом (тоже уже очень давно его на ней не видел), Элениэль в одной курточке, доходящей только до самого верха бедер ее идеальных ножек, и Амельда в своем костюме кошки, от которого после переделки остались только кожаные гетры вышел колен и корсет с неизменным хвостиком.
— Муж наш, — выступая вперед, торжественно произнесла Изабелла. — Мы все видим, что ты очень устал и нуждаешься в отдыхе. И в эмоциях, которые тебе вернут радость жизни. Поэтому мы посовещались и решили, что ближайшие несколько дней мы тебя из твоих покоев не выпустим, и никого ни с какими делами к тебе не пустим. Считай, что ты под арестом, а мы твои тюремщицы. Ты будешь только есть и спать. Мы сами будем о тебе заботиться, выполнять все твои желания и по очереди любить. Я — первая! — и она, подхватив меня под руку, повлекла в спальню.





Глава 32
Интерлюдия
Амельда


Всегда четвертая — что в очереди в спальню мужа, что в статусе — только герцогиня. Да Ричард ей даже никаких дел не поручает. Изабелла, хотя это теперь и не афишируется, по сути, его соправительница и мать наследника, на Диане — королевство Новый Драур, Элениэль официально назначена, как выразился их муж, военным министром, а ее сын уже в младенчестве стал королем Эльфары. А она сидит в академии, где, конечно, очень интересно, но внимания получает от императора на порядок меньше.
И как это положение исправить? Увы, но ничего, кроме того, чтобы добиться его благосклонности в постели, в голову Амельде не приходило. Поэтому она и оделась столь вызывающе, когда Изабелла сообщила им всем свой план по организации отдыха для императора. И сразу поняла, что опять допустила ошибку. Посмотрев на нее, Ричард только головой покачал. И, похоже, что не слишком одобрительно.
Исправить ситуацию девушка постаралась за следующие четыре дня. Набросила поверх своего вызывающего наряда накидку, не докучала явно очень уставшему за последнее время мужу излишней активностью.
— Что-то ты просто пай-девочкой у меня стала, — усмехнулся на третий день Ричард, привлекая ее к себе, и тут же опять заснул.
Амельда разочарованно вздохнула. Поторопилась она подать мужу приготовленное для него Дианой питье. То, что в нем, помимо каких-то укрепляющих снадобий, содержится еще и снотворное, дроу не скрывала.
— Пусть отдохнет, как следует, — сказала она, когда они обсуждали, как удержать императора в его спальне в течение нескольких дней. — Будем добавлять ему в взвары усыпляющие средства. Это единственный способ сделать так, чтобы он не сбежал в свои рабочие покои.
Пятый день тоже не сулил ничего хорошего. Первой из его спальни вышла Изабелла. И по ее счастливой улыбке было видно, что император полностью восстановился. Старшая жена тяжело села на диван.
— И? — спросила находившаяся в гостиной Диана.
— От твоего снадобья отказался, — ответила Изабелла, блаженно откидываясь на мягкую спинку. — Сказал, что достаточно отдохнул. Подай ему еду. А то я даже встать не могу.
Обед Ричарду отнесла Элениэль. Диана, не менее счастливая, чем до этого была Изабелла, ушла уже к себе.
Амельде должен был достаться ужин, но она решила сначала проверить, не спит ли муж. Тихо открыла дверь, вошла, неслышно ступая, и… неожиданно взлетела в воздух, подхваченная откуда-то сбоку сильными руками императора.
— Что-то моя кошечка не спешит порадовать меня, — произнес Ричард, забрасывая ее ноги себе на плечи, при этом продолжая держать Амельду на весу.
За ужином в гостиную, куда его принесли слуги, в результате сходил сам император и потом кормил ее в постели.
— С завтрашнего дня будешь находиться в приемной у моих рабочих покоев, — сообщил он. — Хватит тебе от работы отлынивать. Будешь мне помогать и заодно вникать в дела империи.
— Твоя задача, — наставляла Амельду на следующий день Элениэль, сама проведшая немало времени у дверей рабочих покоев их мужа. — По приказу Ричарда вызывать к нему нужных ему людей, следить, чтобы они к нему входили по очереди, если не было других указаний, передавать ему доставляемые письма и донесения. Те, что могут поступить из Блазии голубиной почтой, — немедленно. Напоминать Ричарду об обеде и ужине, а то он может об этом и забыть. И… — эльфийка сделала паузу. — Самое приятное. Иногда отвлекать императора от работы.




Глава 33
Отпуск. Артефакт. Блазия



Пять дней я провел в сладком заключении.
Первые четыре прошли в состоянии полной расслабленности и неги. Одна жена сменяла другую, одно блюдо — другое, взвар — вино, но основное время занимал сон. Подозреваю, что тут не обошлось без Дианы — отличается она умением готовить разные лечебные настойки. Мне, видимо, достались успокаивающая и усыпляющая. И обе в конских дозах. На пятый день я проснулся и почувствовал, что отдохнул достаточно для того, чтобы вернуться к активной деятельности. Но не тут-то было.
Пришлось еще по разу уделить внимание всем моим красавицам. И тут я понял, что, действительно, как и сказала Изабелла, ко мне вернулась потерянная радость жизни. Во всех ее проявлениях. В последнее время, как теперь убедился, я даже со своими женами будто выполнял необходимую работу, а не сам удовольствие получал.
Какая же у моей старшей жены роскошная фигура стала! После рождения двух наших детей чуть раздались бедра, что при оставшейся тонюсенькой талии и груди, которая теперь верного третьего размера, выглядит просто потрясающе. И как она возбуждается, когда я ласкаю ее ягодицы — здесь погладить, здесь сжать покрепче. Это что-то.
Диана. По-прежнему изящна. Ее ногу в разрезе платья я, сидя на кровати, гладил долго. От колена, по внутренней стороне бедра, доходя и едва касаясь лона. Она стояла, опершись на мои плечи, и тяжело дышала, прикрыв глаза, пока просто не упала на меня.
Элениэль только в одной не слишком длинной рубашечке. Крепкое мускулистое тело, упругая грудь, напряженные соски которой видно даже через ткань. Ими я и занялся. Стон, еще стон, эльфийка тянется руками ко мне, обхватывает за шею и притягивает к себе. Пора.
Амельда. Ну, с этой юной пантерой, сначала выбравшей для себя явно излишне открытый наряд, но зато потом оказавшейся самой скромной из всех, я решил поиграть всерьез. Благо — ее небольшой вес позволяет легко держать ее на руках.
В общем, к полноценной жизни вернулся только на шестые сутки, придя к выводу, что четыре жены — это очень хорошо и приятно. Особенно, если больше ничего, кроме как общаться с ними в спальне, делать не нужно. Увы, у меня ситуация другая. А тут еще и идея по изготовлению артефакта, направленно блокирующего магию, появилась.
— Вот теперь ты опять похож на себя прежнего, — оглядела меня критически Изабелла, когда я вышел из спальни в гостиную. — А то в последнее время ты больше загнанную лошадь напоминал, чем молодого и полного сил императора.
Ага. Не сомневаюсь, что так и было. А что делать? Для императоров здесь КЗоТ не разработан, как и для всех прочих. Отпуск не предусмотрен, путевки со скидкой руководство компании не предлагает.
Так вот по поводу артефакта направленного блокирования магии, без которого о том, чтобы с древним справиться, даже думать не имеет смысла. Элифас пытался его изготовить, эмпирически подправляя плетения, которые я ему срисовал с блокиратора, установленного в замке. И ничего у него не получалось. А тут нужно идти другим путем.
Первым делом необходимо понять, что именно излучает ридит такое, что делает магические потоки недоступными. И как это происходит — воздействует ли это «такое» на сами потоки или на возможность магически одаренного этими потоками управлять. Мне кажется, что верным будет первый вариант. Блокируются именно потоки. Когда смотрю на них в магическом зрении под воздействием блокиратора, то отчетливо их вижу (то есть, мои способности остаются при мне), а вот сами потоки, которые обычно находятся в постоянном движении, застывают на месте и теряют свою силу.
Еще думаю я, что это излучение ридита можно увидеть так же, как я вижу магические потоки. Если перебрать весь их спектр, то где-то должен обнаружиться и тот оттенок, который делает их недоступными. А потом останется только научиться им управлять. Хорошо бы без какого-либо артефакта — а то сегодня ты им пользуешься, а завтра кто-то против тебя самого такое применит. Так, как я могу это делать с темной магией и стихийными направлениями. Правда, природная энергия мне не подчиняется. Может быть, и эта откажется, но попробовать нужно. Это даст мне такие возможности, что даже дух захватывает. В любой момент смогу любого мага лишить его сил, а мои останутся при мне. При таком раскладе можно и с древним и его личами схлестнуться.
Пусть постараться разобраться в этом вопросе будет моей задачей на эту зиму. Только время для этого нужно и чтобы никто не беспокоил и текущие дела не отвлекали. Пожалуй, имеет смысл запереться где-нибудь вне замка, например, в том же загородном моем доме, где Изабеллу держал, пока последствия ее художеств не улеглись, и вплотную заняться решением данной проблемы. Новогодние празднества для этого подходят как нельзя лучше. Поприветствую гостей, посижу на главном пиру, а потом, как и до этого делал, поручу руководить всем процессом женам, а сам — «на чердак — и учиться, учиться и учиться», как нам классик завещал, если анекдоту верить.
Уже весной мне такое супероружие очень может пригодиться. Сообщение, пока я в спальне султана изображал, от кардинала Гилберта пришло. В Блазии ситуация внезапно изменилась так, что упустить шанс захватить трон будет просто преступлением.
Жорик, который император Георг Восьмой, приказал долго жить. В смысле — отошел в мир иной. Не дождался, когда я его туда отправлю. Кстати, судя по всему, именно по этой причине легионы Блазии и от границы с Достером ушли. Я-то думал, что это мы их испугали, а выясняется, что причина была в другом.
Сама по себе смерть престарелого императора событие хоть и важное, но вполне естественное. Если бы не одно «но». Сразу вслед за ним по тому же маршруту отправился и его сын и наследник. Совсем еще юный, кстати. И декады после смерти папаши не прошло, как он на охоте умудрился так неудачно упасть с коня, что и голову пробил, и шею свернул. Сомнений в том, что ему в этом помогли, у Гилберта нет. И других наследников трона Блазии тоже нет.
Вся власть теперь принадлежит Совету архимагов. Уверен, что они все это и провернули. Надоело им неодаренным властителям подчиняться, решили пойти по пути древних, которые правили здесь безраздельно и никаких императоров и близко не видели. Хотя короли были. Но они, скорее, роль наместников выполняли, а если кто-то забывал об этом, то к нему в гости приходил один из магов с отрядом оборотней и быстро объяснял, что он не прав.
Чем это все у древних магов закончилось, известно. Битвой всех со всеми и общей гибелью. Но сколько веков они до этого на вершине власти были! А вот в Блазии события начинали развиваться гораздо быстрее. Все семь архимагов (раньше их было девять, но Элифас давно уже служит мне, а Люсинда пребывает в состоянии лича Элениэль) начали делить империю, кому какая ее часть достанется под управление. И, естественно, за наиболее вкусные куски сейчас уже разгоралась нешуточная борьба.
По мнению Гилберта, весной это должно будет неминуемо привести к гражданской войне, если, конечно, кто-то из архимагов за это время не умудрится самым кардинальным образом избавиться от остальных. Но на это рассчитывать не стоит. Силы у всех примерно равны, и сталкиваться один на один никто не рискует. В общем, набирают пока армии, привлекают на свою сторону феодалов и магов послабее. Понтифик из-за этого очень обеспокоен, но ничего сделать не может. Его никто не слушает.
Мне нужно будет поторопиться вмешаться во все это непотребство. Потому что в противном случае это сделает уже следующим летом император Кортии Ортис. Если раньше он относился к перманентной войне с Блазией, как к средству уменьшить поголовье собственных феодалов, то тут вполне может рассудить, что настал момент захватить соседей. Если это произойдет, то он будет обладать такой военной мощью, что и мне не поздоровится. Вряд ли, объединив под своей властью две империи, Ортис не обратит свой взгляд на третью — на Юм.
— Откладывать на весну поход нельзя, — неожиданно не согласилась со мной, никогда до этого не имевшая своего мнения по важным вопросам, да и по неважным тоже, Элениэль. — Сейчас, зимой самое время одним ударом захватить Кордобус. Даже не понадобится тот, придуманный тобой, обходной маневр совершать. Можно напрямую на столицу идти. Легионы толком никому не подчиняются. Маги еще силы не собрали. Аристократы не понимают, что будет дальше. Ричард, ты справишься. Мы справимся.
Однако. Моя третья жена начинает мыслить стратегически и даже советы мне уже дает. Надо сказать, разумные в целом. Но только поторопиться тоже опасно. Там, как-никак, семь архимагов, да еще несколько сотен обычных боевых магов. Пока они не перессорились все окончательно, так, чтобы никакое их объединение было уже невозможно в принципе, нам выступать не стоит. Победить, как уверена Элениэль, победим, но как бы это не получилось «Пирровой победой», после которой тот же Ортис нас без особого труда из Блазии вышвырнет. У него каждый феодал — маг. Пообещает им земли в Блазии, и попробуй с ними справиться со всеми.
А вот вернуться к моему плану немного Блазию пообщипать вполне можно. Королевство Солбери просто просится само в руки.
Во-первых, граничит, пусть и на очень небольшом протяжении, с Турвальдом. Во-вторых, оно самое маленькое из всех — размером только на небольшое герцогство тянет. Но расположено в стратегически важном месте — рядом с проклятыми землями, но на самом безопасном участке. Уже несколько десятков лет, как мне стало недавно известно, оттуда ни одна нежить или измененная тварь на его территорию не только не проникала, но даже не пыталась. Очень интересная аномалия, которая, может быть, в будущем мне пригодится.
В-третьих, его жители не могут не видеть, как расцвел Турвальд под моим управлением. Ну и, наконец, должны там сейчас опасаться возвращения старых времен, когда вся власть принадлежала магам, которые неодаренных и за людей почти не считали. Давно это было, но память сохранилась. А я, хоть и маг и даже темный, но император, и ни аристократию, ни простых подданных не притесняю.
Но это все потом. Сначала съезд многочисленных гостей и решение вопроса с Турвальдом, где у меня есть подозрения по поводу лояльности, выражусь пока мягко, королевы Вержины.





