Прирождённый целитель. Агентство «Энигма»



Глава 1
Проклятие фон Валентайна

Пока мы ехали в главный город нашей губернии, я прокручивал в голове все варианты и пытался понять куда мы можем направляться. Мадьяров признал мои детективные способности и хочет получить совет в очередном деле? Вот уж дудки! Кирилл Витальевич никогда не признает мои возможности, потому как я любитель, а он профессионал. Выходит, дело касается моих профессиональных навыков. Но в таком случае, я совершенно не понимаю зачем ему понадобился именно я. Неужели во всём Яре не найти целителя моего уровня, и нужно было непременно ехать в Дубровск?
Мы проехали в один из элитных районов Яра-на-Светлице. Дома здесь были двух, а иногда и трёх этажей, а размер некоторых особняков был настолько велик, что они без труда могли принять до двух сотен гостей. Пока машина проезжала по ночной улице, я невольно любовался этими миниатюрными дворцами, которые лишь отчасти можно было рассмотреть за высокой изгородью. Лишь когда машина неожиданно остановилась напротив одного из дворов с высокими коваными воротами, я избавился от оцепенения.
— Приехали, — констатировал очевидный факт Кирилл Витальевич.
Нас заметили и быстро открыли ворота, пропуская машину внутрь. Лишь когда мы остановились и вышли наружу, я понял почему нас не проверяли на въезде — внутри двора дежурили бойцы службы имперской безопасности.
— С объектом всё в порядке? — первым делом поинтересовался начальник ищеек, когда к нему подошёл подчинённый.
— Закрылся у себя и просил не беспокоить, — немедленно доложил мужчина.
— Я же объяснял, что его нельзя оставлять одного. Неужели это непонятно?
Кирилл Витальевич бросился к зданию, а я не нашёл ничего лучше, чем последовать за ним. Внутреннее чувство вело меня вперёд, и я не до конца отдавал себе отчёт, что могу стать свидетелем неловкой сцены. Годы практики говорили, что в таких ситуациях лучше быть впереди и реагировать молниеносно на случаи, когда кому-то может грозить опасность.
Мы прошли по коридору и поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. Подёргав за ручку, Мадьяров убедился, что дверь в комнату оказалась заперта, а потому он постучал, но не получил ответа.
Я почувствовал всплеск энергии совсем рядом, когда начальник ищеек призвал дар ратника и одним уверенным ударом выбил дверь. Заметив лежащее на полу тело, Кирилл Витальевич бросился к нему.
— Господин Мадьяров, можете не торопиться. Этот человек мёртв и достаточно давно. Если вы надеетесь, что я начну реанимационные мероприятия и попытаюсь вернуть его к жизни, то выбросьте это из головы. В этой ситуации уже ничего не изменить, — произнёс я, пытаясь умерить пыл сыщика.
Начальник имперских ищеек посмотрел на меня, и в какой-то момент показалось, будто собирается поспорить. Но, по всей видимости, он вспомнил, что целители могут диагностировать состояние человека даже на расстоянии и всё понял.
— Надеюсь, вы можете определить от чего он умер? Хотя, тут и так всё ясно…
Мадьяров посмотрел на тело мужчины, лежащее в луже крови, и покачал головой.
— Если не возражаете, я подойду ближе.
— Только ничего не трогайте!
— Разумеется!
Каким бы мощным ни был дар, чем меньше расстояние от пациента, тем лучше. В народе ходили слухи о целителях, которые могли определять болезнь человека, едва тот входил в кабинет. Мечта врачей из нашего мира, которые порой ради диагностики какой-нибудь заковыристой болезни устраивали целое расследование с кучей анализов и назначением различных групп лекарств, тщательно подбирая препарат, который поможет.
На самом деле, я бы таким целителям не особо доверял, потому как точность подобной диагностики оставляет желать лучшего. Запросто можно пропустить какую-нибудь проблему из-за банальной спешки и самонадеянности. Что мешает подождать, пока пациент ляжет на кушетку, и тогда уже провести полный осмотр? Такой подход был хорош разве что для определения жив ли пациент или мёртв.
Не зря я попросился подойти ближе, потому как даже с небольшого расстояния в полметра мне удалось в точности выяснить причины, что привели к гибели мужчины.
— Смерть наступила в результате удушья, вызванного действием яда. Кровь, которую вы видите, появилась из-за того, что мужчина ударился головой о плитку при падении.
— То есть, вы хотите сказать, что его отравили? — с недоверием произнёс Мадьяров.
— Кажется, я только что именно это и сказал.
— Будьте так любезны, побудьте в коридоре.
Я не стал спорить с начальником ищеек и вышел, оставив его одного. Мадьяров отправил посыльного куда-то, а через минуту по коридору промчалась рыдающая девушка. Забежав в комнату, она захлопнула за собой дверь, но я всё равно слышал её завывания. Лишь через несколько минут бойцы службы имперской безопасности вынесли тело умершего, а Кирилл Витальевич попросил меня войти.
— Не могу поверить, что Алёшка мог уйти из жизни сам по себе, — причитала женщина лет двадцати пяти на вид, а то и тридцати. — У него было отменное здоровье, он ничем не болел. Я уверена, что его убили.
— Анна Павловна, мой человек утверждает, что его отравили, — произнёс Мадьяров, бросив взгляд в мою сторону.
— Вы так считаете? — удивилась девушка, проследив за взглядом сыщика и уставившись на меня.
— Так или иначе, яд оказался в теле умершего господина, — констатировал я, не торопясь с выводами как он туда попал.
— Это всё из-за фамильных драгоценностей, — произнесла женщина, взяв себя в руки. — У нас во владении был трофейный наградной палаш с золочённой и украшенной рубинами рукоятью. Это оружие досталось нам после военного похода, который провёл наш отец лет двадцать назад. Если не ошибаюсь, раньше оно принадлежало высокопоставленному офицеру вражеской армии, которого отец победил в бою.
— Как правило, инкрустированное драгоценными камнями оружие выдают особо высокопоставленным офицерам.
— На нём было написано что-то вроде «За храбрость!» и имя владельца: Георг фон Валентайн.
— Ничего себе! — удивился Мадьяров. — Это был знаменитый военачальник. Удивительно, что вы не знали о нём.
— Признаюсь честно, я мало интересовалась военным делом и историей, несмотря на то, что отец был участником военной кампании, когда мне было семь. Девушки вообще редко интересуются подобными вещами. Нужно было вообще выбросить это оружие, ведь это из-за него умерли отец и брат!
— Давайте не будем торопиться с выводами и восстановим картину произошедшего, — предложил я, попутно воздействуя на Анну, чтобы её немного успокоить. Эта практика уже стала привычной для меня в качестве целителя.
— Павлов, давайте не сейчас, — произнёс Кирилл Витальевич. Мужчина коснулся моего плеча и отвёл в сторону.
— Я не совсем понимаю зачем вам понадобились мои услуги, — признался я. — Констатировать смерть этого мужчины мог любой другой целитель. Или вы не хотели, чтобы о его преждевременной кончине стало известно широкому кругу лиц?
— Вообще-то я рассчитывал, что вы присмотрите за Алексеем Павловичем пока отстранены от работы, но мои охламоны проморгали его, что сулит всем большие проблемы.
— Он был такой важной шишкой?
— Фамилия Гале́цкий вам о чем-нибудь говорит?
— Боюсь вас разочаровать своим ответом, но нет.
— Чего и следовало ожидать, — презрительно хмыкнул Мадьяров. — Это вас и выделяет на фоне реальной знати. Вы ведь даже не знаете влиятельные семьи нашей губернии. А всё потому, что получали образование не в элитной гимназии, а в учебном заведении для простолюдинов. А Галецкие, между прочим, очень могущественный род и дружны с императорской семьёй.
— Не стоит, Кирилл Витальевич, я в порядке. — вмешалась женщина. — Нужно быть сильной и довести до конца дело, которое начал мой брат и избавиться от этой вещи. К тому же, нам нужно отыскать убийцу отца и брата. Что на счёт этой истории, она началась не так давно. Месяц назад отцу пришло письмо, в котором неизвестный заявляет свои права на драгоценность и требует вернуть её исконному владельцу, пока она не начала приносить горе всем окружающим.
— Месяц назад потомок Георга фон Валентайна прибыл в Россию с визитом в составе дипломатической делегации. Он хотел встретиться с Павлом Леонидовичем, но Галецкий ответил отказом. Тогда же мужчина написал письмо, в котором требовал вернуть наградной палаш его отца.
— Могу я взглянуть на это письмо? — поинтересовался я.
— Разумеется, — согласилась Анна Павловна. Женщина поднялась и выскользнула из комнаты, но через пару минут вернулась с несколькими листами бумаги. К счастью, в школе я ещё застал те времена, когда изучали немецкий, а язык Гёте и Ницше не особо изменился в этом мире, поэтому мне приблизительно удалось понять что было написано на бумаге.
— Вы понимаете по-немецки? — удивился Мадьяров.
— А вы думали, мои знания ограничиваются курсом гимназии для простолюдинов? — ухмыльнулся я, припоминая имперскому сыщику наш недавний разговор.
— Отец воспринял это письмо как чью-то злую шутку и не придал ему значения, и даже когда выяснилось, что автором письма был действительно родственник сражённого в бою офицера, его отношение к этому письму не изменилось, а ровно через неделю он внезапно умер, принялась объяснять Анна.
— К тому времени Дитер фон Валентайн, внук Георга, уже вернулся на родину, поэтому он не может быть причастным лично к этой истории, — вмешался в наш разговор Мадьяров. — Мы проверили его связи за время пребывания в стране, но ничего подозрительного не нашли.
— И никого нового в доме за последний месяц не появлялось? — задал я очень важный вопрос.
— После смерти матери отец вёл уединённый образ жизни и не посещал светских мероприятий, а мы с братом не тревожили покой этого дома, поэтому с друзьями виделись в общественных местах, или гостили у них.
— Насколько я понимаю, палаш остался в вашем доме?
— Разумеется! — произнесла Анна и поднялась с места, чтобы принести его нам и продемонстрировать.
— Павлов, имей уважение к хозяйке этого дома! — прошипел мне на ухо Мадьяров, когда женщина в очередной раз покинула комнату. — Не заставляй её постоянно бегать.
— Я просто пытаюсь распутать эту историю, — парировал я, разведя руками.
— Простите, но оружие исчезло, — пролепетала девушка, вернувшись в комнату. — Буквально сегодня утром оно висело в кабинете отца, но теперь его там нет.
— Кто-то посещал или покидал дом за этот день?
— Сейчас уточню, — ответил Кирилл Витальевич и потянулся к телефону. Через минуту у него уже был готов ответ. — Кухарка выходила утром за продуктами. Водитель возил её на машине Галецких, а в районе обеда Алексея Павловича навещал его друг, Виктор Изюмин.
— Вы же не думаете, что это он мог отравить Алёшку и выкрасть драгоценность? — ужаснулась девушка. — Они были дружны с братом, и я бы никогда не подумала, что Витя способен на подобный поступок. Он очень благородный человек и поддерживал нашу семью в такое сложное время.
— Мы подозреваем всех, но обвинять можем только когда получим веские доказательства, — ответил я, заслужив недовольный взгляд Мадьярова. В общении со знатью он был куда более мягким, а я продолжал рубить с плеча, потому начальник ищеек невольно выбивался из привычного сурового образа.
— Прислугу уже допросили?
— Ещё нет, но все уже задержаны для допроса. Я займусь ими как только мы закончим здесь.
— Мне бы хотелось поприсутствовать при допросе, — признался я.
— Исключено.
— Зачем тогда вы вообще меня притащили сюда?
— Я ведь уже говорил об этом, но теперь ситуация несколько меняется. Анна Павловна — последняя из рода Галецких. Я хочу, чтобы вы присмотрели за ней. Безопасность мы обеспечим, а ваша задача — проверять пищу на наличие яда и деть всё, чтобы сердце этой женщины продолжало биться. И потом, вы здесь потому, что Павел Леонидович лично попросил привезти вас.
— Меня? — удивился я. Неужели моя репутация распространилась и до Яра-на-Светлице? И тем невероятнее это слышать, учитывая, что Галецкие — знатная семья, которая не будет обращаться за помощью к кому попало.
— Если быть точным, он просил привезти вашего отца, но раз Александра Ивановича с нами больше нет, я решил прихватить вас.
Узнаю логику типичного вояки. Нужно привезти Павлова, значит, приказ будет выполнен. Даже если это невозможно. Так или иначе, а Павлова начальник имперских ищеек привёз, пусть и немного не того, решив что для выполнения миссии сгожусь и я. Интересно, а если бы у меня был талант, как у Лёни, или наш род прервался бы? Мадьяров искал бы однофамильца, или смирился бы с невозможностью выполнить поручение?
— Но почему Павлу Галецкому понадобилось видеть именно моего отца?
— А откуда у вас этот перстень? — удивилась Анна, обратив внимание на украшение на моём пальце. Я настолько привык к нему за эти месяцы, что забыл о его существовании. И только в моменты, когда мне требовалось много энергии, вспоминал о находке, ведь благодаря чудесным свойствам изумруда усиливать целительную энергию и ускорять её восстановление мои возможности немножко подросли. Пусть не существенно, но в случаях, когда приходилось бороться за жизнь пациента, каждая крупица энергии имела значение.
— Обнаружил в письме, адресованном отцу, но так и не смог определить кто его отправил, — признался я. — Герб, выгравированный на перстне, не принадлежит ни одному известному роду. Я проверял даже иностранные дома, но так и не добился успеха.
— Кажется, я знаю кому принадлежал этот перстень, — произнесла Анна. — Могу ли я взглянуть на него поближе?
Я без особого труда снял его с пальца и протянул Галецкой.
— Всё верно! — подтвердила свою догадку девушка. — Теперь я понимаю, почему отец просил привезти вашего отца. Они были знакомы ещё с тех пор, когда в нашей семье появился этот палаш. Папа был ранен после той битвы, в которой получил трофей, и находился на лечении в полевом лазарете. Он рассказывал о молодом целителе, который проявил упорство в его лечении и помог встать на ноги. Не окажись Александр Иванович таким проницательным, не пожелай он докопаться до сути, мой отец мог бы утратить возможность ходить, или вообще умер бы. Именно поэтому папа подарил ему этот перстень. А герб на перстне выдуманный и не принадлежит ни одному дому. История этого герба уходит корнями в детство отца, когда у нас гостила императорская семья. Тогда нынешний император Михаил Фёдорович и мой отец придумали детскую забаву — каждый создал свой собственный герб. Разумеется, никакой силы он не имел, но отец часто использовал его вместо подписи.
Какая ирония! Два десятка лет назад Александр Павлов спас Павла Галецкого, а теперь мне предстоит повторить задачу отца и спасти дочь этого мужчины.
Я вернулся к изучению письма и понял, что там говорится о каком-то проклятии, которое Георг фон Валентайн наложил на оружие, когда утратил его. Вот почему его внук твердил о неприятностях для владельца, не принадлежащего к роду Валентайнов. Выходит, спустя два десятка лет проклятие неожиданно настигло первого владельца, а спустя всего три недели уничтожило и второго хозяина — Алексея, который был прямым наследником отца.
Конечно же, ни в какое проклятие я не верил. Тем более, что буквально с полчаса назад сам убедился в том, что Алексей Галецкий умер от яда.
— Скажите, а целители говорили отчего умер ваш отец?
— У него не выдержало сердце, — сообщила женщина.
— А следы яда в его теле не находили?
Учитывая, что Павел Галецкий был из богатой семьи, его тело должны были досматривать вдвойне тщательнее, ведь спонтанная смерть совершенно здорового мужчины вызывала подозрения.
— Нет, следов яда в его теле не нашли, — отрицательно покачала головой Анна.
Я отложил в сторону первый лист и принялся за изучение второго, но не сразу понял, что это были разные письма. Выходит, Дитер фон Валентайн не успокоился, и продолжал писать Галецкому даже по возвращении домой.
— Вы заметили, что эти письма отличаются друг от друга? — поинтересовался я у Мадьярова. — Они написаны на разной бумаге.
— Какая разница? — пожал плечами Кирилл Витальевич. — Убийца мог отправить первое письмо из Москвы, куда приехал с визитом, а второе уже из дома.
— Прислуга интересуется когда их допросят, — произнёс подчинённый Мадьярова, заглянув в кабинет.
— Скажите им, что я уже иду, — отмахнулся мужчина и повернулся к Анне. — Выходит, палаш могли похитить всего три человека: кухарка, водитель либо друг вашей семьи. Мы допросим прислугу, и я очень надеюсь, что кто-то из них сознается, потому как допросить Изюмина без причины я не могу. Сами понимаете, использовать дар духовника без особого разрешения запрещено.
— Да и я не позволю сделать это с невинными людьми, даже если среди них находится убийца, — отозвалась девушка.
Я прекрасно понимал позицию Галецкой. Даже кратковременное воздействие дара духовника могло негативно сказаться на психике, ведь эти одарённые в прямом смысле ломали волю и подчиняли себе сознание. Что говорить о длительном использовании дара во время допроса? После таких процедур люди нередко страдали от психических расстройств, а в особо тяжёлых случаях теряли рассудок и становились пациентами целителей, вот только далеко не каждому удавалось помочь.
— Ждите здесь! — распорядился Мадьяров, посмотрев на меня.
Инструкции не позволяли ему приглашать посторонних на допрос. А может, он не хотел раскрывать свои методы работы. В любом случае, мне придётся обходиться той информацией, которой я уже владею.
— Кирилл Витальевич, вы упустили один важный момент, — произнёс я, когда имперский сыщик собирался покинуть комнату. — Вы определили трёх подозреваемых, которые покидали особняк, но есть вероятность, что драгоценность, как и преступник, не покидали пределов этого дома.



Глава 2
Убийцы и палачи

Мадьяров вернулся буквально через полчаса уставший и недовольный.
— Идём! — скомандовал он мне в привычной ему манере.
Прислугу держали в гостиной на первом этаже, а допрос проводили с каждым по отдельности в соседней комнате.Ворвавшись в гостиную, начальник ищеек обвёл безумным взглядом собравшихся и прорычал:
— Значит, так! Я точно знаю что похититель драгоценностей и убийца находится в этой комнате. Но раз он не желает сознаваться, придётся пойти на крайние меры. Я позволю духовнику провести допрос с пристрастием, вывернув наружу все ваши секреты, но не ручаюсь, что после этого вы останетесь прежними, — Мадьяров тыкнул в меня пальцем и продолжил. — Вот этот человек нужен мне для того, чтобы попытаться привести вас в чувство после серьёзной беседы, но я бы не стал возлагать на него слишком большие надежды. Если продолжите упорствовать, ваше сознание не удастся вернуть обратно даже самому искусному целителю.
Сыщик замолчал, давая присутствующим время, чтобы хорошенько осмыслить его слова, а затем выбрал первую жертву. Ей стала кухарка. Очевидно, Мадьяров придерживался версии, что кражу совершил кто-то из тех, кто покидал особняк, а потому начал с главных подозреваемых.
— Ида Витольдовна, прошу! — указал сыщик на дверь.
На трясущихся ногах женщина проследовала за нами в комнату, где нас дожидался один из бойцов службы безопасности. Одного взгляда на него женщине хватило, чтобы впасть в отчаяние.
— Не губите, ваша милость! — взмолилась кухарка, упав на колени. — Не трогала я этот палаш окаянный! Видать — видала. Как его не видать, когда он на стене висел за спиной у Павла Леонидовича? А в кабинете я у него бывала часто. Вы не подумайте ничего дурного, я только по рабочим вопросам приходила, чтобы отчитаться о расходах и подать информацию обо всём, чего не хватает из продуктов. Павел Леонидович любил порядок во всём, особенно в отчётах. Но трогать — я и пальцем не прикасалась.
— Как же он тогда исчез?
— Откуда мне знать? Я целыми днями на кухне торчу. Если не готовлю. То посуду мою и убираюсь. Голову поднять некогда, не то, что за драгоценностями охотиться. Да и убивать у меня в мыслях не было. Вы хоть изучите мою биографию, тогда поймёте с какой нищеты меня Павел Алексеевич вытащил. Что же, мне теперь обратно в свои трущобы возвращаться и за гроши пахать?
Да, Галецкие платили своим работникам хорошо даже по меркам Яра-на-Светлице. Помимо того, что работники жили у них в отдельном крыле для прислуги, они ещё и питались за счёт хозяев дома, а также получали небольшую сумму на руки. В пересчёте на чистые деньги выходило шестьдесят-семьдесят тысяч, что было даже больше, чем я получал на «скорой».
Я чувствовал как волнуется Ида Витольдовна и подавил мимолётное желание призвать целительную волну, чтобы успокоить её. Не сейчас. Я понимаю, что она взволнована, её сердцебиение участилось, а давление повысилось, но если вмешаться, можно свести к нулю весь смысл допроса.
И тут у меня появилась идея. Получается, что целитель — превосходный детектор лжи. Мне достаточно запустить диагностику и с помощью целительского зрения следить за изменением состояния допрашиваемого. Да, пусть он взволнован и испытывает стресс, учащённый пульс, дыхание и повышенное давление можно объяснить, но когда человек говорит правду, оно не меняется. А если врёт — оно будет пускаться в галоп и бить новые рекорды. Это физиология, и от неё тяжело отвертеться, если не учиться контролировать себя, а я не думаю, что злоумышленник не из числа профи.
— Кирилл Витальевич, нужно поговорить с глазу на глаз, — перебил я разговор. — Это срочно.
Мадьяров нехотя вышел со мной сначала в гостиную, привлекая к себе взгляды прислуги, а затем и в коридор. Я коротко изложил ему свою идею, и сыщик согласился попробовать. А почему нет, если других легальных способов у нас нет? За использование духовника без разрешения по голове не погладят никого. Да и этическая сторона вопроса откровенно хромает.
— Выходит, ты можешь справиться лучше всякого ментального давления? — поинтересовался Кирилл Витальевич.
— Духовник может заставить человека говорить правду, а я в силах лишь определить лжёт человек или нет, и уже исходя из этого продолжать допрос.
— Сгодится!
Мы вернулись обратно, и по моей просьбе Мадьяров начал с обычных вопросов: попросил описать обычный рабочий день, какие блюда Ида Витольдовна готовила чаще всего, а затем спросил о неприятностях, которые случались на кухне. Уже тут на одном из этапов кухарка заметно занервничала, и это вызывало подозрения. Учитывая, что Алексей Павлович был отравлен, а сделать это с помощью еды проще всего, её нужно было допросить особо тщательно.
— Иногда бывают случаи, когда я забываю приготовить что-то, и еда пропадает. А ну, попробуй наготовить на целую ораву: три члена семьи, дворецкий, водитель, охранник, дворник, я и горничная. Только и делаешь, что готовишь с утра до вечера, вот голова и не соображает ничего.
— И часто у вас такое бывало?
— Часто, — призналась женщина, бросив испуганный взгляд на духовника.
Следующие десять минут допроса прошли безрезультатно. Единственное, что нам удалось выяснить — это то, что кухарка скрывала испорченные продукты, а Галецкий не особо следил за их расходом. К концу беседы женщина настолько переволновалась, что потеряла сознание, а мне пришлось приводить её в чувство. Мадьяров распорядился вывести женщину из комнаты, а её вид произвёл дополнительный эффект на остальных.
Входя в комнату для допроса, водитель морально был готов ко всему. Он отвечал односложно и держался крепко, но и его нам удалось разговорить.
— Да, иногда я продавал энергию из аккумуляторов, когда выезжал в город. Идея пришла не сразу, а после случая, когда один такой денежный мешок заглох и попросил меня поделиться энергией, чтобы ему доехать до дома. Я тогда в благодарность получил пять тысяч и задумался о прибыльности этого дела. А что? Машина всё равно может целый час простоять, а то и два. За это время я договаривался о подзарядке с кем-нибудь из окружающих и мог получить до семисот рублей. Да, копейки, но за месяц у меня стабильно выходило около десяти тысяч, а иногда и больше.
Причастность к убийству Галецких и краже драгоценности он категорически отрицал, а я чувствовал, что он не врёт. Пусть мужчина мог держать себя в руках лучше кухарки, но его поведение не могло от меня укрыться.
— И что мы имеем по факту допроса главных подозреваемых? — решил подвести итоги Мадьяров. — Бестолковую кухарку и вороватого водителя, который продаёт электроэнергию налево. Да, Галецким нужно внимательнее отнестись к подбору персонала, но главной проблемы мы так и не решили.
— Думаю, следующим нужно допросить дворецкого. Так, по классике. Но опять же, не стоит исключать Изюмина и человека, о существовании которого мы можем не знать.
— Что ещё за классика? — смутился Кирилл Витальевич, а я лишь отмахнулся. Что я, виноват, что здесь не было волны книг, где убийцей непременно оказывался дворецкий? — Ладно, давай продолжать допрос. Но ты сам понимаешь насколько у нас мало шансов без реального духовника.
— Пожар, Кирилл Витальевич! — закричал один из бойцов ищеек, ворвавшись в допросную.
— Так возьмите повелителя стихий и потушите! — распорядился сыщик.
— Там здорово полыхает, весь второй этаж в огне. Нужно эвакуировать всех из здания.
Мадьяров выругался, но решил пойти и лично оценить масштаб проблемы. Оказалось, что с лестничного пролёта дым дошёл через коридор в гостиную и подбирался к нашей комнате. Прокашлявшись, Кирилл Витальевич дал добро на эвакуацию.
— Смотреть за ними в оба, чтобы ни одна душа не улизнула!
В общей суматохе сделать это оказалось не так-то и просто. Даже просто выбраться из горящего дома, чтобы не надышаться угарного газа, было непростой задачей. Я нисколько не удивился, когда оказалось, что из особняка Галецких мы выбрались не все.
— Павлов, проверь состояние людей! — скомандовал Мадьяров, будто я занимался не этим делом. Хотя, откуда ему знать, ведь он не следит внутренним зрением за моими действиями. Сейчас начальнику ищеек нужно смотреть в оба за своими подчинёнными и подозреваемыми.
— А где Дима Белкин? Мы Димочку потеряли! — спохватилась Ида Витольдовна. — Наверняка он бросился тушить пожар, он ведь всегда был таким ответственным!
— Не думаю, что сейчас он занимается тушением пожара, — отозвался Кирилл Витальевич, обернувшись на горящий особняк.
— Анна Павловна, а в вашем доме был чёрный ход? Куда он вёл? — поинтересовался я у девушки. Если такой ход был, наверняка охранник должен был о нём знать.
— Разумеется! Он шёл под землёй и выходил у самого края нашего участка на другой стороне двора.
— Кирилл Витальевич, составите мне компанию? Думаю, я знаю куда направился Белкин, но мне понадобится ваша помощь.
— Едем! — распорядился Мадьяров. Мы взяли с собой водителя и духовника и выехали на соседнюю улицу чтобы поискать следы.
— Вот он! — закричал я, увидев бегщего впереди мужчину.
Заметив машину, он попытался перепрыгнуть через забор и скрыться на территории соседнего особняка, но на его беду заборы здесь были высокими, поэтому сделать это быстро ему не удалось, а потом беглеца достала ментальная атака духовника.
— Не двигаться! — приказал ему боец службы безопасности, и Белкин безвольно повис на руках. Ещё минута ментальной атаки, и сопротивление было окончательно сломлено.
Беглеца доставили в особняк, где уже потушили пожар. Несмотря на усилия повелителя стихий, практически весь второй этаж выгорел, часть первого этажа здорово пострадала, а в комнатах ещё витал запах гари. Нам приходилось располагаться в гостиной, одной из уцелевших комнат. Помимо меня и начальника ищеек здесь были только духовник, Белкин и Анна Галецкая.
— Рассказывай! — приказал Мадьяров, и его слова подействовали эффективнее дара духовника.
— Это я устроил пожар, чтобы сбежать, — признался мужчина.
— Зачем ты это сделал?
— У меня не было иного пути. Вы бы вычислили меня во время допроса. Я это сразу понял, поэтому, когда прислугу начали собирать для допроса, оставил включённым утюг и поставил его так, чтобы непременно случился пожар. Во время общей суматохи мне удалось улизнуть и уйти через чёрный ход. Мой план почти сработал. Ещё бы пару минут, и вы бы меня не нашли.
— Зачем ты украл палаш и убил Галецких? — продолжал допрос начальник ищеек.
— Я был рядом с Павлом Леонидовичем, когда ему пришло письмо от этого мальчишки, потомка фон Валентайна. Я всегда был рядом, потому как у Галецкого было много врагов. Да, конкуренты не раз замышляли устранить этого человека, но к моему счастью, боялись делать это открыто, памятуя о связях Павла Алексеевича.
— А тебя, значит, это не остановило? — нахмурился Мадьяров. — Ты ведь должен был понимать, что имперские ищейки перетряхнут весь мир, но найдут убийцу Галецкого.
— А я его и не убивал, он сам умер от сердечного приступа, и это чистая правда. Можете хоть до смерти меня запытать духовниками, но вам не получить иного ответа. Я всего лишь не стал звать целителей и дал старику умереть.
— И ты решил втихую свистнуть палаш, — заметил Кирилл Витальевич. — Неужели ты думал, что сможешь так легко его продать?
— Сам по себе трофейный палаш с ножнами можно было продать за два с половиной миллиона в частную коллекцию, что не особо большие деньги. Да, я мог бы заработать столько же за три года, но для начала их нужно прожить, что со смертью Галецкого было бы непросто. Я понимал, что конкуренты наверняка набросятся на его бизнес и попытаются урвать лакомый кусок, а Алексей Павлович не из тех людей, кто сможет железной рукой уберечь дело отца от этих хищников. Меня могли попросту прикончить вместе с ним во время покушения. Тогда я решил взять судьбу в свои руки и написал второе письмо, в котором напомнил о проклятии и добавил угроз, в надежде, что Галецкий-младший захочет избавиться от палаша и поручит это дело мне.
— Но что-то пошло не так, верно? — надавил Мадьяров.
— Он действительно хотел избавиться от палаша, но не продать или уничтожить, а передать его в музей. И тогда я понял, что нужно действовать, если не хочу потерять шанс на безбедную жизнь.
— Подумать только! Совершить кражу и два убийства ради каких-то двух с половиной миллионов рублей… — пробормотал сыщик. — Это уму не постижимо, насколько низко может упасть человек.
— Соль не столько в этом трофее, сколько в его содержимом. Была у него и ещё одна тайна. В ножнах скрывался тайник с кодами от сейфов Галецкого, разбросанных по всей губернии. Старик невероятно дорожил своими деньгами и боялся, что их отнимут. Именно поэтому почти все сбережения он хранил либо в надёжных банках, либо в сейфах. Один раз мне удалось подсмотреть где находится его сейф в особняке, где лежали драгоценности и наличные, а там оказалась довольно крупная сумма. Павел Леонидович не доверял даже собственным детям, поэтому я готов поспорить, что о существовании многих из его тайников никому не было известно. И тогда я решил выкрасть палаш с ножнами и разгадать секреты с шифрами. Этих денег наверняка хватило бы, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь.
Когда Белкин закончил говорить, в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями Анны Павловны.
— Кстати, раз уж я выдал тайну с сейфами и кодами, мне полагается помилование, или хотя бы смягчение срока?
— Может, тебе ещё и орден дать? — вспылил Мадьяров, подскочив со стола.
Охранник улыбнулся, а в следующее мгновение прозвучали выстрелы, стерев довольную ухмылку с его лица. Стреляла Анна. Выхватив из сумочки крошечный дамский пистолет, девушка дважды нажала на спусковой крючок, отправляя на тот свет убийцу отца и брата.
— Зачем? — простонал Мадьяров. — Он бы сгнил на рудниках, и каждый день своей никчёмной жизни жалел бы о содеянном.
— Он получил ту награду, которую заслужил, — на удивление твёрдо произнесла Галецкая. — Можете меня арестовать за убийство этого подонка, если вам будет так угодно.
— Вот ещё! — нахохлился Кирилл Витальевич и ненадолго задумался. — Белкин был убит при нападении на сотрудника службы имперской безопасности во время допроса. Это всё, что я могу сделать для вас в память о доброте вашего отца и брата.
Мадьяров повернулся ко мне и посмотрел в глаза.
— Надеюсь, это не затронет ваши моральные принципы, господин Павлов? Какая разница кто виноват в смерти этого убийцы — девушка, не справившаяся со своими эмоциями из-за утраты близких, или начальник службы безопасности, который превысил свои полномочия?
— Вы ставите меня перед сложным моральным выбором, но я склоняюсь к тому, что моя задача — вычислить преступника, а что делать с ним дальше — это уже ваши проблемы и ваша зона ответственности, — ответил я и вышел из комнаты. Я понимал мотивы и чувства всех участников ситуации, но оставаться там всё равно не хотелось. Слишком уж часто мне приходилось видеть смерть и сражаться с ней за пациентов, чтобы принимать её вот так легко.
Было уже утро, когда история с трофеем Галецких подошла к концу. Лучи весеннего солнца поднялись из-за горизонта, поскользили по тихой глади Светлицы, робко коснулись покрытой инеем крыши и перепрыгнули дальше.
Я стоял возле машины, ожидая, что Мадьяров даст мне водителя, чтобы отвезти домой. По-хорошему, всего через час я должен был выходить на смену, но Басов уже побывал на станции и сообщил мне по телефону, что медицинская коллегия подтвердила ранее выданное Журовой отстранение и готовит новую комиссию, чтобы оценить эффективность нашей работы. А это значит, что ещё на неопределённый срок я пролетаю мимо основной работы. И тут бы махнуть рукой и заняться кабинетом в полную силу, но душа была не на месте.
— Подумать только, какой непредсказуемой бывает судьба, — произнесла Анна, подойдя ко мне. — Ваш отец помог моему отцу, а спустя два десятка лет Галецкие снова в долгу перед Павловыми. Я должна вам уже две услуги, господин Павлов.
— Знаете, я не люблю считаться, — признался я. — Мне куда ближе бескорыстная помощь.
— Можете рассчитывать на меня, если окажетесь в беде. Пусть нет отца и брата, но Галецкие — не последняя семья в Ярской губернии. Мне достаточно замолвить за вас слово, и проблема исчезнет.
— Благодарю. Я привык разбираться со своими проблемами сам, но если на пути встретится непосильная задача, я непременно обращусь к вам.
— Люблю сильных мужчин, — улыбнулась девушка. — Вы не хотите позавтракать вместе?
— Я не ем после шести, — ответил я, заставляя девушку рассмеяться.
— Вы любопытный молодой человек, Ник. Знаете, обычно мужчины вашего возраста красивы, но слабы как собеседники. А с вами и поговорить интересно. Думаю, мы с вами ещё встретимся.
Девушка ушла, оставив меня одного, но буквально через минуту ко мне подскочил Мадьяров.
— Ты ведь понимаешь, что с Галецкой нужно быть осторожным? — поинтересовался Кирилл Витальевич. — Одного её слова будет достаточно, чтобы решить судьбу человека нужным ей образом.
— Знаю, потому и держусь на расстоянии, — признался я.
— Готов?
— Да, можем ехать.
Я открыл дверь машины, но понял, что сыщик ещё не договорил.
— Знаешь, иногда бывает так, что слепо бороться за справедливость бывает неразумно. Я мог бы отправить Галецкую на рудники лет на десять, но какой в этом смысл? И потом, император наверняка даровал бы ей прощение.
— Не мне решать что делать дальше, — ответил я. — Если вы так поступили, у вас были веские основания. Вот только знаете что меня беспокоит? Отец ставший на защиту своей семьи и убивший двух подонков попадёт на малахитовые рудники с тем же успехом, что и случайный прохожий, ставший на защиту старика, у которого воришка с ножом попытается отобрать последние деньги. И они будут погибать там за то, что отстаивали даже не свою жизнь, а заступились за близких, или за свои идеалы справедливости. Они будут погибать там от изнурительного труда и жутких условий содержания наряду с такими же убийцами и разбойниками, которых они остановили. А люди из другой касты могут свободно лишать жизни по собственной прихоти, но оставаться на свободе. И я думаю — а где справедливость?
— Суд обычно идёт навстречу в таких случаях и сокращает срок, а то и вообще оправдывает человека, — отозвался сыщик после недолгого молчания. — Не думай, что все вокруг негодяи, которые вершат судьбы слабых, наплевав на здравый разум и честь. А что на счёт справедливости, ты никогда не добьёшься идеала, но в свой черёд можешь сделать всё, чтобы сделать мир чуточку лучше.
— Или хуже, потому как субъективные взгляды на справедливость могут не совпадать с объективным положением вещей, — ответил я, окончательно загрузив начальника ищеек.
Мы стояли возле машины, вдыхая утренний морозный воздух, и думали каждый о своём.
— Знаете что мне кажется наиболее любопытным во всей этой истории с трофейным палашом? — произнёс я, не выдержав молчания. — То, что проклятие сработало, хоть никто из фон Валентайнов ровным счётом ничего не сделал для этого. Если не считать письма, которое прислал Дитер, чем запустил череду событий. Пусть я не верю ни в какие проклятия и считаю, что их не существует, но несмотря на это, оно сделало своё дело.