Глава 34
Вержина и неожиданные гости из Собери



Первыми прибыли Гастон и Вержина. Поговорить со своим дядей и объяснить ему, почему его обожаемую жену сейчас уведут на свидание с Роджером, я поручил Изабелле. Ее король Гастон любит и к тому же в свое время поклялся на мече (на ножнах от меча, вообще-то, но это не столь важно) верно и по-рыцарски ей служить, что для этого чудака не пустой звук.
Выяснилось, что никакого письма от лидера достерских заговорщиков герцога Вийро Гастон, естественно, не видел. Отрицала его получение и Вержина. При этом говорила так убедительно, что я в какой-то момент ей почти поверил.
Эх, как же хватает мне сейчас моей верной Рагнхильды! Приходится самому допрос вести. Больше никому поручить столь щекотливое дело не могу. А Рагны в замке нет. Как только появились признаки того, что последствия нашей совместной поездки по Юму могут стать заметны, она уехала в пожалованное мною графство и вернется после того, как определить по времени, кто является на самом деле отцом ее ребенка, будет уже, если и не невозможно, то очень сложно.
Картина резко изменилась, когда в допросную доставили сначала Вийро, а когда и это не дало результата, то и его дочь Сильвию.
— Стерва! Потаскуха! — едва увидев Вержину, взорвалась до этого демонстрировавшая настоящее аристократическое воспитание Сильвия. — Это же ты затащила моего отца в свою постель, когда мы проезжали через Турвальд. А теперь хочешь сухой из воды выйти? Это она, ваше императорское величество! — обернулась девушка ко мне. — Она подогревала мечты моего отца о троне, заняв при собственном живом муже место моей умершей матери! Она свела его с ума! Если моего отца казнят, то пусть такая же участь постигнет и ее!
— И зачем тебе это было нужно? — спросил я бывшую графиню ДеВержи и теперь уже, без сомнений, и вывшую королеву Турвальда Вержину, когда герцога увели в его камеру, а Сильвию — в покои, которые она занимала в замке, будучи на странном положении не то пленницы, не то гостьи.
— Твоя жена, Ричард! — зло ответила мне дама. — Могу ведь так попросту тебя называть, учитывая, что мы были с тобой близки? И тебе, кстати, понравилось. Я это хорошо помню. Изабелла! Или ты думаешь, что я не понимаю, что мой доверчивый и наивный Гастон только временно занимает трон Турвальда? Изабелла на него давно глаз положила. И что дальше? Мне опять состоять в свите королевы, не смея голову поднять выше, чем это предусмотрено церемониалом? Это я создала тот богатый и процветающий Турвальд, каким он стал сейчас. Я день и ночь для этого работала, а достанется все твоей Изабелле? А Гастон просто тряпка. Ты ему прикажешь, и он безропотно подчинится. Так же, как без споров согласился тебе и своей племяннице присягу вассальную принести.
Мда… Вот и думай теперь, император, что с женой дяди Изабеллы делать. Насколько я читал труды по местной истории, королев тут еще не казнили. Убивать — убивали. Но тихо, без лишней огласки. Или в монастырь ее отправить? Пусть грехи замаливает.
В итоге сошлись на монастыре. Гастон, надо сказать, был изрядно шокирован, когда узнал, что его женушка не только в заговоре участвовала, но и ему столько рогов наставила, что непонятно, как он свой шлем умудряется на голову надевать. Кстати, о последнем нюансе ему сама Вержина и поведала, когда Гастон пожелал ее увидеть.
Перечисляла она всех, с кем успела своему мужу изменить, долго и с удовольствием. Что удивительно, ни меня, ни Гуннара не упомянула. Ну, оно и понятно, с другой стороны. При разговоре Изабелла присутствовала, которая в этом случае могла бы начать настаивать на замене монастыря на медного быка. Так что во избежание нежелательных для себя последствий Вержина язык на привязи удержала. За это отправлю ее не в самый дальний и бедный монастырь. Но и не в мужской, как она, насмешливо глядя на Гастона, попросила.
А вот с короной Турвальда все решилось на удивление просто. Но, разумеется, в стиле Гастона. На следующий день после столь продуктивного общения с Вержиной Гастон, с некоторым трудом придя в себя после выпитого накануне неимоверного количества вина, во время торжественного обеда, на котором присутствовали и аристократы из его свиты, встал со своего места, и своим фирменным шагом цапли под всеобщими изумленными взглядами приблизился к Изабелле и мне:
— Ваши императорские величества, — заявил это истинный рыцарь, вставая на одно колено и снимая с головы корону Турвальда. — Я не справился с почетной миссией короля Турвальда. Я отрекаюсь от короны и прошу позволить мне передать ее достойнейшей. Моей племяннице, императрице Юма Изабелле.
Жена победоносно посмотрела на меня. Я важно кивнул, разрешая ей принять корону. Изабелла взяла ее из рук своего дяди, подняла его с колена, обняла.
— С соизволения своего мужа, императора Юма Ричарда Первого, — произнесла она громко. — Я принимаю корону Турвальда и клянусь делать все для его процветания в составе нашей империи!
«Сбыча мечт» состоялась, как сказали бы в моем мире. Теперь на голове Изабеллы две короны. А Турвальду, не сомневаюсь, повезло. Для своей родины Изабелла, действительно, сделает все, что только сможет. Кстати, надо будет проследить, чтобы не в ущерб другим владениям империи.
Впрочем, это оказалось лишь незначительным эпизодом по сравнению с тем, во что вылился неожиданный приезд на наш зимний праздник короля Солбери (того самого, которое я планировал уже этой зимой присоединить к Юму на правах вассалитета) Виллема Третьего.
С дочерью Габриэль. Которая была уже замужем. Но вот мужа ее почему-то рядом не наблюдалось.





Глава 35
Две неожиданные просьбы



Свою коронацию Изабелла, ожидаемо, не могла провести абы как. При ее-то любви к торжественным мероприятиям и давней мечте получить под свое личное управление какую-нибудь часть империи (всю не удалось совсем недавно). А тут еще и не какая-нибудь, а ее родной Турвальд.
В общем, было все. И торжественная служба в храме, которую провел Родрик, и возложение мною на голову Изабеллы короны, и наш проход по улицам Юмиле. И, конечно, трибуны для нас и почетных гостей на центральной площади с эшафотом напротив.
Преступников, правда, было всего трое. Но зато какие! Настоящие бунтовщики, из-за которых в Достере нешуточная война разразилась. И главное действующее лицо — герцог Вийро, в жилах которого как-никак королевская кровь течет. Кстати, на этот раз Изабелла не стала блистать своей изобретательностью, а просто убедила меня утвердить казни через отсечение голов.
— Вийро принадлежит к высшей аристократии, — сказала она мне. — Не стоит наносить оскорбление знати, предавая его мукам или умаляющему его честь повешению.
Я с этим был не очень согласен. Графа Контрэ восставшие как раз таки повесили. Впрочем, было ли это сделано по прямому приказу Вийро или это была чья-то «частная инициатива», выяснить так и не удалось. Вроде бы, по словам двух других захваченных нами дворян, именно о повешении Вийро не говорил. Бардак там при захвате дворца такой творился, что теперь разобраться, кто конкретно и какие указания давал, возможным не представлялось. Да и не важно. Отрубить головы — так отрубить. Оно и быстрее, и не так жестоко.
Мне этот Вийро даже понравился своей непримиримой позицией. Что тогда в своем замке сражался до конца, что в заключении в ожидании казни вел себя достойно. И на эшафот взошел сам. Тащить его не пришлось. Да еще и свою часть сделки выполнил — утром перед казнью, прощаясь с Сильвией, дал ей наказ не мечтать о мести, а во всем покориться новой власти. То есть мне, в первую очередь.
Поступил он так, потому что я выполнил его последнюю просьбу. Разрешил провести ночь с Вержиной, в которую, судя по всему, действительно, умудрился влюбиться. Нашел, в кого. Дама, кстати, нисколько против этого не возражала. Ей, судя по всему, в будущем близость с мужчинами не светит. В монастырях это как-то не принято. Если только какого-нибудь заезжего достопочтенного не соблазнит. Она это может.
В результате все прошло гладко. Горожанам традиционно начали выкатывать бочки с элем и пивом, накрывать столы.
— А как же моя вассальная присяга, Ричард? — постаралась удержать меня на площади Изабелла, когда я первым встал с места, чтобы отправиться в замок.
— Ночью в спальне принесешь, — пошутил я, не видя ни малейшего смысла в этой части церемонии.
Ну, какой он может быть в очередной клятве моей жены мне же хранить верность? Она уже столько раз их давала — и в том же Турвальде во время первого нашего, как потом выяснилось, не слишком законного бракосочетания, и потом в Юмиле — уже в ходе законного, и когда я на нее корону великой герцогини Юма надевал, и уже в последний раз — когда короновал ее императрицей. Еще раз? Зачем?
Но, как оказалось, смысл тут был. И важный. Давно я уже в этом мире, а всех местных традиций, обычаев и прочих заморочек до сих пор не знаю. А надо бы.
На пиру неожиданно особенно отличилась делегация Солбери. Король Виллем Третий, причины приезда которого к нам в Юмиле пока так и оставались для нас тайной (два года назад Изабелла его приглашала, но тогда он не соизволил оказать нам честь своим визитом, а тут явился с немаленькой свитой и замужней дочерью), преподнес жене поистине королевский подарок — набор старинных драгоценностей тончайшей работы явно древних мастеров, чьи секреты, к сожалению, были утеряны.
— Отец моего отца добыл их в проклятых землях, — сообщил Виллем, открывая ларец, по своему великолепию не уступавший его содержимому. — Преподношу их вам, королева Турвальда и императрица Юма и выражаю надежду, что они окажутся достойными вашей несравненной красоты.
У всегда сдержанной Изабеллы, когда она взглянула на подарок, глаза загорелись. Что ж. Какая женщина может сохранить хладнокровие при виде таких украшений? А вот я обратил внимание, что во время всей этой церемонии дочь короля Габриэль сначала как-то очень странно скривила губы, а потом, тут я вряд ли ошибаюсь, постаралась сделать мне незаметный знак рукой, значения, которого я, правда, не понял. И почти тут же о нем и забыл.
— Подожди, пожалуйста, в гостиной, Ричард, мне надо подготовиться к принесению вассальной присяги, — остановила меня Изабелла, когда мы уже почти ночью, наконец, добрались до моих покоев.
Неугомонная, однако. Обязательно ей надо весь церемониал соблюсти. И не успокоится, пока этого не сделает.
— Я готова! — услышал я спустя несколько минут из-за двери спальни и вошел.
Что могу сказать? Такая форма вассальной клятвы, если ее, конечно, приносит красивая женщина, мне нравится. Изабелла стояла, как и положено, на одном колене с короной Турвальда на голове. Последнее тоже было обязательным. Необязательным было то, что, кроме этой короны, на ней ничего больше не было. А, нет, еще туфельки вижу. В целом, зрелище завораживающее.
— Подойдите ко мне, ваше императорское величество, — торжественно-официальным тоном произнесла Изабелла.
Подошел. Следующие пятнадцать минут вспоминал историю Билла Клинтона с Моникой Левински в овальном кабинете. Правда, там речь шла не о присяге, и Моника Биллу не была женой. В остальном похоже.
— Вассальная клятва принесена, — отодвигаясь от меня, слегка задыхающимся голосом сказала Изабелла. — Теперь ты должен ее принять.
Ну, да. Взять руки вассала в свои и в ответ пообещать — защищать, помогать, судить честно и так далее. Но раз у нас тут все пошло по другому сценарию, то решил и свою роль привести в соответствие. Подхватил жену на руки и перенес на постель. Через час ее присяга была принята в полном объеме.
— А теперь просьба вассала, — вдруг заявила Изабелла, когда я ее отпустил. — Вассал сразу после церемонии принесения клятвы может обратиться к своему сюзерену с одной просьбой, и тот не может отказать. Такая традиция есть, — пояснила она, заметив непонимание, отразившееся на моем лице. — Просто никто старается не рисковать своим положением из опасения раздражить короля. В нашем случае императора. Но иногда случается.
— И какая же будет у тебя просьба? — поинтересовался я, предполагая, что это очередное продолжение нашей игры.
— Я хочу стать магом. Магиней, — лицо жены было абсолютно серьезным, и я понял, что это не шутка. — И я знаю, как ты это можешь сделать.
Я могу сделать из Изабеллы магиню? Не могу. У нее каналов для приема магических энергий нет. Она неодаренная.
— Можешь! — уверенно сказала Изабелла, когда я отрицательно покачал головой. — Огюст утверждает, что это возможно. Это он сделал тебя магом. Ни Ричард им не был, ни ты в твоем прежнем мире. Сделает и меня, если ты согласишься провести со мной тот ритуал, который Родрик провел с тобой.
Вот оно что… Опять Огюст подсуетился. Ну, да. Магию в это тело передал он. Помню. Только делал он это, чтобы потом самому этим телом завладеть.
И про меня, значит, нашел способ каким-то образом Изабелле все поведать. Впрочем, в этом ничего страшного точно нет. Элениэль и Родрик давно знают все. А Изабелла настолько догадывается, что можно считать, что тоже знает. Не рассказал я ей все сам только потому, что смысла в этом никакого нет. Я ли внезапно выздоровевший Ричард, или я кто-то другой в его теле — уже давно неважно. Есть только один Ричард — император Юма. И это я. И я до такой степени себя уже привык ощущать Ричардом и никем иным, что скоро, наверное, начну забывать свою прошлую жизнь.
— А ты не запамятовала, случайно, чем едва не закончилось возвращение Элениэль ее магии? Огюст тогда вселился в нее и чуть было меня не убил, — желание заснуть с меня слетело в одно мгновение. — И как ты умудрилась с ним поговорить?
— Он мне на грани своего кристалла писал, — объяснила Изабелла. — Получается долго, но за то время, что ты приводил к повиновению достерцев, я успела все узнать.
— Изабелла, — ответил я, соображая, как лучше будет поступить. — Это не так просто, как тебе кажется, или как этот хитрец все тебе преподнес. Мне надо подумать.
— Нет, Ричард, — решительно возразила жена. — Это первая просьба вассала. Ты не можешь мне отказать. Я хочу получить возможность управлять магией. И это осуществимо. Или ты по каким-то причинам не желаешь, чтобы я стала такой же, как ты, Диана, Элениэль или эта подлая Мелисса? Да даже у Амельды есть дар. В пантеру перекидываться может. А я? Или ты мне не доверяешь?
Доверять-то — доверяю. Но опасное это дело с Огюстом связываться. С другой стороны, что ему даст еще одна попытка меня обмануть? Он же не может не понимать, что я с того случая с Элениэль стал гораздо сильнее, а он наоборот — изрядную часть своих сил утратил. Не справиться ему со мной, даже если каким-то образом вселится в тело Изабеллы. Так что о такой возможности можно даже не думать. И все равно риск есть.
— Но ты же никогда им не завидовала? — предпринял я еще одну попытку отговорить жену от ее затеи.
— А я никогда даже не подозревала, что такая возможность есть, — парировала она. — Когда ты сможешь провести ритуал? — перевела разговор в практическую плоскость, давая понять, что «торг тут неуместен».
— После новогоднего пира, я уеду в наш загородный дом, — признал я тщетность усилий переубедить Изабеллу, которая, если что-то для себя решила, то, как писал поэт, «колом не вышибешь», если только сама не передумает. Или именно колом и надо, но тут другой случай. — Мне надо над очень важным артефактом поработать. С собой возьму кристалл с Огюстом. Выясню у него, что он предлагает. Если никакого подвоха не увижу, то после отъезда гостей будем из тебя могущественную магиню делать.
Изабелла радостно улыбнулась и начала сползать вниз, чтобы тут же продемонстрировать мне свою благодарность.
К слову, по поводу «могущественной» у меня есть сильные сомнения. Часть своих сил Огюст передал этому моему телу, еще часть потерял, когда пытался меня убить. Чем он может с Изабеллой поделиться? И может ли вообще? Ну, выясним. А пока…
Вторая не менее, а, пожалуй что, и более неожиданная просьба поступила мне, когда я уже вторую неделю сидел над решением задачи блокирования магии на своей «даче». Кое-что, к моей неописуемой радости, начало получаться.
Не один какой-то поток генерирует ридит. А столько же, сколько и разных направлений магии. По цвету такие же. Отличаются еле-еле заметными прожилками черного цвета. И потоки эти настолько тонюсенькие, что у меня пять дней ушло, чтобы их разглядеть. Чуть глаза в магическом зрении не сломал, выискивая их. Располагаются эти по толщине почти линии вдоль соответствующих магических потоков — фиолетовый с черными прожилками идет вдоль чисто фиолетового и так далее — и полностью их блокируют.
А вот управлять этой энергией у меня почти не получается. Впрочем, «почти» это уже огромное достижение. Подхватив энергию, блокирующую тот или иной вид магии, а могу послать ее где-то на полметра от себя. При этом для меня данный вид магии становится доступен, несмотря на наличие на мне ридитового браслета. Осталось только научиться управлять всеми сразу блокирующими магию энергиями, а потом увеличить расстояние, на которое я смогу их направлять. Если такое в принципе возможно, конечно. И еще если расстояние не зависит от массы ридита, с которым я соприкасаюсь в этот момент. В этом случае мне, чтобы достигнуть эффективной дистанции применения моего супероружия, придется с собой полтонны ридита таскать, что делает всю мою затею бессмысленной. Но все равно успех.
Открытие! Кричал бы на моем месте Элифас. Может быть, и открою ему, что мне удалось выяснить. Но не в ближайшее время. Попробую все-таки сам сначала полностью разобраться.
С Огюстом вопрос передачи магических способностей Изабелле обсудил. И не один раз. Особенно меня интересовало, с чего он вдруг таким щедрым стал, что решил своей силой поделиться с девушкой, которая его неоднократно уничтожением его кристалла пугала.
— Мы с ней договор заключили, — не стал скрывать Огюст. — Я с ней магией поделюсь, а она проследит за тем, чтобы ты свое, данное мне еще в Турвальде, и забранное тобой после случая с Элениэль, обещание подыскать для меня подходящее тело выполнил.
А мне Изабелла об этом важном нюансе не поведала. Ладно. Вернусь, задам этот вопрос. В остальном предложение предка звучало вполне правдоподобно. И исполнимо, судя по всему. Последнее станет ясно только при проверке опытным путем.
Представлял он это себе так. Я готовлю Изабеллу к ритуалу, наношу нужные руны и узоры, потом разбиваю его кристалл и сразу начинаю подпитывать своей магией, чтобы он не развоплотился окончательно. Огюст делится с женой своими способностями, и я помещаю его в другой, подготовленный заранее, кристалл. Последний должен быть большего размера, по его просьбе. Тесно ему что ли в этом? Вообще, любопытные возможности у него в его призрачном состоянии — может передавать магию другим. Я вот, например, могу только тем, у кого способности есть. А он — всем. Меня, чего уж скрывать, он, по сути, архимагом сделал.
И вот на этом этапе мои опыты и изыскания были прерваны Амельдой, которая в мое отсутствие продолжала выполнять роль кого-то вроде главы моей канцелярии. В смысле — собирала все поступающие мне письма и донесения и пересылала их мне с гонцами.
Но на этот раз она примчалась сама.
— Вот! — с порога выпалила моя четвертая жена, протягивая мне маленькую записку. — Принцесса Солбери Габриэль мне сегодня утром в руку сунула, когда мы в одних санях в замок возвращались с нашего горного курорта.
Прижилось здесь это слово «курорт», а еще я ввел в обиход другое — «кластер». Произносят их наши гости с удовольствием, смакуя, как какое-нибудь изысканное кушанье.
Наверное, потом, вернувшись домой, будут рассказывать: «Был зимой на курорте в Юмиле. По приглашению самого императора. Особенно большое впечатление на меня его горный кластер произвел. Жаль, что вас он не позвал. Прекрасно время мы там провели».
Так, и что у нас в этой записочке? А в ней всего несколько слов: «Соблазните меня. Надо поговорить без свидетелей. Вопрос жизни и смерти».
— Это как понимать? — уставился я на Амельду. — Через тебя, мою жену, принцесса Габриэль, которая, если не ошибаюсь, замужем, просит ее соблазнить? Ты ничего не перепутала?
— Нет, — уверенно ответила девушка. — Она передала. И еще на словах очень тихо добавила «вопрос жизни и смерти императора».