Глава 3
Комиссия

Домой я успел как раз к завтраку. Ещё в машине мне удалось немного вздремнуть, поэтому я относительно успешно боролся с желанием уснуть, но я прекрасно знал, что половину сегодняшнего дня проведу в кровати.
Бессонная и тяжёлая ночь не прошла бесследно. Под глазами сформировались синяки, а глаза выглядели уставшими. Посмотрев на себя в зеркало, я недовольно вздохнул и призвал немного целительной энергии на восстановление сил. Этого точно должно хватить, чтобы не уснуть с вилкой в руках.
— И как её зовут? — ухмыльнулся Лёня, заметив мой измотанный вид.
— Ты о чём? — поинтересовался я, не уловив в его голосе издёвки.
— Не ночуешь дома, выглядишь сонным после ночи…
— А, ты об этом! — протянул я, когда до моего сонного мозга дошёл смысл заданного вопроса. — Её зовут Работа. И пусть она мне нравится, но у нас с ней всё сложно.
Брат, ожидавший увлекательной истории, расстроено выдохнул.
Раз уж мне сегодня некуда было спешить, я с чистой совестью отправился спать. Проснулся только к обеду, потому как мать отправила за мной Лёню, чтобы позвать к столу.
Когда брат тихонько отворил дверь, стоящий рядом с дверью стул перевернулся, издавая такой грохот, что я невольно открыл глаза.
— А ты всё на чеку, — заметил Лёня, с огорчением пряча за спиной черпак с водой.
— А ты всё никак не угомонишься, — ответил я, отбрасывая в сторону одеяло.
— Там мать зовёт к столу, — заметил Лёня и задержался, чтобы сказать ещё кое-что. — Я говорил с Региной, и она мне сообщила, что у тебя на сегодня нет пациентов. А раз ты валяешься без дела в кровати, то наверняка сможешь уделить часик-другой тренировке.
— Годится! — согласился я, понимая, что мне не помешает небольшая встряска.
Разумеется, никто не собирался заниматься после обеда, а вот к вечеру мы отправились в зал, где нас уже поджидали Мухин и Ардатьев.
— Вся шайка в сборе, — заметил я, рассматривая улыбающихся парней.
— А где же нам ещё торчать в такую погоду? — отозвался Роман.
Мы начали с разминки, закрепили результат физическими нагрузками, и только к концу занятия перешли к элементам борьбы. Мне в напарники достался Лёня, который надел «лапу» и тренировал мои удары.
— Резче бей! Пока ты замахиваешься. Противник успеет увернуться! Ты должен быть быстрым, словно молния, и непредсказуемым как цена на протеиновые зелья, — комментировал брат мои действия. — Ты корпус не доворачиваешь до конца во время удара! Вот так! Работаем!
Через пару минут интенсивной тренировки я был уже весь мокрый от пота, но это было лишь начало того, что приготовили для меня ратники.
— Отрабатываем базовые связки, которые могут тебе помочь одолеть противника, — скомандовал Лёня. — Чаще всего ты не можешь знать наверняка кто стоит пред тобой и есть ли у него дар ратника. Если есть время, попытайся изучить врага, но напрасно время не тяни. Он наверняка не ожидает от тебя ничего серьёзного, поэтому твоя задача — подготовить неприятный сюрприз и моментально его реализовать.
Это только на первый взгляд кажется, что ратники бездумно машут руками, и вся их хитрость заключается в том, чтобы вовремя напитать тело энергией и пропустить её по каналам, высвобождая огромную физическую силу. На самом деле в ближнем бою важна скорость реакции, умение считывать картину боя, анализировать действия противника и быть на шаг впереди него, заранее просчитывая возможные действия. И на это всё даются считанные секунды.
— А если противников несколько, то лучше избегать боя, потому как даже с простачками без дара ты вряд ли справишься один, если они навалятся толпой, — резюмировал брат.
В принципе, это прописные истины и ничего нового я не услышал, но слова Лёни лишний раз заставили задуматься. Причём, когда эта информация поступает во время тренировки, она воспринимается гораздо лучше, чем просто во время разговора.
На следующий день тело нещадно болело, и мне пришлось направить целительную энергию в забитые мышцы, чтобы немного разогнать молочную кислоту, устранить микротравмы мышечных волокон и помочь восстановить водно-солевой баланс.
Лёня снова затащил меня на тренировку, но памятуя о вчерашних нагрузках и завтрашнем приёмном дне, сильно не переусердствовал и дал мне просто размяться и разогнать кровь по венам. После этой тренировки я чувствовал себя заметно лучше. Да и вообще, эти два дня помогли заметно преобразиться. Казалось бы, что там может измениться? А всё же осанка стала ровнее, я чувствовал в себе уверенность, бодрость и силу. Всё-таки верно нас учили в прошлой жизни, когда говорили, что солнце, воздух и вода — то, без чего никак нельзя. Человеку нужно почаще бывать на свежем воздухе, умеренно загорать под солнечными лучами и совершать водные процедуры. Сюда добавить здоровую пищу и правильный распорядок дня, и тогда мы будем на одной волне с природными стихиями, которые дают силу одарённым и питают жизненной силой всех без исключения.
Вот что радовало, так это темпы развития моей частной практики. На этот день было записано больше одиннадцать человек. К счастью, далеко не все процедуры занимали по часу времени, иначе у меня могло попросту не хватить сил на всех.
В основном это были девушки и женщины, желавшие избавиться от шрамов и растяжек, но были и пациенты с серьёзными недугами, не желавшие обращаться к целителям в больницу.
— Я к вам из Чудногорска приехала, — призналась женщина, которая, как оказалось, ждала моего приёма шесть часов.
— Надо же, неужели слухи обо мне доходят до соседней губернии? — искренне удивился я.
— Просто подруга посоветовала к вам обратиться, а то у нас никто не берётся за такую работу. Одни говорят, что это процедура, недостойная дара целителя, другие твердят, что у них есть дела поважнее, чем удалять не представляющие серьёзной угрозы здоровью растяжки.
Знакомая история! Я даже догадываюсь чем так заняты эти самые светила целительства в отрыве от спасения жизней. Большая часть… ничем! Либо строчат никому ненужные научные труды, которые уже сотни раз до них издали, либо возлегают на заслуженном отдыхе, мотивируя своё безделье тем, что устали от спасения жизней, и этот труд невероятно утомителен. На деле, пожалуй, процентов девяносто целителей могли бы заняться тем же, что и я, но многим мешает либо лень, либо излишнее себялюбие.
Я попрощался с гостьей из Чудногорска и пригласил следующую пацентку, которая тоже страдала из-за растяжек на теле.
— Хоть одной проблемой меньше! — без особой радости произнесла женщина, рассматривая своё отражение в зеркале. — Если бы ещё убрать эти морщины и обвисшую кожу, но, видимо, придётся смириться с неизбежным. Какие только мази и настойки я не использовала, и всё тщетно.
— Позвольте я попробую вам помочь. Есть у меня одна задумка, которая должна сработать. Будете моей моделью для проведения процедуры?
Это была чудесная процедура, позволявшая хоть немного вернуть молодость. По крайней мере, внешние изменения были явно заметны.
— Вы хотите сказать, что я смогу избавиться от возрастных морщин и обвисшей кожи лица? — удивилась женщина.
— И от возрастных, и от мимических морщин тоже. Правда, не полностью, но эффект точно будет заметен.
— Если есть хоть какой-то шанс решить эту проблему, я согласна!
Процедура заняла всего каких-то пятнадцать минут, в ходе которых я пропускал энергию через ладони и равномерно прогревал участки лица, избавляясь от лишнего подкожного жира и придавая коже природную эластичность. Уже после процедуры было заметно небольшой эффект, но стоило подождать хотя бы до утра, чтобы оценить реальный результат.
— Если вы сможете достигать такого результата каждый раз, у вас отбоя не будет от клиентов, — призналась женщина. — Если сейчас к вам идут единицы пациенток, у которых конкретные проблемы, то на подтяжку и борьбу с морщинами запишутся десятки, если не сотни.
Этого я и боюсь. С таким взрывным ростом клиентов я просто не смогу справиться в одиночку, даже если уйду из «скорой», а бросать свою работу я не собирался.
Да, дела мои шли в гору, но я всё равно тяготел помогать пациентам с серьёзными проблемами. Косметология, как я условно называл свои процедуры — это так, шутки и фокусы для комфортной жизни пациенток и поддержания моих штанов. Но ведь настоящее призвание целителя в другом.
— Ник, ты, конечно, меня извини, но мне кажется, что ты просто с жиру бесишься, — честно высказал своё мнение Лёня, когда я поделился с ним терзавшими меня мыслями. — У тебя есть поток пациентов, тебе хорошо платят. Что ещё нужно?
— Признание! Я не хочу остаться в истории как сотрудник салона красоты. Я целитель и хочу лечить, спасать жизни.
— Вот и спасай, пока работаешь на «скорой». А тут зарабатывай и делай мир прекраснее. Ведь красивые женщины украшают этот мир.
— А что тогда делают некрасивые женщины? — ухватился я за мысль.
— А некрасивых женщин не бывает, — отрезал брат.
— Так какой тогда смысл в моей работе?
— Делать красоту ещё прекраснее!
— И кто ещё из нас философ? — ухмыльнулся я и пропал в кабинет, потому как приближалось время приёма новой клиентки.
К концу этого дня я был полностью выжат, но невероятно доволен, потому как мне удалось заработать двадцать семь с половиной тысяч за день. Такие деньги в «скорой» я получаю за две недели. Да, отсюда нужно вычесть зарплату Рине и Петру, расходу на оплату аренды и услуг, и тогда сумма останется далеко не такой внушительной, но даже так всего три подобных дня помогут мне полностью покрыть все расходы и начать зарабатывать.
А хотелось бы уже поправить финансовые дела семьи, потому как от Лёни толку пока немного, мать занимается вязкой из ангорской шерсти, но это пока не приносит большого толка, ведь ещё нужно найти клиентов, поэтому единственным добытчиком остаюсь я.
На следующий день у меня было уже четырнадцать посетителей, что вызвало нереальный восторг у Рины и серьёзное беспокойство у меня. Так я ведь могу растратить все силы и тогда они не успеют восстановиться до конца в случае, если мне потребуется выходить на смену в «скорой». Хотя, когда это случится? Комиссия что-то не торопится оглашать итоги своего расследования.
— Рина, записывай не больше двенадцати пациентов на день, — попросил я, понимая, что большее количество просто не выдержу. — Остальных переноси на следующие дни.
— Может, занять те дни, на которые стоит дежурство? — предложила девушка. — Всё равно они простаивают.
— Не торопись, — отрезал я, всё ещё веря, что в скором времени меня вызовут. Шмелёву и коллегам из соседних бригад тоже несладко справляться без нас с Басовым.
И я как в воду глядел, потому как в конце рабочего дня мне позвонили и назначили проверку на утро.
Прибыв на станцию, я немного поболтал с коллегами, поймал усталый взгляд Софии и даже немного посмеялся над шутками Лыкова. К моему счастью Анненкова сегодня не было, иначе он бы точно не упустил возможности поддеть меня и помериться количеством отработанных смен.
С началом рабочего дня бригады разбрелись по машинам и отправились на выезды, оставив нас с Басовым одних.
— Заходите уж! — скомандовал Шмелёв, наткнувшись на нас стоящих в коридоре, словн оистуканов. — Чаю что ли попьём.
— Да что-то и чай в горло не лезет, — признался Матвей Анатольевич. — Арик, ты же понимаешь, что я без дела с ума схожу. Да, жена мне всегда находит работу — то картинку повесить, то тюли ей снять, то ремонт затеяла, пока я дома и могу помочь. Но не моё это! Я на дежурство хочу!
— Мотя, думаешь, мне в радость выпускать одну бригаду на дежурство и постоянно искать кем закрыть дыру? Из-за этой мешанины ничего хорошего не получается, потому как бригада должен быть хорошо сработана. Не поверишь, позавчера я сам выходил на дежурство, потому как уже попросту некем вас заменить. Мы уже всей станцией ждём возвращения, да всё никак! Хорошо, хоть Дашу не отстранили, и мне хотя бы не приходится искать медсестру.
В дверь постучали, и Шмелёв бросил на неё недовольный взгляд, а затем скомандовал:
— Войдите!
Порог кабинета заведующего переступили две молодые девушки, лет по двадцать пять каждая.
— Ой, у вас тут работа по укреплению сплочённости коллектива? — удивилась одна из девушек.
— Что? Простите, а вы кто? — удивился Шмелёв, отодвигая в сторону полупустую чашку чая с мелиссой.
— Косьмина Ольга Александровна и Волкова Ксения Викторовна, — представилась общительная девушка, указав сначала на себя, а затем на свою напарницу. — Мы из комиссии медицинской коллегии пришли протестировать навыки ваших сотрудников. Я так понимаю, они здесь?
— Всё верно, — сдержанно кивнул Шмелёв.
Я бы ни за что не подумал, что таких приятных и молодых девушек могут взять в комиссии. Мне всегда казалось, что там работают опытные целители, а отбирают в комиссию исключительно по врождённой вредности и умению портить нервы. Впрочем, я немного переоценил девушек, потому как нашей крови они попили знатно.
Первым пройти тестирование выпало Басову, как старшему целителю в нашей бригаде. Ни результаты тестирования напарника, ни его впечатления мне так и не удалось узнать до собственного тестирования, потому как на станцию Басов не возвращался, а меня девушки вызвали сразу после возвращения.
— Николай Александрович, мы предлагаем вам пройти небольшой практический тест. Сейчас мы наведаемся в отделение больницы, где под наблюдением находятся самые разные пациенты, и вы должны будете провести диагностику для нескольких пациентов, на которых мы укажем. Лечить никого не нужно, только продиагностировать.
Попахивает какой-то подлянкой. Не удивлюсь, если в палаты временно подселили пару посторонних пациентов, и девушки укажут именно на них. Будь здесь Леонова, она бы выдворила и посторонних пациентов из палат, и этих фантазёрш из комиссии, но Шеншин действовал куда более мягко и позволял манипулировать собой. Особенно, если перед ним помахать удостоверением из Яра, или вообще из Москвы.
Не знаю насколько мои догадки верны, но стоило мне войти в палату, я убедился в верности своих мыслей, потому как пациент оказался с изюминкой.
На первый взгляд могло показаться, что с ним всё в порядке. Вот только была у него небольшая опухоль головного мозга, но доброкачественная, а вокруг внутренних органов скапливался едва заметный налёт, придающий их поверхности тусклое свечение.
Когда я поделился с членами комиссии своими наблюдениями на счёт опухоли, меня поддержали, а вот слова о втором диагнозе вызвали бурные обсуждения и даже споры.
— У Вильяминова белковый энормогенез, который целители часто называют «мерцающее бремя», — объяснил я после осмотра первого пациента. — Это болезнь, в ходе которой в организме накапливается особый белок, мешающий работе внутренних органов…
— Любопытно, — заулыбалась Ксения Викторовна, не дав мне договорить. — И где же вы наши у пациента этот ваш белковый энормогенез? Вы ведь понимаете что обнаружить эту болезнь с помощью дара крайне сложно на ранней стадии, пока она не начнёт создавать негативные изменения в организме? По сути, до определённого момента пациент не испытывает дискомфорта, пока не почувствует недомогание.
— Вы замечали мерцающее свечение на стенках вокруг его сердца, печени и почек, когда проводили диагностику внутренним зрением? Это есть не что иное, как белковый энормогенез. Этот белок совсем не полезный и ничего хорошего не даст. Со временем его сердце и остальные органы будут увеличиваться, чувствовать нагрузку, а затем в какой-то момент просто перестанут работать. Присмотритесь, у него ведь уже увеличено сердце! Готов поспорить, при общении с пациентом мы узнаем, что он испытывает отдышку даже при незначительных нагрузках и страдает от аритмии и отёков ног. Да, он не почувствует это сразу. Этот процесс может занимать десятки лет, но итог, к сожалению, неминуем, если не начать лечение.
— Вы заблуждаетесь, — отмахнулась Волкова. — У него просто болят ноги из-за ревматоидного артрита, поэтому он стал меньше ходить, из-за этого появился лишний вес. Он-то и повлиял на одышку, увеличение сердца и аритмию. То, что вы видите своим внутренним зрением и принимаете за «мерцающее бремя» является просто жировыми отложениями.
— Дилетанты, — тихо произнёс я, закрывая глаза. — Вообще удивительно, что людей, который торчат в кабинетах и заполняют бумажки вместо того, чтобы использовать свой дар по назначению и набираться практического опыта, вообще допускают в состав комиссии. Ольга Александровна, надеюсь, хотя бы вы со мной согласны? Как думаете, как быстро у пациента появятся необратимые последствия, которые вы заметите и подтвердите мои слова?
— Уже появились, — сухо произнесла Косьмина, закончив диагностику. — Я вижу, что сердце и остальные органы, поражённые «мерцающим бременем», действительно увеличились, и причина здесь не в образе жизни. Думаю, всё дело в постоянном воспалительном процессе, который создал благоприятные условия для прогрессирования этой болезни. И да, это едва уловимое мерцание на стенках внутренних органов — это не жир.
Нужно было видеть лицо её напарницы. Волкова выглядела так, будто получила пощёчину от коллеги. Собственно, с профессиональной точки зрения это именно так и было.
— Господин Павлов, должна признать, что ваши наблюдения касательно причин развития «мерцающего бремени» очень ценны и позволили нам иначе посмотреть на эту болезнь. Очень может быть, что в ближайшее время мы сможем пересмотреть методы диагностики и существенно продвинуться в профилактике этой проблемы. Примите моё признание. Думаю, дальнейшее испытание ваших возможностей не имеет смысла.
— Очень жаль, я ведь только вошёл во вкус, — произнёс я, вызывая улыбку у Косьминой и недовольный взгляд у Волковой.
Ксения Викторовна всё-таки настояла на том, чтобы осмотреть остальных заготовленных пациентов, но у каждого из них я находил скрытые сюрпризы, из-за которых они оказались на больничной койке. Как правило, это были спорные моменты, которые требовали спланированного лечения, а не тупого вливания энергии.
По итогу тестирования меня восстановили в должности, и кже завтра мне предстояло выходить на вызова. Хорошо, что я не послушал совета Рины и не решился ставить на это время приём в частном кабинете, иначе пришлось бы переносить приём пациентов, что наверняка у многих вызвало бы недовольство.
Вернувшись домой, я наткнулся на Лёню, который находился в непривычном для него состоянии задумчивости. Почему-то моя новость о возвращении к работе его не особо обрадовала, хотя раньше мои успехи вызывали хотя бы нейтральную или ироничную реакцию.
— Чем займёшься теперь, когда этот негодяй отправился на рудники? — поинтересовался брат, вспоминая о недавней победе над Серым кардиналом.
— Спокойно жить и прогрессировать, — ответил я с улыбкой. — Работать на «скорой», принимать пациентов в кабинете и устраивать свою жизнь. Не волнуйся, на тренировки у меня тоже хватит времени.
— Слушай, мы тут с Ромой подумали и решили открыть своё детективное агентство.
Эта фраза, брошенная словно невзначай, произвела на меня сильное впечатление. Судя по всему, для Лёни она тоже многое значила, но он боялся говорить всерьёз. Может, ждал, что я подниму его на смех, или встречу эту новость в штыки. Но по глазам и по учащённому сердцебиению, которое я заметил во время поверхностной диагностики, было заметно волнение.
— Что решили открыть? — переспросил я, не веря в то, что только что услышал от брата.
— Детективное агентство, — совершенно серьёзно произнёс брат. — Я, Мухин, Ардатьев. Вот думал ещё втянуть в это дело Регину и тебя. Рина будет у нас секретарём в свободное от работы в кабинете время, мы будем кулаком, а ты будешь мозгом нашей организации. Вон, Шевцов ведь был сыщиком, пока не переметнулся на другую сторону. И вполне успешным. А хорошее место долго пустым не будет, можешь поверить моему опыту, так что нужно поскорее его застолбить.
— И что вы собираетесь делать?
— Охранять, искать преступников, расследовать запутанные дела. Как только Пётр доработает контракт с тобой, перезаключим его уже от лица организации.
С одной стороны, эта идея мне нравилась. Ещё больше нравилось то, что Лёня наконец-то нашёл работу, которая ему по душе. Вот только где мне взять время на расследования? Только я вынырнул из этого омута, как снова туда нырять?
— Лёнь, я с радостью тебя поддержу, если понадобится моя помощь, но не рассчитывай, что я буду тратить много времени на работу в агентстве. Для меня в приоритете работа на «скорой» и свой частный кабинет.
— Значит, ответ положительный?
— Да, ответ положительный, — ответил я и пожал руку брата.
— Теперь у Павловых будет семейное дело, как мы и хотели!



Глава 4
Первый контракт

Теперь всё внимание брата было сконцентрировано на новой идее, поэтому в кабинете он практически не появлялся. Вот только дел у агентства пока не было. Во-первых, люди попросту ещё не знали об «Энигме», а во-вторых, чтобы получить заказ, нужна репутация. Знать не работает с людьми с улицы, и этот очевидный факт нужно учитывать.
— Почему вообще «Энигма»? — поинтересовался я у Рины с Петром, когда мы остались в кабинете после очередного приёма пациентов.
— Ну, это я придумала, — призналась девушка. — А что? Звучит загадочно и необъяснимо.
— Как и ваша стратегия развития, — ответил я, задумавшись. Лично я совершенно не понимаю откуда они собираются брать заказы. Предположим, устроятся работать охранниками и пойдут по пути частного охранного предприятия. Этот вариант мне кажется самым вероятным, но как тогда вести детективную деятельность? Да и после свержения Серого кардинала у нас в городе осталось не так-то и много желающих переступить закон.
— У нас есть первый заказ! — заявил Лёня, едва переступив порог моего кабинета.
— Удиви! — произнёс я, когда всеобщая радость немного поутихла.
— Владелица ателье наняла нас для охраны её жизни, а также целостности мастерской и салона. Между прочим, она симпатичная, и вдова.
— А не слишком ли много объектов? — ухмыльнулся я. — Как бы вы не надорвались.
— Всё в порядке! Она целыми днями торчит на работе, а мастерская и салон находятся в одном здании. У неё в подчинении две швеи и продавщица, которую она периодически подменяет. Сейчас с ней Муха, а после него на смену заступлю я. Ард, подежуришь завтра в ночь, после работы у Ника?
— Да без проблем! — отозвался Пётр, у которого и так график был свободнее некуда.
— Вот и отлично! — просиял Лёня.
— Позвольте внести небольшую поправку в ваши планы, господа, — нахмурилась Рина. — Я против того, чтобы Петя охранял эту особу ночью, так что в её особняк будете ездить только вы с Ромой. Если вам так нужно, пусть охраняет её днём, в салоне.
— Без проблем! — примирительно выставил руки Лёня, который хватался за эту работу, как за спасательный круг. — Ард, тогда на тебе две дневные смены в те дни, когда Ник работает на «скорой».
— Слушай, а с какой стати женщина вообще решила нанять охрану? — удивился я, поняв что меня беспокоило больше всего. — Неужели ателье — настолько прибыльный бизнес, чтобы ему кто-то угрожал?
Это далеко не единственный вопрос, который меня беспокоил. Например, я не понимал кто будет охранять ателье ночью, когда один человек находится в особняке Виноградовой, а остальные отдыхают.
— Да там какая-то непонятная ситуация, так что охрана точно не помешает, — отмахнулся брат.
— Непонятная ситуация? Лёнь, ты точно детектив?
— А что не так?
— Ты должен был выяснить причину, почему женщина обратилась за помощью.
— Да какая разница? Если обратилась, значит, так было нужно. Зачем мне лезть не в своё дело? Одинокой женщине стало беспокойно за свою жизнь, вот она и решила нанять охрану. И вообще, если я буду совать нос куда не следует, клиенты попросту разбегутся!
— А если не будешь совать нос, то твои клиенты не доживут до того счастливого момента, чтобы заплатить тебе за выполненную работу, и пополнят портфолио проваленных контрактов, — я поднялся из-за стола и направился в гардероб, где висела моя куртка. — Ладно, давай наведаемся к твоей клиентке и побеседуем. Я так понимаю, лучше сделать это самому, чем доверять тебе.
Особняк госпожи Виноградовой располагался в элитном районе Дубровска. Именно сюда нам с Лёней пришлось топать, чтобы сменить Мухина. Да, жаль всё-таки машину. Сейчас бы она пригодилось. В тёплом и сухом салоне ехать всяко приятнее, чем топать по мокрому снегу пешком. Разумеется, я не собирался оставаться здесь на ночь, но выяснить откуда у Ирины Петровны появилась потребность в защите не помешало бы.
Хотя бы потому, что одного ратника для защиты от серьёзной угрозы было недостаточно. Да, Лёня выбил разрешение на ношение энергетических пистолетов для себя и команды, но против реального оружия и защищённого противника эти жужжалки особо не помогут.
Вообще принцип работы этих пистолетов напоминал электрошокер, только стреляющий зарядом на расстояние.
— Слушай, а здорово ты придумал, — заметил брат, когда мы подошли почти к воротам. — Ну, с необходимостью пообщаться с заказчицей. Она ведь реально симпатичная и к тому же одинокая. Вот только ничего у тебя с ней не выгорит, потому как с ратниками тебе не тягаться. Девушки предпочитают сильных и накачанных парней.
Я выдохнул, чтобы выиграть немного времени и взять себя в руки. Вот куда эти мальчишки полезли в детективы, если у них головы совсем другим забиты?
— Я направился сюда только потому, что это одна из первых обязанностей детектива. Вы взялись за работу, но даже не узнали с чем вам предстоит иметь дело. И теперь мне приходится исправлять ваши ошибки.
— Потому что не зря ты у нас мозговой центр, это твоя часть работы, — парировал Лёня.
— Заметь, я не обещал заниматься этим всё свободное время!
На пороге нас встретил Мухин. Парень заметил нас в охранном кристалле, принцип действия которого до боли напоминал работу камеры наблюдения. Как только рядом с кристаллом появлялся кто-то живой, он передавал отражение на специальный экран внутри дома, где можно было рассмотреть незваного гостя. Произведение искусства, выполненное руками артефакторов. Беда была только в том, что эти камни можно было обмануть, если хорошенько потрудиться. Например, накинуть плащ из материала, который не пропускал энергию, да и радиус действия у кристалла был сравнительно небольшим, поэтому он доставал лишь на несколько метров.
— Посмотрите туда, за вами наблюдают! — улыбнулся Мухин и помахал в кристалл, будто кто-то реально сидел за монитором.
— Кому ты машешь? Ты ведь здесь, а кроме тебя никого больше нет, — заметил Лёня.
— Интересно потом посмотреть на записи как хорошо видно. Эти кристаллы — реально крутая штука!
Дети! Просто взрослые дети, у которых никакой серьёзности. Но увидев Ирину Петровну, я хотя бы понял почему так разволновался Лёня. Женщина была приблизительно моего возраста, обладала пышными формами и одевалась довольно смело. Собственно, почему бы владелице ателье и не позволить себе пёстрые наряды? Вот только они выглядели на грани дозволенного. Поэтому я нисколько не удивляюсь, что у Ксавье Бенуа и многих молодых людей взыграли гормоны и мысли напрочь вылетели из головы. Даже мне пришлось взять себя в руки и усилием воли направить мысли в нужном русле, а я ведь как никак жизнь прожил и могу себя контролировать.
Мне пришла в голову идея воспринимать Виноградову как пациентку, которой нужна наша помощь. И тогда она мгновенно перестала быть для меня объектом для отношений и перешла в другой разряд. Вот так-то лучше! Теперь, когда мысли привели в порядок, можно заняться работой.
— Ирина Петровна, постарайтесь рассказать в точности до мельчайших деталей что у вас случилось и как вы поняли, что вам потребуется наша помощь?
— Честно говоря, я бы не хотела об этом говорить, — произнесла Виноградова. — Надеюсь, присутствия телохранителей окажется достаточно, чтобы решить эту назойливую проблему.
— Боюсь, это не поможет. Если вам или вашему имуществу грозит опасность, мы должны знать всё, чтобы гарантированно уберечь вас. Пока мы работаем с вами по контракту, от нас не должно быть секретов, а мы со своей стороны обещаем полную конфиденциальность. Ваши секреты останутся при вас даже после окончания работы с нашим агентством.
— Хорошо, я расскажу вам, — сдалась женщина. — Это всё из-за слишком настырного ухажёра. Не так давно господин Бенуа обратил на меня внимание во время визита в ателье. Сначала он стал чаще заходить якобы за костюмами, затем начал восхищаться моей работой, а потом дошло и до ухаживаний.
— Погодите, но разве Шарль Бенуа не женат? Мне казалось, он взял в жёны девушку из семьи Бердниковых.
На самом деле, если хорошо разобраться, то половина знати Дубровска приходилась друг другу родственниками. Пусть дальними, пусть не самыми дружными и добродушными, но родная кровь была. Это было ещё одной причиной, почему знать пусть и нехотя, но принимала в свои ряды новых членов. Нужно ведь было на ком-то женить своих дочерей или искать невест для сыновей, а некоторые представители знати имели досадное свойство разоряться и мельчать.
Аристократы не желали принимать в семью кого попало, а потому в выборе партнёров для брака своих детей зачастую руководствовались не голосом сердца, а положением человека в обществе и толщиной его кошелька.
Те же Бенуа за восемь лет здорово обрусели, породнившись со Столбовыми, Бердниковыми и Вергулиными.
— Точно! Лет пять-шесть назад свадьба была, — поддержал меня брат.
— Это не тот Бенуа! — закатила глаза женщина. — Я говорю о его брате, который приехал сюда не так давно. За восемь лет жизни в Дубровске Шарль перетащил сюда почти всё своё семейство. Речь о его младшем брате Ксавье.
Вот оно что! Теперь всё стало на свои места. Я не особо частый гость на светских вечеринках, а в последнее время, когда на меня свалилась куча работы, я вообще там не появляюсь, поэтому не в курсе многих вещей.
— Выходит, он вам допекает? Почему вы не обращались в полицию?
— Разве у меня есть доказательства? — ответила женщина и отвернулась, чтобы скрыть слёзы. — Вы только посмотрите что он мне писал!
Ирина Петровна достала пачку писем и протянула их нам. Я осторожно взял одно из них и повертел в руках. В письме Ксавье восхищался Виноградовой и признавался ей в своих чувствах, просил стать его избранницей и рассыпался в обещаниях. В принципе, вёл себя как обычный влюблённый мальчишка. Вот только с каждым письмом в его словах появлялось всё больше страсти, и неуравновешенности. Он впадал в крайности, то обещая выкрасть свою даму сердца и увезти на край света, то сам собирался уехать во Францию, чтобы забыть о неразделённой любви. Последнее письмо меня так вообще насторожило, где Ксавье писал о том, что они сгорят до тла в огне их любящих сердец. Конечно, скорее всего, это метафора, но я понимаю почему Виноградова заволновалась.
В этой ситуации нужно действовать осторожно и в рамках закона, чтобы не наделать глупостей. Бенуа — влиятельное семейство, и в случае любой оплошности поднимет такую волну гнева, что справиться с ней будет непросто. Именно поэтому я волновался, ведь деликатность и Лёня, как и его друзья ратники — вещи немного не совместимые.
Но на следующий день, когда я принимал пациентов в кабинете, у меня появился шанс повлиять на ситуацию.
— Николай Александрович, принимайте гостя, — с добродушной улыбкой произнёс высокий мужчина с проницательным взглядом, заглянув ко мне в кабинет.
— Роман Николаевич! — воскликнул я больше от удивления, чем от радости видеть у себя знатного гостя. — Какими судьбами? Неужели здоровье подвело?
— Супруга мне все уши о вас прожужжала. Говорит, что вы настоящий молодой самородок, которых у нас в губернии ещё поискать.
— Бросьте, госпожа Бердникова явно преувеличивает, — расплылся я в улыбке. А что, добрые слова всегда приятно слышать, даже если они сказаны для связки слов. И вот сейчас, когда формальности соблюдены, я предвкушаю услышать истинную причину визита этого господина. Неужели ревность? Или Роман Николаевич пожелал узнать куда уходят его деньги? Не такие уж и большие суммы, чтобы переживать человеку такого уровня.
— Бьюсь об заклад, вы сейчас пытаетесь понять зачем я к вам пожаловал, — не переставая улыбаться произнёс аристократ, без приглашения присаживаясь на стул напротив. — Не переживайте, просто вид у вас настолько сосредоточенный, что сразу видно, будто вы в глубокой задумчивости. Но я освобожу вас от этой сложной задачи. Мне нужна ваша помощь как целителя.
— Всё-таки проблемы со здоровьем? — предположил я, признавая достойного соперника.
— Есть такое, но я не совсем уверен, что причина в этом. Понимаете, Николай Александрович, я потерял вкус к жизни. Всё стало каким-то пресным, блёклым. Разве что жена возвращает мне радость — мне искренне приятно видеть её преобразившейся. И дело не только в ваших процедурах, сколько в её самочувствии. Она ведь сияет от счастья, а я не перестаю делать ей комплименты. В общем, я подумал: раз вы смогли сделать счастливой мою жену, может, вам удастся и мне вернуть радость к жизни?
Приехали! И что я должен делать в этой ситуации? Явно, что простыми советами и лекарственными отварами здесь не обойтись. Скорее всего, тут замешаны психологические установки, а я в плане психологии не особо силён. Да, каждый целитель проходит обучение, где учится выслушивать пациента, воздействовать на его нервную систему, приглушая волнение и повышая настроение. Можно даже депрессию вылечить, если уметь. Но я не поверю, что Бердников не пытался через это пройти.
— А что говорит ваш семейный целитель?
— Да ну его! — отмахнулся Роман Николаевич. — Постоянно проверяет моё самочувствие, проводит какие-то процедуры, от которых мне уже тошно и точно лучше не становится.
Выходит, мои догадки верны, и обычным способом тут не справиться. Что же, придётся напрягать извилины и думать как искать выход в ситуации.
— Хорошо, располагайтесь на кушетке и рассказывайте обо всём, что вас беспокоит, а я буду задавать наводящие вопросы и параллельно проводить диагностику вашего состояния, чтобы определить проблему.
— И вы туда же? — заметно расстроился мой гость.
— А как вы думали иначе? Душевные терзания — это такая вещь, что внутренним зрением особо не рассмотреть.
Через полчаса нашего общения я понял, что явных проблем у моего пациента нет. Всё-таки его семейный целитель не зря ест свой хлеб. Но проблема всё-таки есть, и мне кажется, что я даже знаю как её решить.
— Господин Бердников, у меня есть одна гипотеза, которая должна помочь. Вы ведь много работаете, посещаете светские мероприятия, а это стресс, усталость, постоянный шум. Я считаю, что вам нужно на недельку отдохнуть от суеты. Вам есть на кого оставить дела?
— Разумеется! — отозвался мужчина.
— Отлично. Рекомендую вам выехать куда-то за город и посвятить время отдыху, своим мыслям, побыть наедине с женой и уделять больше времени семье. Если нет идей, можно выбрать санаторий. Это чудесное место для оздоровления, где поддержат ваше здоровье в целом.
— Есть у меня загородный домик, — оживился мужчина. — И что, мне торчать там семь дней?
— Почему торчать? Отдохните. И потом, я ведь не заставляю вас бездельничать. Буквально через день вы заметите как очистились ваши мысли. Возможно, это поможет принять какое-то решение или позволит со свежим взглядом посмотреть на какие-то проблемы. Вы подышите чистым воздухом, отдохнёте от суеты и очиститесь. Кстати, на счёт еды. Рекомендую строгую диету. Уверен, в комплексе это поможет. Приходите через неделю, и посмотрим какие изменения произошли.
— Благодарю за совет, — ответил Бердников, поднимаясь с места. Мне показалось, он не воспринял мои слова всерьёз, а потому поступит по-своему. — Сколько я должен за приём?
— Консультация бесплатная, — ответил я, зная, что мой ответ наверняка удивит этого мужчину.
— С вами приятно работать, — произнёс Бердников, сказав первое, что пришло ему в голову. — Но если я могу чем-то вам отплатить за уделённое время, не молчите. К счастью, мои финансовые возможности позволяют мне эти траты.
— Роман Николаевич, раз уж мы заговорили об услуге, у меня есть небольшая просьба. Вы ведь состоите в родственных отношениях с Бенуа?
— Да, младшая сестра моей жены вышла за Шарля Бенуа.
Отлично! Если всё так, то вполне может быть, что моя идея поговорить с Бердниковым оказалась очень удачной. Либо сам, либо через жену он поговорит с Шарлем, а глава семейства найдёт способ повлиять на младшего брата.
— Замечательно! Не могли бы вы выполнить небольшую деликатную просьбу? Я говорю о Ксавье Бенуа и его нездоровом интересе к госпоже Виноградовой.
— Выходит, вы тоже в курсе этой ситуации? — нахмурился Бердников. — Вы не перестаёте меня удивлять, господин Павлов. Казалось бы, вы постоянно находитесь на работе и света белого не видите, но оказываетесь осведомлены о таких вещах, подробности которых не освещаются широкой публике.
— У меня есть свои каналы, — ответил я, решив не вдаваться в подробности.
— Понимаю, — ответил Роман Николаевич, принимая мою позицию. — Но хочу отметить, что Ирина Петровна сама усложняет ситуацию, подбрасывая парню ложные надежды. Ксавье молод и горяч, а женщина играет с ним, словно с котёнком.
Вот как? Интересная позиция! Верно говорят, что нужно слышать обе стороны, присмотреться самому, и только тогда делать выводы. Как бы нам не встрять в разборки аристократов. Причём, на той стороне, которая неправа.
Попрощавшись с Бердниковым, я убедился, что на сегодня у меня клиентов больше нет и набрал Лёню, но тот не отвечал. Надеюсь, не случилось ничего серьёзного. Нужно срочно поговорить с братом.
У Виноградовой никто не открыл, да и свет в окнах не горел, а Мухин сказал, что Лёня вывез объект охраны за город, чтобы та немного успокоила нервы от суеты. Никак, Ирина Петровна решила оплести в свои сети и моего брата.
Разумеется, ночевать домой он не пришёл и за столом во время завтрака я его не увидел. Выходит, он на дежурстве. Нужно непременно поговорить с ним, как только он выйдет на связь. Остальным парням я уже передал информацию, так что Ардатьев, которому предстоит сменять Лёню на дежурстве у Виноградовой, должен всё пересказать. А вообще, связь должна быть постоянно, иначе это не охранное агентство, а цирк какой-то.
На станцию скорой помощи сегодня я прибыл не в самом лучшем расположении духа. Мельком увиделся с Софией, но девушка явно решила меня избегать, а у меня совершенно не было настроения бегать за ней.
Казалось, этим утром единственными, кто был рад меня видеть, была моя родная бригада.
— Пожар на Проспекте мастеров. Горит ателье, есть пострадавшие, — сообщил нам детали и причину вызова Басов.
— А какой точный адрес? — встрепенулся я, понимая, что в том районе располагается ателье Виноградовой, где сейчас должен дежурить Пётр.
— Дом двенадцать, — произнёс Матвей Анатольевич, сверившись с планшетом. — Тебе-то какая разница?
— Принципиальная, — ответил я, понимая, что мы едем на место происшествия, где может быть мой брат и Ардатьев.