Глава 36
Бал



Мда… Удивила Габриэль, ничего не скажешь. Значит, все-таки я тогда не ошибся и на пиру в честь коронации Изабеллы принцесса Солбери мне действительно пыталась подать какой-то знак. Но я об этом сразу же забыл, выбросив из головы, как ничего не значащую мелочь. А теперь вот вспомнил.
Почему не придал значения ее жесту? Уж очень эта Габриэль мне напомнила и внешне и по поведению этакую куклу Барби. Блондиночка с постоянно широко распахнутыми то ли от восторга, то ли от удивления огромными голубыми глазами, наивно хлопающая в ладоши и чуть не подпрыгивающая при любом выступлении местных лицедеев и акробатов. В общем, я бы сказал, типичная «блондинка», как их представляют в комедийных фильмах, пытающаяся в почти тридцать лет (думаю, ей должно быть около того) вести себя как маленькая девочка.
Куда больше меня тогда заинтересовал ее отец — король Виллем Третий. Зачем его к нам принесло? Но не спросишь же гостя: «Ты чего приперся? Тебя два года назад приглашали, а не сейчас. Чего тебе надо?». Что-то, очевидно, ему от Юма понадобилось. Ну, сам и расскажет. Или нет. Тогда скатертью дорога. До скорой встречи. Как раз через месячишко я собираюсь Солбери навестить. С небольшой армией. Тогда и поговорим.
Но вот эта записка? Что бы она могла значить? Пожалуй, сыграю я с Габриэль в эту глупую игру. Как раз завтра у нас в замке Большой Бал. Именно так — с заглавных букв. Изабелла обещала нечто грандиозное подготовить. И такое мероприятие как нельзя лучше подходит для того, чтобы, как выразилась принцесса, ее «соблазнить». А потом послушаю, чего такого важного она мне сообщить хочет.
Балы в этом мире в этом плане вещь исключительная. Несколько часов свободы от жестких правил поведения, определяемых знатностью и положением. Какой-нибудь нищий гвардеец может пригласить на танец представительницу высшей аристократии, и та его примет. И, должен сказать, что такой танец может потом завершиться где-нибудь за портьерой в соседнем зале. Ну, понимаете чем. Наверное, какие-нибудь маскарады в средневековой Венеции так проходили. Общее веселье с почти стертыми сословными ограничениями. Кстати, надо будет Изабелле идею с масками подсказать. Но это уже на будущий год.
— Амельда, — обратился я к моей юной оборотнице. — Возвращайся в замок. Если Габриэль спросит, получила ли ты мое согласие на ее просьбу, ответь, что да. В остальном веди себя так, будто ничего не произошло, и никакой записки ты не получала.
— Изабелла, Диана, Элениэль. Им рассказать? — уточнила Амельда.
Молодец. Хороший вопрос.
— Нет, — ответил, чуть подумав. — Пока не надо. И вот еще что. Вызови к себе наших карликов. В мои рабочие покои. Расспроси, чем дышат наши гости из Солбери, о чем говорят, что обсуждают. Особенно Виллем и Габриэль. Я вернусь вечером, доложишь.
— Виллем нервничает из-за твоего отсутствия, Ричард, — рассказывала мне Амельда, когда я, не привлекая ничьего внимания, можно сказать, тайно, прибыл в Юмиле. — Ему зачем-то нужно с тобой поговорить о чем-то. Но о чем именно, выяснить не удалось. Он каждый день спрашивает у наших придворных, когда ты вернешься, а в кругу своих по этому поводу пару сказал «Где же этот император? Мы должны выполнить поручение». Габриэль никаким авторитетом, хотя и его дочь, и принцесса, не пользуется. Король несколько раз довольно грубо ругал ее, когда она отставала от его свиты. Вообще, они все время все держатся вместе.
Угу. Как китайские туристы. Те тоже предпочитают ходить группами. Любопытно, кто мог что-то поручить, пусть и не до конца самостоятельному, но все-таки королю. Был бы жив Жорик, подумал бы на него, но сейчас кто обладает такой властью? Совет магов? И опять же почему его дочка пытается найти повод для встречи со мной наедине, да еще предупреждения о грозящей мне неведомой опасности передает.
Весь следующий день я провел за работой в своем, как я его называю, кабинете. Ничего нового о делегации Солбери выяснить не удалось, кроме того, что сегодня Виллем с расспросами обо мне пристал уже к Изабелле, которая заверила его, что сегодняшний бал я не пропущу. И потом, буде на то моя императорская воля, останусь в Юмиле. А если «не буде», то опять уеду.
Бал мы по традиции открывали топтанием в центре зала с Изабеллой. Танцем это церемонное расшаркивание с поклонами и приседаниями я назвать не решусь. Хорошо, что так выглядит только первый — церемониальный и торжественный. В нашем мире, кажется, что-то подобное называлась менуэт. Следующие уже чуть ближе к тому, как я себе представляю танцы. Там, по крайней мере, можно хоть иногда кончиками пальцев плеча партнерши касаться, а то и талии, да и разные па уже где-то начинают напоминать какой-нибудь вальс.
Потом еще трижды я танцевал с Дианой, Элениэль и Амельдой. А куда деваться, если у меня четыре жены? Кстати, Изабеллу после Родрика, который пригласил на правах родственника мою жену на второй танец, его примеру последовал король Виллем. Явно пытается зачем-то к императрице подлизаться. И подарок тот на коронацию, и теперь…
Ну, мне пора приступать к предложенному его дочкой плану. Она уже успела кинуть на меня вопросительный взгляд, и я кивнул, подтверждая, что записку ее получил и ее просьбу выполню. Как раз она освободилась от очередного партнера.
— И зачем, — начал, было, я, ведя Габриэль к центру зала, но поймал такой яростный взгляд принцессы, что чуть не поперхнулся и продолжил совсем не так, как собирался. — Я все это время посвящал скучным делам, когда у меня в гостях находится столь очаровательная девушка?
— Вы мне льстите, ваше императорское величество, — кивком показывая, что я все делаю правильно, и, как и всегда, широко распахивая глаза и заливаясь радостным смехом, ответила Габриэль. — Но это очень приятно. Особенно, учитывая, какой разнообразной и яркой красотой блещут ваши жены.
Дальнейший разговор шел по тому же сценарию. Я восхищался изяществом принцессы и ее умением танцевать, она рассыпалась комплиментами по поводу заведенных в Юмиле разнообразных зимних развлечениях, описывая мне их в деталях, будто я об этом сам не знал. В общем, она играла роль глуповатой блондинки, а я пытался соответствовать амплуа коварного соблазнителя.
— Ах, ваше императорское величество, куда вы меня ведете? Там же выход из залы! — воскликнула Габриэль, когда танец закончился.
При этом она крепко прижимала мою руку к своей талии, делая вид, что пытается ее оттуда убрать, а сама тащила меня к дверям.
— Ну же! — прошептала она раздраженно чуть мне не в ухо. — Поддержите!
— Милая Габриэль я хочу взять на себя смелость предложить вам полюбоваться на одну очень интересную вещь. Она в моих покоях. Надеюсь, вы не будете возражать проследовать туда со мной? — подхватил я, не очень понимая, зачем весь этот балаган с произнесением фраз, которые, кроме нас, никто не мог слышать. Могли бы и молча удалиться.
— О! С удовольствием, если вы так настаиваете! — прощебетала эта «Барби», повернув голову в сторону отца и недоуменным выражением лица испрашивая его совета, как поступить, если император куда-то ее тянет за собой.
Когда Виллем одобрительно кивнул (странный тип — его замужнюю дочь куда-то уводит молодой император, а он доволен), Габриэль еще крепче прижала к своей талии мою руку и, не переставая весело смеяться, почти вытащила меня из залы.
— Куда дальше, ваше императорское величество? — спросила она, когда мы оказались в коридоре.
— Прошу вас, — ответил я и, больше не произнеся ни слова, под удивленными взглядами стоявших на своих постах гвардейцев, повел девушку к себе.
— Ах! Вы так нетерпеливы, император! — воскликнула Габриэль, едва лакей закрыл за нами дверь моих покоев. — Нельзя же так сразу. Я все-таки замужем!
Произнеся эти слова, она начала активно шуршать своим платьем, а потом повергла меня в полное удивление, громко поцеловав запястье собственной руки.
При этом мне свободной рукой девушка делала не очень понятные знаки, то призывая молчать, то указывая на украшавшее ее шею ожерелье, а потом себе на ухо.
Вот, не был бы я пришельцем из мира технологий, ничего не понял бы. А так до меня в итоге дошло. Прослушка. Никогда ни о чем подобном здесь даже не слышал.
Между тем, Габриэль начала показывать мне, что ожерелье с нее нужно снять. И сделать это почему-то должен я.
— Нет, ваше императорское величество, — еще активнее шурша своим платьем, произнесла она. — Ожерелье снимать не надо! Это мое любимое украшение. Без него я чувствую себя обнаженной! — и она опять рассмеялась, изображая Барби.
— Габриэль, но оно мешает мне целовать вашу прелестную шейку, — проурчал я голосом человека, который не может совладать со своим желанием быстрее добраться до тела понравившейся ему до безумия женщины. — И вашу грудку! И всю вас!
Я быстро снял с девушки ее магический микрофон и начал максимально громко целовать ее там, где и обещал.
— Это лишнее, — прошипела соблазняемая. — Отведите меня в спальню! — и опять продолжила играть свою роль. — Ох, император! Ах, император! Ой, что вы со мной делаете! Куда вы меня несете!
А сама быстро проскользнула в открытую мною дверь спальни и, оказавшись там, тяжело вздохнула.
— Простите, ваше императорское величество, — вдруг совсем не таким голосом, как обычно, а сухим и деловым произнесла она и начала поправлять платье. — Но вы очень несообразительны. Вы едва все не испортили. А мне это грозит смертью.
— Рассказывайте, Габриэль, — сказал я, садясь в кресло. — Я только в самом конце понял, что на вас какой-то амулет, по которому нас можно подслушивать. Но теперь он в другой комнате, так что можете смело мне поведать, что такого вы хотели мне сообщить.
— Не подслушать, — поправила меня девушка, тоже опускаясь в кресло. — А потом прослушать. Это артефакт древних. Он записывает все разговоры. Я сама даже снять его не могу. Как-то так он сделан.
Ничего особенного. По такому же принципу и ридитовые браслеты с ошейниками работают. Тот, на кого их надели, сам снять не может. А устройство, значит, обычный диктофон. Не дает тут все-таки магия, даже древняя, всех возможностей, которые могут предоставить высокие технологии.
Рассказ принцессы получился недолгим, но захватывающим. Почти сто лет назад ее прадед, обладавший магическими способностями, отправился во главе отряда на поиски ценных артефактов в проклятые земли. А вернулся оттуда без отряда и уже личем. Слабым, но с ним вместе в Солбери прибыл и второй — его хозяин. И он был архиличем.
— Вы же знаете, что означает протекторат, император? — спросила меня Габриэль, кривя губы. — Кажется, именно его вы установили над оборотнями? С одной стороны, они независимы, а с другой, под вашей властью находятся. У нас похожая ситуация. Только еще хуже. Наследников трона Солбери с десяти лет забирают в проклятые земли и там держат в заложниках. Через три месяца эта судьба ожидает моего сына. Он там будет находиться, пока жив отец. А вернется уже запуганным и верным слугой этого исчадия ада. И будет изображать, что является вассалом Блазии, а сам будет выполнять все приказы наших настоящих правителей — архилича и его хозяина.
Что ж. По крайней мере, теперь мне понятно, откуда во владения древнего мага поступают выращенные на незараженных землях продукты и скот.
— И не только, — подтвердила мои слова принцесса. — В проклятых землях есть далеко не все ингредиенты для зелий и ритуалов, без которых само существование древнего мага и его личей будет невозможно. Все это поставляем туда мы. А за это с нами достаточно щедро расплачиваются артефактами и золотом. Народ не бедствует и доволен жизнью. То, как все эти блага нам достаются, никого не волнует. Да и не знают наши простые подданные о том, что ими уже почти сто лет нежить правит. А если кто-то начинает задавать лишние вопросы, быстро становится послушным кадавром.
— А ваш муж? — уточнил я. — Разве не он является наследником?
— Мой муж принц-консорт. Слизняк и ничтожество. Меня выдали за него замуж только потому, что он полностью послушен моему отцу, и только для того, чтобы я родила наследника.
— Так. И чего вы хотите от меня? — продолжил я расспрашивать девушку. — И почему сообщили, что мне грозит смертельная опасность?
— Вот, — закивала Габриэль. — Теперь мы подошли к главному. Мой отец получил задание от архилича любым способом заманить вас в Солбери. Слышала, что он собирается предложить вам принять наше королевство в состав империи на правах вассалитета, а для этого будет необходимо приехать к нам, чтобы все подданные принесли вам присягу. Это, кстати, правда. У нас так полагается. Клятву верности королю дают не только аристократы, но и весь народ. Для этого новый король сразу после коронации объезжает свои владения. Они, как вы знаете, у нас небольшие. Думаю, мне не надо объяснять вам, что обратно вы уже не вернетесь? О том, что вы приютили дроу, этих природных слуг древних магов, знают все. А одна из них даже ваша жена.
А еще древнему нужен мой эльфийский артефакт. И как поступить? Не ехать? Отказаться от предложения Виллема, которое он мне в ближайшие дни сделает?
— Я уверена, что вы найдете способ уничтожить архилича, — продолжила между тем Габриэль. — Теперь. Когда вы знаете, с кем вам предстоит встретиться. Вы же сильнейших темный маг этого мира! — вот, и эта тоже ошибается в оценках моих сил. — И тогда вы сможете и на самом деле присоединить Солбери к Юму. На каких угодно условиях. Мне все равно. Лишь бы мой сын остался со мной. А станет он потом королем или всего лишь графом или бароном не столь важно. Вы согласны? Вы поможете мне?
Пожалуй, соглашусь. Если я сейчас не куплюсь на приманку, то древний соберет войско нежити и измененных оборотней-волков и через Солбери бросит его на меня. А если я смогу лишить его тех важных ингредиентов, которые он получает из этого королевства, то, может быть, он станет слабее. Надо попробовать.
— Хорошо, — ответил я. — Я подумаю, как уничтожить засевшего у вас архилича. Но на это потребуется время. Надеюсь, месяца полтора — два у нас в запасе есть?
— Есть, — облегченно произнесла Габриэль, которая до этого в ожидании моего решения сидела, затаив дыхание. — И давайте договоримся, как мы преподнесем отцу то, что произошло между нами сегодня, — слово «произошло» она особенно подчеркнула. — Думаю, если вы претворитесь, что без ума от меня, это усилит его уверенность, что свою миссию он успешно выполнил, и что вы приедете в Солбери. И так и доложит нашему мертвому хозяину. Я ведь достаточно хороша, чтобы император мог мною по-настоящему увлечься? — лукаво закончила она и придала лицу выражение глуповатой «Барби». — Не удивлюсь, что с этим расчетом отец и взял с собой свою недалекую дочку. О ваших подвигах на любовном фронте такие слухи ходят, что я сейчас даже не верю, что передо мной действительно тот самый император Ричард Первый сидит, а не его двойник. Вы же за весь наш разговор даже на мою грудь ни разу не посмотрели, а она, между прочим, очень даже ничего.
— О вашей груди, Габриэль, мы поговорим позже, — поддержал я ее игривый тон, которым она, видимо, пыталась снять с себя то напряжение, которое испытывала все последнее время. — Раз мне придется изображать влюбленность, то наедине нам еще побывать предстоит. Может быть, тогда не только посмотрю.