Глава 5
Коварный план

Меня одолевали самые паршивые предчувствия, потому как отчётливо видел столп чёрного дыма, поднимавшийся к небу со стороны ателье. Это был своего рода ориентир, на который мы смотрели, чтобы понимать как долго ещё ехать к месту вызова. Разумеется, Иванычу ориентир не требовался, потому как он знал город как свои пять пальцев, а потому уверенно мчал по дорогам, разгоняя машины воем сирены.
На месте мы оказались через семнадцать минут после звонка в «скорую». Я видел Лёню, который вытащил кого-то на улицу и уложил на газон, а затем помчался обратно в горящий дом. Только мы выбрались на улицу, позади послышался вой сирен. Это пожарные прибыли на вызов.
— В здании кто-нибудь есть? — поинтересовался высокий мужчина в защитном костюме пожарного, выскочив из машины.
— Как минимум, один человек, но я подозреваю, что их там двое, а то и больше, — немедленно отчитался Басов.
— Ясно, работаем!
Последнее слово, судя по всему, предназначалось напарникам, потому как сразу три человека бросились к зданию. Один остановился в нескольких шагах, воздел руки к небу, и я видел, как пламя, бушевавшее в одном из окон, стало угасать. В тот же миг в освободившийся проём пробрались двое других спасателей.
Не прошло и минуты, как они вытащили на улицу девушку, которая была без сознания. Вот только это была не Виноградова. Видимо, одна из девушек, работавших в ателье.
— Ник, ты знаешь что делать? — поинтересовался Матвей Анатольевич, бросив на меня обеспокоенный взгляд.
— Разумеется! — успокоил я старшего целителя.
— Тогда бери в помощь Дашу и действуй, а я займусь той девушкой, которую вынесли из огня ранее.
Басов занялся девушкой, спасённой Лёней, а мы с медсестрой принялись оказывать первую помощь второй пострадавшей.
— Расстегни блузку у неё на шее и разотри руки и грудь, а я пока займусь вентиляцией лёгких, — распорядился я, доверив Дарье достаточно простую задачу. В принципе, жизни девушки ничего не угрожало, она просто надышалась угарным газом. Её счастье, что она не осталась там, потому как последствия могли быть куда хуже.
Только мы справились с нашей пациенткой и привели её в чувства, пожарные вывели Петра и Виноградову. Я даже не стал интересоваться их самочувствием, а молча запустил диагностику. Даже если им кажется, что они неплохо себя чувствуют, проблема может не проявиться поначалу. Тем более, когда у них в крови такое количество адреналина. А вот потом проблема может о себе знать, только позже нивелировать негативное влияние будет уже поздно.
Я видел как потускнели энергетические каналы Ардатьева и влил в него волну целительной энергии.
— Петь, с силой выдыхай! — скомандовал я, начиная стимулировать работу его лёгких.
Через минуту он немного отошёл, смог сконцентрировать взгляд и даже нашёл в себе силы, чтобы отвечать на вопросы.
— Где Лёня? Ты видел его?
— Он побежал за Бенуа, — ответил Ардатьев.
Выходит, Ксавье всё-таки здесь был. Кажется, моя идея образумить парня через Бердникова немного запоздала. Но теперь уже нет смысла горевать по этому поводу. Лишь бы Лёню вытащили, а то что-то он долго.
К тому моменту, как мы привели в порядок четверых пострадавших, пламя на наружной части здания было полностью потушено. А вот и пожарные! Они вынесли двух человек, и я без труда узнал в одном из них брата. Лёня был без сознания, и это было очень плохо. Я бросился было к нему, но Басов меня остановил.
— Займись вторым, а Павлову помогу я. Не хочу, чтобы эмоции мешали тебе работать.
Тоже мне нашёлся советчик! Да я в прошлой жизни в десятке таких ситуаций бывал и полностью себя контролирую! И вообще, он ведь не родной мой брат, если уж на то пошло — я ведь попал в чужое тело, но переживаю за Лёню как за родного.
Решив не тратить время даром, я склонился над Бенуа и запустил диагностику. Внутренним зрением я видел, что дело плохо, и парню требуется срочная помощь. Пульс замедленный, едва прощупывается. Лицо красное, как у варенного рака.
— Даша, нужна твоя помощь! — обратился я к нашей медсестре. — Работаем в паре!
Пришлось искусственно вентилировать лёгкие и снимать отёк с дыхательных путей. На теле Ксавье красовались глубокие ожоги, но я сейчас не обращал на них внимания. Главное как можно скорее обеспечить подачу кислорода в организм, чтобы он вытеснил угарный газ. Сейчас бы не помешала кислородная маска, но где её взять, если в этом мире слишком полагаются на силу дара? Приходилось всё делать самому, но драгоценные секунды уплывали. Парень буквально балансировал на грани жизни и смерти.
— Ладно, ты сам напросился! — произнёс я, хищно оскалившись. У меня ещё ни один пациент не умирал на руках, и я не собираюсь менять эту тенденцию.
Пришлось немного отстраниться от пациента и развести руки в стороны, направив их ладонями друг к другу. Я накапливал мощную целительную энергию в руках, отчего казалось, что даже воздух завибрировал. Если такой заряд не заставит его сердце биться, то уже ничего не поможет.
— Разряд! — по привычке крикнул я и прижал обе руки к телу парня в районе сердца. Его знатно трухнуло, на миг мне показалось, что у меня получилось, но сердце отказывалось работать.
— Что тут у тебя? — поинтересовался Басов.
— Нужна одновременная вентиляция и работа с сердцем.
— Работай, я заставлю его дышать! — пообещал старший целитель, не решаясь мешать.
— Разряд! — процедил я, выдавая вторую волну энергии.
Вот теперь сработало! Сердце начало стучать, пусть и не так уверенно, но мощный запас энергии стимулировал его работу. В это же время Басов обеспечивал работу лёгких. Тут ведь всё смешалось: мало того, что пациент тяжело дышал из-за отравления угарным газом, ещё и ожоговый шок наложился. Одним словом, нам пришлось здорово попотеть в первые минуты, но сражение за жизнь Ксавье мы выиграли.
— Кажется, мы вытащили его с того света! Но расслабляться рано. Теперь нужно заняться детоксикацией и отсечь возможность отёка мозга, — заметил Басов. — А ещё обезболить. Думаю, эти ожоги на его теле жутко болят, но позволь мне заняться этим.
— А что с Лёней? — забеспокоился я, не понимая почему Матвей Анатольевич прекратил помогать брату.
— Он очень крепкий парень. Я обработал его раны, провентилировал лёгкие и дал ему поспать. Из-за полученных ожогов он чувствовал сильную боль, поэтому будет лучше, если он побудет без сознания, пока его не доставят в больницу.
— Даша, обработай ожоги и приложи что-нибудь холодное, — попросил я девушку. — Не стоит забывать об отложенном ожоге.
Сколько раз пациенты и даже некоторые мои коллеги легкомысленно относились к ожогам и забывали о его особенности, а ведь отложенный эффект ожога никто не отменял.
— Давайте я вам с этим помогу, — услужливо предложил свою помощь повелитель стихий, который уже справился с пламенем.
— Только не переохлади его, — попросил я, но получил вразумительный ответ.
— Не волнуйся, не первый год работаю и спасать таких погорельцев приходится частенько.
— Спасибо! — ответил я, пожимая руку пожарного.
— Стас Глебов, — представился он, а затем настал мой черёд.
Вчетвером у нас дело пошло быстрее, но в этот момент пожарные вернулись с ещё одним телом девушки, которая не смогла выбраться из пожара самостоятельно. Увы, её нашли слишком поздно. Потянувшись к ней целительной силой, я понял, что бороться за её жизнь слишком поздно. Даже вдвоём с Басовым мы не сможем обратить физические процессы вспять и вернуть жизнь в её тело. Это значит, что девушка была мертва ещё до того, как мы прибыли на вызов.
— Я уже вызвал ещё машину, чтобы доставить всех пострадавших в больницу, — тихо произнёс Иваныч, возвращая нас к жизни.
Мы делали свою работу молча. Да, удалось спасти шесть человек, но седьмая погибла. И пусть в этом не было нашей вины, происшествие сильно ударило по настрою. Смертельный случай на первом же вызове после отстранения — что может быть сложнее?
В нашей машине мы перевозили сначала самых тяжёлых. Первым отвезли Ксавье, а затем вернулись за Лёней и Петром, которые предпочли ехать сидя. Парни хотели отказаться от госпитализации, но им не оставили выбора — у брата были сильные ожоги в сумме с отравлением угарным газом, а сочетание этих проблем в таком объёме было верным признаком для обязательной госпитализации даже в этом мире. Ну, а Пётр поехал скорее как сопровождающий, но и его тоже нужно было бы осмотреть.
— Знаешь, что мне не даёт покоя? — неожиданно спросил Лёня, оторвавшись от собственных мыслей. — Зачем он пытался потушить пламя, которое сам же и создал?
— Ты о Ксавье?
Брат кивнул, не отвечая мне вслух.
— Погоди, он повелитель стихий?
— Да! А разве ты не знал?
А вот этот момент я упустил. А ведь ещё кичился своей осведомлённостью и умением основательно подходить к делу. Тогда это всё меняет. Слова из письма о том, что оба влюблённых сгорят дотла в огне их любящих сердец заиграли совсем другими красками.
— Может, он понял что натворил и попытался всё исправить? Или пламя начало обжигать его, и он пытался спастись? — предположил я.
— Не думаю, — покачал головой Леонид. — Когда я нашёл его, Бенуа не выглядел растерянным или паникующим. Он понимал что делает и тушил пламя шаг за шагом. Если бы не раны, которые он получил, и не дым, у него всё получилось.
— Разберёмся. Главное, что ты жив, а остальное уладится.
— Угу, — протянул брат. — Жаль только, что энергетический пистолет посеял на этом пожаре, а другой вряд ли выдадут. Видимо, не суждено мне быть детективом.
— Ну, детективом можно быть и без пистолетов с парализующим эффектом, — успокоил я горемыку.
Слова Лёни заставили меня задуматься, поэтому, когда мы приехали в больницу, я отыскать Глебова и решил задать ему пару вопросов.
— Стас, можно тебя на минуту? — окликнул я повелителя стихий, который отправился в больницу вместе с нашими пациентами.
— Если хочешь отблагодарить, то не стоит. Это часть моей работы, — спокойно ответил Глебов.
— Я хотел кое-что спросить, — признался я. — Это касается твоего дара. Может ли повелитель стихий навредить себе пламенем, которое сам же и призвал?
— Вообще может, ведь огонь — это стихия. Чтобы создать пламя, нужно уметь трансформировать энергию в нужное агрегатное состояние, а вот когда оно горит, то уже подчиняется законам физики. Нужно воздействовать на него дополнительно, чтобы повелевать им. Видел, как я тушил пожар? Я воздействовал на огонь, заставляя его угасать. Но это должен быть совсем бестолковый повелитель стихий, который позволит пламени навредить себе. Чаще всего это случается с теми одарёнными, кто раскрыл в себе дар и не научился им управлять, но такие сейчас встречаются только в самых глухих уголках нашего мира, да и то нечасто.
— А если он сделал это нарочно?
— В принципе, это реально, но я не особо в это верю.
— Понял, спасибо!
Увы, побеседовать с Ксавье пока не удастся, зато я могу навестить госпожу Виноградову. Вот только я немного опоздал. Стоило мне подойти к её палате, я заметил хранителей порядка, которые уже допрашивали женщину.
— Это было ужасно! — произнесла она, отвечая на вопрос следователя. — Ксавье ворвался в ателье и был вне себя от гнева. Я предложила ему поговорить с глазу на глаз, надеясь, что он одумается и прекратит свои ухаживания, но это не помогло. Бенуа призвал настоящий огненный смерч прямо в моём ателье, который должен был заживо сжечь нас обоих. Но я испугалась и отшатнулась в сторону. Пламя чудом не обожгло меня, а он остался стоять неподвижно в этом пламени. Он собирался сгореть сам и сжечь всё вокруг!
— А ваш телохранитель. Он был рядом?
— Нет, я попросила его не вмешиваться. Но как только он услышал мой крик, то ворвался в комнату и спас меня из пламени.
Что-то в её словах не сходится, ведь я сам видел, что Лёня спас сначала швею из мастерской, а Виноградову вынесли пожарные. Хотя, можно списать на шок. В таком состоянии Ирине Петровне могло почудиться что угодно, но это не отменяет того, что выглядит это всё странно.
Увы, поговорить с Ксавье мне не удалось. Он находился в тяжёлом состоянии, а затем хранители порядка взяли его палату под свою опеку и никого к нему не пускали. Очевидно, что парня записали в главного виновника случившегося, и даже моя корочка частного детектива не помогла пробиться в палату. Конечно, я мог бы выбить аудиенцию через Мадьярова, но сейчас у меня не было на это времени. Нужно возвращаться на дежурство, потому как там тоже кому-то может понадобиться помощь.
Вечером я хотел наведаться в больницу и проведать погорельцев, но оказалось, что их уже выписали. Виноградова старательно избегала нашей встречи и каждый раз ссылалась на то, что ей нужно побыть наедине после ужасных событий и гибели на пожаре её работницы.
Но я не сдавался и намеревался распутать это дело.
От следователя мне удалось узнать что Ксавье отрицал свою вину, хоть и всё указывало на него. Ещё и слова Лёни подбросили очков моим сомнениям. Уже дома я подробно расспросил брата обо всём, что произошло с момента его заступления на смену, и выяснил, что у него с Виноградовой была бурная ночь, а утром они вернулись в ателье, где их уже ждали Ардатьев и работницы, а чуть позже появился разъярённый Бенуа, который увидел в Лёне соперника. Да, Ирина выходила с Ксавье в отдельную комнату, чтобы поговорить, и в этом главная ошибка брата, как телохранителя. Пока ты отвечаешь за жизнь и безопасность клиента, он не должен оставаться наедине, даже если ему этого сильно хочется.
С тяжёлыми мыслями я отправился спать. Следующий день преподнёс мне относительно простое дежурство, и я с удивлением заметил, что отдыхаю, выслушивая жалобы пациентов и совершая процедуры. Насколько же нужно было устать от интриг и расследований, чтобы даже такая работа казалась отдыхом? Зато на приёме в кабинете было не продохнуть, потому как пациентов было больше, чем я успевал принять за день.
— Оба приёмных дня забиты, — сообщила мне Регина, когда я пришёл на работу. — Я уже начала вести запись на следующую неделю.
Вот и когда мне их всех принимать? Войдя в кабинет, я сел на стул и закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Работа без выходных понемногу меня выматывала. Кажется, пора задуматься об отдыхе. Первой моей пациенткой стала жена Бердникова.
— Николай Александрович, я безмерно вами восторгаюсь! — воскликнула Елизавета Петровна, заламывая руки. — У вас такие чуткие руки! Вы так аккуратно проводите процедуры и с таким вниманием относитесь к своим пациентам! Только бы вам не надорваться, ведь приходится выполнять столько работы.
Неужели и она заметила мою усталость?
— Знаете, на вашем месте я бы застраховалась на всякий случай.
— Простите, что бы вы сделали? — переспросил я, не ожидая услышать об одной из самых распространённых услуг из нашего мира.
— Застраховала собственное здоровье, — объяснила женщина. — Я понимаю, что вы целитель, и это выглядит нелепо, ведь вы сами можете себе помочь, но я всерьёз переживаю за вас. Что, если ваш организм не выдержит нагрузки? Тогда вы получите финансовую поддержку от страховой организации, которой будет достаточно на время, чтобы восстановиться и обеспечить себя всем необходимым, пока вы будете поправлять здоровье. Господин Ершов, друг нашей семьи, любезно обеспечил страховку бизнесу мужа. Я знаю, что за последний год к нему обратились многие предприниматели.
— Очень любопытно, — ответил я, прокручивая в голове внезапно появившиеся идеи. — Непременно воспользуюсь вашим советом и наведаюсь к господину Ершову.
Уже на следующий день с самого утра я воспользовался советом Елизаветы Петровны и отправился к страховщику, потому как оставался последний день до дежурства, и завтра у меня такой возможности уже не будет.
Григорий Ершов был круглолицым лысоватым мужчиной лет тридцати пяти, носившим круглые очки и выглядевшим как обычный чиновник, хоть таковым и не являлся. Он арендовал кабинет в новом офисе Бальзаминова, на открытии которого мы и задержали Потехина.
Я отметился на входе, взял талончик, поднялся на второй этаж и расположился в кресле рядом с кабинетом, потому как моё время начиналось минут через пятнадцать.
— Я глубоко соболезную вашему горю, госпожа Виноградова! Но сначала мне нужно оценить масштабы трагедии, провести экспертизу, получить подтверждение от пожарной службы о пожаре, и только тогда подготовить бумаги, чтобы выплатить вам компенсацию.
— Это так долго! — послышался разочарованный голос Ирины Петровны. — Вы ведь понимаете, что из-за этой трагедии я осталась без бизнеса, который меня кормил.
— Не волнуйтесь, это не займёт много времени. Я сегодня же отправлюсь на объект и хорошенько осмотрюсь, завтра всё посчитаю, подготовлю документацию, и если всё будет в порядке, через два дня вы уже получите компенсацию.
— Я рассчитываю на двенадцать миллионов! — заявила женщина. — Именно в такую сумму я оцениваю стоимость платьев, материалов и оборудования, которое было безвозвратно утеряно из-за пожара. К тому же, мне понадобится сделать ремонт…
— Не волнуйтесь, я изучу вашу учётную книгу и составлю самый справедливый ценник! — успокоил Виноградову страховщик.
Удивительно! Она буквально три дня назад пережила происшествие, в котором погибла её работница и сама она едва не распрощалась с жизнью, а уже думает не о людях, а о размере компенсации.
Услышав шаги, я поспешно повернулся к двери спиной, чтобы Ирина не узнала меня, и только когда она удалилась, прошмыгнул в кабинет Ершова.
— Добрый день! — приветливо улыбнулся мне мужчина, будто ему только что не приходилось вести тяжёлый разговор. — Чем могу вам помочь?
— Я хотел бы узнать о страховании, — начал я издалека, чтобы немного разговорить собеседника. И только через несколько минут общения, когда он почувствовал, что контролирует ситуацию, я задал волнующий меня вопрос. — А не могли бы вы рассказать мне о страховом договоре госпожи Виноградовой? Я расследую её дело о пожаре и видел, что она обращалась к вам. Что-то подсказывает мне, что там не всё чисто.
— Боюсь, это невозможно, — мгновенно нахмурился страховщик. — Все подробности договоров охраняются тайной. А ваше удостоверение, вы уж меня простите, всего лишь подтверждает наличие у вас лицензии на детективную деятельность, но никак не обязывает меня делиться конфиденциальной информацией.
Вот как! Выходит, этот Ершов — подкованный кадр, даже о наличии у меня удостоверения знает. Хорошо, что я не стал светить им и решил поговорить спокойно, иначе бы мгновенно настроил против себя страховщика, и наш диалог мог бы пойти совсем в другом русле.
— Знаете, кое в чём я всё-таки могу вам помочь. Вы ведь целитель? Составите мне компанию? — оживился Григорий Афанасьевич. — Я как раз собирался наведаться на место происшествия и провести экспертизу, чтобы разобраться в причине пожара и подбить приблизительные потери.
На самом деле я чувствовал, что Ершов не особо был рад моей компании, но боялся соваться на объект один, а в компании с целителя было всяко спокойнее.
— С большим удовольствием! — отозвался я.
У меня приём пациентов начинался в обед, поэтому часа три свободного времени у меня точно было в распоряжении. Думаю, за это время мы управимся. К объекту мы ехали на машине страховщика. Это был чёрный «Тенгри» отечественной сборки со всеми наворотами. Даже кристалл-охладитель был в наличии, хоть по погоде я бы не отказался от обычной печки.
Здание ателье выглядело ужасно. Стены в чёрной саже, крыша частично обрушилась, внутри требовался капитальный ремонт. Даже поверить сложно в то, что одному повелителю стихий под силу создать такие разрушения.
— Мы пойдём внутрь? — удивился я, когда Ершов поморщился, но зашагал к пепелищу.
— Разумеется! Как по-вашему я должен провести экспертизу? Визуального осмотра со сторону явно бывает недостаточно, а мне эта ситуация немного не нравится. Или вы думали, что страховщики лишь сидят в уютных кабинетах заполняют бумажки?
Да, в этом мире страховщикам иногда приходится лезть в огонь и воду, чтобы разобраться в причине наступления страхового случая. Иногда приходится примерить на себя шкуру детективов.
Я последовал за Ершовым и осторожно переступал через обгоревшие лохмотья. Пожар был бы ещё более ужасающим, если бы не бригада Глебова, которая прибыла на вызов и не позволила пламени распространиться дальше. В общем зале мы не нашли ничего странного и любопытного. Останки платьев, уцелевший кассовый аппарат, мебель… А вот в следующей комнате нас ждали открытия.
— Смотрите-ка, а это обугленный энергетический пистолет! — произнёс я, отыскав на полу знакомую вещь. — Стрелять, разумеется, он вряд ли будет, но сам корпус достаточно уцелел, чтобы его опознать.
— Любопытная находка, — согласился страховщик. — Интересно, как он сюда попал?
— Мне это тоже интересно. Но я точно знаю кому он принадлежал.
— А теперь и у меня есть чем похвастаться, — заметил мужчина, ковырнув носком сапога огниво, покрытое сажей. — Вы не находите странным, что это огниво лежит рядом с тканью, которая легко воспламеняется? Обратите внимание на стены! Отсюда видно как распространялся пожар. Знаете, я прекрасно осведомлён о том какие следы оставляет пламя, призванное повелителями стихий, и хочу вам сказать, что здесь работал не одарённый.
Закончив с осмотром пожарища, я попрощался с Ершовым и отправился в кабинет, а на вечер договорился встретиться с адвокатом Ксавье Бенуа и выяснить позицию парня. Раз меня не пускают к подозреваемому, у меня хотя бы есть шанс выудить информацию у его защитников. А я уверен, что Бенуа наймут своему родственнику лучшего адвоката, которого только можно найти.
Ещё через два дня состоялся суд, на котором присутствовал и я. Сторона обвинения добивалась строжайшего наказания для Ксавье и требовала признать его виновным в пожаре. Как бы адвокат Бенуа ни старался, всё было против него.
— У вас есть что добавить, прежде чем суд удалится для принятия решения? — обратился судья к защитнику Ксавье.
— Прошу прощения, мне есть что сказать!
Я поднялся с места и приготовился произнести речь, которая должна была полностью перевернуть сложившуюся ситуацию.