Глава 37
Подготовка



Прикинув, что мы с Габриэль отсутствовали достаточно времени, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, чем мы тут занимались (в смысле — не занимались, конечно), предложил девушке вернуться в бальную залу, где еще вовсю продолжалось общее веселье.
Принцесса тут же натянула на лицо свою маску глупой «Барби», приложила палец к губам, давая мне понять, что мое участие в дальнейшем радиоспектакле не потребуется, и мы вышли в гостиную.
— Ах, ваше императорское величество! — завела уже известную мне пластинку Габриэль. — Вы так нежны, так настойчивы. Но я могу надеяться, что ваша очередная победа над не сумевшей устоять перед вашими чарами девушкой останется в тайне? Моя безупречная нравственность не должна вызывать сомнений. Вы же понимаете — я мать наследникам престола Солбери, и я замужем. Верю! Верю! — не дала она мне ответить, снова зашуршав своим платьем. — Вашу готовность вести себя, как пристало настоящему рыцарю, вы мне уже доказали. Даже два раза, — она весело рассмеялась. — Помогите мне, пожалуйста, надеть мое ожерелье. Мне самой трудно справиться с застежкой, — она вновь громко чмокнула себя в запястье, видимо, изображая мой горячий поцелуй ее шеи.
Нацепил на Габриэль ее магический диктофон. Сама она его и надеть не может, а не только снять и обязана таскать на себе с тех пор, как дважды смогла улизнуть из-под надзора своего отца, который ей не очень доверяет. Опасается, что она что-то кому-то расскажет о ситуации в Солбери. Конечно, не намеренно, а исключительно по своей наивности, которую она всячески демонстрирует с самого детства.
— Я очень рано начала понимать, что происходит у нас в королевстве, — рассказала мне Габриэль. — И чтобы меня не назначили наследницей и не отправили в проклятые земли, начала притворяюсь крайне недалекой. Даже совсем дурой. В результате меня признали ненадежной и неподходящей для трона и быстренько выдали замуж, чтобы я произвела на свет наследника. Сначала я радовалась, но потом осознала, что просто переложила то, чего сама смогла избежать, на собственного ребенка. К счастью, теперь у меня появилась надежда, что весь этот ужас может закончиться.
— Зачем же король Виллем взял вас с собой? — удивился я.
— Как я уже говорила, подозреваю, что из-за вас, — ответила она. — О вас действительно ходят слухи, что вы ни одной юбки не пропускаете. Одних жен четыре. Думаю, если бы вы не отсутствовали все это время, отец уже как-нибудь постарался бы привлечь ваше внимание ко мне. А, может, и нет. В любом случае мое присутствие не помешает. Как можно заподозрить в коварстве человека, у которого такая глуповатая дочка. Да он еще ее и не прячет, а с собой взял? Наверное, тоже не отличается большим умом? Впрочем, мы и без него отлично справились? Не так ли? Пусть думает, что все складывается так, как он и хотел.
В бальной зале нас тут же взяли в оборот. Габриэль жестом позвал к себе король Виллем, начавший тут же о чем-то расспрашивать. И я заметил, как у него по мере ее рассказа прояснялось лицо, на котором в конце появилась довольная улыбка. А меня пригласила на танец Изабелла. Вообще-то, тут так не принято. Белые танцы не практикуются. Но моей жене, судя по всему, на это было в данный момент наплевать.
— Ричард, — прошипела она, когда я подхватил ее за талию, и мы медленно закружились в центре зала. — В какое положение ты ставишь меня, Диану, Элениэль, Амельду. У тебя четыре жены. И смею заметить, все красивые. А ты на глазах у всех утаскиваешь в свою спальню гостью. Вержина еще даже до монастыря не доехала, а у тебя уже новая Вержина появилась! Да еще и…
— Замужняя дура, — закончил я за нее. — Тут все гораздо сложнее. Потом расскажу, а пока веди себя так, как и должна жена, чей муж только что оказал излишнее внимание другой женщине. Подразни меня. Потанцуй с кем-нибудь. И предупреди Элениэль и Диану, чтобы не вздумали выяснять отношения с Габриэль. За Диану я спокоен, а с Элениэль станется.
— А Амельда? — поняв, что дело не в моем неожиданном желании развлечься с принцессой Солбери, сразу сменила тон Изабелла. — Она тоже сдержанностью не отличается.
— Она все знает, — пояснил я. — Вам я ей запретил говорить, чтобы вы себя вели более естественно, когда все произойдет. Все! — пресек я дальнейшие расспросы. — Остальное потом.
Не стоит говорить, что после окончания бала, на котором Изабелла просто поразила всех, перетанцевав чуть ли не со всеми привлекательными внешне молодыми аристократами, чего раньше за ней никогда не замечалось, все мои жены собрались в моей гостиной. При этом на Амельду три старшие жены поглядывали с явной обидой.
— Мне Ричард приказал ничего вам не говорить, — оправдывалась девушка. — Поэтому я никого и не предупредила. Любая из вас на моем месте поступила бы так же.
Мой рассказ о том, что происходит уже много лет в Солбери, а главное — о том, какие планы у короля Виллема есть относительно меня, жен не на шутку испугал. Сначала пытались отговорить меня принимать приглашение посетить это королевство, потом начали выдвигать предложения сразу направиться туда с армией и магами и стереть королевский дворец вместе с личем в порошок. В общем, старались придумать что-то такое, что исключило бы мое прямое участие в предстоящем.
К сожалению, ни одно из этих предложений не привело бы к тому, чего я хотел добиться. Первый вариант исключался сразу, так как провоцировал нападения нежити на Турвальд, а потом и на Юм. Второй — тоже. Мне нужно было так все провернуть, чтобы хозяин проклятых земель как можно позже узнал о том, что свой форпост в землях людей он потерял. И шумная операция для этого не годилась. Подходящим виделся только один выход — сделать вид, что я поверил Виллему, явиться в Солбери и его дворец и там уничтожить лича. А потом, наверное, и Виллема, и тех его приближенных, которые перешли на службы к древнему магу по своей воле. Остальные подданные королевства о произошедшем не должны были даже подозревать. Благо — лич сидел во дворце безвылазно и по Солбери разгуливать по понятным причинам привычки не имел.
В общем, задача была сделать так, чтобы подать в проклятые земли весть о случившемся было некому. Потом нужно будет перехватывать всех гонцов древнего, которых он, не получая больше из Солбери необходимых ему товаров, обязательно пошлет, и тоже их уничтожать. А за это время укреплять границу королевства с проклятыми землями, снова устанавливать снятые в двух местах охранные артефакты и думать, как поступить дальше.
— Эта Габриэль очень умная и смелая, — задумчиво промолвила Изабелла. — Знаешь, Ричард, если будет необходимо, я слова не скажу, если ты и правда с ней. Ну, ты понимаешь. Ведь она, по сути, тебя спасает. Себя с сыном, конечно, тоже. Но и тебя. И рискует при этом своей жизнью.
Этот Виллем конченная скотина оказался. Постоянно откладывает день, когда он мне предложит взять под свою руку Солбери. Мне об этом карлики ежевечерне докладывают.
Рассчитывает, видимо, что я за это время еще больше втюхаюсь в его дочку. А я-то рассчитывал, что весь этот балаган с моими ухаживаниями за Габриэль не займет больше пары дней. И вот уже целую декаду я вынужден под осуждающими взглядами моих жен, которые им все труднее и труднее изображать, я все свое свободное время уделяю принцессе. Усугубляет ситуацию то, что на ней по-прежнему болтается диктофон, из-за чего мы даже поговорить нормально не можем. За исключением тех случаев, когда я, «не в состоянии сдерживать свою чувства», затаскиваю ее в свою спальню, каждый раз под ее протесты снимая с нее в гостиной ожерелье.
— Пожалуй, сегодня вечером пожалуюсь отцу, что мне кажется, что ваша любовь ко мне охладевает, — устало промолвила Габриэль, в очередной раз избавившись от своего магического устройства контроля. — Надеюсь, это сработает.
— Ваши императорские величества, император Ричард Первый и императрица Изабелла! — вещал на следующий день, стоя перед помостом с нашими тронами, король Виллем. — Как король Солбери прошу вас включить мое королевство в состав империи Юм на правах вассального. Я и весь мой народ готовы принести вам присягу в любой день, когда вы соблаговолите прибыть к нам.
Уфф… Наконец-то разродился. А то я уже думал, если план Габриэль не даст результата, поторопить Виллема, намекнув, что пора и честь знать — празднества закончились, пришло время домой возвращаться. Было бы не очень вежливо, и хорошо, что не пришлось к этому способу прибегать.