Глава 6
Возмездие

— Господин Павлов, у вас есть что сказать по существу? — нахмурился представитель Виноградовой, который уже готовился праздновать победу.
— Разумеется! Я уверен, что мои показания окажутся невероятно полезными и помогут установить истинного виновника случившегося.
— Протестую! — заволновалась Ирина. — Я не намерена выслушивать гипотезы и не хочу превращать заседание суда в цирковое представление. Если у господина Павлова есть какие-то доказательства неправдивости моих слов, прошу их озвучить. Но хочу донести до суда информацию, что агентство «Энигма», участником которого является господин Павлов, было нанято мной, но не получило оплаты из-за некачественно выполненной работы. Именно поэтому детективы затаили на меня обиду и пытаются очернить моё имя, чтобы отомстить. Прошу считать их заинтересованной стороной и не принимать их показания к сведению.
— Осмелюсь возразить, госпожа Виноградова, — парировал я. — Мы достойно выполнили свою работу и нашли убийцу, а в «Энигме» я не работаю, а выполняю роль приглашённого консультанта. В этом кроется существенная разница. Но это не единственные несущественные детали, на которые вы не обратили внимание.
— О каком убийце вы вообще говорите? — вспылила женщина.
— О том человеке, по вине которого погибла сотрудница вашего ателье, Ирина Петровна.
— Господин Павлов, по существу! — потребовал судья.
— Хорошо, я воспроизведу в точности картину дня до пожара и утро того самого дня. Да, госпожа Виноградова наняла агентство «Энигма» для собственной защиты, но причина оказалась довольно спорной. Настырные ухаживания со стороны Ксавье Бенуа. Я попытался решить эту проблему через близкого родственника семьи Бенуа, господина Бердникова, и узнал одну немаловажную деталь: Ирина Петровна сама давала ухажёру пустые надежды и всячески подогревала интерес к их отношениям.
— Клевета! — закричала Виноградова, но судья её остановил. — Разве вы не видите, что моё честное имя пытаются опорочить?
— Позвольте, но я уверен, что господин Бердников подтвердит эти слова, — заметил я.
— Он тоже заинтересованная сторона. Он — родственник ответчика! — не унималась Ирина.
— Простите, госпожа Виноградова, но единственная заинтересованная сторона здесь — вы. Заинтересованная в том, чтобы этот конфликт случился, ведь остальные всеми силами пытались его избежать. И сейчас я объясню почему так считаю. Знаете, не так давно мне подбросили идею застраховать своё здоровье и жизнь. Это натолкнуло меня на одну любопытную мысль. Знаете как умер муж госпожи Виноградовой? Упал с обрыва во время прогулки. Казалось бы, женщина должна понимать превратности судьбы и застраховать свою жизнь, или хотя бы здоровье. Но нет! Я отправился к господину Ершову и совершенно случайно столкнулся там с Ириной Петровной. Да, я подслушал их беседу и выяснил, что женщина не так давно застраховала своё ателье и хотела бы получить двенадцать миллионов компенсации. Ровно в такую сумму она оценила помещение, оборудование, материалы и товары, которые там продаются. Согласитесь, странно, что человек, беспокоящийся о своей жизни и здоровье страховал не эти случаи, а свой бизнес? Но на этом странности не заканчиваются. И здесь, чтобы воспроизвести картину случившегося, я попрошу подтвердить мои слова Ксавье Бенуа, Леонида Павлова и Григория Ершова.
Судья жестом позволил Лёне и господину Ершову стать рядом со мной, а Ксавье поднялся с места и должен был говорить из-за решётки.
— В ночь перед пожаром мой брат заступил в дежурство, но Ирина Петровна попросила вывезти её за город, где на неё давят стены, чтобы развеяться и укрыться от опасности. Вот только успокоение Ирина Петровна нашла не в тишине и покое, а в компании моего брата.
По залу прокатились смешки, и судье пришлось призвать всех к тишине.
— После бурной ночи женщина украла энергетический пистолет у Леонида. Тот не придал этому значения, а зря, потому как эта вещица, найденная мной на пожарище, сыграла ключевую роль в произошедшем.
— Павлов Леонид Александрович, вы подтверждаете сказанное вашим братом и понимаете, что несёте ответственность за свои слова? — сурово поинтересовался судья.
— Всё так и было, только я не помню как потерял пистолет, но раз он непостижимым образом переместился из гостиного двора «Полнолуние» в ателье, то кто-то его туда принёс.
— А теперь финальный аккорд! Ирина рассказывает Ксавье о ночи с Леонидом, говорит, что у неё появился другой мужчина и приглашает своего бывшего воздыхателя в ателье, если тот хочет её вернуть. Парень на взводе, его переполняют эмоции, и он буквально влетает внутрь. Замечает соперника и распаляется ещё больше, но Ирина уводит его в сторону поговорить наедине. Разумеется, Леонид не возражает, потому как сейчас он оказывается не в роли телохранителя, а в роли возлюбленного. Дальше происходит короткая перепалка в ходе которой Ирина стреляет в Ксавье из заранее украденного энергетического пистолета и парализует его, а затем устраивает поджог.
— Это всё неправда! — закричала женщина, а её руки затряслись от страха. — Разве вы не видите, что он пытается меня оболгать. Простой диагностики оказалось достаточно, чтобы заметить как участился пульс у женщины и бешено забилось её сердце.
— Позвольте, но эти господа подтвердят мои слова, — произнёс я, кивнув на стоящих рядом Лёню и Григория Афанасьевича.
— Продолжайте, — сухо приказал судья.
— Я бы ни за что не раскусил обман, если бы не господин Ершов. Всё дело в том, что госпожа Виноградова не может повелевать стихиями, и ей банально приходится прибегать к помощи огнива, остатки которого мы нашли на пожарище ровно в том месте, где беседовали Ирина и Ксавье. Какое коварство! Женщина не просто устроила поджог, а ещё обвинила в этом парня, который из-за своего темперамента и неумения контролировать свои эмоции сам сделал из себя идеальную жертву. Расчёт был прост — Бенуа должен был заживо сгореть в огне пожара, а Ирина — спихнуть вину за случившееся на погибшего парня и получить солидную компенсацию от Ершова. В последнее время её дела шли из рук вон плохо, и ателье находилось на грани закрытия, а двенадцать миллионов обеспечивали женщине безбедную жизнь на ближайшие годы. Можно было бы попытаться продать ателье, но алчность толкнула женщину на преступление. На деле пострадала репутация и самолюбие Ксавье Бенуа, несколько человек были доставлены в больницу с отравлением угарным газом и ожогами разной степени тяжести, пожарный расчёт и бригада целительской помощи потратили время на вызов, но самую высокую цену заплатила Амалия Сорокина, швея ателье, которая погибла на пожаре. В итоге, мы имеем дело с убийством, кражей и многократным мошенничеством. Можете проверить госпожу Виноградову с помощью духовников, но я думаю, что она сама признается, чтобы смягчить наказание.
После небольшого перерыва мы продолжили, но теперь уже Виноградова оказалась на скамье подсудимых. Одного взгляда на духовников её оказалось достаточно, чтобы сознаться в своих преступлениях и подтвердить мои догадки. Свои «двенадцать» она получила. Вот только не миллионов, а лет каторги. Её дерзкий план привёл к тому, что женщина потеряла всё и заметно ухудшила свои жизненные условия. Не знаю как она будет жить дальше, зная, что по её вине погибла женщина и едва не погибли другие люди. Хотя, у таких людей сочувствие отсутствует напрочь и думают они только о себе.
Бенуа оправдали и отпустили прямо в зале суда. Парень покинул здание даже ни на кого не посмотрев. Представляю что он сейчас чувствует, а потому не берусь осуждать. Я дождался Лёню и вместе с ним вышел на улицу.
— Теперь ты понимаешь зачем детективу выяснять проблемы клиентов? Потому как в противном случае ты становишься заложником их подковёрных игр. Тебя используют как марионетку. Именно поэтому у тебя должна быть голова на плечах и чёткое понимание ситуации. Желательно с разных ракурсов.
— Ой, Ник, не душни! — скривился брат. — Можно подумать, что ты такой умный и разобрал эту ситуацию с разных точек зрения! Ты сделал всего лишь то, что лично пообщался с Виноградовой и на том всё закончилось.
— Ошибаешься. Я общался с Бердниковым, который на короткой ноге с Бенуа и пытался решить проблему с другой стороны. А потом я общался с адвокатом Ксавье, с Ершовым и побывал на пожаре. Кстати, идея заглянуть к страховщику оказалась невероятно удачной — мало того, что я подслушал его разговор с Виноградовой, так ещё и нашёл доказательства, которые помогли составить точную картину происшествия. Если бы не западня Виноградовой, которую она расставила для Ксавье и для нашей организации, конфликта удалось бы избежать, а ваш контракт завершился бы без эксцессов. Но Ирина для того и наняла вас, чтобы довести свою задумку до конца. В её формуле нам была уготована роль катализатора.
— Выходит, мы ничего не получили за наш первый заказ, только лишь потратили зря время.
— Почему? — возразил я. — Считай, что мы удачно вложились в рекламу, ведь это громкое дело стало достоянием всего Дубровска и всей округи. Уверен, теперь о нашем агентстве узнают десятки тысяч людей. Вполне может быть, что кто-то решит воспользоваться нашими услугами, ведь дело мы всё-таки раскрыли. Причём, достаточно запутанное дело. А теперь, раз моя роль здесь завершена, я вернусь к тому занятию, которое мне нравится ничуть не меньше — отправлюсь в кабинет спасать пациентов. Тем более, что мне пришлось сегодня сдвинуть двух человек на вечернее время ради заседания в суде, а заставлять людей испытывать неудобства совсем не хочется. Сегодня они расстроятся, а завтра найдут себе нового целителя.
— Не обеднеешь, — отмахнулся Лёня. — У тебя приём всё равно забит на несколько дней вперёд. Я ведь узнавал у Регины.
— В любом случае, не стоит заставлять людей ждать.
Я дождался трамвая и устроился на одном из мягких сидений. Брат решил не ехать со мной, а дождаться другой маршрут и ехать в Старый город к Мухину. Теперь, когда установилось долгожданное затишье, я намерен всерьёз заняться другими не менее важными делами. Например, найти напарника и наладить работу кабинета.