Разумеется, я раздулся от важности и дал согласие. Прибыть к Солбери, чтобы в торжественной обстановке принять клятву верности от Виллема и всех прочих, пообещал через месяц. Король, кстати, был готов свою личную присягу дать прямо у меня в Юмиле, но я отказался, заявив, что будет лучше, если он это сделает в присутствии своих, то есть, уже почти моих, подданных.
— Мне так печально с вами расставаться, ваше императорское величество! — щебетала на прощание Габриэль. — Буду с нетерпением вас ждать у нас. Поверьте, мой муж нам не помешает. У нас вокруг дворца столько тенистых аллей с такими великолепными павильонами. Вы даже не представляете, как там романтично. Я их вам все обязательно покажу, — залилась она своим уже порядком надоевшим мне смехом. — Их пара десятков!
Вот, знаю, что она играет роль, но как уже раздражать меня это ее амплуа блондинки из анекдота начало. Взял себя в руки, с глубоким вздохом якобы от предстоящего расставания, не смущаясь, что на нас смотрят Виллем и вся его свита, поцеловал девушку. Кстати, в первый раз за все прошедшее время — в губы. Мда, тот еще любовник из меня получился.
Изабелла демонстративно поморщилась. Все. Первое действие спектакля закончено. Зрители выходят в фойе и ломятся в буфет. А мне нужно срочно развивать свои возможности блокировать магию. Без этого с личем справиться будет сложно. Даже почти невозможно, учитывая, что он, без сомнений, носит приставку «архи-».
Следующие три недели я просидел в загородном доме, пытаясь освоить управление блокирующей магию энергией, которая исходит от ридита. Жены дежурили у меня по очереди, не давая никому меня отвлекать. Понимали, что от этого зависит, останутся ли они замужними дамами или перейдут в разряд молодых вдов.
— Ричард, — высказала сразу после отъезда гостей из Солбери общее мнение Диана (почему-то ей доверили на этот раз выступить в качестве представителя моего женсовета). — Поручи управление империей Совету во главе с Родриком, как ты сам и постановил, и посвяти все время подготовке к походу на Солбери. Не отвлекайся, пожалуйста. И все-таки, может быть, ты передумаешь и возьмешь с собой хотя бы Элениэль? Вы же с ней с теми архимагами Блазии справились. И она тоже владеет темной магией.
Нет, вот уж кого я точно с собой не возьму, так это Элениэль. С ее-то дурной привычкой пытаться постоянно собой кого-нибудь прикрыть?
Мелиссу бы взял. Она вперед лезть не будет, в схватке с личем вместе со мной участвовала и представляет, на что эти создания способны. Но ее нет. Давно уже уехала в свой Саэкс и, поди, даже начала уже гонять по Кортии разных мелких феодалов, отбирая у них владения и присоединяя их к своему (читаем — моему) герцогству. И посылать за ней поздно.
Да и не надо. Есть у меня определенные, пусть и скромные пока, успехи в блокировании потоков. Один могу на расстоянии в два метра сделать для мага полностью недоступным. Если два, то дистанция сокращается до полуметра. Но это уже неплохо, да и одна идея есть, как этой своей новой способностью я воспользуюсь, когда придет время.
Какой магией меня будет бить этот архилич, задал я себе резонный вопрос, и сам на него ответил. Скорее всего, угостит темно-зеленой змеей, чтобы сделать из меня нежить ему подчиненную. Почему так? Ну, во-первых, способный ходить и действовать по его приказу я ему еще пригожусь. Во-вторых, туман тления исключается, так как тогда вместе со мной и эльфийский артефакт будет уничтожен. Огонь по тем же причинам не подходит. Воздушные лезвия? От них можно увернуться, и мой противник это прекрасно знает. Остается только одно — мое обращение в нежить. В лича.
И именно эту его магию я и постараюсь сделать для него недоступной. А потом сразу же или туманом тления (мне он живым, то есть «неживым» не нужен) или голову снесу, что тоже поставит точку в его существовании.
Правда, есть пара вопросов, которые пока остаются без ответов. Что я буду делать, если он начнет атаку издалека? Сил у него на это должно быть более чем достаточно. Впрочем, дело будет происходить во дворце. Авось, дистанция там будет поменьше. Второе, чего пока понять не могу, — это как враг сделает так, чтобы я своей магией не мог воспользоваться. Ведь он, без сомнений, в курсе, что я тоже темной магией обладаю. И достаточно сильной. Сомневаюсь, что он решится вступить со мной в честный бой. Боюсь, что оба эти нюанса выяснятся только тогда, когда мы с ним встретимся.
За две недели до оговоренного с Виллемом срока отправил в Солбери срочного гонца с известием, что император скоро прибудет, а потом и сам выдвинулся через Турвальд в сопровождении сотни разряженных в лучшие одежды и доспехи гвардейцев. Не на войну еду. К новым подданным. И это не войско, а почетный эскорт. Я же доверчивый, да еще и влюбленный. Спешу к своей избраннице, не опасаясь никаких подлостей.
Кстати, о гвардейцах. Точнее о лейб-гвардейцах. Их командир капитан Далгиш недавно с моей легкой руки женатым человеком стал. Старый вояка, ему уже лет под сорок, что по здешним меркам возраст уже солидный, видимо, так и думал жизнь старым холостяком закончить. Но император решил по-другому.
Идея мне еще на балу пришла в голову, когда увидел, как он юную Сильвию, дочку казненного герцога Вийро, на танец пригласил. Она, что вполне понятно, учитывая грехи ее отца, до этого в полном одиночестве у стеночки стояла. Никто даже разговаривать с ней не решался. И вдруг мой капитан подходит к Сильвии, при этом отчаянно краснея, и приглашает на танец.
Вечером, а это было сразу после долгого разговора с женами о Солбери как раз, я и приказал вызвать ко мне Сильвию.
— Ричард, ну ты даешь! — воскликнула Изабелла. — Только-только нам ситуацию с Габриэль объяснил, а теперь тебе Сильвию подавай. Она-то тебе зачем на ночь глядя понадобилась? Мы все тут. Выбирай любую, хотя очередь сегодня моя.
Сильвия, которая услышала последние слова моей жены, пришла к похожим выводам. Но только если Изабелла шутила, то девушка испугалась всерьез. Сейчас ей объявят, что она лишается дворянства, становится простолюдинкой и какой-нибудь служанкой, и император уводит ее куда-нибудь в укромный уголок, чтобы удовлетворить свои мужские потребности. Какие же испорченные здесь все все-таки. Один я — высокоморальный.
— Далгиш! — крикнул я, зная, что капитан сейчас дежурит возле дверей моих покоев. — Зайди!
— Нравится тебе эта девушка? — спросил я, когда командир лейб-гвардии вошел. — Вижу, что нравится. И ты ей тоже, — в последнем я был не очень уверен, но тут император может своей волей решать, кто и кого любит, чем я и воспользовался. А то, что она своего будущего мужа более чем двое младше, так ничего страшного. Мой капитан еще вполне крепок телом. Молодым фору даст.
Да и Сильвию эту надо было куда-то пристроить. Не в служанки же ее, в самом деле, определять. А придворной дамой она из-за предательства своего отца быть не может. Владения я их не только уже давно конфисковал, но и разделил между другими феодалами. В общем, очень благородная, но сирота и бесприданница. А Далгишу она, уверен, понравилась.
— Забирай! — продолжил я. — Своей императорской властью объявляю вас помолвленными.
Капитан опять залился краской (второй раз в жизни вижу его в таком состоянии — в первый было сегодня на балу) и неуверенно потянул девушку за руку на выход. И она неожиданно расцвела улыбкой и прижалась к нему. Вот, доброе дело я сделал, как выясняется. Симпатия оказалась взаимной.
Сейчас Далгиш, оставив дома молодую жену, едет за мной с каким-то странным для него мечтательным выражением на лице. Впрочем, бдительности не теряет.
— Нас встречают, ваше императорское величество! — обращает он мое внимание на отряд, показавшийся из-за холма.
Далеко еще, но уже видно, что это группа аристократов, нацепивших свои лучшие одежды, которые окружают изящную карету. Интересно, кто это? Королю, хоть он и готов стать моим вассалом, пока выезжать мне навстречу невместно. Да и карета какая-то не очень «мужская» на вид. Неужели это опять Габриэль? Да ее папаша просто торгует своей дочерью, как какой-нибудь непотребной девкой!
С другой стороны, это даже хорошо. Хоть и придется опять из себя влюбленного павлина изображать, но принцесса, по крайней мере, сможет дать мне последнюю информацию о том, что мне готовят во дворце ее отца.





Глава 38
Солбери



Да, это действительно была Габриэль. С возглавляемой ею, конечно, только формально как самой благородной из присутствовавших, делегацией мы встретились через час. Моя «возлюбленная» выпорхнула из своей кареты, не дожидаясь, пока к ней приставят лесенку из двух ступеней, и присела передо мной в реверансе. А потом, хлопая своими огромными глазами, начала всячески выражать свой восторг по поводу моего приезда, который она ждала с таким нетерпением, что у нее даже мигрени начались. Но сейчас, когда она вновь после «долгой» разлуки счастлива видеть меня, она чувствует себя совершенно здоровой и предлагает мне прогуляться, пока слуги, сопровождавшие ее свиту, приготовят для дорогих гостей обед на лоне природы.
Я тоже всячески расшаркивался, галантно поцеловал принцессе ручку, расплылся в самой глупой улыбке, какую только смог изобразить, и, предложив ей опереться на мою руку, повел в сторону небольшой рощи, возле которой мы остановились.
Естественно, и отдалившись от ее свиты, я продолжал нести всякую чушь о ее глазах, в которых я тону, и прочее, но был остановлен.
— Приберегите свое красноречие на будущее, ваше императорское величество, хотя ваши комплименты и становятся все более изысканными, и мне их приятно слушать, но сейчас в них нет необходимости, — произнесла Габриэль своим нормальным голосом.
Интересно, его, кроме меня, еще хоть кто-нибудь когда-нибудь слышал? И как она не разучилась говорить спокойно, а не восторженно щебетать за все эти годы, что играла свою роль?
— На мне нет записывающего амулета, — пояснила принцесса. — Отец посчитал, что в нем больше нет нужды, раз я буду под присмотром своей свиты. Да и вы уже в Солбери. Так что можем поговорить откровенно. И, пожалуй, все-таки обнимите меня за талию. Нас не слышат, но на нас смотрят.
Итак, что мы имеем? Естественно, никому в Солбери неизвестно, что к ним прибывает император Юма, которому нужно будет принести присягу. За исключением нескольких десятков наиболее приближенных к королю Виллему Третьему (скорее — к архиличу) аристократов и торговцев (демократия у них тут, однако), которые и ждут меня во дворце.
Когда я туда прибуду, мне объяснят, что сначала клятву верности в тронном зале мне должны будут дать именно они. И только на следующий день состоится церемония «Великой присяги», когда мне на площади оную будут приносить сначала лендлорды помельче, а потом руководители ремесленных и торговых гильдий от лица входящих в них и представители сельских общин. Понятное дело, что этого «следующего дня» для меня уже не будет. И никаких приготовлений к пресловутой «Великой присяге» не велось и не ведется.
— Я в этом не очень разбираюсь, да и меня особо никуда не пускают, — завершила свой рассказ Габриэль. — Но сын, который умудряются всюду пролезать, поделился со мной, что «дедушка приказал под троном разместить какую-то очень тяжелую черную плиту и прикрыть ее ковром».
Вот теперь все встает на свои места. Убивать меня, значит, будут, когда я сяду на трон для того, чтобы принять присягу Виллема и самых родовитых аристократов. Черная плита, без сомнений, из ридита и должна лишить меня моей магии. Так-то неплохо придумано. Только не учли мои враги, что я и сам долго думал, как бы мне во время предстоящей схватки с архиличем быть в контакте с этим удивительным минералом. Мне даже тяжеленный наручь из ридита на руку изготовили. Он и сейчас у меня на левой руке под рукавом моего камзола закреплен. Надел, когда встречавшую меня делегацию увидел. На всякий случай. А вдруг в карете сам архилич пожаловал?
— Обнимите меня и целуйте! — вывела меня из размышлений Габриэль. — Моя придворная дама идет к нам. Наверное, чтобы позвать к столу.
Подсадил принцессу на очень удачно расположенный у нее за спиной толстый сук дерева и впился своими губами в ее. Плотно сжатые. Никакого, понимаете ли, отклика. Пусть это и игра, но обидно, честное слово. Отпустил и обернулся назад, когда услышал легкое покашливание.
— Кхм, кхм, ваше императорское величество, ваше высочество, обед приготовлен, все ждут только вас, — произнесла подошедшая к нам дама.
— Ах, Мадлен! — опять своим высоким полудетским голоском воскликнула Габриэль. — Нельзя же так подкрадываться и пугать! Мне его императорское величество такие удивительные истории рассказывал…
— Вижу, вижу, — покачала головой эта Мадлен. — Нижайше прошу простить меня, что прервала. Но уверена, его императорское величество сможет завершить вам свой рассказ вечером, когда мы остановимся на ночевку.
Да, до столицы Солбери мы доберемся только завтра. Ехать-то будем не спеша. И, как я понимаю, в объезд всех сколько-нибудь больших поселений. Не надо Виллему, чтобы его подданные раньше времени узнали, кто приехал к ним в гости. Тем более, что мое возвращение назад не планируется. Кстати, интересно, а как дружище Вилли собирается объяснить мое исчезновения моим женам? Они ведь, к гадалке не ходи, придут меня искать. С многочисленным войском. Или архилича такие мелочи не волнуют? Ему главное меня убрать с дороги и для своего хозяина мой эльфийский артефакт заполучить?
Вечером остановились на заранее приготовленном для нас бивуаке. Не в каком-нибудь, пусть и мелком, крупных в Солбери нет, городке. Скрывает король мое прибытие. Для меня был разбит великолепный шатер. Расстарался Виллем. За это я его не больно убью.
Ужин, как и обед ранее, даром, что приготовлен был на походной кухне, был великолепен. Вино лилось рекой. Тосты за будущее процветание Юма и Солбери в его составе шли один за другим. Габриэль непринужденно смеялась, хлопала в ладоши и постоянно прикладывалась к своему кубку. Я старался пить поменьше. Такой же приказ отдал и Далгишу, чтобы передал гвардейцам.
Наконец, меня со всем почтением препроводили в мой шатер. А затем в него же доставили и Габриэль. Оказавшуюся на удивление трезвой. А мне, было, показалось, что она изрядно, как говорили в моем мире, «приняла на грудь».
— Я лягу спать вот здесь, на этой кушетке, — произнесла, отводя мои руки, принцесса. — Не надо, ваше императорское величество. Не надо. Я ведь действительно замужем. И каким бы ничтожным не был мой супруг, но изменять я ему, пока он таковым остается, не собираюсь.
Надо же… А я, признаюсь, все-таки думал, что эта часть нашего спектакля тоже будет. Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Кажется, мне в этом мире впервые отказала женщина. Надо будет запомнить этот день.
На следующее утро мы продолжили путь. Габриэль не высовывалась из своей кареты, наверное, делая вид, что ночью «ах, совершенно не выспалась», и я смог спокойно еще раз обдумать, что и как мне предстоит сделать.
Ко дворцу мы умудрились подъехать, миновав жидкие городские кварталы, что лишний раз убедило меня в том, что мой визит для «моих новых подданных» должен навсегда остаться в тайне.
— Ваше императорское величество! — встретив меня у самых ворот окружавшего дворец небольшого, но очень ухоженного парка, верещал король Виллем. — Наконец-то, мы вас дождались. А то начали уже опасаться, что мы можете передумать взять Солбери под свою крепкую руку, и нам придется покориться этому незаконному Совету магов, который в нарушение всех традиций захватил власть в Блазии. Они уже присылали к нам гонца. Представляете? Простого гонца, даже не герольда! Требуют, чтобы я незамедлительно явился в Кордобус для принесения им вассальной клятвы. Я, конечно, король очень маленького королевства, но давать вассальную клятву каким-то безродным? Нет. Такого не будет. Вот вы — совсем другое дело. Природный властитель.
Под эти причитания, призванные, несомненно, заговорить мне зубы, меня пригласили прошествовать в тронный зал, где уже все готово для церемонии принесения мне присяги «лучшими людьми Солбери», как выразился Виллем.
— А потом пир! Смею заверить вас, ваше императорское величество, что, несмотря на мастерство ваших поваров в Юмиле, наши им не уступят! — заливался Виллем, изгибаясь дугой передо мной.
Переигрывает, подумал я. Его дочка актриса куда более талантливая. Слишком униженно держится. Станиславский бы не поверил. А мне и не верить не надо — я знаю, что меня ждет прямо сейчас.