Глава 7
Конференция

Подходящий способ поискать напарников подвернулся буквально на следующей неделе. Шмелёв вызвал меня к себе в кабинет ля серьёзного разговора. Шагая по коридору станции, я мысленно прокручивал в голове варианты, и не мог найти ни одной вразумительной причины для такого случая. Неужели пожаловалась бабулечка, к которой мы с Басовым ездили вчера? Она засекала время нашего прибытия от момента вызова с помощью секундомера, и одиннадцать минут, за которые мы прибыли на вызов, её совершенно не устроили. И ничего, что нам пришлось ехать через половину города и петлять по дворам.
— Учитесь, соколики! Запоминайте мой адрес, чтобы сразу искали. Сами видите — бабушка старенькая, и ваша помощь мне частенько будет нужна, а за одиннадцать минут я вообще тут ноги протяну. Нужно успевать хотя бы за пять.
— Женщина, а что у вас стряслось? Какие жалобы на здоровье? — поинтересовался Басов.
— У меня жалобы на то, что вы возитесь, словно черепахи!
Как оказалось, бабулечка просто нас проверяла. Пришлось зафиксировать ложный вызов, который грозил штрафом в пять тысяч рублей. Разумеется, это вызвало у неё целую бурю гнева.
— Я тридцать пять лет проработала в столовой городской управы, неужели не заслужила к себе такого отношения? Я буду жаловаться градоначальнику лично! Моргунов меня знаете как уважал?
— Простите, но Моргунова сняли с должности и отправили на пожизненную каторгу, — вмешался я, не уточняя, что настоящий градоначальник погиб. В этой ситуации можно отойти от истины, чтобы приструнить не в меру разбуянившуюся бабку. А то ты погляди! Три десятка лет чиновникам каши варила, а теперь строит все службы по стойке смирно.
Правда, у этой стратегии оказалась и другая сторона медали. Услышав о судьбе Моргунова, она так разнервничалась, что пришлось натурально оказывать ей помощь, и вызов уже никак нельзя было назвать ложным. Женщина грозилась настрочить жалобы на нашу бригаду и в медицинскую коллегию, и в городскую управу, и даже самому губернатору, но мы уже не обращали на неё никакого внимания. Если принимать близко к сердцу такие выпады, то в «скорой» можно вообще не работать, иначе просто в первую же неделю выгоришь.
— Вызывали? — поинтересовался я, заглянув в кабинет.
— Проходи! — бросил Аристарх Феофанович, не отрываясь от созерцания какого-то документа, лежащего перед ним на столе.
Я послушно вошёл в кабинет, заперев за собой дверь и плюхнулся в кресло.
— Ты ведь сегодня на вызовах? — поинтересовался заведующий.
— Да, уже получил у диспетчера список, еду с Борисычем.
— Отлично. Значит, завтра ты выходной. Тогда с утра едешь в Яр на научную конференцию, где будете рассматривать новые методики целительства. Ты парень молодой, так что тебе это будет интересно.
— А это обязательно? — нахмурился я. — Может, лучше поспрашивать? Вдруг кто-то другой хочет поехать?
— Кого я отправлю? Басова? Чтобы он мне все уши прожужжал рассказами о больных коленях, которые затекли у него во время выступления и по дороге домой? Лыков явно лишнего ляпнет, а остальные заняты.
— Анненков? У него язык подвешен, — ухватился я за спасительную соломинку.
— Подвешен, да не в ту сторону метёт. Хочешь, чтобы он нас там на всю губернию опозорил? Мероприятие серьёзное, там будут присутствовать люди из разных городов, и даже гостей из Москвы обещали, так что отнесись со всей серьёзностью.
— И надолго это? — поинтересовался я, прикидывая в уме сколько приёмов в кабинете придётся перенести на более поздний срок.
— В десять нужно быть уже там. До двенадцати официальная часть и выступления гостей, потом перерыв на обед, и выступление представителей из городов.
Понятно. Дома я буду в лучшем случае, часам к четырём, а то и позже, и неизвестно в каком состоянии, так что можно смело отменять все часы приёма.
— Павлов! — окликнул меня Аристарх Феофанович, когда я уже направлялся к двери. — Непременно попробуй дальневосточного краба, которого всегда привозят на конференции. Вкуснятина — пальчики оближешь.
Вот и ехал бы сам рассуждать о перспективах развития целительства и закусывал бы всё это дело крабами. Вообще, как раз молодым нужно работать и набираться опыта, а старичкам можно и по конференциям покататься. Благо, за годы работы опыта у них достаточно, чтобы поделиться им с коллегами.
Да, молодых кадров тоже нужно подтягивать, передавать им знания, но конференции — совсем не тот формат. Теория, не подкреплённая практикой — сплошная болтовня без конкретики.
Настроение было и так испорчено, а пациенты окончательно опустили его ниже плинтуса, потому как пришлось брать не только свой участок, но и соседние районы. За этот день мне пришлось перелезать через забор, отбиваться от сторожевой собаки и пробираться по бездорожью, куда даже машина не смогла заехать. В итоге обувь и ноги по самые щиколотки были в грязи, на рабочей кожаной сумке остались следы от зубов собаки, а настроение упало ниже некуда. Теперь я понимаю почему многие целители не любят посещать частный сектор. Повезло, что хоть пациенты оказались понимающие, а из родственники даже помогли вытолкать машину Борисыча, когда тот забуксовал в огромной луже.
Только вернувшись домой и приняв душ, я спокойно выдохнул. Впереди два дня выходных, но и они окажутся насыщенными. Я бы с радостью провёл их в кабинете, где люди ведут себя поскромнее. Хотя, иногда бывают и такие индивидуумы, которые считают, что раз они заплатили деньги, то им все обязаны, начиная от гардеробщика, и заканчивая самим целителем.
В день поездки на конференцию с самого утра пришлось тащиться на станцию. Накрапывал мелкий противный дождь, словно отражая моё настроение, а весна, которая недавно вошла в свои права, отступила обратно. Пришлось закутываться в плащ, чтобы укрыться от дождя и холодного ветра.
Водитель ждал меня на парковке, поэтому я даже не заглянул на станцию и не успел ни с кем поговорить. Лишь у самой машины меня окликнул Анненков.
— Ник! — закричал друг, увидев меня на парковке и подбежал ко мне. — Не ожидал тебя здесь увидеть в выходной день. Ты поменялся с кем-то?
— Нет, просто решил провести выходной день с пользой и посетить конференцию в Яре, — ответил я и сам удивился тому, что Анненков мне поверил. По его лицу было видно как он смутился.
— Слушай, мне кажется, ты не совсем понимаешь как должен проходить выходной. Приходи завтра к Бердниковым, там будет бал-маскарад, на суперлуние девчонки будут гадать, а предсказатели попытаются удивить всех своим мастерством. В общем, будет куда веселее, чем торчать на унылых конференциях.
— И откуда ты только узнаёшь обо всех пиршествах?
— Нужно крутиться в этой среде, и тогда тебя сами приглашать начнут, — размыто ответил Ярик.
Ну, разумеется! Так и вижу, как аристократы приглашают Анненкова посетить их праздник. Скорее всего, он знаком с людьми, что зовут посетителей для массовки, ибо никто из знатных не захочет упасть в грязь лицом и провести праздник менее масштабно, чем сосед.
Я пообещал обдумать это предложение, потому как свободного времени у меня было не сказать, чтобы много. Если сегодня все часы приёма отменяются, то завтра может оказаться там, что я проторчу в кабинете до восьми, а то и до девяти вечера.
— Николаша, что ты под дождём мокнешь? Запрыгивай в машину! — скомандовал Егорыч, с которым мне предстояло ехать в Яр.
Кто я такой, чтобы отказываться от столь выгодного предложения? Разумеется, я скинул плащ и нырнул в машину.
— Спасибо, — отреагировал водитель, заметив, что я не стал садиться в мокрой одежде. — Далеко не все так делают, а мне потом салон сушить.
Хорошо, что мы выехали заранее, потому как до Яра дорога заняла у нас полтора часа. Казалось бы, тут и ехать всего ничего, а из-за дождя видимость заметно упала и дорога стала скользкой, отчего Егорычу приходилось постоянно сбрасывать скорость и следить, чтобы никто не выскочил на встречную полосу. Я лишь радовался, когда понимал, что мне можно спокойно сидеть рядом и не заботиться о происходящем. Но даже так я не тратил время зря, а болтал с водителем и обдумывал предстоящую речь. Нужно было чем-то удивить и одновременно сгладить углы, чтобы некому было прикопаться к моим словам.
Из прошлой жизни я усвоил одну простую вещь: что среди медиков, что среди преподавателей полно экземпляров, которые меряются своими достижениями и не упускают ни малейшего случая всем рассказать о том, как много они сделали для родной гимназии, академии, больницы… список можно продолжать бесконечно. Проблема в том, что такие индивидуумы частенько ошиваются на научных конференциях и подобного рода мероприятиях, а потому риск встречи с ними предельно высок.
Конференция проходила на базе Ярской академии целителей. Это место мне было уже знакомо, жаль только, что не совсем по хорошей причине. Именно здесь располагалась лаборатория, где ставили свои опыты и проводили операции Хвостов и Черняев. Здесь же, в лаборатории, не так давно случился пожар. Вот только сейчас следов этого происшествия уже не осталось — крыло академии было восстановлено, а все следы пожара тщательно удалены.
— Простите, как мне вас записать? — поинтересовалась молоденькая девушка, которую наверняка посадили здесь для того, чтобы она помогала регистрировать гостей. Готов даже поспорить, что она училась в Ярской академии целителей, но сегодня её выдернули с выходного дня.
Услышав моё имя, девушка почему-то смутилась, но быстренько записала данные и выдала мне нечто наподобие бейджика с ланъярдом, где была указаны мои имя, фамилия, должность и город, откуда я приехал. Хотя, это всё было очень условно, потому как шрифт был настолько мелким, что я не думаю, что кто-то будет всерьёз пытаться прочесть эту информацию.
— Разрешите представиться, Карл Фридрихович Фохт. Целитель в четвёртом поколении. Мои предки приехали в Россию более ста лет назад, и с тех пор успели зарекомендовать себя как безупречные специалисты. Мой дед был целителем у самого губернатора.
— Рад знакомству с вами, господин Фохт, — ответил я с той любезностью, на которую только был способен.
— Признаться, я не припоминаю вас, — ответил престарелый целитель. — Вы никогда раньше не бывали на конференциях и не участвовали в научных диспутах?
— Не выпадало такой возможности, — честно признался я. — Это мой первый год работы целителем после окончания стажировки, поэтому моя карьера только начинается.
— Ох, понимаю! Вы ещё совсем зелёный и ничего не понимаете… — с явным снисхождением отозвался Фохт. — Что же, с радостью расскажу вам что здесь и как, но в перерыве. Сейчас мне нужно отлучиться, чтобы поприветствовать своего давнего знакомца.
Карл Фридрихович оставил меня, заметив нового участника конференции, который только вошёл в двери академии, а я мог спокойно выдохнуть.
— Дайте угадаю, господин Фохт уже прожужжал вам уши о поколениях родни, которые перебрались в наши края и о том, что его дед лечил самого губернатора? — поинетересовался мужчина, который на вид был ещё старше того самого Фохта.
— Было такое, — ухмыльнулся я.
— Эти пройдохи совершенно не меняются. Колесят по всей стране и из года в год рассказывают одни и те же истории, потому как больше поделиться попросту нечем. Не принимайте его слова близко к сердцу и не позволяйте общаться с вами свысока. В этом здании есть молодые люди, которые сделали для целительства больше, чем эти самовлюблённые пройдохи. Лучше осмотритесь здесь как следует и дождитесь начала официальной части. Уверен, для вас будет много интересного.
Я даже не успел узнать как зовут того мужчину, а рассматривать его имя на бейджике мне показалось неприличным. Он исчез также быстро, как появился, а я решил не тратить время на болтовню и направился прямиком в большую мультимедийную аудиторию, где часто проходили лекции.
Время начала конференции подошло через несколько минут, но какое-то время пришлось подождать, пока все гости соберутся и займут места. Всё как в нашем мире! Вроде бы серьёзные люди, а никакой организованности. Сколько себя помню, такие мероприятия никогда не начинались вовремя.
Как оказалось, начало затянулось из-за ожидания председателя медицинской коллегии, который приехал прямиком из Москвы. Мужчина извинился за опоздание и признался, что провёл в пути всю ночь, чтобы поспеть к началу мероприятия, но немного задержался из-за погодных условий.
В принципе, ничего интересного я не услышал. Обычное приветствие, благодарность за самоотверженный труд и пара наград самым выдающимся целителям губернии. Но выступление немного подняло настроение.
А затем спикер дал слово главному целителю Москвы, и я едва язык не проглотил, потому как это был тот самый старичок, с которым я общался у входа, и который так и не представился. Мужчина посвятил своё выступление перечислению новых решений в области целительства, что я слушал с большим удовольствием, ведь многих вещей я ещё не знал, а в академии нас такому не учили. Некоторые идеи я даже записал в свой блокнот, который по привычке повсюду таскал с собой.
За время официальной части мы обсудили современные проблемы целительства, распространение новых болезней и перспективы будущего, а после небольшого перерыва на обед настало время для выступлений.
Сначала слово предоставили целителям из Яра-на-Светлице. Они рассказывали об особенностях своей работы и отмечали, что стараются максимально внимательно и вежливо относиться к своим пациентам, что повышает шансы на повторный визит. Понимаю, что они работают в частных клиниках, но разве это самое важное в целительстве? Такое впечатление, что мы продавцы в салоне одежды, или торгаши на рынке. Когда настала моя очередь, я заметно волновался, потому как решил говорить как есть. Надеюсь, завтра Шмелёв меня не съест за это.
— В чём особенность вашей работы, господин Павлов? — поинтересовался спикер, когда я оказался у кафедры.
— Особенность заключается в том, что я не полагаюсь слепо на дар целителя. Да, это мощнейший инструмент, аналогов которому нет в мире, но всегда нужно иметь в виду, что этого дара может оказаться недостаточно, в самый неподходящий момент может закончиться энергия, да и вообще использование инструментов и расходников значительно упрощает и усиливает эффективность исцеления.
— Позвольте с вами не согласиться! — заметил один из участников, вскочив с места. — Если вы считаете, что вашего дара может оказаться недостаточно, то у вас он просто плохо развит! Дар — это высочайшее благо, ниспосланное нам природой. Он позволяет исцелять такие раны и болезни, которые невозможно вылечить никаким другим способом. Настоящие целители много времени уделяют развитию дара и достигают в этом больших успехов.
Понятно! Очередной фанатик, считающий, что дар может всё, что угодно, а если тебе это не помогло, значит ты использовал слишком мало дара. За время работы в «скорой» я успел насмотреться случаев, когда такие чудики садились в лужу, полагаясь исключительно на силу своего дара. У меня до сих пор стоят перед глазами картинки с умирающими пациентами и растерянным взглядом целителя, который ничего, кроме как использовать дар, больше не умеет. Нет, чтобы он не кричал с пеной у рта, я буду придерживаться своего мнения.
— Альберт Всеволодович, прошу вас, займите место, — вмешался спикер. — Я непременно предоставлю вам возможность высказаться в конце выступления, когда все желающие смогут задать вопросы и поделиться своим мнением.
Судя по всему, это не особо устроило оратора, но он всё же вернулся на место, хоть и сидел с недовольным видом. А я решил не упускать возможность и задавить оппонента, пока тот не остыл.
— Вы уж простите меня, но я считаю дилетантами и халтурщиками всех, кто слепо полагается на дар и напрочь игнорирует остальные инструменты, дарованные природой. На самом деле, вы прекрасно понимаете, что энергия у каждого целителя конечна, и в какой-то момент её может не хватить на всех страждущих. Я отлично видел это, работая на «скорой». Вы прекрасно знаете, что настойки, отвары и экстракты существенно помогают в работе, вы не можете отрицать, что медицинские инструменты крайне важны в нашей работе, потому как позволяют экономить энергию там, где не требуется её тратить и давать более высокие результаты. Но то мнение, которого вы придерживаетесь, удобно именно для вас, ведь можно валять дурака и не учиться, не тратить время на заготовку инструментов и работать, спустя рукава. Но когда-нибудь эта беспечность выйдет вам боком и заставит вас пожалеть.
Мои слова вызвали целую бурю гнева, потому как сторонников у моего оппонента нашлось немало. Что ни говори, а многие целители привыкли к комфортной жизни, когда можно особо не стараться, а просто воздевать руки, накачивать проблемные участки тела или органы целительной энергией и пускать всё на самотёк.
— Николай Александрович, что вы ещё расскажете о ваших методиках работы?
Ну, раз уж я начал ворошить этот муравейник, пойду до конца!
— Я хочу поделиться опытом своей работы в частном кабинете. Многие целители считают, что их энергия нужна лишь для спасения жизней и лечения болезней, но забывают, что мы можем делать мир лучше. Остатки своей энергии я направляю на помощь тем пациентам, которые хотят избавиться от косметических дефектов, такие как шрамы, растяжки или рубцы, оставшиеся от ожогов или механических операций. Если это поможет им чувствовать себя хоть немного счастливее и избавит их от неудобства, почему бы и нет?
Что тут началось! Одни возмущались и утверждали, что я впустую трачу время и расходую дар понапрасну. Другие пытались спорить и доказывали, что это одна из сторон предназначения целителя, которую мы показательно игнорируем. Один старичок настолько разошёлся, что потребовал лишить меня звания целителя и отстранить от работы. Вот только когда я задал ему вопрос о количестве тяжёлых пациентов, которым он помог, престарелый оратор почему-то замешкался. Особенно его озадачила новость, что я за месяц вылечил чуть меньше сотни человек. И это при том, что большую часть времени был отстранён от работы на «скорой».
Нашлись те, кто с интересом воспринял мои находки и внимательно слушал, а некоторые даже делали пометки. Не удивлюсь, если в скором времени начнётся настоящий бум походов к целителям с косметологическими проблемами. Но меня выгодно выделяли знания, навыки и репутация, а потому за своё будущее я нисколько не боялся. Зато точно понял, что искать здесь помощника нет смысла.
— Николай Александрович, а не могли бы вы меня обучить? — неожиданно для меня напросилась девушка, которую я утром видел на регистрации участников. — Я заканчиваю четвёртый курс в академии, а на следующий год меня ждёт стажировка. Может, вы бы меня взяли к себе? Обещаю быть очень полезной!
— Давайте вы сначала закончите обучение, а потом разберёмся, — отмахнулся я от назойливой особы.
Я не остался на неофициальную часть, потому как у меня не было совершенно никакого желания спорить с этими старыми снобами. Какой смысл пытаться что-то доказать им, если они совершенно ничего не хотят слышать? Куда лучше потратить это время на приём в кабинете или отдых. Я направился к выходу, но снова столкнулся со своим старым знакомцем. Теперь-то я знал, что это главный целитель Москвы Арсений Терентьевич Одинцов.
— Господин Павлов, позвольте выразить восхищение вашим докладом. Вы заставили меня посмотреть иначе на работу целителя и перспективы развития нашего ремесла, — произнёс мужчина в возрасте. — Я редко открываю для себя что-то новое на мероприятиях подобного рода, хотя именно для этого они и предназначены.
— Благодарю за высокую оценку, — ответил я, склонив голову в знаке признательности. — Признаюсь честно, я многое узнал из вашего доклада о современных решениях различных проблем. Мне вообще показалось, что ваше выступление было единственным полезным из всех.
— Не стоит быть настолько критичными в отношении наших коллег, — ухмыльнулся мужчина. — А на этих старых ворчливых профессоров не обращайте внимания. Половина из тех, кто выражает недовольство, и яйца выеденного не стоят. Канцелярские целители! Всю жизнь проторчали в кабинетах, составляя протоколы и акты, а пациентов принимали лишь по необходимости. Поговорим лучше о вас. Вы бы не хотели сменить место работы и перебраться в Москву? Уверен, вы бы смогли найти хорошую работу и совершенствовать свой дар, а я за вас непременно похлопочу.
— Знаете, я придерживаюсь старой как мир поговорки: где родился, там и пригодился, потому пока не собираюсь никуда уезжать, — честно признался я.
— Похвально! В небольших городах проблема с целителями стоит особенно остро, поэтому я вас прекрасно понимаю. Удачи вам в развитии, а я буду пристально за вами следить. Надеюсь, ваш талант не пропадёт в мирской суете.
Пообщавшись с Одинцовым, я направился к парковке, где меня уже ждал Егорыч. Водитель успел покататься по городу и решить свои дела, а сейчас дремал, откинувшись на спинку водительского сидения.
— Николаша, ты уже справился? Я думал, ты до поздна будешь торчать.
— Всё, что можно сделать, я уже сделал, — ответил я, бросив взгляд на академию. Чувствую, завтра Шмелёв будет вне себя от ярости, когда ему сообщат какую бурю поднял сотрудник его станции.
— Вот и хорошо, что справился, а то ехать по темноте совсем не хочется. И так дорога такая, что только глаз да глаз нужно, — одобрительно проворчал Егорыч и провернул ключ зажигания.
Домой я ехал молча, мысленно прокручивая в голове события этого дня. Нет, мне нужно отдохнуть и немного развеяться. Сегодня загляну в кабинет и приму тех, у кого неотложные ситуации, а завтра после приёма отправлюсь к Бердниковым. Яркие приятные эмоции мне нужны как воздух и помогут не свихнуться в этой череде событий.



Nota bene

        Книга предоставлена         Цокольным этажом        , где можно скачать и другие книги.      
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.
        У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по         ссылке         и 3) сделать его админом с правом на          «Анонимность»         .      
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
 Прирожденный целитель. Агентство "Энигма"