Перед тем, как войти в тронный зал, сделал знак Далгишу, чтобы он разместил моих гвардейцев у дверей, где уже стояли неподвижными столбами местные стражники, а сам с пятеркой наиболее подготовленных следовал за мной. Увы, но расставить ему мою охрану возле трона не удалось. Все места рядом был уже заняты добрыми пятью десятками «лучших людей Солбери», пытавшихся изображать подобострастие. Получалось не у всех. Пару насмешливых взглядов я заметить успел.
Что ж, начнем. Я ощупал свою ридитовую наручь и твердым шагом направился к возвышению, на котором стояло высокое кресло. Над ним уже был вывешен штандарт в цветах Юма — фиолетовый с темно-зеленым. Впрочем, вполне вероятно, что именно такую расцветку предпочитает и архилич.
Наличие под троном ридита я почувствовал сразу. Поток, блокирующий магию обращения в нежить, я уже давно держал наготове, а тут он сразу стал на порядок мощнее. Пожалуй, с такой подпиткой я его и метров на десять сумею запустить. Это радует. И увеличивает мои шансы на победу.
Первым присягу мне принес, разумеется, Виллем Третий. На этот раз он был немногословен. Просто преклонил колено, произнес нужную формулировку, выслушал мой ответ и уступил место Габриэль, которая подвела ко мне своего сына. Этакий забавный подросток, во всем пытавшийся копировать старших. По крайней мере, интонации своего подлеца деда он постарался повторить в точности. А вот принцесса опять лепетала что-то невразумительное, чем вызывала улыбки окружающих. Лишь в самом конце я поймал ее полный ярости взгляд, который она из-под ресниц бросила на собравшихся.
После произнесения обоими требуемых слов Габриэль увела сына из залы, несмотря на его протесты. Да, им здесь оставаться не стоит.
А где же архилич? Когда он выйдет на сцену? Не вижу его в зале. Тем временем, передо мной проходила череда аристократов, а потом и самых богатых купцов (ага, разбогатели на торговле с древним магом), которые все как один клялись в верности мне и империи Юм на все грядущие времена. Я слушал их вполуха, ожидая появления главного действующего лица и боясь его пропустить.
Наконец!
— От лица нашей матери церкви свое благословение свершившейся церемонии торжественного принесения присяги нашему новому властителю — императору Юма Ричарду Первому даст достопочтенный Сигвард! — объявил герольд, и в дверях показался он.
Тот, кого я все это время ждал. В балахоне и низко надвинутом капюшоне. Отличная маскировка. Не обладай я магическим зрением, мог бы и не догадаться. Но я им владею и прекрасно вижу, что ко мне приближается нежить. И одной рукой уже формирует темно-зеленую змею. Правильно я просчитал, что он меня в лича превратить захочет. Теперь только бы чем-то не насторожить его.
Ну, давай. Подойди ко мне еще чуть ближе. Не бойся. Я же сейчас лишен своей магии. Ударь наверняка. Ближе, еще ближе! Я напряг ноги для рывка к архиличу и приготовился выпустить блокирующую магию энергию ридита. Хорошо, что сижу на плите из этого материала. Даже если этот архилич сейчас и увидит в моей руке тончайшую полоску потока, то посчитает, что это просто воздействие на меня блокиратора. Нет. Вроде бы, не ожидает пока подвоха с моей стороны, не понимает, что я его раскусил. Идет спокойно. Уверенно.
За пять шагов противник одним движением сбрасывает с головы капюшон, злобно усмехается и выпускает свою магию. Вот зря он эту показуху устроил. Зря. Дал мне пару лишних секунд для того, чтобы навстречу я направил блокирующую его заклятье энергию ридита.
Срываюсь с места и вижу, как злобная усмешка на костистом лице архилича сменяется сначала растерянностью, а потом и ужасом. Что? Страшно умирать окончательно? А надо.
Но как же он быстр! Я только с помоста спрыгиваю, а у него в руке уже фиолетовый туман формируется. Связь с ридитовой плитой у меня разорвалась. Но к этому я готов. У меня моя ридитовая наручь на левой руке остается, и расстояние до нежити уже только чуть больше метра. Добавляю к энергии блокирования темно-зеленого потока еще и фиолетового. Едва-едва, но обе дотягиваются до архилича. Он пытает отшатнуться, но поздно. Я уже выхватил свою шпагу. А она у меня не церемониальная, а боевая, гномами по моему личному заказу выкованная, острая, как бритва. Одним ударом я сношу архиличу голову.
От дверей тронной залы и из-за них слышу грохот и звон падающих на каменные плиты пола доспехов. Ага, значит, стражники местные были кадаврами уничтоженным мною личом и созданные. То-то у них у всех лица полумасками были прикрыты. Чего-то подобного, когда это увидел, я и ожидал.
Но победа еще не одержана. На меня во всех сторон обрушиваются удары мечей. Не ожидал, честно говоря. Почему-то был уверен, что, стоит мне уничтожить их хозяина, как все упадут на колени и начнут просить пощады. Просчитался.
Хорошо, что под камзолом у меня кольчуга гномской работы поддета. Два — три удара я пропустить успел, пока не отскочил назад, прижавшись спиной к возвышению, на котором мой (теперь уже мой) трон стоит. Атакуют меня так активно, что не оставляют мне ни секунды, чтобы сосредоточиться и создать атакующие заклятья. Для меня ведь теперь это двойная работа — сначала нужно разблокировать нужный поток, а потом им воспользоваться. Энергии, которыми я архилича сдерживал, уже рассеялись. В общем, теперь моя ридитовая наручь играть уже против меня будет. Приходится ее вместо щита использовать, парирую предплечьем рубящие удары.
Мои пятеро гвардейцев во главе с Далгишем пытаются пробиться ко мне, но получается у них это плохо. Да и не пятеро их, а уже только четверо осталось. Когда же подмога из коридора, где основная часть моей свиты осталась, подоспеет? Слышу, как гвардейцы пытаются сломать дверь. Заперли после прихода архилича? Видимо, так.
Отбиваюсь, наношу ответные удары. Все это мне очень напоминает схватку в тронном зале в Юмиле, когда на меня бунтовщики покушались. Тогда мне на помощь сначала Гастон босиком прибежал, а потом королева дроу Алира со своими мужьями. Помню, я тогда еще подумал, что десяток мужей у одной дамы это совсем не так плохо. Но сейчас ее здесь нет.
Мимо моего уха и в опасной близости от него свистит арбалетный болт. Кто это там сзади у меня? Оборачиваюсь и вижу Габриэль, которая стоит рядом с троном и пытается снова натянуть тетиву. Не выйдет у нее ничего. Делается это при помощи специального приспособления — козьей ноги, которой у нее нет, да и с ней сил у принцессы не хватит. Как выстрелить-то умудрилась? Арбалет совсем не легкий. Да еще и так удачно — мне под ноги с торчащим из переносицы оперением болта валится король Виллем.
Остальные нападающие на мгновение застывают на месте, и это решает исход нашего сражения. Я успеваю сформировать туман тления.
— В стороны, Далгиш, юмильцы! — кричу я своим охранникам, которых вместе с капитаном осталось на ногах только трое.
Те быстро понимают, что будет дальше, и прижимаются к стене, оттаскивая туда же и своих раненых или убитых товарищей.
Накрываю туманом всю центральную площадь залы, после чего на полу остаются только горки праха. В это время дверь, наконец, поддается, и ворвавшиеся гвардейцы меньше чем за минуту уничтожают пятерых оставшихся в живых врагов, последовавших примеру Далгиша и моих охранников и благодаря этому избежавших моего заклятья.
Вот теперь полная победа!
— Там дверь потайная сзади, — зачем-то объясняет мне, как она сюда проникла, Габриэль и вынимает из моей руки шпагу.
А потом делает два быстрых шага к свисающему у стены до самого пола какому-то гобелену с изображением королевской охоты и пронзает его на уровне груди. Срывая толстую ткань и путаясь в ней, на каменные плиты падает довольно красивый мужчина, которого портит только удивительно безвольный подбородок.
— Все, — произносит Габриэль. — Теперь я вдова. Как вы относитесь к молодым и симпатичным вдовам, ваше императорское величество? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне и возвращая шпагу.





Nota bene

        Книга предоставлена         Цокольным этажом        , где можно скачать и другие книги.      
        Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться         Censor Tracker         или         Антизапретом        .      
        У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в         Ответах        .      
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
 Чужая жизнь. Книга IV. "Путь к власти"